Многие думают, что любимым народом Роберта Говарда в придуманном им Хайборийской Эре были...
...киммерийцы. Но это не так. Народом, к "истории" которого писатель возвращался снова и снова, были Пикты. Древнейший человеческий народ Земли, помнивший времена, когда планета была во власти Древних Рас, чудовищ, пожиравших людей, Пикты прошли через эпохи и тысячелетия, практически не изменившись. Их оружие из каменного стало бронзовым, а затем - железным, но сами Раскрашенные люди оставались прежними. Они помогали великому Куллу сокрушить Людей-Змей - таинственную расу, стремившуюся подчинить человечество своей воле:
Потом произошел первый катаклизм, Валузия и Атлантида исчезли с лица земли. Через несколько тысячелетий Пикты будут непримиримыми врагами Аквилонской Империи. Величайшее царство запада испытало последний взлет при короле Конане, но сдалось гордыне, высокомерию и всевозможным излишествам. В конце концов мстительные Пикты обрушились на раздираемую смутами и внутренними раздорами Аквилонию и стерли ее с лица земли, уничтожив все завоевания цивилизации:
После второго катаклизма, сформировавшего нынешний вид Евразии и Африки, Пикты постепенно отступили на север Британии. Их еще хватило на то, чтобы оказать отчаянное сопротивление Риму и отстоять свой образ жизни, но судьба Первого Народа была решена.
На земле, хранившей тайны минувших тысячелетий, постепенно стиравшихся из памяти людей, Пикты исчезли без следа под третьим натиском цивилизации.
Говард посвятил Пиктам отдельное стихотворение:
From the dim red dawn of Creation
From the fogs of timeless Time
Came we, the first great nation,
First on the upward climb.
Savage, untaught, unknowing,
Groping through primitive night,
Yet faintly catching the glowing,
The hint of the coming Light.
Ranging o’er lands untraveled,
Sailing o’er seas unknown
Mazed by world-puzzles unraveled,
Building our land-marks of stone.
Vaguely grasping at glory,
Gazing beyond our ken
Mutely the ages’ story
Rearing on plain and fen.
See, how the Lost Fire smolders,
We are one with the eons’ must.
Nations have trod our shoulders,
Trampling us into the dust.
We, the first of the races,
Linking the Old and New -
Look, where the sea-cloud spaces
Mingle with ocean-blue.
So we have mingled with ages,
And the world-wind our ashes stirs,
Vanished are we from Time’s pages,
Our memory? Wind in the firs.
Stonehenge of long-gone glory
Sombre and lone in the night,
Murmur the age-old story
How we kindled the first of the Light.
Speak night-winds, of man’s creation,
Whisper o’er crag and fen,
The tale of the first great nation,
The last of the Stone Age men.
На русский его под псевдонимом Ермолай Шапутье перевел белорусский писатель Евгений Дрозд. Как это часто бывает, русский перевод по ритмичности, стройности и качеству рифмы превосходит английский оригинал, хотя местами заметно от него отдаляется:
Лишь занялся рассвет Творенья,
Как тени из времен Тумана
Мы вышли с гордым устремленьем
Пройти путями великанов.
Мы были первыми, и взоры
Нам не темнили шоры Знанья
На Светом залитых просторах,
Открытых юному дерзанью.
С тех пор кочуем мы в пустынях,
И в море носит нас волна.
Мы новые творим святыни,
На камнях режем письмена.
Не ждем награды и не знаем,
Где будет наш последний дом.
Но неустанно созидаем
Историю своим трудом.
Лишь в нас связующие звенья
Седых веков и новых дней,
Как легких тучек отраженья
В лазурных зеркалах морей.
Когда Утраченное Пламя,
Что в наших теплится кострах,
Уйдет с другими племенами,
От нас останется лишь прах.
И вихрь времен его развеет.
И камень сокрушит вода.
И свиток памяти истлеет.
И не останется следа.
Но Стоунхенджа монолиты
В грядущие вещают дни
О том, что в капищах сокрытых
Мы стерегли свои огни.
Не старится лишь скал гранит.
Мгновенно время человека.
Но мир преданье сохранит
О людях каменного века.