Битва за историю продолжается
Приближение 70-й годовщины Великой Победы вызвало неожиданно острые исторические дискуссии и в России, и в мире. Казалось бы, чем дальше в прошлое уходят от нас события весны 1945-го, тем спокойнее должно реагировать общество. Но ничуть не бывало, до успокоения еще ох как далеко, и в этой эскалации исторических споров есть своя неумолимая логика.
Процесс переосмысления истории будет идти, пока будет продолжаться история. Использование исторического материала для конструирования желаемого будущего практически неизбежно. Сегодня мы как раз переживаем один из этапов переоценки мирового исторического опыта. И Европа вновь оказывается в эпицентре этого процесса.
Еще несколько лет назад считалось, что у Европы уже есть каноническая версия истории, в рамках которой раз и навсегда установлено, кто есть кто, а главное - успех евроинтеграции закрыл все военно-исторические счеты внутри ЕС. Спорить об истории Второй мировой войны в Евросоюзе считалось плохим тоном. Но жесткая позиция ряда восточноевропейских лидеров - руководителей Польши, Украины, стран Прибалтики - вернула этот вопрос в повестку дня. Братья Качиньские как раз и были одними из детонаторов этого исторического взрыва. Их немыслимо острые по меркам старого ЕС претензии к Германии породили в Европе целую волну исторического ревизионизма.
Открыв для себя заново историческую дискуссию, европейцы осознали, что при резко различных взглядах на историю, которые существуют в разных частях ЕС, говорить о сколько-нибудь плотной политической интеграции, о выработке новой общеевропейской идентичности не приходится. Для новой общей идентичности нужна новая картина мира. В которой исторические роли и исторические акценты будут расписаны и расставлены иначе. В которой будет учтена позиция восточноевропейцев, которые по-другому оценивают причины и итоги той войны.
Так каким будет этот новый общеевропейский «учебник истории»? Будет ли в нем сталинский СССР приравнен к гитлеровской Германии? Будет ли все многогранное содержание Второй мировой войны сведено исключительно к судьбе многострадальных народов Восточной Европы? Какое место в этой истории получит Россия, с ее столь противоречивым опытом ХХ века - с 1917-м и 1991-м годами, с не завершившейся, по сути, до сих пор гражданской войной?
Это все непраздные вопросы. Ибо знаменитая формула Оруэлла «Кто управляет прошлым, тот управляет будущим» не отменена. То, какими будут ответы на эти вопросы, во многом определит, куда планирует двигаться Европа, как она видит отношения с Россией. Хочет ли она видеть Россию включенной в общее - политическое, экономическое, культурное - пространство либо предпочтет исключить ее, проведя новую разграничительную линию, сдвинув ее на восток.
Не верьте тем, кто скажет, что новая концепция общеевропейской истории уже существует и все теперь зависит от России: готова ли она проявить смирение, покаяться и принять эту трактовку - и лишь тогда стать частью этой новой Европы. Те, кто так говорит, как раз хотят, чтобы Россия осталась исключенной. Ибо в такой модели выбор неприемлем - либо обидеться на весь мир и самоизолироваться, либо отречься от своей истории, а значит, быстрее или медленнее, но в итоге исчезнуть.
Выход же только в том, чтобы, не забывая тяжелых страниц нашего прошлого, последовательно и неумолимо отстаивать все то лучшее, что было в нашей истории. Катынь - трагический эпизод, кровью связавший историю наших народов. Но разве сотни тысяч советских солдат, погибших, освобождая Польшу, спасая польский народ от полного уничтожения, не искупили эту вину? Разве послевоенные границы нынешней Польши, в которых она никогда не существовала, - это не заслуга того самого сталинского СССР? И разве не Советский Союз и физически, и идейно спас либерализм и демократию в Европе?
России и Европе нужна сбалансированная трактовка исторических событий, только так мы можем избежать актуализации старых споров и вражды.
Источник