О прогрессорах - 2
Периодически люди начинают перечислять вещи, на которые можно смотреть бесконечно. Ну, бесконечно на них смотреть вряд ли можно - все в этом мире когда-нибудь заканчивается. Но завтыкать действительно, вполне реально. :)
Честно сказать, я не думал, что писать сегодня, но - публика сама подсказала следующий сюжет. Вот по сюжету и пойдем. А начнем мы вот с чего. С маленькой истории начнем. "Высокие стороны принялись обмениваться забавными и страшными историческими анекдотами, излагать которые друг другу они были издавна большими мастерами и любителями". Помните, откуда? Ну что, начнем с маленького страшного и поучительного анекдота?
Мало кто знает, что первое "успешное" поселение британцев на североамериканском континенте вымерло. Полностью. В первую же зиму. Целиком. Его не вырезали индейцы, не сожрали животные, не напала на него неведома болячка. Оно просто умерло с голоду. До последнего человека. Прибывшие на следующий год нашли только труп. В количестве одного экземпляра. Остальных откопали позже, на эту тему даже фильм был имени Дискавери...
Такая история.
А пока вы думаете, о чем эта история - мы потихоньку начнем подходить к морали этой истории с другой стороны. Мы уже упоминали здесь историю Парагвая. Вот парочка цитат из Википедии:
В 1608 году в Парагвае основали свои первые поселения испанские иезуиты, которым скоро удалось создать здесь теократически-патриархальное царство (иезуитские редукции), единственное в своём роде во всей всемирной истории. Прообразом которого, видимо, послужило государственное устройство Тауантинсуйу. Иезуиты обратили в христианство и в значительной степени цивилизовали местных индейцев, числом свыше 170000; эти индейцы обратились в оседлых поселенцев, занялись земледелием, скотоводством и ремёслами. Фактически только им из испанцев удалось воплотить в жизнь Энкомьенду в том виде, в котором она изначально задумывалась.
[...]
Характер хозяйства страны, унаследованный ещё от иезуитов и закрепленный системой Франсии, продолжал, однако, быть совершенно своеобразным. Из всей территории государства всего 7000 км² находились в руках частных владельцев; все остальные земли были собственностью государства.
В 1856 году, когда десятилетний срок его власти давно истек, Лопес созвал конгресс и добился утверждения в должности на новые 7 лет. Он умер в 1862 году, оставив власть, по завещанию, своему сыну Франсиско Солано Лопесу; новый конгресс утвердил его во власти на 10 лет. В это время благосостояние Парагвая достигло высшей точки: число жителей достигло 1 340 000, территория - 901 000 км², государственных долгов не было вовсе, государственные доходы составляли 2,5 миллиона долларов.
Культурная работа продолжалась. В первые годы правления второго Лопеса построена была первая железная дорога длиной 72 километра.
О чем нам говорят эти цитаты? Эти цитаты говорят нам, что некие монахи-иезуиты, входившие в число колонистов, занялись среди местного индейского населения цивилизационной деятельностью. Превратили охотников и собирателей в земледельцев, ремесленников и скотоводов. Несмотря на очень бурную историю, практически целиком состоявшую из войн и конфликтов, страна скотоводов и земледельцев (ах, как должно быть, над ними потешались гордые охотники и собиратели из не смирившихся племен!) стала богатейшей в регионе. Да, затем на Парагвай напала Бразилия, и начался совсем уж беспредел как со стороны соседей, так и внутри страны, но факт остается фактом.
Система хозяйствования, принесенная иезуитами, обеспечила не только исторический прогресс населения, превратив их из первобытно-общинных собирателей и скотоводов во вполне себе современных эпохе фермеров, но и позволила создать богатую и процветающую страну. Правда, к тому моменту иезуитов уже изгнали давно, и удержать ситуацию было некому, но пример, который мы видим перед собой, достаточно любопытен. Исторический прогресс - он рентабелен. Он выгоден. Он приносит прибыль. Если конечно, это исторический прогресс, а не скачки-попрыгачки.
Еще раз. Парагвай на коротком отрезке времени опередил в развитии и богатстве своих соседей, потому что привнесенная пришельцами (иезуитами) система социальных стереотипов была прогрессивной, эффективной и реализуемой в местных условиях.
Давайте вернемся к нашей ситуации контакта с внеземным разумом, точнее - к прогрессорской деятельности на Земле представителей внеземных цивилизаций. Вот смотрите. Иезуиты знали, на основе изучения истории Европы, как примерно происходит развитие общества. Они имели определенный концепт общественной структуры. Они, как христианский орден, умели в мессианство, то есть они строили школы, занимались образованием местных жителей. И как христиане же - они были трудолюбивы и терпеливы. В результате за несколько поколений они создали новую культуру, культуру аграрного производства. Эта культура не проходила через муки саморазвития, она получила готовую систему товарно-денежных отношений, готовую систему организации труда, управления и распределения общественного продукта. Эта готовая система базировалась на европейских (выстраданных столетиями развития в Европе) стандартах, которые, будучи сформированными в высоко конкурентной среде, были эффективны и рациональны. Эти же стереотипы позволяли Парагваю без усилий торговать с развитыми странами (то есть с теми самыми пришельцами), не меняя землю и золото на бусы, а осуществляя вполне паритетный по качеству обмен.
Иными словами, если мы говорим о Контакте, то мы должны понимать, что в результате прогрессорской деятельности как раз и возникает определенное состояние общества, которое позволяет в Контакт. Мы не говорим о конкретной форме Контакта и формах последующих отношений. Мы говорим о возможности. Вне зоны активности прогрессоров (каковыми в данной истории выступили иезуиты) происходит иное. Смотрим на историю США. И это хорошо еще, что остановились на резервациях. А могли и полностью под нож пустить...
Теперь мы переходим к политике. Политика - это отношения с соседями. Пока испанцы не прибыли к берегам Южной Америки - они не были соседями индейцев, и политика туземных царьков была такой, какой была. А потом, после того, как испанцы прибыли - они стали соседями. С этого момента политика туземных царьков изменилась. Они сами этого не поняли, но политика их изменилась. В этой политике возник новый фактор. Испанские колонизаторы. И потому, в силу появления нового фактора, в политике не могли не произойти изменения.
Как только первый галеон бросил якорь вблизи берегов Южной Америки - старая жизнь закончилась, началась новая.
Когда я читаю в фантастике различные сценарии контакта, я улыбаюсь. Сценариев всего два. Неуемная радость, и непримиримая борьба. На самом деле правильное отношение, правильное восприятие факта прибытия инопланетного звездолета к Земле может быть выражено только одним словом - ОБРЕЧЕННОСТЬ.
Давайте вспомним Тойво Глумова. "Ему же, Тойво Глумову, эта мысль не дает покоя: никаким богам нельзя позволить вступаться в наши дела, богам нечего делать у нас на Земле". Это - позиция непримиримости. Смотрим на североамериканских индейцев, которые живут в резервациях, и развлекают туристов, каковые туристы даже не понимают, в большинстве своем, что именно им показывают эти ряженые клоуны. Североамериканские индейцы оказывали захватчикам непримиримое сопротивление, мы об этом в книжках читали, и в кино смотрели. Очень сопереживали.
Апофеоз цивилизационного противостояния в творчестве Стругацких - это вовсе не "Волны гасят ветер", хотя так и кажется на первый взгляд. Нет. Это - "Жук в муравейнике". И в этом произведении мы видим весь спектр того, о чем было сказано выше. Во-первых, мы видим ситуацию неконгруэнтности культур, то есть неспособности адекватно оценить смысл происходящего и действия другой стороны.
В конце концов, что плохого мы можем сказать о странниках? Ну, возьмите вы операцию «мёртвый мир»… Ведь они там как-никак население целой планеты спасли! Несколько миллиардов человек!
- Утешаешь… - сказал Экселенц, мрачно усмехаясь. - а ведь они там не население спасали. Они планету спасали от населения! И очень успешно… А куда делось население - этого нам знать не дано…
- Почему - планету? - спросил я, растерявшись.
- А почему - население?
Страннику не ясна логика противника. Он не знает, как ее интерпретировать. Во-вторых, мы видим реакцию сопротивления:
Для ученых все ясно: не изобретай лишних сущностей без самой крайней необходимости. Но мы-то с тобой не ученые. Ошибка ученого - это, в конечном счете, его личное дело. А мы ошибаться не должны. Нам разрешается прослыть невеждами, мистиками, суеверными дураками. Нам одного не простят: если мы недооценили опасность. И если в нашем доме вдруг завоняло серой, мы просто не имеем права пускаться в рассуждения о молекулярных флуктуациях - мы обязаны предположить, что где-то рядом объявился черт с рогами, и принять соответствующие меры, вплоть до организации производства святой воды в промышленных масштабах.
Кстати, я тут еще один фанфик нашел по Стругацким - "Факап" Харитонова. Надо будет полистать на досуге. Но что-то мне подсказывает, что это еще один человек, которые НЕ прочитал Стругацких... :)
Наконец, в-третьих, мы наблюдаем интегральную реакцию культурного шока. Это только на первый взгляд Земля не изменилась в момент, когда яйцеклетки в саркофаге совершили первое деление. На самом деле ужас обуял Землю, ужас обуял Верховный Совет мира Полдня. И этот ужас выразился в том, что оный Совет принял четыре требования Сикорского, тем самым полностью лишив себя возможности активно действовать в данной ситуации. Это называется кататонический ступор, ребята.
Когда читающие Стругацких видят перед собой взрослый, сильный, самостоятельный и активный мир - они, в общем правы. Но в ситуации с "подкидышами" этот мир оцепенел. Оцепенел от ужаса. И полностью принял соображения, диктуемые безопасностью, как он эту самую безопасность понимал...
Первое. Все работы, хотя бы мало-мальски связанные с этой историей, должны быть объявлены закрытыми. Сведения о них не подлежат разглашению ни при каких обстоятельствах. Основание: всем хорошо известный Закон о тайне личности.
Второе. Ни один из «подкидышей» не должен быть посвящён в обстоятельства своего появления на свет. Основание: тот же Закон.
Третье. «Подкидыши» немедленно по появлении на свет должны быть разделены, а в дальнейшем надлежит принять меры к тому, чтобы они не только ничего не знали друг о друге, но и не встречались бы друг с другом. Основание: достаточно элементарные соображения, которые я не намерен здесь приводить.
Четвёртое. Все они должны получить в дальнейшем внеземные специальности, с тем чтобы сами обстоятельства их жизни и работы естественным образом затрудняли бы им возвращение на Землю даже на короткие сроки. Основание: та же элементарная логика. Мы вынуждены пока идти на поводу у Странников, но должны делать все возможное, чтобы в дальнейшем (и чем скорее, тем лучше) с проторённой для нас дороги свернуть.
Любой человек, который хотя бы приблизительно что-то полистал по психологии, должен понимать, что перед нами - защитная реакция чистой воды. Так вот, "Жук в муравейнике" - это культурный шок, выразившийся в защитной реакции. А что же такое "Волны гасят ветер"? "Волны гасят ветер", ребята - это вторая стадия. Вы испугались, вы оцепенели, затем оцепенение проходит, и вам надо что-то делать. "Волны гасят ветер" - это ответная реакция. "Жук" - это глухая защита и испуг, "Волны" - это атака. Найти и уничтожить. Компенсировать приступ страха и негативные воспоминания о нем активной деятельностью. Бей или беги - дихотомия реакций человека на новое. Тагоряне ударили сразу. Люди сперва убежали (спрятались в ступоре, условнно говоря - накрыли голову одеялом), а потом решили таки ударить...
Click to viewРезультат получился прямо как в деле Бабченко - вышли на самих себя...
"Жук" и "Волны" являются примером культурного слома человечества, это две самые драматичные книги про мир Полдня. И после "Волн" Стругацкие о мире Полдня не писали. Мы не знаем, чем закончилась история. Однако писатели - они необычные люди, ребята. Это нам кажется - вот произведение, вот его тема, а вот совсем другое произведение, и его тема. На самом деле писатель взрослеет с каждой книгой, и о чем бы он ни писал раньше, это оказывает влияние на его последующие произведения. Мы не можем судить об истории мира Полдня после "Волн", но мы можем проследить за творческой биографией Стругацких и сделать для себя кое-какие выводы. Смотрим на годы первой публикации произведений:
1979-1980 - «Жук в муравейнике»
1982 - «Хромая судьба» (опубликована в 1986 году)
1985-1986 - «Волны гасят ветер»
- 1987 - «Пять ложек эликсира»
1988 - «Отягощённые злом, или Сорок лет спустя»
1988-1989 - «Град обреченный» (написан в 1972 году)
- 1989 - «Без оружия»
- 1990 - «Жиды города Питера, или Невесёлые беседы при свечах»
С отступом здесь даны пьесы и сценарии. Кроме того, есть некоторое количество экранизаций, и над некоторыми из них писатели работали. Но экранизация - это совместный проект, и даже пьесы, в общем - совместный проект. Роман или повесть - это душа, здесь писатель изливает душу. А совместный проект - это ремесленничество... Так вот, после "Волн" история мира Полдня у Стругацких прекращается. Это говорит о том, что история подошла к логическому концу, все смыслы завершены, гештальт закончен и закрыт. Почему? Потому что произошел экзистенциальный скачок, ребята. Произошел перелом. И дальше - дальше все совсем иначе, по-другому.
В чем именно произошел перелом, давайте думать.
С момента написания "Страны багровых туч" (первая книга о мире Полдня) Стругацкие писали новый мир. Сильный мир, умный мир, добрый мир. Мир коммунистического будущего - так, как они его видели, или по крайней мере так, как они его декларировали официально. В рамках советской системы, советской общественной мысли коммунизм - это "конец истории". У них на Западе был "конец истории" имени Фукуямы, у нас был все время конец истории имени Карла Маркса. Коммунизм как финал, как высшая стадия развития, и дальше уже некуда, приплыли. Так вот, мир Полдня - это мир победившего коммунизма, это апофеоз, это праздник, который никогда не заканчивается, потому что за праздником ничего уже нет.
Вся серия про мир Полдня - это серия о проблемах, с которыми сталкивается человечество, и о людях, которые эти проблемы успешно разрешают. Это - история движения вперед, или по спирали, или как хотите - но это типичная success story. Мир кажется понятным, простым, предсказуемым на много веков вперед, и впереди только небо, только ветер, только радость, как пелось в одной известной советской песне... Соответственно, и внутренняя эволюция писателей происходила в этом же ключе. Мы видим, как качество текста возрастает, как сюжет становится все более интересным, как растет от произведения к произведению сложность поднимаемой проблематики. Мир Полдня, читаемый от начала и до конца - это праздник читателя, дорогие мои, Стругацкие работали на совесть, всю свою жизнь. Но - сперва "Жук", потом "Волны". И - как отрезало. Потому что к берегам мира Полдня, условно говоря, прибыл галеон - и произошла ОБРЕЧЕННОСТЬ.
Success story закончилась, и началось то, что началось.
Мы можем проследить, что думали писатели, как они развивались после "Волн", обратив внимание на две следующих книги, на две последних книги писателей.
1988 - «Отягощённые злом, или Сорок лет спустя»
1988-1989 - «Град обреченный» (написан в 1972 году)
Я настоятельно рекомендую прочитать обе, но "Отягощенные злом" - особенно. И вот почему.
Беда увлекающихся успехом у читателя фантастов - неумеренное продолжение серий. Артур Кларс создал замечательную книгу (и фильм параллельно делался) "Космическая Одиссея 2001 года". Однако, он очень здорово промахнулся. Он там в конце показал контакт Боумэна с инопланетной цивилизацией - хозяйкой Монолита. В результате в следующих книгах он был вынужден (ружье на стену повешено) как-то этот вопрос конкретизировать. И вот там, где инопланетян нет - я имею в виду полет "Леонова" к Юпитеру - там еще хорошо. И в фильме - хорошо. А вот где он касается инопланетного разума - там, простите, сопли. Херня там. Падение качества текста чудовищное.
Если бы Стругацкие попытались продолжить мир Полдня - им бы пришлось (ружье на стене) писать либо люденов (хотя Чертову дюжину они благополучно проскочили без написания), либо Странников. И здесь у нас встает вышеописанная проблема с соплями. Помните, в "Хромой судьбе" чем заканчивается?
Весь ресторан Клуба видел, как известный писатель военно-патриотической темы Феликс Сорокин, рослый, несколько грузный, сереброголовый красавец с пышными черными усами, блестя лауреатским значком на лацкане пиджака, свободно пройдя меж столиками, подошел к красивой женщине в элегантном костюме песочного цвета и поцеловал ей руку. И весь ресторан услышал, как он, повернувшись к официанту Мише, произнес отчетливо:
- Мяса! Любого! Но только не псины. Хватит с меня псины, Миша!
Половина зала пропустила эти странные слова мимо ушей, другая половина сочла их за неудачную шутку, а Аполлон Аполлонович, покачав черепашьей головкой, пробормотал: «Странно… Когда это он успел?..»
А Феликс Сорокин и не думал шутить. И надраться он отнюдь не успел, это ему еще предстояло. Просто он был возмутительно, непристойно и неумело счастлив сейчас, и сам толком не знал, почему, собственно.
Так вот. Стругацкие такие люди, что соплей они себе позволить не могли. Из принципа. И потому, хотя, очевидно, мысли у них были - портить серию не стали. Зато - они подарили нам совершенно великолепную книгу "Отягощенные злом, или сорок лет спустя".
Давайте смотреть. Контакт - должны быть две стороны - сверхцивилизация Странников, и сверхцивилизация (по нынешним меркам) Земли. В книге - Демиург и люди. Мы знаем о культурной неконгруэнтности, а также о различной реакции на Контакт. В книге три сюжетных линии. Наконец, мы видим, в силу исторического отнесения во времени, некую перспективу. И в этой перспективе Г.А. признан великим педагогом, а кровавая история в Ташлинске уже в прошлом.
Писать несуществующий мир трудно. Писать несуществующий мир так, чтобы поверили - нереально трудно. Писать несуществующий мир в момент кризиса, слома - невозможно принципиально. Потому что мы просто не сможем понять, почему именно так он поломался, а не как-нибудь иначе, как минимум... Все известные фантастические романы, повествующие о цивилизационном сломе - есть перелицовка истории. Особенно популярна тема конца Древнего Рима, которая читается и в "Фонде" ("Академии", "Основании") Азимова, и в цикле про Гиперион Симмонса. Мотивы этого проникли даже во франшизу о Чужих - в последний двух картинах есть явные отсылки. Но это, дорогие мои, уже не фантастика - это перелицовка, понимаете? Ремесленничество.
Нет сомнений, что Стругацкие продолжали думать о мире Полдня и после Волн. И учитывая их бескомпромиссную требовательность к качеству ("хватит с меня псины, Миша!") задача произведения (столкновение предположительно неантропоморфных Странников, и/или ограниченно антропоморфных люденов и людей мира Полдня, переживших Большое Откровение, в какой-либо комбинации) явно выглядела нереальной. Даже не по причине недостатка мастерства авторов (которые самые сложные вещи реализовывали красиво и качественно), а скорее - из-за неготовности читателя воспринять контекст, образную систему и смыслы настолько сложного произведения. Но думать-то авторы продолжали об этом, верно?
Кстати, подавляющее большинство читателей до сих пор не смогли прочитать Стругацких, прямо тайнопись какая-то, ей-богу...
Есть такие понятия в искусстве - аналогия и аллегория. Если нельзя что-то сказать прямо, можно иносказать. И "Отягощенные злом", которые по всем параметрам выбиваются из всего творчества Стругацких, стоят особняком от всего абсолютно, ни по героям, ни по сюжету, ни по идее не бьются ни с одной из тем - вполне могут быть аллегорией. Смотрите сами. Флора - людены. Г.А. - Горбовский. Демиург - Странники. Манохин - кто-то из прогрессоров, возможно тот же Каммерер, хотя его тон в "Волнах" был уже старческий, и было видно, что персонаж уходит.
"ОЗ" первоначально задумывался совершенно иначе, и первоначальный замысел не сыграл. Однако символическая система (напомним, Тойво Глумов в "Волнах" называет Странников богами) оказалась подходящей, и похоже, что опыт мира Полдня, только уже вне идеологии, и вне ограничений как реального, так и выдуманного мира - мог послужить аналогичным источником сюжетной линии "ОЗ".
Если мы воспримем "ОЗ" как аллегорию на мир Полдня - то поймем загадку творчества Стругацких. Контакт состоялся. Драматические события были. Люди, как и положено людям, проявили себя не с лучшей стороны. Горбовский (с неявной помощью Демиурга, о которой знал только Манохин, предположительно Каммерер) всех спас.
"ОЗ" как аллегория очень сильно бьется с "Волнами". Фраза "все они хирурги, и нет среди них ни одного терапевта" из "ОЗ" очень сильно коррелирует с принципом Горбовского "в любой ситуации выбирай самое доброе решение". А родство Г.А. с фловером - с тем, что Горбовский фактически благословил инициацию Тойво Глумова как людена. И в этом случае Демиург, который так не похож на Спасителя, но на что намекает вся сюжетная линия "ОЗ", выглядит действительно Спасителем, тем самым - просто в новой ипостаси и в новых условиях. Я не утверждаю, что так и есть, но это очень, очень, очень похоже на правду...
И какой же вывод следует из "ОЗ", если рассматривать эту книгу как аллегорию на продолжение мира Полдня? Ребята, вывод простой. "Всегда выбирай самое доброе решение". Г.А. пожертвовал собой, но дело его (лицеи) живет. Человечество преодолело культурный шок, порожденный Странниками и люденами, и как-то пережило драматические события. Оно осталось добрым.
Дальше приведу цитату из Википедии.
Это был последний роман АБС, самый сложный, даже, может быть, переусложненный, самый необычный и, наверное, самый непопулярный из всех. Сами-то авторы, впрочем, считали его как раз среди лучших - слишком много душевных сил, размышлений, споров и самых излюбленных идей было в него вложено, чтобы относиться к нему иначе.
Это была действительно последняя КНИГА. Но - после нее выходит "Град обреченный". Написанный значительно раньше, и не издававшийся. Почему? В "Граде" идет речь об Эксперименте, смысл которого участникам неясен. И в качестве экспериментатора выступает инопланетная цивилизация. При этом участники вольны в выборе поступков, но не вольны в одном - в месте и способе жительства. Потому что в мире, в котором они живут, устроенное пространство отмирает, превращается в жгучую пустыню, и потому надо двигаться вперед - осушать болота, отстраивать новые кварталы Города. Очевидно, движение Города - это течение времени. Книга непонятна (хотя там есть очень интересные мысли, например, интернациональный фашизм), но интересен ее итог. Пройдя мертвый город (историю), герой сталкивается с самим собой. И возвращается в реальный мир, в настоящее. Какой смысл в этом романе? Очевидно, что сам по себе и непосредственно он не может биться ни с "Жуком", ни с "Волнами", ни с "ОЗ", он написан намного раньше. Однако нас интересует даже не смысл романа - нас интересует смысл его публикации.
Мир Полдня - это история человечества, которое с момента выхода в космос бредило инопланетянами, которое сотни лет искало Странников, и которое таки нашло приключения на свою задницу. И если наша интерпретация "ОЗ" как аллегории верна - люди таки встретилось с ними лицом к лицу, пусть и не в полном своем составе. И в этом смысле мир Полдня сам по себе - грандиозный мысленный эксперимент, посвященный теме Контакта. То есть цикл этот - он как Город. Старые произведения устаревают, кажутся нежилыми кварталами, впереди болота (труд и борьба), в городе кошмар (интернациональный фашизм по принципу "люди против инопланетян-экспериментаторов", кстати напоминает засилие писулек о вторжении на Землю в западной, а теперь уже и нашей, фантастике). Однако, вернувшись к началу начал, ты попадаешь домой. В реальный мир. В свое настоящее. И здесь тебе жить.
Как ты будешь жить, имея за плечами опыт Эксперимента? Очевидно - это исходная посылка самого романа. Очень интересная посылка, и в качестве самостоятельного произведения этот роман разгадывать можно долго, Стругацкие всегда любили давать МНОГО материала. Но нас интересует иное. Какой смысл в публикации "Града" после "Жука", "Волн" и "ОЗ", если это (публикация) сделано намеренно?
Возможно, это предупреждение о грядущих неспокойных временах. Интернациональный фашизм в лице Сороса и компании мы наблюдаем вживую прямо сейчас, прямо как в Городе. Возможно, это напоминание, что фантастика - не только развлекательное чтиво, но и мысленный эксперимент, и мир Полдня, каким его полюбил читатель - может стать нашим миром, если мы его воплотим в реальность. А возможно, это намек на то, что "ОЗ" - не просто произведение, и в нем нужно искать скрытые смыслы. Точно так же, как мы ищем тысячи лет смыслы в Писании и в истории Спасителя. А еще - Эксперимент, смысла которого мы не понимаем, является иллюстрацией культурного диссонанса между нами (людьми) и экспериментаторами (некоей высшей силой, предположительно инопланетянами). Того самого культурного диссонанса, о котором в контексте Контакта мы с вами разговариваем.
Потому что как только первый галеон покажется на горизонте, у нас с вами, в рамках нашей с вами культуры, может возникнуть только одно чувство - обреченности.
В любом случае, рассматривая "ОЗ" в качестве аллегорического финала мира Полдня, а "Град" в качестве ключа к "ОЗ", который как бы лежал в загашнике, и пришло время достать из широких штанин - мы можем прийти к вполне любопытному выводу. Если - если - Контакт произойдет, и мы испытаем крушение всего, что мы мыслили до этого, как Сикорски испытал крушение в истории с Абалкиным, и все человечество во время Большого Откровения - то нужно иметь в виду, что жизнь на этом не заканчивается.
Ибо ветер богов - дары богов, он поднимает бурю, но он же и надувает паруса...
Нам пора заканчивать, на сегодня, и давайте заканчивать. Что мы можем сказать Сикорски, который собрался производить святую воду в промышленных масштабах?
Понимаете, воевать с неминуемым можно. Но это - глупо. Встречаясь с неминуемым, мы всегда потерпим катастрофу, как минимум когнитивную. Наш образ мира рухнет. И если мы будем сопротивляться - это значит, что мы просто будем сопротивляться. Имеет ли это смысл, и сможем ли мы защититься? Нет, не сможем. Ибо неминуемое - оно и есть неминуемое.
Первое поселение англичан на современной территории США погибло. И что, это предотвратило колонизацию Америки?