Jaguar Blanco. Часть V.
Для Джона это было не первое ранение. Но впервые в жизни он был окружен такой искренней заботой и таким глубоким почетом. Женщины Рио Верде мыли его палату дважды в день - осторожно, чтобы не потревожить храброго воина. Когда стало понятно, что Кольберг уже совершенно точно не умер и вообще идет на поправку, к нему стали приходить люди. Когда это случилось в первый раз, доктор сильно ругался за стенкой хижины, но потом разрешил войти четверым при условии, что они тщательно вытрут ноги, ничего не будут трогать, и за ними снова вымоют пол. Мэр города - пожилой благообразный индеец, которого не портила даже лишняя сотня фунтов, вошел в комнату в сопровождении трех немолодых женщин. Прежде, чем Кольберг успел что-то сказать, индейцы низко поклонились и поблагодарили отважного воина за свое спасение. Умирать страшно, ховен валиенте. Вдвойне страшнее, когда рядом с тобой стоят твои дети и внуки, и ты ничего не можешь сделать сделать. Ты прибыл с теми гринго и эскорьяс. Но твое оружие не поднялось на людей Рио Верде. Ты встал на нашу защиту. Твои пули подарили нам жизнь, с которой мы уже распрощались. Люди Рио Верде никогда этого не забудут.
Джон не знал, что на это ответить. Он не считал себя героем. Принимать чьи-то похвалы, больше похожие на поклонение, для него было непривычно и странно. Странное чувство неловкости некоторое время не давало Кольбергу собраться с мыслями. Наконец, он глубоко вздохнул и просто сказал, что он сделал то, что должен делать человек. А жителям Рио Верде лучше помнить не про него, а про тех двух его товарищей, что тоже встали на их защиту, но из того боя не вышли. Потому что он, Джон Кольберг, живой. А они - погибли. Мэр кивнул и сказал, что они позаботились о погибших. Когда эскорьяс уехали из Рио Верде, мы нашли тела твоих товарищей. Мы похоронили их на нашем кладбище. Падре прочитал над ними хорошие молитвы, и многие люди говорили, что когда погибших опустили в землю, из леса раздался рев ягуара, а над церковью многие видели в небе три креста. Твои товарищи были храбрыми и благородными людьми. Иисус Христос и Отец Ягуар примут их в лучшем мире.
Такие визиты повторялись по несколько раз в день. Жители Рио Верде считали своим долгом лично поблагодарить Кольберга за спасение своей жизни. Кольберг, несмотря на молодость, обладавший каким-то звериным чутьем на настроение людей, видел, что благодарность майя и юкатеков Рио Верде - глубокая и искренняя. Для них он был героем, спасителем. Через тонкие стенки хижины Джон много раз слышал произнесенные негромкими голосами слова: Jaguar Blanco. Индейцы Рио Верде дали ему новое имя.
Джон выздоравливал очень быстро. Богатырское здоровье, доставшееся ему от скандинавских предков, и на удивление качественное лечение и уход, обеспеченные раненому наемнику в партизанском госпитале, сделали свое дело - уже через неделю Кольберг, не слушая шумных возражений мисс Ортеги, встал с больничной койки. Впрочем, поскольку это было далеко не первое ранение Джона, он знал, как важно соблюдать режим лечения и не перетруждал себя нагрузками. Первые два дня он ограничивался тем, что делал по две сотни шагов по своей палате - по восемь от стены к стене хижины. Мисс Ортега, убедившись, что Кольберг не собирается лежать, стала помогать ему в этих прогулках.
В это время Джона навестил его товарищ, вместе с Кольбергом вставший на защиту жителей Рио Верде. Чернокожий парень понемногу оправлялся от контузии. Его руки еще тряслись, он запинался во время разговора, но, по крайней мере, головные боли его больше не мучили. Парня звали Рик Маккавей, он был родом из Вашингтона. Из-за программы сокращения нецелевых расходов после армейского контракта ему отказали в оплате колледжа, и Маккавей надеялся заработать в Мексике, но обернулось все вон как. Рик не считал себя героем - собственно, в том бою он вряд ли в кого-то вообще попал. В армии он был связистом и неплохо разбирался в радиоэлектронике. Узнав об этом, партизаны предложили ему работу. Юкатан был изолирован от всех сетей спутникового интернета, к которым имелись приемники, мощными файрволлами на основе искусственного интеллекта. О том, что здесь происходит, во внешнем мире не знали. Чтобы прорвать информационную блокаду, выход был один - вернуться к старинным методам передачи информации. Вожди партизан хотели создать радиостанцию, которая могла бы вещать на всю Мексику, Центральную Америку, Карибы. Может быть даже достать до Флориды. Кое-какое оборудование у них было, но специалистов не хватало. Рику предложили принять участие в создании станции и потом в ее работе. Денег предлагали немного, но, с другой стороны, это ведь хоть что-то. Обратно в Штаты отсюда все равно пока не выберешься. Да и неизвестно, как там нас встретят. Если этих ублюдков действительно готовило ЦРУ, не исключено, что в США нас просто грохнут.
Выслушав Рика, Джон одобрил его решение. Пока им действительно будет безопасней оставаться с партизанами. Формально ЦРУ не имеет право проводить операции на территории США, но когда этих парней останавливали какие-то формальности? К тому же, как ни крути, это благородное дело. Маккавей со вздохом ответил, что поскольку с колледжем он явно пролетел, остается утешаться только благородством. Да и в конце концов, кто его знает... Эти парни надеются построить на Юкатане свое государство. Было бы неплохо стать первым директором государственной радиостанции Юкатана, а?
Джон быстро шел на поправку. Наступил день, когда он, наконец, вышел из госпиталя. Когда он, опираясь на плечо мисс Ортеги, начал спускаться по деревянной лестнице, ведущей с веранды, сразу четверо молодых парней в куртках и штанах оливкового цвета подбежали, чтобы помочь ему совершить этот подвиг. Несмотря на возражения Колоберга партизаны чуть не на руках спустили его на землю. Внизу они несколько раз осторожно похлопали Джона по плечу (которое было лишь на пару дюймов ниже, чем макушки молодых майя), повторяя при этом: "Jaguar Blanco! Jaguar Blanco!"
Партизанский лагерь оказался неплохо оборудованным и хорошо защищенным местом. Большая часть Юкатана представляет собой поросшие лесом болота. Однако лагерь располагался на холмах. Здесь, под покровом высоких деревьев, чьи кроны образовывали своеобразную "крышу", непроницаемую для большинств средств наблюдения, стояли хижины и палатки, в которых размещались склады, мастерские, госпиталь, столовая и казармы. Всего отряд насчитывал примерно две сотни бойцов. Их число не было постоянным - некоторые группы уходили на защиту поселений или действий против картелей, другие, наоборот, возвращались.
Когда Кольберг окреп настолько, что мог ходить без посторонне помощи два часа кряду, его пригласили к командиру отряда. Командир - крепкий приземистый индеец лет сорока - в очередной раз поблагодарил Джона за спасение жителей Рио Верде. Затем, налив себе и гостю кофе, партизан спросил: что уважаемый Jaguar Blanco собирается делать дальше? Мы, увы, не можем доставить вас в США прямо сейчас. На побережье у нас есть несколько лодок, но мы используем их для доставки оружия и боеприпасов с Карибов. В принципе, мы могли бы доставить вас на Ямайку, а дальше вы бы добирались уже сами. Джон помотал головой и сказал, что в этом нет нужды. В отличие от Рика Маккавея, он не умеет работать с радиоэлектроникой. Но у него имеется большой военный опыт, приобретенный в джунглях Индонезии. Кроме того, он, Джон Кольберг, отлично стреляет из пулемета. Ну и, наконец, он знает много языков. Мне они даются легко. Я уже даже начал понемногу объясняться на майя. Сказав это, Джон похвалил партизанский кофе на языке Юкатана.
Пока ошарашенный командир переваривал услышанное, Кольберг сказал, что он не хочет возвращаться в США. Там у него ничего не осталось. Все, что у меня было - отняли картели. Картели находятся здесь, в Мексике. Я - Пес Войны, команданте. Все, что я умею - это воевать. Но до сих пор я воевал из-за каких-то глупостей. А тут, похоже, настоящая война. Картели - и ваши, и мои враги. Будет правильно, если я останусь на Юкатане и помогу вам сражаться с этими тварями.
Командир несколько секунд молчал. Наконец, он молча стащил левой рукой с головы берет, вытер им вспотевшее лицо, а правую руку протянул Кольбергу. Джон крепко пожал твердую, мозолистую руку команданте.
Так началась легенда Джона Кольберга. Очень скоро картели на Юкатане почувствовали, что их противник на Юкатане начал воевать по-новому. Опыт партизанских войн - от Не-Персе до индонезийских коммандос - переработанный и сжатый до простых руководств, был использован против солдат наркомафии и продажных федералес кем-то крайне умелым, хитрым и безжалостным. Майя и Юкатеки прекрасно знали местность и умели ходить по сельве, как никто другой. Теперь к этим умениям добавились знания и подготовка американской армии с ее двухсотлетним опытом войн с лучшими партизанами мира. Кольберг обратил эти знания против наркомафии Южной Мексики.
При этом, Джон не только готовил юкатанских партизан, но и лично участвовал в боях. Соратники называли его Jaguar Blanco, враги - Diablo Riendo, потому что те немногие, кому довелось увидеть Кольберга в бою и остаться в живых (главным образом, когда Джон приказывал отпустить одного из пленных, чтобы тот вернулся к своим сеять панику и ужас), говорили, что этот психопат всегда улыбается, даже когда, отложив пулемет, убивает людей в рукопашном бою своим жутким огромным ножом.
Те, кого он спасал от карателей, называли его Diablo de Dios, потому что даже спасенных им людей ужасала хладнокровная и смертоносная эффективность, с которой Кольберг уничтожал врагов. Но никто и никогда не называл Джона "гринго", потому что ни один гринго никогда не сражался за людей Юкатана так, как этот белокожий гигант.
Джон не только нападал на отряды и базы картелей, но и нанес сокрушительный удар по их основному источнику дохода. Через Юкатан пролегали главные авиамаршруты, по которым наркомафия доставляла отраву во Флориду и на острова Карибского моря. Самолеты летели над верхушками деревьев парой - первый разбрасывал отражатели, чтобы сбить со следа радары и спутники, второй вез груз. Даже истребители с постоянно дежурившей в Мексиканском заливе авианосной группы США не могли перехватить маленькие двухмоторные самолеты. Но, начиная с определенного момента, самолеты с наркотиками начали исчезать над юкатанской сельвой. Когда один из них, изрешеченный пулями, со смертельно раненым пилотом все-таки дотянул до аэродрома, наркобароны узнали, что партизаны нацелились на их груз. С платформ, установленных в кронах гигантских деревьев, укрытые маскировочными накидками, пулеметчики майя и юкатеков сбивали пролетающие над ними самолеты кинжальным огнем. По меньшей мере четыре Цессны были на счету лично у Кольберга:
Картели назначили за голову Джона Кольберга награду, которая поднималась каждый месяц. Но награда так и осталась невостребованной. Среди майя ходит легенда, что один молодой мерзавец решил выдать героя продажным федералез. Предатель уже почти добрался до их базы, когда его сразила пуля, выпущенная собственным отцом.
Когда из Маракайбо в Юкатан прибыли первые представители далекого северного союзника Венесуэлы, именно Джон Кольберг организовал переговоры между ними и партизанским праительством, добавив при этом русский язык в свою лингвитическую копилку.
После десяти лет напряженной и кровавой борьбы Юкатан, наконец, обрел независимость. Молодое государство признали далеко не все члены дряхлого ООН, но это уже было неважно. Рик Маккавей действительно стал директором службы новостей молодого государства. Кольбергу индейцы предложили высокий пост в министерстве обороны, но тот отказался, а потом и вовсе исчез. Через некоторое по Центральной Америке поползли слухи о Белом Воине. Этот человек сражался с бандами наркотороговцев в Гватемале и Сальвадоре, Панаме и Колумбии. Говорят даже, что его пулемет слышали в фавелах Рио-де-Жанейро. Так это, или нет - сказать сложно. В мире, где потоки информации хлещут через край во всех направлениях, трудно отличить правду от лжи. Может быть, Джона Кольберга давно нет в живых. А может быть Пес Войны нашел спокойное место в какой-нибудь тихой конуре. Одно можно сказать точно: его легенда живет и будет жить еще очень долго.
Вот, короче, что получилось из простенькой игрушки от Джазварез:
Доработка модепли состояла с прокрашивания швов и складок на одежде, включая шейный платок. На штанах был добавлен своеобразный камуфлж. Был сильно перекрашен и доработан рюкзак. У меня оставалась тесак из старого набора мутантского оружия. Для тесаа был сшит простенький чехол, который я присобачил на бочину рюкзака:
Плащ-накидка была сделана из куска ткани из пожертвований дам с работы. Чтобы кусок более-менее висел, а не топорщился во все стороны, он был пропитан латексным силером:
В общем, по-моему, получилось неплохо.