Материальное и правовое положение колонистов в Орденских землях - 2.
1. Немецкие города.
Орден в Пруссии был с самого начала устремлен обеспечивать себе поддержку свежеоснованных городов в противоположность политике императора Фридриха II в Германии, направленной с начала его правления на подавление городов. В этом могло сыграть свою роль чувство благодарности, а именно память о горожанах из Бремена и Любека, которые основали Немецкий госпиталь. Но решающим, во всяком случае, был опыт ордена на Востоке, где городские граждане равноправно воевали и получали лены наряду с рыцарями и сверх этого еще и обеспечивали постоянный источник доходов. Едва только прибыв в Пруссию, Орден основал в 1231 и 1232 годах города Торн, Кульм и в 1237 Эльбинг. После первого малого восстания пруссов последовали в 1252 и 1255 Мемель и Кенигсберг. Эти 5 городов были, кажется, единственными по-настоящему стратегическими базами и центрами торговли.
После великого восстания 1260 - 1283 сразу началось основание новых городов. Теперь стремились создать много маленьких центров производства необходимых товаров, для распределения импортируемых товаров и извлечения продукции сельского хозяйства. Большинство городов, основанных после 1283, выглядят скромными провинциальными городками. Во времена интенсивного выкорчевывания в год могло основываться 3 и более городов, как доказывают документы.
Кульм и Торн получили еще очень большую пригородную территорию, пожалуй потому, что в начале ремесла и торговля не обеспечивали сколь-нибудь надежных средств существования. Позже городские границы становились меньше, в пределах 1000-1500 га или еще меньше. Так Кульмзее получил 10 хуфенов, Фрайштадт - 9, Мариенбург - 8 хуфенов. Орден сам производил основание крупных городов, устройство же мелких городков оставалось за локаторами - как в случае с деревнями - однако, при этом он заранее регулировал вопросы места основания и планировки. При планировании держались за шахматный узор, который стал господствующим благодаря своей простоте с основания знаменитой Александрии через римские военные колонии и восточные огерманские колонии до Южной Америки и Австралии нашего времени. При шахматном узоре предусматривается главная улица и переулки, пересекающие ее под прямым углом, возможно также устройство одной или двух улиц, идущих параллельно главной улице. Рыночная площадь, которая была в каждом городе, образовывалась простым расширением главной улицы. Таким распределением городской ареал распадался на строительные блоки длиной и шириной примерно 100 м. В каждом блоке претенденты получали тонкую черту земли, достаточно широкую для постройки дома. Так как каждая полоса для строительства была глубиной 50 м, у поселенца было достаточно пространства. Из закладываемых зданий устанавливалось только место для ратуши, всегда по оси рыночной улицы. Для городской приходской церкви предпочитали одно из расположенных далеко в стороне тихих мест. Относительно дальнейшего развития города земельное правительство заботилось только в отношении укреплений. Оно довольствовалось вначале частоколом или палисадом, но настаивало при этом, чтобы по соображениям безопасности как можно скорее сооружались каменные городские стены.
Во внутреннем облике городов правительство стремилось к устранению соломенных крыш, что удалось, однако, еще не всюду и в 14-ом веке. Первые городские дома были простыми деревянными домами, позже преобладали каменные строения. В общем и целом они оставались такими же простыми, как все города того времени. Наличие так популярных на юге аркад нужно отметить как исключение для орденских земель.
Великий магистр Герман фон Зальца и ландмейстер Герман Бальк стремились как можно более точно разграничить права и обязанности подчиненных в Пруссии. Это показывает сравнение первой учредительной привилегии для города Кульма с привилегиями других городов. "Кульмская" городская привилегия, называемая Кульмским городским правом, была дарована 28 января 1233 только что основанным городам Торну и Кульму. Она стала образцом для всех последующих городских привилегий. Этот важный документ пал жертвой городского пожара, но был заново оформлен в 1251 в дословной копии. Содержание и формулировки позволяют сделать вывод об очень опытном авторе, вероятно, о самом магистре Германе фон Зальца. Конечно он не вручал его лично, как стоит в документе. Следует дать здесь содержание этого важного документа с частичной дословной передачей текста:
"Брат Герман, магистр немецкого госпиталя Св. Марии в Иерусалиме, и брат Герман Балке, магистр его домов в Славонии и Германии, и весь конвент дома с приветом всем христианам, которые читают это письмо. Так как большие и великие опасности жители Кульмерланда и особенно наших городов Кульма и Торна выдерживают ради защиты христианского мира и ради содействия нам, то мы должны и хотим со всем усердием и силой помогать им во всем, как того требует справедливость.
Поэтому мы дали этим городам навсегда право, чтобы их граждане сами избирали себе судей. Они должны подчиняться нашему дому и общине граждан. Мы предоставляем судьям навсегда одну треть судебных пошлин, которые выплачиваются за большие провинности. Мы предоставляем штрафы за меньшие провинности им в полное распоряжение. При этом мы также позволяем ослаблять наказания размером 4 пфеннига и менее, которые присуждены судом. Для больших провинностей, как убийство, кровопролитие и тому подобное, не должны судьи без согласия братьев давать никаких существенных послаблений. Мы не можем никому продавать или давать в лен нашу часть в суде.
Мы даем городу Кульму 300 фламандских хуфенов под и на горе в общее пользование города для лугов, садов и пастбищ. Сверх этого мы отдаем также течение Вислы на 1 милю вверх и вниз, вместе со всеми правами использования, исключая острова и бобровые ловы.
Мы постановляем, что в будущем во всех судах этого города должно соблюдаться Магдебургское право, но с дополнением, что каждый из обвиняемых, кто был бы осужден на 60 магдебургских шиллингов, будет осужден к уплате 30 шиллингов кульмских монет. То же соотношение должно соблюдаться также при других штрафах.
При возможных сомнениях касательно действующего права или касательно выносящихся в городе приговоров должно обращаться к консулам Кульма. Мы хотим именно указать, что этот город - метрополия для всех городов, которые будут основаны в этой стране. Мы также постановляем, что судоходство в этих городах должно быть свободно навсегда... и то, что должны перевозиться без проездных пошлин наши братья, при них живущие, все люди ордена и все курьеры от нас и к нам. Желая еще более позаботиться об упомянутых гражданах, мы предоставляем городу Кульму окружающие 120 хуфенов, а городу Торну напротив лежащие 100 хуфенов вместе со всеми правами пользования, исключая епископскую десятину. Как только эти хуфены принесут доходы, те должен быть обращены в этих городах на заботу о горожанах, об охране и о других потребностях. Мы также обещали этим городам, что мы не сможем покупать дома в этих городах. Если горожанин подарит нам дом в виде благотворительности, то мы не сможем использовать его c никакой другой целью, кроме тех, в которых горожанин построил дом. Мы обязуемся соблюдать в них на будущее те же права и обычаи, которые другие соблюдают в своих домах.
Мы передаем церкви Кульма 8 хуфенов при городе и следующие 80, которые должно предоставить по решению судьбы. Мы передаем приходу Торна 4 хуфена при городе и 40 других, там где они будут предоставлены. Мы оставляем за собой покровительство над этими церквей и заботу о достойных священниках для них. Если последующие приходские церкви будут учреждены в деревнях упомянутых горожан, и если эти деревни 80 хуфенами или более будут владеть, то мы обещаем, что будем субсидировать каждую из этих приходских церквей 4 хуфенами из наших специальных владений. За нами будет покровительство над субсидируемыми церквями навсегда, а также обеспечение достойных священников для них.
В их владениях мы оставляем за своими домами: озера, бобров, золотые и серебряные прииски и все виды металлов, кроме железа; однако таким образом, что, кто находит золото или на его земле оно будет найдено, он должен иметь на него то же самое право, которое дано в землях герцога Силезии. Для серебра должно быть в силе право, действующее во Фрайберге в Саксонии. Для озер в 3 цуга или более, которые лежат при пашнях одного из этих горожан, мы предоставляем выбор саму гражданину, хочет ли он иметь озеро или пашню. В больших озерах он может ловить рыбу беспрепятственно только для потребностей своего стола, но не с сетью называемой "невод". Если мимо имения горожанина течет ручей, он может соорудить только одну мельницу. При реках, достаточно сильных для нескольких мельниц, наш дом должен вносить одну треть на строительство прочих мельниц и иметь третью часть доходов от построенных.
Также мы желаем, чтобы они должны быть передавать от каждого дикого животного, которого они или их люди поймают, передавать правую ногу нашему дому, исключая кабанов, медведей и лесных коз. Мы даем им также полную свободу продавать их имения тому, кто находится в согласии со страной и нашим домом. Покупатели принимают эти владения от наших братьев и обязаны нашему дому теми же самыми правами и службой.... Если один из упомянутых горожан хочет освободить или продать свой аллод (неотчуждаемая собственность) или более 10 хуфенов из него из нужды, отдельно от других, то он должен знать, что он будет выполнять ту же службу нашему дому из остатка, как раньше из целого.
Тот, кто купил, однако, этот аллод или 10 хуфенов, должен за него в простом доспехе называемом вооружении и с другим легким оружием и с подходящей для этого вооружения лошадью выступать с нашими братьями, всякий раз как они в поход против пруссов или против врагов отечества призовут. Как только упомянутых пруссов с Божьей помощью более не нужно будет бояться в Кульмерланде, эти горожане должны быть освобождены от всех походов, кроме как для защиты отечества против нападающих. Мы также постановляем, что каждый горожанин, который владеет наследным леном от нашего дома, братьям должен платить отныне кельнскую или 5 кульмских монет, и сверх этого воск весом две марки как символ признания, что он свои владения держит от нашего дома и является нашим подданным. Он должен выплачивать упомянутый чинш (оброк, арендная плата) нам каждый год к празднику Святого Мартина или в течение последующих 14 дней. Тот, кто не выплатит этот чинш до упомянутого срока, должен будет заплатить следующим образом: После первых 14 дней 10 шиллингов, после следующих 14 дней снова 10 шиллингов, так же после третьих 14 дней. Таким образом он должен дать эти 30 шиллингов в залог, который должен сохраняться в нашем дом, до тех пор пока им не оплачен чинш.
Если повинный нашему дому службой в военный поход не выходит, городской судья за его счет, если он отсутствует, должен выставить другого, так чтобы наш дом не потерпел бы никакого убытка в этом деле. Мы также постановляем, что 3 срока даются горожанину, который из страны уезжает, не погасив свои обязанности в отношении нас, с первым сроком 18 недель. При несоблюдении его обязательств в течение этого срока он должен подлежать штрафу в размере 30 шиллингов в пользу нашего дома. Если он не исправит положения, он должен подлежать через 6 недель такому же штрафу в кульмской монете. Если он не исправился в течение одного года, наш дом должен вступить во владение всеми его имениями, до тех пор пока он не выплатит полного возмещения. Также мы хотим, чтобы из владений этих горожан за один немецкий плуг по одному шеффелю пшеницы и ржи давалось бы когда-нибудь по Бреславской мере. Шеффель пшеницы этой меры должен даваться каждый год епископу прихожанином как десятина с польского, хакеном называемого плуга.
Наконец, мы постановляем, что по всей стране должна быть одна монета и что динарии должны чеканиться из чистого серебра. Также динарии должны выпускаться всегда в таком весе, что 60 шиллингов весят марку. Монета должна обновляться только раз в 10 лет. Также мы объявляем всю страну свободной от всех таможенных пошлин..."
Читатель этого документа будет иметь, даже если он ничего не знает об отношениях в 1230 году, полное впечатление, что она говорит о зрелом опыте и обширном знании употребляемых прав, в духе, который в первую очередь принимал близко к сердцу благо подданных, а фискальные нужды оставлял полностью на заднем плане, который приводил обязанности и права в оптимальное соотношение и хотел воспитать свободный, независимый народ. Так судят также все современные историки, которые все без исключения упоминают о Кульмском городском праве с похвалой. Приговоры, подобные:„ У этих рыцарей хотя и были законы, но ни одного, который бы правильно регулировал отношения между господствующим и подчиненным, что было вдвойне важнее в диком средневековье, но о чем оба, пожалуй, не думали, а меньше всего полу-монахи из высшей знати", были возможны только в то пустое время, которое в благодарность за то, что она находила все плохим в христианском средневековье, получила почетное звание: Век просвещения.
Как сладко должно было звучать для идущих в Пруссию торговых агентов вместе с их покупателями, что по всей стране должна быть монета, которая меняется только раз в 10 лет и нет ни единой пошлины! Военная служба была тяжела в начале, но не тягостнее чем, к примеру, в вольной земле Тироль. Военная повинность была снижена для бюргеров Кульма и Торна до участия в обороне родины с 1233 года, как только пруссов не нужно было более опасаться.
Она более не устанавливалась для других городов, но это не исключало личного участия горожан в формировании значительных контингентов.
Так же оброк фиксировался в низкой денежной сумме.
Избирательное право не описано абсолютно ясно. Когда оно говорит: судьи подчиняются нашему дому, то это могло, пожалуй, значить, что они должны были утверждаться орденом. Действительно, орден всегда требовал исполнения этого права утверждения и пользовался им, не применяя, однако, права протеста вплоть до Генриха фон Плауена. Также не сказано абсолютно ясно, передан ли городским судьям также высший суд. Так как он специально передавался городам Эльбинг и Торну позднее, нужно принять противоположное. Городские судьи судили горожан, но не чужаков.
Кульмское право использовалось последующими ландмейстерами из почтения перед великим Германом фон Зальца с незначительными изменениями для всех основываемых городов и в существенных пунктах также распространялось на немецких рыцарей. Таким образом, оно было господствующим правом в Пруссии.
Когда позднее в городах обнаружилось стремление дать большую поддержку городским интересам общими городскими союзами или посредством присоединения к Ганзе, Орден ничего не имел против. Так происходили городские съезды в 1293 и 1335, а с 1370 собирались ежегодно. Прусские торговые города Торн, Кульм, Данциг, Эльбинг, Кенигсберг и Браунсберг были членами Ганзы.
Орден в Пруссии был с самого начала устремлен обеспечивать себе поддержку свежеоснованных городов в противоположность политике императора Фридриха II в Германии, направленной с начала его правления на подавление городов. В этом могло сыграть свою роль чувство благодарности, а именно память о горожанах из Бремена и Любека, которые основали Немецкий госпиталь. Но решающим, во всяком случае, был опыт ордена на Востоке, где городские граждане равноправно воевали и получали лены наряду с рыцарями и сверх этого еще и обеспечивали постоянный источник доходов. Едва только прибыв в Пруссию, Орден основал в 1231 и 1232 годах города Торн, Кульм и в 1237 Эльбинг. После первого малого восстания пруссов последовали в 1252 и 1255 Мемель и Кенигсберг. Эти 5 городов были, кажется, единственными по-настоящему стратегическими базами и центрами торговли.
После великого восстания 1260 - 1283 сразу началось основание новых городов. Теперь стремились создать много маленьких центров производства необходимых товаров, для распределения импортируемых товаров и извлечения продукции сельского хозяйства. Большинство городов, основанных после 1283, выглядят скромными провинциальными городками. Во времена интенсивного выкорчевывания в год могло основываться 3 и более городов, как доказывают документы.
Кульм и Торн получили еще очень большую пригородную территорию, пожалуй потому, что в начале ремесла и торговля не обеспечивали сколь-нибудь надежных средств существования. Позже городские границы становились меньше, в пределах 1000-1500 га или еще меньше. Так Кульмзее получил 10 хуфенов, Фрайштадт - 9, Мариенбург - 8 хуфенов. Орден сам производил основание крупных городов, устройство же мелких городков оставалось за локаторами - как в случае с деревнями - однако, при этом он заранее регулировал вопросы места основания и планировки. При планировании держались за шахматный узор, который стал господствующим благодаря своей простоте с основания знаменитой Александрии через римские военные колонии и восточные огерманские колонии до Южной Америки и Австралии нашего времени. При шахматном узоре предусматривается главная улица и переулки, пересекающие ее под прямым углом, возможно также устройство одной или двух улиц, идущих параллельно главной улице. Рыночная площадь, которая была в каждом городе, образовывалась простым расширением главной улицы. Таким распределением городской ареал распадался на строительные блоки длиной и шириной примерно 100 м. В каждом блоке претенденты получали тонкую черту земли, достаточно широкую для постройки дома. Так как каждая полоса для строительства была глубиной 50 м, у поселенца было достаточно пространства. Из закладываемых зданий устанавливалось только место для ратуши, всегда по оси рыночной улицы. Для городской приходской церкви предпочитали одно из расположенных далеко в стороне тихих мест. Относительно дальнейшего развития города земельное правительство заботилось только в отношении укреплений. Оно довольствовалось вначале частоколом или палисадом, но настаивало при этом, чтобы по соображениям безопасности как можно скорее сооружались каменные городские стены.
Во внутреннем облике городов правительство стремилось к устранению соломенных крыш, что удалось, однако, еще не всюду и в 14-ом веке. Первые городские дома были простыми деревянными домами, позже преобладали каменные строения. В общем и целом они оставались такими же простыми, как все города того времени. Наличие так популярных на юге аркад нужно отметить как исключение для орденских земель.
Великий магистр Герман фон Зальца и ландмейстер Герман Бальк стремились как можно более точно разграничить права и обязанности подчиненных в Пруссии. Это показывает сравнение первой учредительной привилегии для города Кульма с привилегиями других городов. "Кульмская" городская привилегия, называемая Кульмским городским правом, была дарована 28 января 1233 только что основанным городам Торну и Кульму. Она стала образцом для всех последующих городских привилегий. Этот важный документ пал жертвой городского пожара, но был заново оформлен в 1251 в дословной копии. Содержание и формулировки позволяют сделать вывод об очень опытном авторе, вероятно, о самом магистре Германе фон Зальца. Конечно он не вручал его лично, как стоит в документе. Следует дать здесь содержание этого важного документа с частичной дословной передачей текста:
"Брат Герман, магистр немецкого госпиталя Св. Марии в Иерусалиме, и брат Герман Балке, магистр его домов в Славонии и Германии, и весь конвент дома с приветом всем христианам, которые читают это письмо. Так как большие и великие опасности жители Кульмерланда и особенно наших городов Кульма и Торна выдерживают ради защиты христианского мира и ради содействия нам, то мы должны и хотим со всем усердием и силой помогать им во всем, как того требует справедливость.
Поэтому мы дали этим городам навсегда право, чтобы их граждане сами избирали себе судей. Они должны подчиняться нашему дому и общине граждан. Мы предоставляем судьям навсегда одну треть судебных пошлин, которые выплачиваются за большие провинности. Мы предоставляем штрафы за меньшие провинности им в полное распоряжение. При этом мы также позволяем ослаблять наказания размером 4 пфеннига и менее, которые присуждены судом. Для больших провинностей, как убийство, кровопролитие и тому подобное, не должны судьи без согласия братьев давать никаких существенных послаблений. Мы не можем никому продавать или давать в лен нашу часть в суде.
Мы даем городу Кульму 300 фламандских хуфенов под и на горе в общее пользование города для лугов, садов и пастбищ. Сверх этого мы отдаем также течение Вислы на 1 милю вверх и вниз, вместе со всеми правами использования, исключая острова и бобровые ловы.
Мы постановляем, что в будущем во всех судах этого города должно соблюдаться Магдебургское право, но с дополнением, что каждый из обвиняемых, кто был бы осужден на 60 магдебургских шиллингов, будет осужден к уплате 30 шиллингов кульмских монет. То же соотношение должно соблюдаться также при других штрафах.
При возможных сомнениях касательно действующего права или касательно выносящихся в городе приговоров должно обращаться к консулам Кульма. Мы хотим именно указать, что этот город - метрополия для всех городов, которые будут основаны в этой стране. Мы также постановляем, что судоходство в этих городах должно быть свободно навсегда... и то, что должны перевозиться без проездных пошлин наши братья, при них живущие, все люди ордена и все курьеры от нас и к нам. Желая еще более позаботиться об упомянутых гражданах, мы предоставляем городу Кульму окружающие 120 хуфенов, а городу Торну напротив лежащие 100 хуфенов вместе со всеми правами пользования, исключая епископскую десятину. Как только эти хуфены принесут доходы, те должен быть обращены в этих городах на заботу о горожанах, об охране и о других потребностях. Мы также обещали этим городам, что мы не сможем покупать дома в этих городах. Если горожанин подарит нам дом в виде благотворительности, то мы не сможем использовать его c никакой другой целью, кроме тех, в которых горожанин построил дом. Мы обязуемся соблюдать в них на будущее те же права и обычаи, которые другие соблюдают в своих домах.
Мы передаем церкви Кульма 8 хуфенов при городе и следующие 80, которые должно предоставить по решению судьбы. Мы передаем приходу Торна 4 хуфена при городе и 40 других, там где они будут предоставлены. Мы оставляем за собой покровительство над этими церквей и заботу о достойных священниках для них. Если последующие приходские церкви будут учреждены в деревнях упомянутых горожан, и если эти деревни 80 хуфенами или более будут владеть, то мы обещаем, что будем субсидировать каждую из этих приходских церквей 4 хуфенами из наших специальных владений. За нами будет покровительство над субсидируемыми церквями навсегда, а также обеспечение достойных священников для них.
В их владениях мы оставляем за своими домами: озера, бобров, золотые и серебряные прииски и все виды металлов, кроме железа; однако таким образом, что, кто находит золото или на его земле оно будет найдено, он должен иметь на него то же самое право, которое дано в землях герцога Силезии. Для серебра должно быть в силе право, действующее во Фрайберге в Саксонии. Для озер в 3 цуга или более, которые лежат при пашнях одного из этих горожан, мы предоставляем выбор саму гражданину, хочет ли он иметь озеро или пашню. В больших озерах он может ловить рыбу беспрепятственно только для потребностей своего стола, но не с сетью называемой "невод". Если мимо имения горожанина течет ручей, он может соорудить только одну мельницу. При реках, достаточно сильных для нескольких мельниц, наш дом должен вносить одну треть на строительство прочих мельниц и иметь третью часть доходов от построенных.
Также мы желаем, чтобы они должны быть передавать от каждого дикого животного, которого они или их люди поймают, передавать правую ногу нашему дому, исключая кабанов, медведей и лесных коз. Мы даем им также полную свободу продавать их имения тому, кто находится в согласии со страной и нашим домом. Покупатели принимают эти владения от наших братьев и обязаны нашему дому теми же самыми правами и службой.... Если один из упомянутых горожан хочет освободить или продать свой аллод (неотчуждаемая собственность) или более 10 хуфенов из него из нужды, отдельно от других, то он должен знать, что он будет выполнять ту же службу нашему дому из остатка, как раньше из целого.
Тот, кто купил, однако, этот аллод или 10 хуфенов, должен за него в простом доспехе называемом вооружении и с другим легким оружием и с подходящей для этого вооружения лошадью выступать с нашими братьями, всякий раз как они в поход против пруссов или против врагов отечества призовут. Как только упомянутых пруссов с Божьей помощью более не нужно будет бояться в Кульмерланде, эти горожане должны быть освобождены от всех походов, кроме как для защиты отечества против нападающих. Мы также постановляем, что каждый горожанин, который владеет наследным леном от нашего дома, братьям должен платить отныне кельнскую или 5 кульмских монет, и сверх этого воск весом две марки как символ признания, что он свои владения держит от нашего дома и является нашим подданным. Он должен выплачивать упомянутый чинш (оброк, арендная плата) нам каждый год к празднику Святого Мартина или в течение последующих 14 дней. Тот, кто не выплатит этот чинш до упомянутого срока, должен будет заплатить следующим образом: После первых 14 дней 10 шиллингов, после следующих 14 дней снова 10 шиллингов, так же после третьих 14 дней. Таким образом он должен дать эти 30 шиллингов в залог, который должен сохраняться в нашем дом, до тех пор пока им не оплачен чинш.
Если повинный нашему дому службой в военный поход не выходит, городской судья за его счет, если он отсутствует, должен выставить другого, так чтобы наш дом не потерпел бы никакого убытка в этом деле. Мы также постановляем, что 3 срока даются горожанину, который из страны уезжает, не погасив свои обязанности в отношении нас, с первым сроком 18 недель. При несоблюдении его обязательств в течение этого срока он должен подлежать штрафу в размере 30 шиллингов в пользу нашего дома. Если он не исправит положения, он должен подлежать через 6 недель такому же штрафу в кульмской монете. Если он не исправился в течение одного года, наш дом должен вступить во владение всеми его имениями, до тех пор пока он не выплатит полного возмещения. Также мы хотим, чтобы из владений этих горожан за один немецкий плуг по одному шеффелю пшеницы и ржи давалось бы когда-нибудь по Бреславской мере. Шеффель пшеницы этой меры должен даваться каждый год епископу прихожанином как десятина с польского, хакеном называемого плуга.
Наконец, мы постановляем, что по всей стране должна быть одна монета и что динарии должны чеканиться из чистого серебра. Также динарии должны выпускаться всегда в таком весе, что 60 шиллингов весят марку. Монета должна обновляться только раз в 10 лет. Также мы объявляем всю страну свободной от всех таможенных пошлин..."
Читатель этого документа будет иметь, даже если он ничего не знает об отношениях в 1230 году, полное впечатление, что она говорит о зрелом опыте и обширном знании употребляемых прав, в духе, который в первую очередь принимал близко к сердцу благо подданных, а фискальные нужды оставлял полностью на заднем плане, который приводил обязанности и права в оптимальное соотношение и хотел воспитать свободный, независимый народ. Так судят также все современные историки, которые все без исключения упоминают о Кульмском городском праве с похвалой. Приговоры, подобные:„ У этих рыцарей хотя и были законы, но ни одного, который бы правильно регулировал отношения между господствующим и подчиненным, что было вдвойне важнее в диком средневековье, но о чем оба, пожалуй, не думали, а меньше всего полу-монахи из высшей знати", были возможны только в то пустое время, которое в благодарность за то, что она находила все плохим в христианском средневековье, получила почетное звание: Век просвещения.
Как сладко должно было звучать для идущих в Пруссию торговых агентов вместе с их покупателями, что по всей стране должна быть монета, которая меняется только раз в 10 лет и нет ни единой пошлины! Военная служба была тяжела в начале, но не тягостнее чем, к примеру, в вольной земле Тироль. Военная повинность была снижена для бюргеров Кульма и Торна до участия в обороне родины с 1233 года, как только пруссов не нужно было более опасаться.
Она более не устанавливалась для других городов, но это не исключало личного участия горожан в формировании значительных контингентов.
Так же оброк фиксировался в низкой денежной сумме.
Избирательное право не описано абсолютно ясно. Когда оно говорит: судьи подчиняются нашему дому, то это могло, пожалуй, значить, что они должны были утверждаться орденом. Действительно, орден всегда требовал исполнения этого права утверждения и пользовался им, не применяя, однако, права протеста вплоть до Генриха фон Плауена. Также не сказано абсолютно ясно, передан ли городским судьям также высший суд. Так как он специально передавался городам Эльбинг и Торну позднее, нужно принять противоположное. Городские судьи судили горожан, но не чужаков.
Кульмское право использовалось последующими ландмейстерами из почтения перед великим Германом фон Зальца с незначительными изменениями для всех основываемых городов и в существенных пунктах также распространялось на немецких рыцарей. Таким образом, оно было господствующим правом в Пруссии.
Когда позднее в городах обнаружилось стремление дать большую поддержку городским интересам общими городскими союзами или посредством присоединения к Ганзе, Орден ничего не имел против. Так происходили городские съезды в 1293 и 1335, а с 1370 собирались ежегодно. Прусские торговые города Торн, Кульм, Данциг, Эльбинг, Кенигсберг и Браунсберг были членами Ганзы.