Injunz of Idaho. New Shoshones, Part IV.
Сентябрь прошел в напряженном ожидании. Ну, то есть жизнь резервации шла своим чередом, но для тех немногих, кто был посвящен в тайну Пророчества Птицы Грома, это было тяжелое время. Победные сводки с Монгольского фронта звучали все бравурнее. Колонны военных грузовиков и транспортеров шли по 95-му Интерстэйт сплошным потоком. Небо над резервацией все чаще перечеркивали инверсионные следы перехватчиков и бомбардировщиков, вылетавших на патрулирование с аэродромов Невады. Теперь даже далекий от военного дела человек видел: приближается кульминация изнурительной войны, долгие годы высасывавшей ресурсы Америки, Азии и всей планеты. Вопрос был лишь в том, какой окажется развязка. Правительственные телеканалы и радиостанции уверяли людей, что грядет окончательная победа над коммунизмом, после которой знамя Демократии гордо взовьется над миром. Большинству этого было вполне достаточно. Уставшие от войны американцы отчаянно хотели верить в торжество своей армии, своего образа жизни. Пессимисты предрекали близкий конец света. Реалисты запасались боеприпасами, консервами, средствами индивидуальной защиты, а также копали убежища в своих гаражах и подвалах.
Шошоны, как и все коренные американцы, традиционно не ждали от жизни ничего хорошего. Индейцы чувствовали, что приближаются крупные неприятности. Резервация волновалась. Работы на фермах подходили к концу - урожай был собран, оставалось лишь подготовить поля к следующему сельскохозяйственному сезону. Теплицы приносили урожай круглый год, но на них была занята лишь треть работников. Короткое «индейское лето» шло к концу, приближались традиционные осенние праздники. В те времена, когда по прериям бродили бизоны, племена отмечали окончание большой охоты, что обеспечивала семьи мясом и шкурами на всю зиму. С тех пор, как Шошоны переселились в резервации и пошли путем белого человека, осенние праздники означали для них окончание сбора урожая. Когда последний бушель пшеницы засыпался в элеваторы, Форт Холл три дня праздновал окончание лета.
Женщины готовили большой общий пир. В резервации Не-Персе закупали целую машину мяса. Не то, чтобы в Айдахо больше нигде не продавали говядину, но, во-первых, Не-Персе все-таки тоже были индейцы, а во-вторых у себя они выращивали помесь техасских лонгхорнов и бизонов. Эти обросшие шерстью коровы хоть немного походили на гордых зверей, что правили равнинами двести пятьдесят лет назад. После укрупнения резервации праздник стал также способом разрядить обстановку в Форт Холл. Три дня общего пира, игр молодежи и танцев снимали напряжение, копившееся в перенаселенных поселках целый год. Шахтеры брали на эти дни отпуск. Как правило, на рудниках работа шла непрерывно, но менеджмент «Айдахо Майнинг» умел делать поблажки хорошим рабочим. А Шошоны Вайоминга и Пайютты были хорошими рабочими - дисциплинированными, спокойными и бесстрашными.
Обычно люди ждали праздник сбора урожая с нетерпением, но в 2077 году осень вышла невеселая. Ни пир, ни состязания молодых мужчин, ни большой концерт исполнителей индейского кантри, совершавших ежегодный тур по резервациям, не могли развеять накопившиеся за год усталость и раздражение.
На танцах трижды вспыхивали драки, причем один раз дошло до ножей. В воздухе отчетливо пахло крупными неприятностями и общественными беспорядками. Билл Холл впервые обратился за советом к отцу, но Том ничем не мог помочь. Духи больше не посылали ему видений. Скрепя сердце, капитан пошел поговорить с сыном. Конечно, спрашивать совета у шестнадцатилетнего юноши казалось глупым, но Билл решил идти дорогой своих предков, а Коренные Американцы всегда придавали большое значение магическим способностям шаманов, и проистекающим из этих способностей видениям и советам. Разговор с Томом-младшим получился еще короче, чем со старым Томом. Юноша коротко сказал: «Уже скоро», после чего взял винтовку, несколько пачек табаку и бутылок виски, все свои сбережения и отправился в горы. Билл решил ему не препятствовать. В конце концов, у шаманов свои дела, а у вождей - свои.
Том Холл-младший провел в горах две недели. В середине октября он вернулся домой. Страшно худой, почерневший от солнца и ветра, юноша выглядел гораздо старше своего возраста. Мина, встретившая сына на пороге, всплеснула руками и начала было кричать-выговаривать то, что женщины обычно кричат-выговаривают в таких случаях, но молодой шаман молча отодвинул мать и, пошатываясь, прошел в комнату к телефону. Набрав номер полицейского участка, он потребовал, чтобы к телефону немедленно позвали капитана Уильяма Холла. Ожидая, пока к телефону подойдет отец, юноша привалился к стенке. Чувствовалось, что ему трудно стоять. Мина подбежала к сыну, лепеча что-то вроде: «поесть, помыться, выспаться», но юноша взмахом руки остановил женщину. Мать поглядела в глаза сыну и молча ушла на кухню. Так последние два года часто смотрел на мир Билл Холл - когда-то такой добрый и веселый. Этот взгляд - холодный, немигающий, жесткий, пугал женщину. Но еще сильнее ее пугало то, что иногда, когда она случайно встречалась глазами с мужем, Мине казалось, что на нее, кроме Билла, глядит кто-то еще. Выходя из комнаты, женщина услышала, как Том удивительно ясным и громким голосом сказал в трубку: «Через неделю».
Пятнадцатого октября горные рабочие из резервации Форт Холл дружно подали заявления об увольнении. Руководство шахт «Айдахо Майнинг» было вне себя. Некоторые директора даже предложили повысить индейцам зарплату, но на это почти никто не согласился. Ссылаясь на проблемы внутри резервации, мужчины получали расчет и ехали домой. Впервые за последние три года поселки Форт Холл были полны праздными, раздраженными мужчинами. Пайютты и шошоны Вайоминга не понимали, почему Совет Резервации приказал им уволиться с хорошо оплачиваемой и выгодной работы. Конечно, Джим Мохонно и его помощники пользовались огромным уважением. Люди помнили, как после укрупнения резерваций Совет выбивался из сил, стараясь разместить вновь прибывших, обеспечить их продуктами, найти работу. Люди верили Джиму Мохонно и Биллу Холлу, поэтому, получив прямой и недвусмысленный приказ любой ценой вернуться в Форт Холл, большинство индейцев выполнили его. Обычно коренные американцы не склонны подчиняться никому, даже собственным полицейским, политикам и ими же самими выбранной администрации. Джима и Билла послушались, потому что последние полтора года они показали себя сильными, суровыми людьми. Людьми, которыми что-то двигало. Индейцы умеют чувствовать такое. И все же, напряжение в резервации росло.
Восемнадцатого октября ополчение Форт Холл перешло на усиленный режим дежурства. Половина бойцов постоянно находилась при полицейском участке или на блокпостах вокруг зоны безопасности Убежища. Все машины полиции, а также грузовики, купленные под залог будущего урожая, были тщательно проверены, все неисправности устранены. Автомобили стояли в полной готовности с заряженными на сто процентов батареями. Ни полицейские, ни бойцы милиции не знали, в чем причина таких экстраординарных мер, но полагали, что Холлу лучше знать.
Ночь с двадцать первого на двадцать второе октября прошла на редкость спокойно. Небо над Айдахо было чистым, без облаков. Звезды и почти полная Луна слали земле свой мягкий, серебристый свет. Над Айдахо воцарилась удивительная тишина. Даже грохот машин на рудниках, ни на секунду не прекращавших грызть недра штата, звучал как-то приглушенно. В эту ночь Билл спал необычайно крепким, хорошим сном. Усталость и напряжение последних месяцев ушли, рядом тихо сопела Мина, и когда капитан просыпался на несколько секунд, ему казалось, что он удивительным образом помолодел, может быть даже вернулся в детство. Билл не помнил, что ему снилось, но знал: это были хорошие сны.
Билл Холл проснулся в шесть тридцать утра в пятницу двадцать второго октября. Впервые за долгое время капитан чувствовал себя отдохнувшим, свежим, готовым ко всему. Это состояние странным образом сочеталось с уверенностью, что ничего хорошего впереди его не ждет. Когда Билл спустился вниз, первое, что он увидел в столовой, был стол, на котором лежали аккуратно разобранные и смазанные винтовки и дробовики, хранившиеся в доме. Его сын как раз собирал винтовку под 45/70 Govt.
Вставив затвор, Том аккуратно завинтил стопорный винт, после чего принялся деловито заряжать оружие, заталкивая патроны в подствольный магазин. Том Холл старший сидел рядом. Перед стариком на столе стояло несколько чашек, в которых старый шаман аккуратно разводил яркие краски: синюю, зеленую, черную и красную. И дед, и внук были погружены в свою работу и, казалось, не замечали Билла. Но когда капитан подошел к столу, сын отложил в сторону заряженное оружие и коротко кивнул отцу. Билл придвинул стул и сел напротив Томов. Том Холл-старший поставил чашку на стол и некоторое время смотрел прямо перед собой. Биллу очень хотелось узнать, что это все значит (хотя, в принципе, он уже начал догадываться), но капитан не нарушал молчания. Мужчина должен уметь ждать, особенно если этот мужчина - Шошон. Том Холл-младший аккуратно собрал последнюю винтовку - старый, надежный Кольт-Вессон 0,223. Снарядив коробчатый магазин, он примкнул его, поставил оружие на предохранитель и положил рядом с остальными ружьями.
Затем юноша посмотрел в глаза отца и спокойно сказал, что все случится завтра, двадцать третьего октября, в субботу. Билл спросил: когда и где именно? Том вздохнул и покачал головой. Духи не могут назвать точное время и точное место, начал объяснять молодой шаман. Их мир не такой, как наш. Они видят все места сразу и живут всегда, в каждую минуту и секунду. Завтра наступит предел, конец. Многое прекратится навсегда, что-то уцелеет, что-то возродится. Некоторые вещи начнутся заново. Это сложно объяснить. Завтра Америки, как мы ее знаем, как ее знают и помнят духи, больше не будет. Будет огонь, пепел, черный дождь и отравленный ветер, который приносит смерть. Это может означать лишь ядерную войну. Билл помолчал, затем спросил: понимает ли его сын, что на основании этих слов он, Билл Холл, а также Джим Мохонно и другие люди должны принять решение, которое будет иметь очень серьезные последствия? Им нужно будет силой прорваться в Убежище и захватить его. Погибнет много людей. При этом, если на самом деле войны не случится, их нападение будет расценено как Государственная Измена. На народ резервации Форт Холл обрушится гнев властей Содружества и, что гораздо хуже, гнев корпорации «Волт-Тек», которая, как говорят, и есть настоящее правительство ССА. Том ответил, что прекрасно это понимает. Но двадцать третьего октября корпорации «Волт-Тек» будет не до Убежища 31. Потому что двадцать третьего октября история Америки закончится. Да и всего мира, пожалуй, тоже. И их задача - спасти народ Шошонов.
Билл сказал, что ему нужно подумать. Том кивнул и достал из-под стола ящик с револьверами. Положив перед собой старый добрый Кольт-Мамба, юноша аккуратно открутил винты рукоятки, чтобы проверить пружину.
Том-старший принялся разводить пятую краску - желтую. Капитан размышлял над тем, что услышал. Из своего опыта он знал, что человек, допустивший ошибку, или сказавший неправильные слова, часто упорно защищает эту неправильность, не имея сил или смелости признать, что поступил не так, как нужно. Даже припертый к стенке, он упорствует, превращая ошибку в ложь. Такие люди могут быть опасны, особенно если от их решений зависят жизни других людей. Билл видел это и на войне, и в обычной жизни. Но сейчас, глядя на сына, капитан понимал: Том не просто уверен в своей правоте, он ЗНАЕТ, что прав. Его слова - непоколебимы, как скала. Его сила - в его правоте. Его правота - в знании. Белый Человек, который все еще жил на задворках разума Билла, напомнил капитану, что именно так выглядит помешательство. Основываться на убежденности сумасшедшего - верх глупости. Начать войну, опираясь на эту убежденность - преступление. Двести лет назад Сиу поверили, что Священные Рубашки и Священные Пляски сделают их неуязвимыми для пуль - и чем это кончилось? Мальчик ведь болен - это очевидно! Но Большой Красный Человек, который занимал большую часть сознания Билла сказал, что, конечно, безумие Тома - это довольно связная гипотеза, но она совершенно не объясняет сон, который видел он сам. И даже если этот сон вызван разговором с Томом-старшим и Томом-младшим накануне, то вот Джим Мохонно, Чарльз Бакана, Элайджа Олосун и Маргарет Рассел с шаманами не разговаривали…
Кивнув сам себе, Билл тихо хлопнул ладонью по столу и сказал, что раз так - у них будет очень много дел. Когда начнут падать бомбы прорываться в Убежище будет поздно. Все нужно будет сделать сегодня ночью. Том-младший сказал, что это так. Вставив последний патрон, он поставил барабан на место и взялся за новенький Рюгер-Гризли калибра 12,7. Билл подумал еще немного и сказал, что, наверное, нужно предупредить власти. Если люди будут знать о том, что завтра начнется война, многие успеют укрыться в бомбоубежищах или, хотя бы, покинут города. Том-младший печально и очень по-взрослому улыбнулся. Как, интересно, отец представляет себе такое предупреждение? Он собирается позвонить в Легислатуру Северо-Западного Содружества и сказать: я - Шошон-Бэннок из резервации Форт Холл. Мой сын - шаман. Духи поведали ему, что завтра Китай нанесет ядерный удар по Америке. Всем нужно срочно укрыться в бомбоубежищах. Как думаешь, отец, что тебе ответят? Билл сказал, что, наверное, ответят грубо. Но ведь можно обратиться в газеты. Том вздохнул и терпеливо объяснил, что до принятия «Закона об Антиамериканской Деятельности в Военное Время» предупреждения о том, что не сегодня - завтра начнется война, публиковались в газетах регулярно. Но последние пять лет за такое отправляют в концлагерь. Да ты и сам это знаешь - к нам даже хиппи приезжать перестали - говорят, их всех повывели. Как только ты попытаешься выйти с моим предупреждением в газеты - за тебя сразу возьмется в лучшем случае ФБР, в худшем - Секретная Служба. Помолчав немного, Том добавил, что, пожалуй, можно попробовать предупредить Не-Персе. В конце концов, они тоже индейцы, так что, возможно, не удивятся источнику информации. И уж, во всяком случае, не станут докладывать об этом властям. Билл кивнул - это звучало разумно. Подумав немного, он велел отцу и сыну убрать со стола. Через полчаса должны проснуться Мина и младшие дети. Мы не будем посвящать их в то, что происходит, до самого последнего момента. Оба Тома переглянулись и согласились, что, наверное, это правильно. Пока они бесшумно убирали из комнаты оружие и краски, Билл вышел во двор и оглядел свой дом со стороны. Это было надежное и уютное жилище. Трудно было поверить, что сегодня он спал в этом доме последний раз в своей жизни. Капитан посмотрел по сторонам: на убранные поля, башни элеватора в полутора милях к северу, на длинные ряды теплиц - серых в утренних осенних сумерках. Вершины гор на западе уже окрасились розовым. Наступал предпоследний рассвет мира, который он знал. Это не укладывалось в голове. Белый Человек снова стал нашептывать, что слушать душевнобольного мальчишку и старика-шизофреника - явное безумие. Но Билл уже стал Красным Человеком, и советы белых для него ничего не значили. Капитан вернулся в дом, чтобы пожелать доброго утра жене и младшим детям. Что бы ни произошло - он защитит их и свой народ.
Завтрак в доме Холлов подходил к концу, когда раздался телефонный звонок. Мина сняла трубку, выслушала звонившего и передала аппарат мужу. Звонили из полицейского участка. Офицер Службы Безопасности «Волт-Тек» Ричард Бэйли искал встречи с начальником резервационной полиции Форт Холл по какому-то очень важному делу. Нет, сэр, это не может подождать. Он говорит, что вы знаете, о чем речь, мистер Холл. Билл ответил, что знает и сейчас приедет. Поцеловав жену и младших детей, он кивнул отцу и старшему сыну, сел на мотоцикл и поехал на работу.
Если у Билла и были какие-то сомнения в словах сына, то они рассеялись после разговора с Ричардом. Молодой офицер был очень встревожен. Сегодня утром охрана объекта получила распоряжение приготовиться к приему второй половины жителей Убежища 31. Боевые турели включили два часа назад. Охрана переводится на усиленный режим. Он выехал сюда под предлогом согласовать сопровождение приезжающих с полицией резервации. Выслушав будущего зятя, Билл решил, что «Волт-Тек» что-то знает о возможном перерастании военного конфликта с Китаем в полноценную атомную войну. Отведя Ричарда в сторону, Билл коротко рассказал ему о пророческих видениях своего сына (умолчав о предсказанной встрече самого Ричарда и Элли). Естественно, капитан постарался максимально смягчить сверхъестественную часть видений. Билл осторожно намекнул, что он и сам знает, что в ближайшие дни, если не часы, все может пойти под откос. Он решил прорываться в Убежище 31 сегодня ночью. Если вы с Томом правы в своих подозрениях, то наше время выходит. Если же мы ошибаемся… Ну, может оно и к лучшему. Даже на электрическом стуле сидеть как-то удобнее, если ты знаешь, что война, в которой должно было погибнуть все человечество, так и не случилась.
Выслушав будущего тестя, Ричард глубоко вздохнул, потом вздохнул еще раз, потом сказал, что, похоже, он слишком много времени проводил с Холлами, потому что вот сейчас он это выслушал - и ему даже не хочется бегать кругами и кричать, что вы тут все сошли с ума. Наверное, он, Ричард Бэйли, тоже сошел с ума. Весь мир сошел с ума. Пошло оно все к черту. Билл, слушай меня внимательно, для того, чтобы прорваться в Убежище, ты должен будешь поступать, как я тебе сейчас скажу…
Когда Ричард уехал. Билл сделал три телефонных звонка. Первым он набрал Джима Мохонно. Когда Глава Совета подошел к телефону, Билл коротко объяснил ему, что все начнется и закончится сегодня ночью, так что начинаем действовать, как договаривались. Надо отдать должное старому Джиму - его голос в трубке, пусть и бесконечно усталый, звучал абсолютно спокойно. Джим ответил, что он все понял и сам позвонит остальным. План был разработан уже давно, так что обсуждать здесь нечего. Удачи, сынок.
Второй звонок начальник резервационной полиции Форт Холл сделал своему коллеге из Великой Резервации Не-Персе. Когда капитан Джо «Гром» Хейнмот взял трубку, Билл коротко объяснил ему, что, возможно, завтра Китай нанесет атомный удар по Америке, поэтому братьям Не-Персе лучше быть готовыми к этому. Некоторое время в трубке молчали, затем капитан Хейнмот спросил: откуда у капитана Холла такая информация. Холл закрыл глаза и сказал, что его предупредили духи. В этот раз молчание было дольше. Наконец, Джо ответил, что если бы он не работал с Биллом в тесном контакте последние десять лет, он бы решил, что тот пьян или обкурился марихуаны. Но, насколько известно капитану Хейнмоту, капитан Холл очень правильный полицейский и очень хороший индеец, пусть и слишком уж полагающийся на достижения белых. Поэтому у капитана Хейнмота просто нет слов, чтобы выразить удивление таким сообщением. Холл открыл глаза и сказал, что его дело было предупредить, а уж Джо пусть сам решает, как с этим предупреждением поступить. На другом конце провода долго молчали. Наконец Джо осторожно спросил: а что сам Билл собирается делать с этим предупреждением. Билл ответил, что сделает все необходимое, а потом по какому-то наитию добавил: в этот раз им не удастся обмануть народ Шошонов. Если у капитана Не-Персе были какие-то сомнения в честности Билла, то теперь они рассеялись. Сыграв на традиционном недоверии народа резервации Лэпуэй к белым, Холл убедил своего коллегу в том, что он, возможно, сумасшедший, но настроен серьезно, и явно не пытается подставить своих красных братьев, чтобы выслужиться перед федеральными властями. Джо сказал, что принял предупреждение Билла к сведению и пожелал ему удачи, а затем повесил трубку.
Разговор с коллегой из Лэпуэй окончательно убедил капитана, что пытаться предупреждать кого-либо, основываясь на имеющейся у него информации - это напрасный труд. И все же он сделал еще один, последний, звонок. Билл знал, что родители Мины не одобряют ее брак с индейцем. За те двадцать лет, что их дочь жила в Айдахо, они навестили ее лишь дважды. И все же, Билл должен был хотя бы попытаться предупредить родителей жены. Ведь эти люди дали жизнь его Мине. Набрав номер телефонной станции, капитан попросил соединить его с Бостоном. К счастью, миссис Мур была дома. Услышав в трубке голос своего зятя, пожилая леди очень удивилась. Впрочем, воспитание быстро помогло женщине справиться с неловкой ситуацией. Вежливо поприветствовав мужа своей дочери, миссис Мур спросила, как он поживает, как здоровье Мины и детей и его отца, кажется, его зовут Том? Билл коротко поблагодарил тещу, сказав, что у них в Форт Холл все здоровы. Сразу после формальностей, капитан перешел к делу. Его старый армейский знакомый предупредил капитана, что в ближайшие дни, вернее, даже уже часы, возможно резкое ухудшение положения на фронте. Не исключено, что дойдет до обмена ядерными ударами. Он, Билл Холл, настоятельно рекомендует мистеру и миссис Мур на время покинуть Бостон и отправиться в загородный дом, где у них, кажется, есть убежище. И лучше поторопиться - время не терпит. Миссис Мур вежливо поблагодарила зятя, сказав, что они обязательно примут его предупреждение к сведению. Билл вздохнул и повесил трубку. Он был уверен, что старая карга и ее чопорный муж и не подумают последовать совету какого-то инджуна. Тем не менее, теперь он мог с чистой совестью сказать жене, что хотя бы попытался предупредить родственников. Со звонками было покончено. Пришло время для дел.
Шошоны, как и все коренные американцы, традиционно не ждали от жизни ничего хорошего. Индейцы чувствовали, что приближаются крупные неприятности. Резервация волновалась. Работы на фермах подходили к концу - урожай был собран, оставалось лишь подготовить поля к следующему сельскохозяйственному сезону. Теплицы приносили урожай круглый год, но на них была занята лишь треть работников. Короткое «индейское лето» шло к концу, приближались традиционные осенние праздники. В те времена, когда по прериям бродили бизоны, племена отмечали окончание большой охоты, что обеспечивала семьи мясом и шкурами на всю зиму. С тех пор, как Шошоны переселились в резервации и пошли путем белого человека, осенние праздники означали для них окончание сбора урожая. Когда последний бушель пшеницы засыпался в элеваторы, Форт Холл три дня праздновал окончание лета.
Женщины готовили большой общий пир. В резервации Не-Персе закупали целую машину мяса. Не то, чтобы в Айдахо больше нигде не продавали говядину, но, во-первых, Не-Персе все-таки тоже были индейцы, а во-вторых у себя они выращивали помесь техасских лонгхорнов и бизонов. Эти обросшие шерстью коровы хоть немного походили на гордых зверей, что правили равнинами двести пятьдесят лет назад. После укрупнения резервации праздник стал также способом разрядить обстановку в Форт Холл. Три дня общего пира, игр молодежи и танцев снимали напряжение, копившееся в перенаселенных поселках целый год. Шахтеры брали на эти дни отпуск. Как правило, на рудниках работа шла непрерывно, но менеджмент «Айдахо Майнинг» умел делать поблажки хорошим рабочим. А Шошоны Вайоминга и Пайютты были хорошими рабочими - дисциплинированными, спокойными и бесстрашными.
Обычно люди ждали праздник сбора урожая с нетерпением, но в 2077 году осень вышла невеселая. Ни пир, ни состязания молодых мужчин, ни большой концерт исполнителей индейского кантри, совершавших ежегодный тур по резервациям, не могли развеять накопившиеся за год усталость и раздражение.
На танцах трижды вспыхивали драки, причем один раз дошло до ножей. В воздухе отчетливо пахло крупными неприятностями и общественными беспорядками. Билл Холл впервые обратился за советом к отцу, но Том ничем не мог помочь. Духи больше не посылали ему видений. Скрепя сердце, капитан пошел поговорить с сыном. Конечно, спрашивать совета у шестнадцатилетнего юноши казалось глупым, но Билл решил идти дорогой своих предков, а Коренные Американцы всегда придавали большое значение магическим способностям шаманов, и проистекающим из этих способностей видениям и советам. Разговор с Томом-младшим получился еще короче, чем со старым Томом. Юноша коротко сказал: «Уже скоро», после чего взял винтовку, несколько пачек табаку и бутылок виски, все свои сбережения и отправился в горы. Билл решил ему не препятствовать. В конце концов, у шаманов свои дела, а у вождей - свои.
Том Холл-младший провел в горах две недели. В середине октября он вернулся домой. Страшно худой, почерневший от солнца и ветра, юноша выглядел гораздо старше своего возраста. Мина, встретившая сына на пороге, всплеснула руками и начала было кричать-выговаривать то, что женщины обычно кричат-выговаривают в таких случаях, но молодой шаман молча отодвинул мать и, пошатываясь, прошел в комнату к телефону. Набрав номер полицейского участка, он потребовал, чтобы к телефону немедленно позвали капитана Уильяма Холла. Ожидая, пока к телефону подойдет отец, юноша привалился к стенке. Чувствовалось, что ему трудно стоять. Мина подбежала к сыну, лепеча что-то вроде: «поесть, помыться, выспаться», но юноша взмахом руки остановил женщину. Мать поглядела в глаза сыну и молча ушла на кухню. Так последние два года часто смотрел на мир Билл Холл - когда-то такой добрый и веселый. Этот взгляд - холодный, немигающий, жесткий, пугал женщину. Но еще сильнее ее пугало то, что иногда, когда она случайно встречалась глазами с мужем, Мине казалось, что на нее, кроме Билла, глядит кто-то еще. Выходя из комнаты, женщина услышала, как Том удивительно ясным и громким голосом сказал в трубку: «Через неделю».
Пятнадцатого октября горные рабочие из резервации Форт Холл дружно подали заявления об увольнении. Руководство шахт «Айдахо Майнинг» было вне себя. Некоторые директора даже предложили повысить индейцам зарплату, но на это почти никто не согласился. Ссылаясь на проблемы внутри резервации, мужчины получали расчет и ехали домой. Впервые за последние три года поселки Форт Холл были полны праздными, раздраженными мужчинами. Пайютты и шошоны Вайоминга не понимали, почему Совет Резервации приказал им уволиться с хорошо оплачиваемой и выгодной работы. Конечно, Джим Мохонно и его помощники пользовались огромным уважением. Люди помнили, как после укрупнения резерваций Совет выбивался из сил, стараясь разместить вновь прибывших, обеспечить их продуктами, найти работу. Люди верили Джиму Мохонно и Биллу Холлу, поэтому, получив прямой и недвусмысленный приказ любой ценой вернуться в Форт Холл, большинство индейцев выполнили его. Обычно коренные американцы не склонны подчиняться никому, даже собственным полицейским, политикам и ими же самими выбранной администрации. Джима и Билла послушались, потому что последние полтора года они показали себя сильными, суровыми людьми. Людьми, которыми что-то двигало. Индейцы умеют чувствовать такое. И все же, напряжение в резервации росло.
Восемнадцатого октября ополчение Форт Холл перешло на усиленный режим дежурства. Половина бойцов постоянно находилась при полицейском участке или на блокпостах вокруг зоны безопасности Убежища. Все машины полиции, а также грузовики, купленные под залог будущего урожая, были тщательно проверены, все неисправности устранены. Автомобили стояли в полной готовности с заряженными на сто процентов батареями. Ни полицейские, ни бойцы милиции не знали, в чем причина таких экстраординарных мер, но полагали, что Холлу лучше знать.
Ночь с двадцать первого на двадцать второе октября прошла на редкость спокойно. Небо над Айдахо было чистым, без облаков. Звезды и почти полная Луна слали земле свой мягкий, серебристый свет. Над Айдахо воцарилась удивительная тишина. Даже грохот машин на рудниках, ни на секунду не прекращавших грызть недра штата, звучал как-то приглушенно. В эту ночь Билл спал необычайно крепким, хорошим сном. Усталость и напряжение последних месяцев ушли, рядом тихо сопела Мина, и когда капитан просыпался на несколько секунд, ему казалось, что он удивительным образом помолодел, может быть даже вернулся в детство. Билл не помнил, что ему снилось, но знал: это были хорошие сны.
Билл Холл проснулся в шесть тридцать утра в пятницу двадцать второго октября. Впервые за долгое время капитан чувствовал себя отдохнувшим, свежим, готовым ко всему. Это состояние странным образом сочеталось с уверенностью, что ничего хорошего впереди его не ждет. Когда Билл спустился вниз, первое, что он увидел в столовой, был стол, на котором лежали аккуратно разобранные и смазанные винтовки и дробовики, хранившиеся в доме. Его сын как раз собирал винтовку под 45/70 Govt.
Вставив затвор, Том аккуратно завинтил стопорный винт, после чего принялся деловито заряжать оружие, заталкивая патроны в подствольный магазин. Том Холл старший сидел рядом. Перед стариком на столе стояло несколько чашек, в которых старый шаман аккуратно разводил яркие краски: синюю, зеленую, черную и красную. И дед, и внук были погружены в свою работу и, казалось, не замечали Билла. Но когда капитан подошел к столу, сын отложил в сторону заряженное оружие и коротко кивнул отцу. Билл придвинул стул и сел напротив Томов. Том Холл-старший поставил чашку на стол и некоторое время смотрел прямо перед собой. Биллу очень хотелось узнать, что это все значит (хотя, в принципе, он уже начал догадываться), но капитан не нарушал молчания. Мужчина должен уметь ждать, особенно если этот мужчина - Шошон. Том Холл-младший аккуратно собрал последнюю винтовку - старый, надежный Кольт-Вессон 0,223. Снарядив коробчатый магазин, он примкнул его, поставил оружие на предохранитель и положил рядом с остальными ружьями.
Затем юноша посмотрел в глаза отца и спокойно сказал, что все случится завтра, двадцать третьего октября, в субботу. Билл спросил: когда и где именно? Том вздохнул и покачал головой. Духи не могут назвать точное время и точное место, начал объяснять молодой шаман. Их мир не такой, как наш. Они видят все места сразу и живут всегда, в каждую минуту и секунду. Завтра наступит предел, конец. Многое прекратится навсегда, что-то уцелеет, что-то возродится. Некоторые вещи начнутся заново. Это сложно объяснить. Завтра Америки, как мы ее знаем, как ее знают и помнят духи, больше не будет. Будет огонь, пепел, черный дождь и отравленный ветер, который приносит смерть. Это может означать лишь ядерную войну. Билл помолчал, затем спросил: понимает ли его сын, что на основании этих слов он, Билл Холл, а также Джим Мохонно и другие люди должны принять решение, которое будет иметь очень серьезные последствия? Им нужно будет силой прорваться в Убежище и захватить его. Погибнет много людей. При этом, если на самом деле войны не случится, их нападение будет расценено как Государственная Измена. На народ резервации Форт Холл обрушится гнев властей Содружества и, что гораздо хуже, гнев корпорации «Волт-Тек», которая, как говорят, и есть настоящее правительство ССА. Том ответил, что прекрасно это понимает. Но двадцать третьего октября корпорации «Волт-Тек» будет не до Убежища 31. Потому что двадцать третьего октября история Америки закончится. Да и всего мира, пожалуй, тоже. И их задача - спасти народ Шошонов.
Билл сказал, что ему нужно подумать. Том кивнул и достал из-под стола ящик с револьверами. Положив перед собой старый добрый Кольт-Мамба, юноша аккуратно открутил винты рукоятки, чтобы проверить пружину.
Том-старший принялся разводить пятую краску - желтую. Капитан размышлял над тем, что услышал. Из своего опыта он знал, что человек, допустивший ошибку, или сказавший неправильные слова, часто упорно защищает эту неправильность, не имея сил или смелости признать, что поступил не так, как нужно. Даже припертый к стенке, он упорствует, превращая ошибку в ложь. Такие люди могут быть опасны, особенно если от их решений зависят жизни других людей. Билл видел это и на войне, и в обычной жизни. Но сейчас, глядя на сына, капитан понимал: Том не просто уверен в своей правоте, он ЗНАЕТ, что прав. Его слова - непоколебимы, как скала. Его сила - в его правоте. Его правота - в знании. Белый Человек, который все еще жил на задворках разума Билла, напомнил капитану, что именно так выглядит помешательство. Основываться на убежденности сумасшедшего - верх глупости. Начать войну, опираясь на эту убежденность - преступление. Двести лет назад Сиу поверили, что Священные Рубашки и Священные Пляски сделают их неуязвимыми для пуль - и чем это кончилось? Мальчик ведь болен - это очевидно! Но Большой Красный Человек, который занимал большую часть сознания Билла сказал, что, конечно, безумие Тома - это довольно связная гипотеза, но она совершенно не объясняет сон, который видел он сам. И даже если этот сон вызван разговором с Томом-старшим и Томом-младшим накануне, то вот Джим Мохонно, Чарльз Бакана, Элайджа Олосун и Маргарет Рассел с шаманами не разговаривали…
Кивнув сам себе, Билл тихо хлопнул ладонью по столу и сказал, что раз так - у них будет очень много дел. Когда начнут падать бомбы прорываться в Убежище будет поздно. Все нужно будет сделать сегодня ночью. Том-младший сказал, что это так. Вставив последний патрон, он поставил барабан на место и взялся за новенький Рюгер-Гризли калибра 12,7. Билл подумал еще немного и сказал, что, наверное, нужно предупредить власти. Если люди будут знать о том, что завтра начнется война, многие успеют укрыться в бомбоубежищах или, хотя бы, покинут города. Том-младший печально и очень по-взрослому улыбнулся. Как, интересно, отец представляет себе такое предупреждение? Он собирается позвонить в Легислатуру Северо-Западного Содружества и сказать: я - Шошон-Бэннок из резервации Форт Холл. Мой сын - шаман. Духи поведали ему, что завтра Китай нанесет ядерный удар по Америке. Всем нужно срочно укрыться в бомбоубежищах. Как думаешь, отец, что тебе ответят? Билл сказал, что, наверное, ответят грубо. Но ведь можно обратиться в газеты. Том вздохнул и терпеливо объяснил, что до принятия «Закона об Антиамериканской Деятельности в Военное Время» предупреждения о том, что не сегодня - завтра начнется война, публиковались в газетах регулярно. Но последние пять лет за такое отправляют в концлагерь. Да ты и сам это знаешь - к нам даже хиппи приезжать перестали - говорят, их всех повывели. Как только ты попытаешься выйти с моим предупреждением в газеты - за тебя сразу возьмется в лучшем случае ФБР, в худшем - Секретная Служба. Помолчав немного, Том добавил, что, пожалуй, можно попробовать предупредить Не-Персе. В конце концов, они тоже индейцы, так что, возможно, не удивятся источнику информации. И уж, во всяком случае, не станут докладывать об этом властям. Билл кивнул - это звучало разумно. Подумав немного, он велел отцу и сыну убрать со стола. Через полчаса должны проснуться Мина и младшие дети. Мы не будем посвящать их в то, что происходит, до самого последнего момента. Оба Тома переглянулись и согласились, что, наверное, это правильно. Пока они бесшумно убирали из комнаты оружие и краски, Билл вышел во двор и оглядел свой дом со стороны. Это было надежное и уютное жилище. Трудно было поверить, что сегодня он спал в этом доме последний раз в своей жизни. Капитан посмотрел по сторонам: на убранные поля, башни элеватора в полутора милях к северу, на длинные ряды теплиц - серых в утренних осенних сумерках. Вершины гор на западе уже окрасились розовым. Наступал предпоследний рассвет мира, который он знал. Это не укладывалось в голове. Белый Человек снова стал нашептывать, что слушать душевнобольного мальчишку и старика-шизофреника - явное безумие. Но Билл уже стал Красным Человеком, и советы белых для него ничего не значили. Капитан вернулся в дом, чтобы пожелать доброго утра жене и младшим детям. Что бы ни произошло - он защитит их и свой народ.
Завтрак в доме Холлов подходил к концу, когда раздался телефонный звонок. Мина сняла трубку, выслушала звонившего и передала аппарат мужу. Звонили из полицейского участка. Офицер Службы Безопасности «Волт-Тек» Ричард Бэйли искал встречи с начальником резервационной полиции Форт Холл по какому-то очень важному делу. Нет, сэр, это не может подождать. Он говорит, что вы знаете, о чем речь, мистер Холл. Билл ответил, что знает и сейчас приедет. Поцеловав жену и младших детей, он кивнул отцу и старшему сыну, сел на мотоцикл и поехал на работу.
Если у Билла и были какие-то сомнения в словах сына, то они рассеялись после разговора с Ричардом. Молодой офицер был очень встревожен. Сегодня утром охрана объекта получила распоряжение приготовиться к приему второй половины жителей Убежища 31. Боевые турели включили два часа назад. Охрана переводится на усиленный режим. Он выехал сюда под предлогом согласовать сопровождение приезжающих с полицией резервации. Выслушав будущего зятя, Билл решил, что «Волт-Тек» что-то знает о возможном перерастании военного конфликта с Китаем в полноценную атомную войну. Отведя Ричарда в сторону, Билл коротко рассказал ему о пророческих видениях своего сына (умолчав о предсказанной встрече самого Ричарда и Элли). Естественно, капитан постарался максимально смягчить сверхъестественную часть видений. Билл осторожно намекнул, что он и сам знает, что в ближайшие дни, если не часы, все может пойти под откос. Он решил прорываться в Убежище 31 сегодня ночью. Если вы с Томом правы в своих подозрениях, то наше время выходит. Если же мы ошибаемся… Ну, может оно и к лучшему. Даже на электрическом стуле сидеть как-то удобнее, если ты знаешь, что война, в которой должно было погибнуть все человечество, так и не случилась.
Выслушав будущего тестя, Ричард глубоко вздохнул, потом вздохнул еще раз, потом сказал, что, похоже, он слишком много времени проводил с Холлами, потому что вот сейчас он это выслушал - и ему даже не хочется бегать кругами и кричать, что вы тут все сошли с ума. Наверное, он, Ричард Бэйли, тоже сошел с ума. Весь мир сошел с ума. Пошло оно все к черту. Билл, слушай меня внимательно, для того, чтобы прорваться в Убежище, ты должен будешь поступать, как я тебе сейчас скажу…
Когда Ричард уехал. Билл сделал три телефонных звонка. Первым он набрал Джима Мохонно. Когда Глава Совета подошел к телефону, Билл коротко объяснил ему, что все начнется и закончится сегодня ночью, так что начинаем действовать, как договаривались. Надо отдать должное старому Джиму - его голос в трубке, пусть и бесконечно усталый, звучал абсолютно спокойно. Джим ответил, что он все понял и сам позвонит остальным. План был разработан уже давно, так что обсуждать здесь нечего. Удачи, сынок.
Второй звонок начальник резервационной полиции Форт Холл сделал своему коллеге из Великой Резервации Не-Персе. Когда капитан Джо «Гром» Хейнмот взял трубку, Билл коротко объяснил ему, что, возможно, завтра Китай нанесет атомный удар по Америке, поэтому братьям Не-Персе лучше быть готовыми к этому. Некоторое время в трубке молчали, затем капитан Хейнмот спросил: откуда у капитана Холла такая информация. Холл закрыл глаза и сказал, что его предупредили духи. В этот раз молчание было дольше. Наконец, Джо ответил, что если бы он не работал с Биллом в тесном контакте последние десять лет, он бы решил, что тот пьян или обкурился марихуаны. Но, насколько известно капитану Хейнмоту, капитан Холл очень правильный полицейский и очень хороший индеец, пусть и слишком уж полагающийся на достижения белых. Поэтому у капитана Хейнмота просто нет слов, чтобы выразить удивление таким сообщением. Холл открыл глаза и сказал, что его дело было предупредить, а уж Джо пусть сам решает, как с этим предупреждением поступить. На другом конце провода долго молчали. Наконец Джо осторожно спросил: а что сам Билл собирается делать с этим предупреждением. Билл ответил, что сделает все необходимое, а потом по какому-то наитию добавил: в этот раз им не удастся обмануть народ Шошонов. Если у капитана Не-Персе были какие-то сомнения в честности Билла, то теперь они рассеялись. Сыграв на традиционном недоверии народа резервации Лэпуэй к белым, Холл убедил своего коллегу в том, что он, возможно, сумасшедший, но настроен серьезно, и явно не пытается подставить своих красных братьев, чтобы выслужиться перед федеральными властями. Джо сказал, что принял предупреждение Билла к сведению и пожелал ему удачи, а затем повесил трубку.
Разговор с коллегой из Лэпуэй окончательно убедил капитана, что пытаться предупреждать кого-либо, основываясь на имеющейся у него информации - это напрасный труд. И все же он сделал еще один, последний, звонок. Билл знал, что родители Мины не одобряют ее брак с индейцем. За те двадцать лет, что их дочь жила в Айдахо, они навестили ее лишь дважды. И все же, Билл должен был хотя бы попытаться предупредить родителей жены. Ведь эти люди дали жизнь его Мине. Набрав номер телефонной станции, капитан попросил соединить его с Бостоном. К счастью, миссис Мур была дома. Услышав в трубке голос своего зятя, пожилая леди очень удивилась. Впрочем, воспитание быстро помогло женщине справиться с неловкой ситуацией. Вежливо поприветствовав мужа своей дочери, миссис Мур спросила, как он поживает, как здоровье Мины и детей и его отца, кажется, его зовут Том? Билл коротко поблагодарил тещу, сказав, что у них в Форт Холл все здоровы. Сразу после формальностей, капитан перешел к делу. Его старый армейский знакомый предупредил капитана, что в ближайшие дни, вернее, даже уже часы, возможно резкое ухудшение положения на фронте. Не исключено, что дойдет до обмена ядерными ударами. Он, Билл Холл, настоятельно рекомендует мистеру и миссис Мур на время покинуть Бостон и отправиться в загородный дом, где у них, кажется, есть убежище. И лучше поторопиться - время не терпит. Миссис Мур вежливо поблагодарила зятя, сказав, что они обязательно примут его предупреждение к сведению. Билл вздохнул и повесил трубку. Он был уверен, что старая карга и ее чопорный муж и не подумают последовать совету какого-то инджуна. Тем не менее, теперь он мог с чистой совестью сказать жене, что хотя бы попытался предупредить родственников. Со звонками было покончено. Пришло время для дел.