Как служил в Русской армии писатель Зощенко.
В ночь на 20 июля 1916 года разведчики роты стоявшей под Сморгонью, где служил Михаил Зощенко, заметили приближающееся к окопам плотное облако. Это были немецкие отравляющие газы. Командир роты поднимает тревогу, отдает распоряжение зажечь костры. По тогдашней науке это был самый распространенный способ защиты от химического нападения. Скорее всего, огонь просто менял направление ветра. А эффективность газовой атаки зависела только от ветра и погодных условий. На беду русских войск ветер был в сторону их линии обороны.
В наших окопах началась паника. Пользуясь этим, немцы открыли ураганный огонь. Солдаты задыхались, выскакивали из окопов (газ был тяжелее воздуха и скапливался на дне) и попадали под огонь противника. Противогазы были не очень эффективны, и к тому же, солдаты еще не очень им доверяли. Подпоручик Зощенко делал все возможное, чтобы и спасти роту от газов, и одновременно, сохранить боеготовность и отразить возможную атаку. Прежде чем надеть противогаз самому, он подавал команды, ободрял своих гренадеров, руководил обороной. И, соответственно, наглотался газов сам и получил тяжелейшее отравление.
Полковой лекарь в итоговом донесении написал «Пострадало 3 офицера. Из нижних чинов пострадали 405 человек, из них 14 умерло». Одним из пострадавших офицеров и был подпоручик Зощенко.
Добравшись с трудом до медсанбата, Михаил Михайлович попросил у врача спирта. Ему отказали, объяснив, что при больном сердце спирт пить нельзя. «Но ведь у меня никогда не болело сердце», - удивился Зощенко. «Теперь будет болеть», - заверил врач. И оказался прав. У него стало сильно болеть сердце.
Несмотря на постоянные приступы кашля и боли в области сердца, Зощенко остался в строю. Он еще успевает доложить начальнику штаба дивизии о потерях. Начальником штаба дивизии был ни кто иной, как Борис Михайлович Шапошников, в будущем легендарный Маршал Советского Союза, начальник штаба РККА в годы Великой Отечественной войны.
Когда боль в сердце стала невыносимой, Зощенко эвакуируют в госпиталь. 2 сентября 1916 года постановлением врачебной комиссии Михаил Зощенко был отнесен к больным первой категории. И подлежал отправке в распоряжение Петроградского уездного воинского начальника для дальнейшего прохождения службы в запасном полку.
Но боевой офицер не пожелал покинуть передовую, и 9 октября возвращается в строй. Однако болезнь сказывается все больше и больше, и уже через несколько дней (15 октября) Зощенко эвакуируется в тыл. С незначительным улучшением состояния здоровья поручик Михаил Зощенко добивается возвращения в полк. К этому времени он все чаще заменяет подполковника Павленко на посту командира 1-го батальона. Михаилу Михайловичу было очень непросто. С одной стороны, он парень, пацан, из интеллигентной семьи, командует десятками взрослых, суровых людей, с другой - он уже обстрелянный боевой офицер. Интересный случай он описал потом в рассказе «Вор».
«Сквозь сон я вдруг чувствую, что чья-то рука тянется через меня к столу. Я вздрагиваю от ужаса и просыпаюсь. Какой-то солдатик стремительно выскакивает из избы. Я бегу за ним с наганом в руках. Я взбешен так, как никогда в жизни. Я кричу: Стой! И если бы он не остановился, я бы в него выстрелил. Но он остановился. Я подхожу к нему. И он вдруг падает на колени. В руках у него моя безопасная бритва в никелированной коробочке.
- Зачем же ты взял? - спрашиваю я его.
- Для махорки, ваше благородие, - бормочет он.
Я понимаю, что его надо наказать, отдать под суд. Но у меня не хватает сил это сделать. Я вижу его унылое лицо, жалкую улыбку, дрожащие руки. Мне отвратительно, что я погнался за ним. Вынув бритву, я отдаю ему коробку. И ухожу, раздраженный на самого себя».
Но отравление постоянно дает о себе знать. И несмотря на все мужество Михаила Михайловича Зощенко его опять отправляют в госпиталь. Он запишет: «Меня везут в госпиталь по талому февральскому снегу». Окончательный диагноз - порок сердца.