"ЖАР-ПТИЦА", НОВОЕ.
Зимой 1984 года ВЦСПС, отдел, отвечавший за культуру, направил меня в командировку в Новосибирск. Дело в том, что я числился у них одним из лучших руководителей самодеятельных ВИА в Подмосковье, а самодеятельностью в СССР рулили профсоюзы.
В это время в стране началась кампания по дискредитации и роспуску самодеятельных рок-групп, в мою задачу входило на месте узнать: что играют местные ВИА, где, на чём, социальный состав и т.д., отразив всё в подробном отчёте. Начало кампании положило выступление Черненко на июньском Пленуме ЦК КПСС 1983 года, где он критически отозвался о массовом увлечении рок-музыкой советской молодёжи - количество групп в СССР достигло тогда какой-то запредельной цифры в 150 000. И большинство из них играло отнюдь не тухлые песни «советских композиторов», а заводную западную классику, хиты «Машины времени» и «Воскресения», а также песни собственного сочинения. В прессе уже вовсю писали про «Рагу из «Синей птицы», пошлость «Зоопарка» и вирши «Жар-птицы» про «Моё сердце вовсе не котлета». Руководителем «Жар-птицы» я и был. Но в отделе ВЦСПС об этом ещё не знали, как не знали того, что я прохожу свидетелем по делу «Воскресения», с последующим выделением дела уже на меня за распространение магнитозаписей дубненской группы.
В качестве руководства к действию мне дали уже готовый отчет другого музыканта, правоверного совка, и я понял, что должен сделать грязную работу, оболгав и подставив тех, кого буду проверять. Отпросившись у следователя, вёдшего дело «Воскресения», я улетел в Сибирь, где, пообщавшись с парой десятков коллективов, написал отчёт, полный сочувствия к провинциальным адептам рок-н-ролла, чем вызвал плохо скрываемое недовольство заказчика. С такой же миссией, кстати, в Одессу ездил и Саша Смирнов из дубненской «Легенды».
В этой поездке я впервые оценил подвижничество молодых ребят, которые играли чёрти на чём, под постоянным давлением местных партийных и комсомольских хорьков, цензуры и КГБ, не имея возможности узнать, найти, выучить, достать - то, что в Центре было делать гораздо легче. Мы играли на венгерских «Бигах», немецких «Вальтмайстерах», чешских «Иоланах». Они - на убогих советских «Родинах», «Уралах», «Йониках» и самоделках из фанеры/ДСП с динамиками от «кинапа». А ещё я ощутил душевный простор, открытость и доброту, свойственную провинциалам - качеств, которых не хватало москвичам, помешанным тогда на «фирме», халтурах и отдыхе в Анапе.
Второй раз с провинциальными музыкантами я много общался во время гастролей «Алиби» по Союзу в 1987-1991 годах. Иркутск и Минск, Житомир, и Ташкент, Воркута и Комсомольск-на-Амуре - везде мы знакомились с местными коллективами, общались и выпивали с ними и с поклонниками. Порой натыкались на удивительные вещи. Например, в посёлке Половина, что на середине Байкала-Амурской магистрали, местная команда назвала себя «Лед Зеппелин». На наш недоумённый вопрос - зачем, ведь такая группа было и очень известна? - получили исчерпывающий сибирский ответ: но название-то хорошее, а той группы уже нет.
Нам везде были рады, нас угощали и возили, делились всем без жмотства и надежды на ответ.
В общем, когда «Жар-птица» вновь активно заиграла, я решил одну из песен посвятить этим ребятам. Которые лабали в школьных и клубных ансамблях, учились и влюблялись, уходили в армию и не всегда возвращались - Афганистан уже пылал от «Градов» и МиГов.
Когда песня сочинилась и записалась, я решил сделать видео на основе фотографий тех времён, намеренно ища любительские фото, а не постановочные из «Юности» или «Огонька». И тут у меня случился психологический клинч во время хождения по провинциальным ресурсам: всё, что я описал в песне - гитара «Урал», усилитель «Родина», группа «Школьные годы», девушка, ВДВ, смерть в Афгане - сошлись в одном имени: Игорь Леонов из маленького посёлка Хомутовка Орловской области. Короткая жизнь - с 1969 по 1988. Он на первом фото клипа, сидит справа и улыбается, ещё не зная, что его ждёт. Дальше есть ещё несколько фото с друзьями, с группой, с девушкой. У меня были снимки и в форме, и страшные фото похорон, которые легализовали во время перестройки - до того солдат, погибших в Афганистане, хоронили тайно.
Но я не стал их вставлять в видео, потому что песня не только об этом.
Она о молодости, любви, музыке, времени. А Игоря жаль, очень: мальчишка отдал жизнь за мифический «интернациональный долг».
Кстати, в Афгане могли оказаться и участники «Жар-птицы» Саша Никитин и Серёжа Заонегин - они как раз служили, когда началась война. Но наибольше шансы были у Саши Рябова, который тянул лямку в ВДВ в Литве (1981-83) и играл во втором составе «Жар-птицы», а потом в «Алиби». Но их готовили к оккупации Польши: там тогда рабочая «Солидарность» конкретно придавила коммунистов, и дело шло к Чехословакии-1968. Но Бог миловал Сашу и от Афгана, и от Польши.
Все трое, конечно, до армии играли в школьных ансамблях, так что песня и про них тоже.
Слушайте, смотрите.
Click to view