Prototype this по-русски - выпуск 66. Повергя в шок.
Читая новости, журналы и так далее, был немало удивлен тем, что мир сошел с ума. В буквальном смысле. Озлобление друг против друга достигло невероятных масштабов. Упустить такое эпичное потусовище, не отметившись - было бы крайне нелогичным с моей стороны.
В следующем изобретении мы используем те же принципы, которые которые используются серьезными медиа-компаниями и даже разведками при проведении акций массового воздействия на аудиторию. То есть, мы будем привлекать внимание аудитории, фиксировать его, вызывать эмоцию и сочетать эмоцию со смыслом.
За нервное потрясение, возникшее при чтении данного материала у неподготовленного читателя, ваш покорный ответственности не несет.
Рассуждая о принципах формирования эмоционального импринтинга в контексте стратегии Эдварда Бернейса, я обратил внимание на крайне любопытный феномен - Фемен. Являясь де-факто банальным эксгибиционнизмом, то есть сексуальным извращением, но будучи наполнено политическим смыслом, данное порождение психотронного сумрака либеральной ментальности сообщило мне некоторую идею.
Преимущество Фемен в том, что будучи сексуальным извращением, в отличие от журналов мод и модельного бизнеса, чьи возможности воздействия на массовую аудиторию ограничены необходимостью привлекать, само феминистически-эксгибиционистское движение привлекать не обязано, и даже наоборот. То есть - если для хорошей компании через прессу с использованием женского образа требуются красивые женщины, которых всегда мало, то для деятельности Фемен необходимы уродки, которых всегда больше. То есть - легче найти кадры, и они обходятся дешевле. Происходит это потому, что Фемен есть сексуальное извращение, и следовательно, они привлекают и фиксируют внимание аудитории самим фактом своего существования, ибо, во-первых, любое извращение всегда привлекает внимание своей неннормальностью, и во-вторых, в сочетании с сексуальной эмоциональностью в любом случае оказывает эффект на зрителя.
Следовательно, деятельность Фемен может быть, и даже должна быть, рассчитана на использование уродских, дефективных, неправильных женских образов, дабы само извращение эксгибиционизма усиливалось воздействием эстетического отторжения, что, в общем, подтверждается наблюдениями:
Заметим, что в концепции использования эстетически несовершенных образов нет абсолютно ничего нового. К примеру, вся карикатура, начиная от Бидструпа и заканчивая Шарли (это я не по времени, это я по уровню шкалу беру), построена именно на исказении адресуемого образа. Особенно в этом преуспели демонстранты в Германии - некоторые образы вызывают эстетическое отторжение настолько сильное, что нормальному человеку даже смотреть на это не хочется.
Примерами использования привлекательности уродства является также плакаты Окон РОСТА, где за примитивизмом изображения стоит тонкий и искусный рассчет.
Тот же эффект использовался в своем творчестве Гигером
Пикассо
и Дали
Теоретически, дальнейшая актуализация данного эффекта в деятельности Фемен возможна при привлечении одногогих и одногуких, одноглазых и однозубых красоток, покрытых лишаями и язвами. В целом может получиться вполне совершенный образ, от которого нельзя будет оторвать глаз. Однако следует соблюдать осторожность, ибо при превышении градуса "привлекательности" можно легко уйти от антропоморфности восприятия образа и породить образ скорее фольклорный, лишенный эмоциональности восприятия у зрителей в качестве объекта сексуальной привлекательности:
Ну я же так думаю, что нормальный человек не должен испытывать вожделения от Бабы Яги, да?
Или вот еще:
Ну то есть в уродстве тоже нужно знать меру, поскольку выпадение из эмоциональности сексуальности чревато непредсказуемыми эффектами.
Абстрагировавшись от конкретики, и сосредоточившись на методе, мы приходим к выводу, что нам требуется некая форма, сочетающая сексуальность, желательно в однозначно трактуемой форме, с акцентированностью, происходящей из экзестенциального характера вызываемого переживания. Нечто стилистически безупречное и совершенное в своей эстетике. Например,
или
или в крайнем случае (вот находка-то!)
Заметим, что возможны также варианты со скрытым гештальтом, рассчитанные на подпороговое восприятие и внедрение через подкорку:
Здесь, однако, эстетическое совершенство образа и его концептуальная завершенность вступают в противоречие с задачей переноса сформированной эмоциональной реакции на объект атаки. Посему передача посыла должна осуществляться иными методами, не связанными с теми, которые применялись при создании образа. Вот классический пример (АБС, "Хромая судьба"):
Однажды в Мурашах, в доме творчества, дурак Рогожин публично отчитал Ойло за появление в столовой в нетрезвом виде, да еще вдобавок прочитал ему мораль о нравственном облике советского писателя. Ойло выслушал все это с подозрительным смирением, а наутро на обширном сугробе прямо перед крыльцом дома появилась надпись: “Рогожин, я Вас люблю!” Надпись эта была сделана желтой брызчатой струей, достаточно горячей, судя по глубине проникновения в сугроб…
С кассетой в одном кармане и с обширным заявлением на Петеньку в другом Рогожин устремляется в наш секретариат возбуждать персональное дело о диффамации. В фотолаборатории Клуба ему в два счета изготавливают дюжину отпечатков, и их он с негодованием выбрасывает на стол перед Федором Михеичем. Кабинет Федора Михеича как раз в это время битком набит членами правления, собравшимися по поводу какого-то юбилея. Многие уже в курсе. Стоит гогот. Фотографии разбегаются по рукам и в большин- стве своем исчезают. Полина Златопольских (мечтательно заведя глаза): “Однако же, какая у него струя!”
Федор Михеич с каменным лицом объявляет, что не видит в надписи никакой диффамации. Рогожин теряется лишь на секунду. Диффамация заключена в способе, коим произведена надпись, заявляет он. Федор Михеич с каменным лицом объявляет, что не видит никаких оснований обвинять именно Петра Скоробогатова. В ответ Рогожин требует графологической экспертизы. Все валятся друг на друга. Федор Михеич с каменным лицом выражает сомнение в действенности графологической экспертизы в данном конкретном случае. Рогожин, горячась, ссылается на данные криминалистической науки, утверждающей якобы, будто свойства идеомоторики таковы, что почерк личности остается неизменным, чем бы личность ни писала. Он пытается демонстрировать этот факт, взявши в зубы шариковую ручку, чтобы распи- саться на бумагах перед Федором Михеичем, угрожает дойти до ЦК и вообще ведет себя безобразно.
В конце концов Федор Михеич вынужден уступить, и на место происшес- твия выезжает комиссия. Петенька Скоробогатов, прижатый к стене и уже слегка напуганный размахом событий, сознается, что надпись сделал именно он. “Но не так же, как вы думаете, пошляки! Да разве это в человеческих силах?” Уже поздно. Вечер. Комиссия в полном составе стоит на крыльце. Сугроб еще днем перекопан и девственно чист. Петенька Скоробогатов медленно идет вдоль сугроба и, ловко орудуя пузатым заварочным чайником, выводит: “Рогожин, я к Вам равнодушен!” Удовлетворенная комиссия уезжает. Надпись остается.
Как видно, в данном случае эротическая компонента вносится методом нанесения надписи, а смысловая - текстом. К сожалению, работа в данном направлении именно описанным эпизодом и ограничиватеся, ибо остается разве что писать надписи, пока Кличко весь снег в Киеве не убрал (пока есть где развернуться), но в силу сезонной зависимости данный метод не является универсальным.
Логически размышляя, мы приходим к выводу, что можно инвертировать данный случай. То есть эротическую компоненту давать образом, а смысловую - способом нанесения. И заметим - это также реализовано в окружающем нас мире:
Более того, таким способом не гнушается даже Создатель...
Поскольку в данной стратегии смысловым является способ нанесения эротического изображения, а передача смысловой части опирается на конкретный образ, предлагается разработать и поставить на вооружение специальные боеприпасы для различных средств доставки, как-то беспилотники, крылатые и баллистические ракеты, аэростаты, системы РСЗО и т.д., специальных боеприпасов, которые будут генерировать в небе соответствующие дымовые (дневное время) и световые (ночное) образы.
Имхо, зрелище огромной елды, висящей на головой, окажет на противника ничуть не меньшее воздействие, чем активно используемый Голливудом образ инопланетных захватчиков...
Если бы на месте данного инопланетного корабля мы видели залупу в анатомических подробностях - это, несомненно, оказало бы на героев фильма гораздо более деморализующее воздействие...
В следующем изобретении мы используем те же принципы, которые которые используются серьезными медиа-компаниями и даже разведками при проведении акций массового воздействия на аудиторию. То есть, мы будем привлекать внимание аудитории, фиксировать его, вызывать эмоцию и сочетать эмоцию со смыслом.
За нервное потрясение, возникшее при чтении данного материала у неподготовленного читателя, ваш покорный ответственности не несет.
Рассуждая о принципах формирования эмоционального импринтинга в контексте стратегии Эдварда Бернейса, я обратил внимание на крайне любопытный феномен - Фемен. Являясь де-факто банальным эксгибиционнизмом, то есть сексуальным извращением, но будучи наполнено политическим смыслом, данное порождение психотронного сумрака либеральной ментальности сообщило мне некоторую идею.
Преимущество Фемен в том, что будучи сексуальным извращением, в отличие от журналов мод и модельного бизнеса, чьи возможности воздействия на массовую аудиторию ограничены необходимостью привлекать, само феминистически-эксгибиционистское движение привлекать не обязано, и даже наоборот. То есть - если для хорошей компании через прессу с использованием женского образа требуются красивые женщины, которых всегда мало, то для деятельности Фемен необходимы уродки, которых всегда больше. То есть - легче найти кадры, и они обходятся дешевле. Происходит это потому, что Фемен есть сексуальное извращение, и следовательно, они привлекают и фиксируют внимание аудитории самим фактом своего существования, ибо, во-первых, любое извращение всегда привлекает внимание своей неннормальностью, и во-вторых, в сочетании с сексуальной эмоциональностью в любом случае оказывает эффект на зрителя.
Следовательно, деятельность Фемен может быть, и даже должна быть, рассчитана на использование уродских, дефективных, неправильных женских образов, дабы само извращение эксгибиционизма усиливалось воздействием эстетического отторжения, что, в общем, подтверждается наблюдениями:
Заметим, что в концепции использования эстетически несовершенных образов нет абсолютно ничего нового. К примеру, вся карикатура, начиная от Бидструпа и заканчивая Шарли (это я не по времени, это я по уровню шкалу беру), построена именно на исказении адресуемого образа. Особенно в этом преуспели демонстранты в Германии - некоторые образы вызывают эстетическое отторжение настолько сильное, что нормальному человеку даже смотреть на это не хочется.
Примерами использования привлекательности уродства является также плакаты Окон РОСТА, где за примитивизмом изображения стоит тонкий и искусный рассчет.
Тот же эффект использовался в своем творчестве Гигером
Пикассо
и Дали
Теоретически, дальнейшая актуализация данного эффекта в деятельности Фемен возможна при привлечении одногогих и одногуких, одноглазых и однозубых красоток, покрытых лишаями и язвами. В целом может получиться вполне совершенный образ, от которого нельзя будет оторвать глаз. Однако следует соблюдать осторожность, ибо при превышении градуса "привлекательности" можно легко уйти от антропоморфности восприятия образа и породить образ скорее фольклорный, лишенный эмоциональности восприятия у зрителей в качестве объекта сексуальной привлекательности:
Ну я же так думаю, что нормальный человек не должен испытывать вожделения от Бабы Яги, да?
Или вот еще:
Ну то есть в уродстве тоже нужно знать меру, поскольку выпадение из эмоциональности сексуальности чревато непредсказуемыми эффектами.
Абстрагировавшись от конкретики, и сосредоточившись на методе, мы приходим к выводу, что нам требуется некая форма, сочетающая сексуальность, желательно в однозначно трактуемой форме, с акцентированностью, происходящей из экзестенциального характера вызываемого переживания. Нечто стилистически безупречное и совершенное в своей эстетике. Например,
или
или в крайнем случае (вот находка-то!)
Заметим, что возможны также варианты со скрытым гештальтом, рассчитанные на подпороговое восприятие и внедрение через подкорку:
Здесь, однако, эстетическое совершенство образа и его концептуальная завершенность вступают в противоречие с задачей переноса сформированной эмоциональной реакции на объект атаки. Посему передача посыла должна осуществляться иными методами, не связанными с теми, которые применялись при создании образа. Вот классический пример (АБС, "Хромая судьба"):
Однажды в Мурашах, в доме творчества, дурак Рогожин публично отчитал Ойло за появление в столовой в нетрезвом виде, да еще вдобавок прочитал ему мораль о нравственном облике советского писателя. Ойло выслушал все это с подозрительным смирением, а наутро на обширном сугробе прямо перед крыльцом дома появилась надпись: “Рогожин, я Вас люблю!” Надпись эта была сделана желтой брызчатой струей, достаточно горячей, судя по глубине проникновения в сугроб…
С кассетой в одном кармане и с обширным заявлением на Петеньку в другом Рогожин устремляется в наш секретариат возбуждать персональное дело о диффамации. В фотолаборатории Клуба ему в два счета изготавливают дюжину отпечатков, и их он с негодованием выбрасывает на стол перед Федором Михеичем. Кабинет Федора Михеича как раз в это время битком набит членами правления, собравшимися по поводу какого-то юбилея. Многие уже в курсе. Стоит гогот. Фотографии разбегаются по рукам и в большин- стве своем исчезают. Полина Златопольских (мечтательно заведя глаза): “Однако же, какая у него струя!”
Федор Михеич с каменным лицом объявляет, что не видит в надписи никакой диффамации. Рогожин теряется лишь на секунду. Диффамация заключена в способе, коим произведена надпись, заявляет он. Федор Михеич с каменным лицом объявляет, что не видит никаких оснований обвинять именно Петра Скоробогатова. В ответ Рогожин требует графологической экспертизы. Все валятся друг на друга. Федор Михеич с каменным лицом выражает сомнение в действенности графологической экспертизы в данном конкретном случае. Рогожин, горячась, ссылается на данные криминалистической науки, утверждающей якобы, будто свойства идеомоторики таковы, что почерк личности остается неизменным, чем бы личность ни писала. Он пытается демонстрировать этот факт, взявши в зубы шариковую ручку, чтобы распи- саться на бумагах перед Федором Михеичем, угрожает дойти до ЦК и вообще ведет себя безобразно.
В конце концов Федор Михеич вынужден уступить, и на место происшес- твия выезжает комиссия. Петенька Скоробогатов, прижатый к стене и уже слегка напуганный размахом событий, сознается, что надпись сделал именно он. “Но не так же, как вы думаете, пошляки! Да разве это в человеческих силах?” Уже поздно. Вечер. Комиссия в полном составе стоит на крыльце. Сугроб еще днем перекопан и девственно чист. Петенька Скоробогатов медленно идет вдоль сугроба и, ловко орудуя пузатым заварочным чайником, выводит: “Рогожин, я к Вам равнодушен!” Удовлетворенная комиссия уезжает. Надпись остается.
Как видно, в данном случае эротическая компонента вносится методом нанесения надписи, а смысловая - текстом. К сожалению, работа в данном направлении именно описанным эпизодом и ограничиватеся, ибо остается разве что писать надписи, пока Кличко весь снег в Киеве не убрал (пока есть где развернуться), но в силу сезонной зависимости данный метод не является универсальным.
Логически размышляя, мы приходим к выводу, что можно инвертировать данный случай. То есть эротическую компоненту давать образом, а смысловую - способом нанесения. И заметим - это также реализовано в окружающем нас мире:
Более того, таким способом не гнушается даже Создатель...
Поскольку в данной стратегии смысловым является способ нанесения эротического изображения, а передача смысловой части опирается на конкретный образ, предлагается разработать и поставить на вооружение специальные боеприпасы для различных средств доставки, как-то беспилотники, крылатые и баллистические ракеты, аэростаты, системы РСЗО и т.д., специальных боеприпасов, которые будут генерировать в небе соответствующие дымовые (дневное время) и световые (ночное) образы.
Имхо, зрелище огромной елды, висящей на головой, окажет на противника ничуть не меньшее воздействие, чем активно используемый Голливудом образ инопланетных захватчиков...
Если бы на месте данного инопланетного корабля мы видели залупу в анатомических подробностях - это, несомненно, оказало бы на героев фильма гораздо более деморализующее воздействие...