Другая сторона презрения к толстым и отказа в принятии любых форм тела
Источник - freakimi.ru
Можно сказать, история о возможных последствия гастрошунтирования. Но и многом другом. Перевод - мой, то есть Пономаревой Елизаветы. Источник вот: http://smithwellette.kinja.com/the-violent-side-of-fat-shaming-denying-body-acceptan-1475304758
The Violent Side of Fat Shaming & Denying Body Acceptance
“Это я, в мой медовый месяц в 2011 г.
А это я в конце 2008 г. Благодаря телешоу The Doctors я получила полную подтяжку. (Краткое отступление - никому не рекомендую участвовать в ток-шоу. Я знала, с чем связываюсь, потому что работаю в этой сфере, но все это было чистым адом).
А вот так мой живот выглядит сейчас, три года после операции.
Если вы когда-нибудь задумывались о переживания опыта умирания, вряд ли вы представляли себе, что будете в этот момент думать: “Кажется, я умираю потому что люди говорили мне, как я должна выглядеть” или “Ну, по крайней мере, я не умру толстой” или - мое любимое - “Если я выживу, то, возможно, я немного похудею, пока я в больнице”.
Последний раз меня считали человеком нормального веса в 4 года. Я уже была выше и тяжелее других девочек и отлично это осознавала. Со мной уже обращались как с неуклюжей и нескладной, и на танцах ставили в задние ряды. На плавании тренер называл меня “жиртресткой”. Когда я не смогла влезть в свое цветочное платье для Хеллоуина, я расплакалась и пожаловалась маме, что я толстая. Она не стала спорить.
Вместо этого мама покупала мне все варианты программы упражнений Get In Shape Girl! для детей, одевала меня как Джейн Фонду на Хеллоуин в детском саду, водила меня с собой на встречи Weight Watchers, а потом записала на мою первую больничную программу похудения, в 7 лет. Я почти ничего об этом не помню. Разве что, что я сидела на жестком пластиковом стуле и мне было страшно стыдно и неловко. Я выглядела неправильно. Я сама была неправильной. Я бы заслуживала доброжелательного отношения, если бы была меньше, ела правильную еду и не плакала от голода. Вместо этого я продолжала набирать вес.
Не думаю, что стоит в подробностях описывать мое дальнейшее детство, школу, колледж, потому что все происходило именно так, как вы можете себе вообразить: никаких свиданий, много издевательств, очень много выпендрежа с моей стороны, лето в лагере для толстых, диагноз гипотериоз в 11 лет, и тот особенно восхитительный момент, когда я собиралась на выпускной бал, а вместо этого меня обозвали “жирной сукой”. Друзей у меня не было.
Колледж оказался интереснее, хотя первый год был адом. Я, наконец, начала встречаться с мужчинами. Но первое впечатление от секса оставило меня в уверенности, что кто-либо может захотеть быть вместе с “толстой девицей”, только если я постараюсь. И я старалась. Я подружилась с местным магазином секс-товаров и БДСМ-причиндалов и имела постоянную скидку 50%. Я приобрела коллекцию парней и нулевую самооценку. Я потеряла девственность с кем-то после второго свидания, потому что я думала, что девственность - это что-то, от чего “надо избавиться”. Вскоре последовало свидание с парнем, который привез меня к себе и отказывался отвозить домой, пока я не сделаю ему минет.
Все это время я не думала, что происходит что-то неправильное, если честно. Когда у меня воспалился желчный пузырь, потому что он был переполнен камнями (спасибо Xenical!) и у меня начались острый панкреатит, воспаление печение и желтуха, я верила, что заслужила это, потому что мне не хватило силы воли, чтобы сбросить вес самостоятельно. Я верила, что заслужила всеобщее плохое отношение, потому что я была толстой. Если кто-то вел себя доброжелательно, я знала, это потому что им жалко “толстую девочку”, а не потому что я крута и этого достойна. Я не заслуживала того же отношения, что и красивые, худые девушки. Потому что я была как бы другого вида, полностью отличного от идеала женственности. Я никогда не думала о себе как о ком-то женственном, феминном, потому что каждый день получала подтверждения того, что мое тело “неправильное”. Даже сейчас, когда я хочу сделать макияж или купить красивую одежду, я не решаюсь 9 раз из 10, потому что я чувствую себя фальшивкой. Я же не женщина. Я Толстая.
В 2006 г. я два года была в отношениях, о которых тогда не понимала, что они были были полностью манипулятивными и эмоционально насильственными. Мой бойфренд застал меня в ванной с бутылкой вина и упаковкой Xanax, я плакала и кусала себя до крови, настолько я была в отчаянии от того, что не могла перестать быть толстой. Я сидела на диетах уже 17 лет. Бесконечные диетические таблетки, режимы питания, системы упраженений, садисты-физруки и проваленные записи в Weight Watchers. Я весила 362 фунтов (около 160 кг). Я выбрала желудочное шунтирование, и мой бойфренд пригрозил, что выставит меня вон за то, что я “калечу себя”. Но я все равно пошла на операцию.
Вы знаете, да, что перед операцией доктора рассказывают все о рисках и возможных осложнениях, даже очень редких? Вы когда-нибудь обращали внимание на то, что может случиться в 3% случаев? Вот я тоже не обратила.
На бумаге эти операции невероятно успешны. Я потеряла 90% лишнего веса всего за 18 месяцев, но я страдала от всех “обычных” последствий. В 2006-2007 году меня мучали обезвоживание, недоедание, и меня пару раз из-за этого госпитализировали. Первую пластику грыжи мне сделали в 2007 г. В итоге я потеряла 300 фунтов (около 135 кг) и отстойного бойфренда, а потом прошла полную подтяжку кожи. Мне удалили около 7 кг кожи, мои бедра и талия стали уже, мои ягодицы подтянули, а грудь полностью реконструировали.
И каждая операция приносила чуть больше отчаяния, потому что я все еще ненавидела свое тело. Я все еще не чувствовала себя женственной. Я согласилась на импланты, которые были больше, чем нужно, потому что я страшно хотела быть женщиной. Мне было уже 27, а я все еще не была женщиной. Я была просто Толстой.
Меня начали мучать боли, и я думала, что это просто постгастрэктомический синдром, который часто испытывают пациенты с шунтированием, если едят слишком быстро или в еде оказывается больше сахара, чем им казалось. Порой я лежала под рабочим столом на работе, дрожа и потея, но я не могла себе позволить пойти домой и потерять деньги. Я вкалывала как проклятая, но все равно выглядела неправильно. Мое начальство часто отчитывало меня за недостаточную “презентабельность”, за то, что моя одежда плохо сидит и что мне нужно лучше работать над тем, как я выгляжу.
В какой-то момент в 2009 г. я перестала есть вообще, так меня пугали мои “приступы” на работе и перспектива быть уволенной. У меня была ужасная начальница, которая имела привычку хватать меня за подбородок и насильно красить мне губы помадой. Не было ни одного разговора, во время которого она бы не сделала мне замечание за внешность. Будет чертовским преуменьшением сказать, что я была рада, когда она, наконец, уволила меня за то, что я “не вписываюсь”. Я немного поплакала, потому что раньше меня никогда не увольняли, но потом выпила бутылку шампанского и посмотрела “Алису в стране чудес”. Спустя месяц мне делали экстренную аппендектомию. Мой аппендикс воспалился и был в 7 раз больше нормального размера. Меня отправили домой с новыми 4 швами и без всякого объяснения, почему я испытывала боли и решена ли эта проблема.
Три недели спустя я снова была в операционной. Оказалось, что у меня была грыжа размером с тарелку, а часть моего тонкого кишечника решила переселиться совершенно не в то место моего тела. И каждый раз, когда я попадала в больницу, я больше всего думала о том, похудею ли я в результате операций. Мое реальное состояние здоровья меня мало волновало. Мысли были лишь о том, стану ли я, наконец, “достаточно худой”.
Спустя пять месяцев боли прекратились. Я нашла другую работу, пахала, у меня был отличный начальник, которому нравилось, что я делаю, но потом на его место пришел другой, который стал травить меня из-за моего в веса. Например, мне отказали в месте в кабинете для авторов, потому что новый начальник “не хотел смотреть весь день на мое противное, жирное тело”. (В это время я весила около 83 кг при росте в 175 см). Мне сказали, что моя одежда “недопустима и неженственна”, и новый начальник отказывался разговаривать со мной напрямую. Я была просто “толстой ассистенткой, которую нельзя уволить, потому что это дискриминация или еще какая хуйня”.
Вы помните эти страшные, вероятно, смертельные последствия, которые могут произойти в результате любой операции? Вот я и не помнила о них до 16 июня 2010 г.
Ущемленные грыжи довольно редки и очень опасны, особенно если их не обнаружить до того, как ткань полностью некротизировалось. Обычно у вас есть после этого 6 часов, чтобы спасти человека от сепсиса. Я лежала на операции 8 часов. Моя карта в больнице больше 2000 страниц. Не предполагалось, что я выживу. Хирург, все еще в моей крови, сказал моим родителям и мужу (тогда бойфренду), что я не выживу и что им пора готовиться к похоронам.
Как и почему я выжила, в общем, не важно для данной истории. Я помню, что когда вернулась в сознание, меня взвешивали на кровати в реанимации, и я была в полном шоке от того, что все еще вешу больше 200 фунтов (90 кг).
Если вы любите поговорить о том, что принятие своего тела в любом размере это вопрос самооценки и прочее говно, то вот вам факты: я потеряла 2/3 крови, часть тонкого кишечника из-за некроза, функция печени сократилась до 30%, почек - до 12%, давление в хороший день достигало 70/40, а пульс был выше 110, я была на искусственном дыхании и в медицински вызванном сумеречном состоянии сознания, но моя первая разумная мысль была такая:
- О, господи, я толстая.
Я провела в больнице 6 месяцев. Даже несмотря на интенсивную программу реабилитации, мои мышцы сильно ослабли, и я весила около 125 фунтов (около 56 кг), когда вышла замуж в 2011 г. Я не разрешала мужу себя фотографировать во время медового месяца, потому что слишком хорошо понимала, как выгляжу. Я проводила огромное количество времени перед зеркалом, плача над своим огромным швом через живот (потому что он возник по моей вине), тыкая пальцем в те места, которые мне все еще казались толстыми.
Сейчас я вешу около 74 кг, и для меня это слишком много. Мне стало комфортнее с собой, но все равно, я спокойна только дома, за компьютером, где я могу спрятать свое тело. Я не уверена, что когда-нибудь полностью приму его. Я все еще ненавижу его, каждый день. Мои внутренние демоны 28 лет питались тем, что все говорили мне, что я виновата в том, как я выгляжу, что я не состоялась как женщина и не удалась как личность, потому что я так выгляжу.
Я бы многое отдала, чтобы вернуться к той 4летней девочке и научить ее показывать фак всем этим людям.
Вместо этого я все еще плачу перед зеркалом почти каждое утро и иногда мне стыдно за то, что я выжила”.
PS Этот рассказ был ответом на статью в Time - Fit Pride Isn’t ‘Hate Speech’ (http://ideas.time.com/2013/12/03/fit-women-are-real-women-too/), о том, что принятие любых размеров вредно для здоровья.
Как пишет автор ответа: “По очевидным причинам, я считаю, что автор статьи абсолютно не понимает, что такое принятие тела… Я до смерти устала о том, что разговор постоянно крутится вокруг размера. Я до смерти устала от противопоставления здоровый VS толстый. Я до смерти устала от того, что люди сводят окружающих к их форме. Я дважды была на грани настоящей смерти, у меня осталось только 1/2 тонкого кишечника, четверть желудка, у меня повреждено сердце из-за эндокардита и гиганский шов через живот. Так как насчет того, чтобы, может быть, поговорить о реальных темах? Дело не в размере, дело в нашей человечности.
Можно сказать, история о возможных последствия гастрошунтирования. Но и многом другом. Перевод - мой, то есть Пономаревой Елизаветы. Источник вот: http://smithwellette.kinja.com/the-violent-side-of-fat-shaming-denying-body-acceptan-1475304758
The Violent Side of Fat Shaming & Denying Body Acceptance
“Это я, в мой медовый месяц в 2011 г.
А это я в конце 2008 г. Благодаря телешоу The Doctors я получила полную подтяжку. (Краткое отступление - никому не рекомендую участвовать в ток-шоу. Я знала, с чем связываюсь, потому что работаю в этой сфере, но все это было чистым адом).
А вот так мой живот выглядит сейчас, три года после операции.
Если вы когда-нибудь задумывались о переживания опыта умирания, вряд ли вы представляли себе, что будете в этот момент думать: “Кажется, я умираю потому что люди говорили мне, как я должна выглядеть” или “Ну, по крайней мере, я не умру толстой” или - мое любимое - “Если я выживу, то, возможно, я немного похудею, пока я в больнице”.
Последний раз меня считали человеком нормального веса в 4 года. Я уже была выше и тяжелее других девочек и отлично это осознавала. Со мной уже обращались как с неуклюжей и нескладной, и на танцах ставили в задние ряды. На плавании тренер называл меня “жиртресткой”. Когда я не смогла влезть в свое цветочное платье для Хеллоуина, я расплакалась и пожаловалась маме, что я толстая. Она не стала спорить.
Вместо этого мама покупала мне все варианты программы упражнений Get In Shape Girl! для детей, одевала меня как Джейн Фонду на Хеллоуин в детском саду, водила меня с собой на встречи Weight Watchers, а потом записала на мою первую больничную программу похудения, в 7 лет. Я почти ничего об этом не помню. Разве что, что я сидела на жестком пластиковом стуле и мне было страшно стыдно и неловко. Я выглядела неправильно. Я сама была неправильной. Я бы заслуживала доброжелательного отношения, если бы была меньше, ела правильную еду и не плакала от голода. Вместо этого я продолжала набирать вес.
Не думаю, что стоит в подробностях описывать мое дальнейшее детство, школу, колледж, потому что все происходило именно так, как вы можете себе вообразить: никаких свиданий, много издевательств, очень много выпендрежа с моей стороны, лето в лагере для толстых, диагноз гипотериоз в 11 лет, и тот особенно восхитительный момент, когда я собиралась на выпускной бал, а вместо этого меня обозвали “жирной сукой”. Друзей у меня не было.
Колледж оказался интереснее, хотя первый год был адом. Я, наконец, начала встречаться с мужчинами. Но первое впечатление от секса оставило меня в уверенности, что кто-либо может захотеть быть вместе с “толстой девицей”, только если я постараюсь. И я старалась. Я подружилась с местным магазином секс-товаров и БДСМ-причиндалов и имела постоянную скидку 50%. Я приобрела коллекцию парней и нулевую самооценку. Я потеряла девственность с кем-то после второго свидания, потому что я думала, что девственность - это что-то, от чего “надо избавиться”. Вскоре последовало свидание с парнем, который привез меня к себе и отказывался отвозить домой, пока я не сделаю ему минет.
Все это время я не думала, что происходит что-то неправильное, если честно. Когда у меня воспалился желчный пузырь, потому что он был переполнен камнями (спасибо Xenical!) и у меня начались острый панкреатит, воспаление печение и желтуха, я верила, что заслужила это, потому что мне не хватило силы воли, чтобы сбросить вес самостоятельно. Я верила, что заслужила всеобщее плохое отношение, потому что я была толстой. Если кто-то вел себя доброжелательно, я знала, это потому что им жалко “толстую девочку”, а не потому что я крута и этого достойна. Я не заслуживала того же отношения, что и красивые, худые девушки. Потому что я была как бы другого вида, полностью отличного от идеала женственности. Я никогда не думала о себе как о ком-то женственном, феминном, потому что каждый день получала подтверждения того, что мое тело “неправильное”. Даже сейчас, когда я хочу сделать макияж или купить красивую одежду, я не решаюсь 9 раз из 10, потому что я чувствую себя фальшивкой. Я же не женщина. Я Толстая.
В 2006 г. я два года была в отношениях, о которых тогда не понимала, что они были были полностью манипулятивными и эмоционально насильственными. Мой бойфренд застал меня в ванной с бутылкой вина и упаковкой Xanax, я плакала и кусала себя до крови, настолько я была в отчаянии от того, что не могла перестать быть толстой. Я сидела на диетах уже 17 лет. Бесконечные диетические таблетки, режимы питания, системы упраженений, садисты-физруки и проваленные записи в Weight Watchers. Я весила 362 фунтов (около 160 кг). Я выбрала желудочное шунтирование, и мой бойфренд пригрозил, что выставит меня вон за то, что я “калечу себя”. Но я все равно пошла на операцию.
Вы знаете, да, что перед операцией доктора рассказывают все о рисках и возможных осложнениях, даже очень редких? Вы когда-нибудь обращали внимание на то, что может случиться в 3% случаев? Вот я тоже не обратила.
На бумаге эти операции невероятно успешны. Я потеряла 90% лишнего веса всего за 18 месяцев, но я страдала от всех “обычных” последствий. В 2006-2007 году меня мучали обезвоживание, недоедание, и меня пару раз из-за этого госпитализировали. Первую пластику грыжи мне сделали в 2007 г. В итоге я потеряла 300 фунтов (около 135 кг) и отстойного бойфренда, а потом прошла полную подтяжку кожи. Мне удалили около 7 кг кожи, мои бедра и талия стали уже, мои ягодицы подтянули, а грудь полностью реконструировали.
И каждая операция приносила чуть больше отчаяния, потому что я все еще ненавидела свое тело. Я все еще не чувствовала себя женственной. Я согласилась на импланты, которые были больше, чем нужно, потому что я страшно хотела быть женщиной. Мне было уже 27, а я все еще не была женщиной. Я была просто Толстой.
Меня начали мучать боли, и я думала, что это просто постгастрэктомический синдром, который часто испытывают пациенты с шунтированием, если едят слишком быстро или в еде оказывается больше сахара, чем им казалось. Порой я лежала под рабочим столом на работе, дрожа и потея, но я не могла себе позволить пойти домой и потерять деньги. Я вкалывала как проклятая, но все равно выглядела неправильно. Мое начальство часто отчитывало меня за недостаточную “презентабельность”, за то, что моя одежда плохо сидит и что мне нужно лучше работать над тем, как я выгляжу.
В какой-то момент в 2009 г. я перестала есть вообще, так меня пугали мои “приступы” на работе и перспектива быть уволенной. У меня была ужасная начальница, которая имела привычку хватать меня за подбородок и насильно красить мне губы помадой. Не было ни одного разговора, во время которого она бы не сделала мне замечание за внешность. Будет чертовским преуменьшением сказать, что я была рада, когда она, наконец, уволила меня за то, что я “не вписываюсь”. Я немного поплакала, потому что раньше меня никогда не увольняли, но потом выпила бутылку шампанского и посмотрела “Алису в стране чудес”. Спустя месяц мне делали экстренную аппендектомию. Мой аппендикс воспалился и был в 7 раз больше нормального размера. Меня отправили домой с новыми 4 швами и без всякого объяснения, почему я испытывала боли и решена ли эта проблема.
Три недели спустя я снова была в операционной. Оказалось, что у меня была грыжа размером с тарелку, а часть моего тонкого кишечника решила переселиться совершенно не в то место моего тела. И каждый раз, когда я попадала в больницу, я больше всего думала о том, похудею ли я в результате операций. Мое реальное состояние здоровья меня мало волновало. Мысли были лишь о том, стану ли я, наконец, “достаточно худой”.
Спустя пять месяцев боли прекратились. Я нашла другую работу, пахала, у меня был отличный начальник, которому нравилось, что я делаю, но потом на его место пришел другой, который стал травить меня из-за моего в веса. Например, мне отказали в месте в кабинете для авторов, потому что новый начальник “не хотел смотреть весь день на мое противное, жирное тело”. (В это время я весила около 83 кг при росте в 175 см). Мне сказали, что моя одежда “недопустима и неженственна”, и новый начальник отказывался разговаривать со мной напрямую. Я была просто “толстой ассистенткой, которую нельзя уволить, потому что это дискриминация или еще какая хуйня”.
Вы помните эти страшные, вероятно, смертельные последствия, которые могут произойти в результате любой операции? Вот я и не помнила о них до 16 июня 2010 г.
Ущемленные грыжи довольно редки и очень опасны, особенно если их не обнаружить до того, как ткань полностью некротизировалось. Обычно у вас есть после этого 6 часов, чтобы спасти человека от сепсиса. Я лежала на операции 8 часов. Моя карта в больнице больше 2000 страниц. Не предполагалось, что я выживу. Хирург, все еще в моей крови, сказал моим родителям и мужу (тогда бойфренду), что я не выживу и что им пора готовиться к похоронам.
Как и почему я выжила, в общем, не важно для данной истории. Я помню, что когда вернулась в сознание, меня взвешивали на кровати в реанимации, и я была в полном шоке от того, что все еще вешу больше 200 фунтов (90 кг).
Если вы любите поговорить о том, что принятие своего тела в любом размере это вопрос самооценки и прочее говно, то вот вам факты: я потеряла 2/3 крови, часть тонкого кишечника из-за некроза, функция печени сократилась до 30%, почек - до 12%, давление в хороший день достигало 70/40, а пульс был выше 110, я была на искусственном дыхании и в медицински вызванном сумеречном состоянии сознания, но моя первая разумная мысль была такая:
- О, господи, я толстая.
Я провела в больнице 6 месяцев. Даже несмотря на интенсивную программу реабилитации, мои мышцы сильно ослабли, и я весила около 125 фунтов (около 56 кг), когда вышла замуж в 2011 г. Я не разрешала мужу себя фотографировать во время медового месяца, потому что слишком хорошо понимала, как выгляжу. Я проводила огромное количество времени перед зеркалом, плача над своим огромным швом через живот (потому что он возник по моей вине), тыкая пальцем в те места, которые мне все еще казались толстыми.
Сейчас я вешу около 74 кг, и для меня это слишком много. Мне стало комфортнее с собой, но все равно, я спокойна только дома, за компьютером, где я могу спрятать свое тело. Я не уверена, что когда-нибудь полностью приму его. Я все еще ненавижу его, каждый день. Мои внутренние демоны 28 лет питались тем, что все говорили мне, что я виновата в том, как я выгляжу, что я не состоялась как женщина и не удалась как личность, потому что я так выгляжу.
Я бы многое отдала, чтобы вернуться к той 4летней девочке и научить ее показывать фак всем этим людям.
Вместо этого я все еще плачу перед зеркалом почти каждое утро и иногда мне стыдно за то, что я выжила”.
PS Этот рассказ был ответом на статью в Time - Fit Pride Isn’t ‘Hate Speech’ (http://ideas.time.com/2013/12/03/fit-women-are-real-women-too/), о том, что принятие любых размеров вредно для здоровья.
Как пишет автор ответа: “По очевидным причинам, я считаю, что автор статьи абсолютно не понимает, что такое принятие тела… Я до смерти устала о том, что разговор постоянно крутится вокруг размера. Я до смерти устала от противопоставления здоровый VS толстый. Я до смерти устала от того, что люди сводят окружающих к их форме. Я дважды была на грани настоящей смерти, у меня осталось только 1/2 тонкого кишечника, четверть желудка, у меня повреждено сердце из-за эндокардита и гиганский шов через живот. Так как насчет того, чтобы, может быть, поговорить о реальных темах? Дело не в размере, дело в нашей человечности.