Из книги Анны Фелс "Необходимые мечты..." (глава третья)
Оригинал взят у lina_lisenok в серия переводов книги Анны Фелс - глава третья
Взяла в библиотеке книжку и не могу от нее оторваться. Автор, Анна Фелс, - практикующий психиатр, которая в том числе пишет для "Нью-Йорк Таймс". Вы читали книги Малькольма Гладвелла? Он написал несколько бестселлеров, в которых раскапывал разные исследования и подводил все под одну стройную теорию. Так вот, Анна Фелс пишет так же, очень интересно, и на феминистскую тематику.
Поначалу книжка была как книжка, определение амбиций, то да се. Но потом пришла третья глава, и меня зацепило. Нет, даже не так. Меня треснуло по голове изо всей силы. И я поняла, что должна это перевести для вас, потому что в русском переводе ее нет, а содержание - ого-го! Ну, поехали, и, конечно же, с третьей главы.
Замечу еще, что я не профессиональный переводчик, мои стилистические обороты растут из трех языков. Текст я не вычитывала. Если вам режет глаз ухо какой-нибудь оборот - непременно дайте мне знать, как сказать это правильно.
Анна Фелс
Необходимые Мечты или Амбиция в Изменчивой Жизни Женщин
Глава Третья
Избегая Внимания
Женщины боятся говорить о том, что признание извне изменит их. Правда в том, что признание радикально меняет любого. Долгое время я пыталась притворяться, что все в порядке с тем, что успех ускользает от меня. Только после того, как я добилась признания, я поняла насколько глубоко влияет признание извне, давая знать женщине, что она что-то значит.
Ив Энслер, автор Монологов Вагины
Это парадоксально. Женщины сегодня получили с таким трудом заработанный доступ к образованию практически во всех областях, и опыт компетентности приносит невыразимое удовольствие. Мы все, мужчины и женщины, тратим наши жизни, отыскивая и совершенствуя навыки из-за чистого наслаждения и удовлетворения от своей компетенции, которые они нам дают. Печем ли мы воздушный торт, месим ли глину на гончарном колесе, основываем новый бизнес или диагностируем пациента, этому всегда присуще удовлетворение, от того, что мы прикладываем наше обучение и таланты к делу. Но вместо того, чтобы радоваться своим успехам в новообретенных профессиях, женщины со страхом пытаются отвести от себя внимание. Они отказываются притязать на центральное, важное место в своих собственных историях, с готовностью отдавая заслугу кому-то другому и отбиваясь от признания. На самом деле, они выкидывают себя из своих собственных историй. Неудивительно, что Голливуд с трудом может найти сценарии для женщин, когда сами женщины часто верят, что их истории должны быть спрятаны или отвергнуты, и что они никому не будут интересны.
Очень легко не замечать такие отказы и интерпретировать их просто как что-то незначительное, может, как скромность, не придавать им значение. Но такие отказы таят в себе большую проблему, если учесть, что признание (одобрение) - это одна из наиболее базовых человеческих потребностей, а вовсе не несущественная, хоть и приятная, человеческая реакция. Я покажу это в деталях чуть позже, в четвертой главе, как отсутствие признания и одобрения приводит к предотвращению развития навыков, которые необходимы в преследовании любой амбиции. И как наоборот, признание чьих-то умений создает ощущение самоидентификации, собственной значимости и социального принятия - которые являются краеугольными камнями любой жизни, но которые так тяжело получить в сегодняшней культуре с ее мобильными и неустойчивыми социальными структурами.
Выдающиеся женщины, добившиеся чего-то, часто решали эту проблему через получение достаточного признания в узком кругу, что помогало им продолжать свою работу. Они получали поддержку из личных отношений, или от особых наставников, или ободряющих начальников, или от необычно поддерживающих мужей. Но и у них хватало сообразительности, чтобы понять, что на публике им нужно притворяться полностью незаинтересованными в подобных утверждениях: они «добровольно» отказываются от бОльших наград. Они работают лишь, чтобы улучшить другим жизнь.
Более того, при ближайшем рассмотрении оказывается, что не только выдающиеся женщины отказываются от признания, - это делают практически все женщины. Каждый день из жизни любой женщины, начиная с детства, пронизан маленькими событиями, в которых от нее ожидается, особенно в присутствии мужчин, уступать право на внимание и тихо стушевываться.
Я недавно была участницей небольшого события, повседневного, но прекрасно иллюстрирующего такой опыт. На профессиональной встрече подруга представила меня коллеге из Франции. Он плохо говорил на английском, так что мне пришлось перейти на французский, который я учила когда-то в школе. С запинками и остановками я представилась, и спросила его как проходит его поездка. Ободренный таким обнадеживающим лингвистическим началом, он ответил и говорил без остановки пятнадцать или двадцать минут. Я периодически вставляла, - «А, да?», но более ничего не говорила, в основном, потому, что слабо могла уловить, о чем он болтает. Через несколько дней подруга позвонила сказать, что француз нашел меня «шарман» и сказал, что мой французский великолепен. Я в замешательстве пыталась это переварить, пока наконец не поняла, что мое практически молчание не имело никакого значения. С точки зрения моего нового друга из Франции мы «разговаривали» - на великолепном французском.
Этот незначительный инцидент заинтересовал меня, и не потому, что он продемонстрировал мне мужской эгоцентризм, и даже не потому, что он подчеркнул тот факт, что по умолчанию мужчина чувствовал себя в своем праве доминировать в разговоре с женщиной. Что меня больше задело, после того, как я обдумала это событие, это то, что я приняла его похвалу, при том, что он похвалил меня за то, что я молчала и внимательно слушала его треп. И, как бы это ни было абсурдно, мне было приятно, что он назвал меня «шарман». Для того, чтобы получить скудное и такое искаженное одобрение, мне следовало стоять молча.
Молчание такого рода - это неуловимый, но всепроникающий элемент в женской борьбе за амбиции. Это не всегда буквальное молчание, конечно же. Это затыкание, замалчивание женского желания и ожидания получить прямое и правильно высказанное одобрение, не то одобрение, которое женщина получает, когда исполняет чьи-то нужды (как например, одобрение, полученное от француза, было преломлено через его желание получить свое признание). Исследование речи, являющейся наиболее повседневным способом получения одобрения, обширно документируют тот факт, что женщины имеют склонность брать на себя роль слушателя. В классах, на факультативных занятиях, бизнес-встречах, конференциях или просто беседах, в которых участвуют мужчины, женщины говорят меньше мужчин. И когда они говорят, они говорят тише, с извинениями, неуверенно, привлекая гораздо меньше внимания к себе и тому, что они делают (для всех).
Женщины испытывают трудности с тем, чтобы представлять себя в выгодном свете, даже на собеседованиях по приеме на работу, где они предположительно хотят произвести впечатление. Профессор права и журналист Сюзан Эстрич рассказала, как женщины, которых выдвигали на профессуру в Гарварде, сами рубили свои кандидатуры:
«Чтобы получить должность профессора права, кандидаты должны представить свои наработки перед профессорским составом, после чего следует расширенная дискуссия с разбором. Сидя на таких собраниях в Гарварде в восьмидесятых, я обратила внимание, что при анализе наработок женщин постоянно используются одни и те же пренебрежительные слова: «они были неуверенны, недостаточно амбициозны, недостаточно продвинуты, они сделали недостаточно открытий, их работа слишком узка»... Ирония заключалась в том, что содержание наработок совершенно не совпадала с гендерной линией: на самом деле женщины часто были амбициознее мужчин, брали на разработку большие проблемы, пытались сделать разработки посложнее того, чем накидать в кучу с дюжину судебных прецедентов или приложить хорошо известные принципы экономики к какой-нибудь новой области права.
Что происходило? Проблема была явно не в том, чем они занимались. Проблема была в том, что и как они говорили про то, чем они занимались. Женщины выходили представлять свои работы, и даже перед тем как они начинали, они извинялись. Они преуменьшали свои цели, они обсуждали недостатки в своих достижениях.»
В какой-то момент Эстрич с другими своими коллегами-женщинами поняли, что им нужно натаскивать женщин-кандидаток к таким собраниям, если они хотят, чтобы в Гарварде было больше женщин-профессоров, чем это требуется по разнарядке. Когда ты понимаешь, что женщины, которых описывает Эстрич, на самом деле достигли настолько многого, чтобы соискать наиболее желанную в этой профессии должность, ты начинаешь понимать, насколько сильную тревогу испытывают женщины, когда требуют заслуженного признания своей работы.
Демонстрация своих достижений и своей силы настолько далека от ожидаемого от женщин поведения, когда им предписывается держаться в тени, что женщины чувствуют, что они «хвастаются», когда говорят о своих достижениях, а это социально неприемлемо. Лингвист Дебора Таннен в своей книге о языке и гендере, «Разговаривая с девяти до пяти», заключает, что запрос и даже принятие признания накрепко запрещены: «Для женщин Америки из среднего класса ограничение понятно: говорить о своих достижениях так, чтобы привлекать к себе и к ним внимание, - недопустимо... Девочки должны быть «скромными» - не пытаться попадать в центр внимания, подчеркивать всеми способами, что они такие же как все, и всячески стушевывать все упоминания о том, что они могут быть в чем-то особенными».
Пути получения признания другими способами, не через речь, точно также смущают женщин. Когда женщины обладают властью, они пытаются управлять исподволь, чтобы не привлекать внимания коллег. Женщины также пытаются минимизировать свое физическое присутствие, сидя, а не стоя, когда говорят, говоря из аудитории вместо того, чтобы пройти к кафедре, не жестикулируя или не расслабляясь настолько, чтобы развалиться на кресле, потому что все это может привлечь к ним внимание. Они даже рассказывают меньше шуток. По умолчанию социум диктует женщинам и девочкам отказываться от этой приятной, мотивирующей и такой желанной эмоциональной реакции - без которой невозможны стремления и амбиции.
Феминистки «различия», с их усиленным вниманием на «связности» (connectedness) в любом типе отношений, будь это профессиональные или интимные отношения, неразумно усилили это табу. Джудит Джордан, директор Женского Сообщества в госпитале МакЛин, а также младший профессор психиатрии в Гарварде, замечает:
«Желание ... тронуть людей, быть в отношениях (sic) - это не то же самое, что пытаться произвести впечатление на людей или представлять себя таким образом, чтобы получить одобрение и похвалу. Человек, который представляет свой облик и имидж таким образом, чтобы получить похвалу или награду, попадает в фальшивые, губительные отношения».
Вряд ли она могла бы изобличить сильнее негативные последствия открытого стремления к получению «похвалы или награды» - невинных и довольно универсальных желаний, как думается. Но с точки зрения Джордан эти необходимые и повсеместные эмоции являются нарциссическими, фальшивыми и губительными. Наивные, доставляющие удовольствие фантазии о славе и богатстве, которые характеризуют раннее проявление амбиций маленьких девочек, она считает темными, патологическими качествами.
Запрет на открытое стремление получить признание глубоко въелся в нас. Один социолог, опросивший сорок пять женщин-начальниц, отметил с изумлением: «Ни одна из них не говорила о необходимости быть замеченной... Ни одна из них не готова была признать, что если определенного человека не «видят» как способного выполнять определенную работу, то никакие способности и умения в мире не добудут ему эту работу». А затем, когда система не вознаграждала этих женщин, несмотря на их заслуги, они были лишь «беспомощно разочарованы». Исследователь также упомянул, что «женщины относятся к карьере как к личностному росту и самовыражению... В то время как мужчины, которые бесспорно тоже хотят рост и самовыражение, видят карьеру как путь, ведущий наверх и отмеченный признанием и наградами.»
Остается лишь догадываться, не являются ли «рост и самовыражение» определенными кодовыми словами, которые призваны заверить коллег-мужчин, что женщины-карьеристки не будут с ними соревноваться за столь желанное социальное признание. «Не беспокойтесь о нас», - казалось, говорят они, - «Мы тут в уголке заняты своими делами». И стоит ли удивляться, что женщины-ученые чаще, чем мужчины, склонны находить себе «нишу», работая над своими маленькими сферами знаний, и не берясь за большие проблемы, где им бы пришлось соревноваться с коллегами-мужчинами.
Посыл тут ясен: если другие могут соперничать за имеющееся в наличии признание, то женщины просто должны избегать его, даже если такое признание соответствует их достижениям. Типично, что женщинам сложнее, чем равным им мужчинам, просить о заслуженном продвижении в карьере или о повышении в зарплате - которые являются наиболее общими формами признания на рабочем месте. Однажды у меня была пациентка, которая обнаружила, что получение так давно заслуженного повышения расстраивает одного ее коллегу, под начальством которого она провела предыдущие шесть лет. Она теперь была на одном с ним уровне. С чувством замешательства и вины, как будто она совершила что-то плохое или эгоистичное, она пришла к начальнику отдела и попросила аннулировать ее повышение! Директор в остолбенении выслушал ее, а затем, к его чести, проигнорировал ее запрос.
Было бы заманчиво заключить, как это делают многие, что женщины на самом деле не уступают другим, когда они исключают себя из центра внимания, что они внутренне отличаются в своих потребностях и стиле. Они выбирают работать таким образом. Женщины, в конце концов, могут просто быть меньше заинтересованы в тех видах признания, за которые борются мужчины. Предположили даже, например, что у женщин больше способность к эмпатии, чем у мужчин, и что они испытают муки, если не удовлетворят желания других или не выпустят из рук желанные ресурсы. А что же тогда признание, если не желанный социальный ресурс?
Вера в то, что отличительное поведение женщин, когда дело касается признания, является «естественным», разбивается о глобальные исследования литературы о гендере, которая так развилась с семидесятых. В течение последних десятилетий многие исследования пытались прояснить, является ли отличительное поведение женщин константой или оно вызвано какими-то определенными социальными указаниями. В общем и целом, литература предполагает, что до значительной степени такое поведение не является постоянным, но варьируется в соответствии с социальным контекстом: девочки и женщины изменяют свое поведение, когда во взаимодействие включаются мужчины. Женщины более открыто стремятся получить признание, когда они находятся среди других женщин - например, в спорте или в академических заведениях только для женщин. У них нет проблем агрессивно преследовать те роли, которые дополняют, а не конкурируют с мужскими (пытаются получить женскую роль в фильме, сделать модельную карьеру или возглавить поющую группу).
Женщины также не испытывают трудностей в требовании признания, когда они верят, что об их притязаниях не будут знать коллеги-мужчины. Манера женщин стушевываться вызывается определенной обстановкой - и практически без исключений самыми стрессовыми ситуациями для них являются те, в которых и мужчины и женщины соревнуются за признание, как например, на собраниях, в классе, в случайном телефонном звонке или во время разговора на свидании.
В этих ситуациях женщины изобрели выдающиеся стратегии в том, чтобы заверить мужчин, что они не будут соревноваться за признание. Биографический очерк в недавней газете об уважаемой женщине-ученой можно читать как раз как пример такого успокаивающего поведения. Ученая, доктор Маргарита Вогт, «годами работала с доктором Ренато Дулбекко в Салк Институте над значительными исследованиями, которые привели к разработке вакцины от полиомиелита». Цитируя «Нью-Йорк Таймс»:
«Но пока доктор Дулбекко в конечном счете получил Нобелевскую Премию за свое исследование, доктор Вогт не только не получила какую-либо значительную награду, но даже не получила членство в престижной Национальной Академии Наук. Но вы не услышите горечи или жалоб от доктора Вогт. «Я счастлива, что меня не тревожили», - говорит она. - «Когда вы становитесь знамениты, это мешает работе».
Превзошедшие ее коллеги (мужчины) с удовольствием ловят ее на слове, и не предлагают идти дальше:
«Доктор Дэвид Балтимор, президент Кальтека, говорит: «Маргарита - просто глубоко преданный ученый, она работала очень тяжело, любила свою работу и не интересовалась профессиональной стороной бизнеса или тем, чтобы получить признание за свою работу. Она не пыталась представить себя таким образом или выйти и рассказать свою историю... В случае ее работы, что она проделала вместе с Ренато, он был оратором и представителем их обоих».
Ну что за замечательная, преданная, самоотверженная женщина, работающая на благо человечества! Несомненно, эта сторона истории также содержит правду; доктор Вогт без сомнений является исключительной и впечатляющей женщиной. Но не нужно дикого воображения, чтобы понять, что было опущено в этой истории. В коротком абзаце, в конце статьи, доктор Вогт тихо изобличает ложь, о том что само-стушевывание было добровольным: «Нас еще много таких (женщин) вокруг... Может когда-нибудь станет трудно нас игнорировать».
Исследовательская литература элегантно документирует, что избегание девочками и женщинами получения признания происходитлишь в определенной социальной обстановке. Одно маленькое, но тем не менее очаровательное, исследование, проведенное в ранних восьмидесятых, использовало как образец конкурс на лучшее правописание. Исследование ставило целью выяснить поведение девочек в обстановке соревнования с мальчиками за академическую награду (выигрыш в конкурсе). Правописание было выбрано, как занятие, «подходящее» для обоих полов. Был проведен предварительный тест для определения уровня всех участников, а затем дети были поделены на группы с высоким и низким уровнем навыка. Девочки и мальчики должны были соревноваться друг с другом в последующем конкурсе. В условиях эксперимента, когда девочки с высоким уровнем навыка соревновались с мальчиками с низким уровнем - другими словами, когда мальчики должны были, скорее всего, проиграть - уровень девочек ухудшался. Девочки выступали ниже своего уровня компетенции, избегая таким образом забирать у мальчиков лавры или по меньшей мере унижать их. Даже когда девочки знали ответ, они воздерживались от того, чтобы вызваться и дать его:
«Типичной реакцией (группы) девочек с высоким навыком из Чикаго было отступить, позволить мальчику дать неправильный ответ, и лишь затем правильно ответить самой. Так накопилось много выигрышей по умолчанию, и вопрос был в том, что произошло бы, если бы девочкам не дали возможность дать ответ после попытки мальчика. Фактически, три девочки из Чикаго с низким уровнем навыка показали наиболее низкий уровень соревновательности; они отказались даже попытаться назвать слово, несмотря на то, что попытка их оппонента-мальчика провалилась».
Автор заключил: «Получается, что женщины (females) изменяют свое поведение, когда переходят от взаимодействия с оппонентками-женщинами к взаимодействию с оппонентами-мужчинами».
В равной степени ярком, но немного более сложном исследовании, семидесяти двум женщинам и мужчинам давали задание, которое они должны были выполнить в смешанной группе, группе одного пола и в одиночестве. В секрете от участников, а задание было - запоминание цифр, задание было подтасовано так, что участник непременно бы сделал его неправильно. Перед тестом участников просили предсказать насколько хорошо они справятся с заданием. После теста их просили назначить себе финансовую награду в соответствии с качеством своей работы.
В смешанных группах женщины «имели уровень ожиданий ниже, чем у мужчин, работали хуже, вознаграждали себя меньше, а также винили себя в недостатке навыков более, чем это делали мужчины». Но более показательным было, однако, то, что в группах одного пола и при работе в одиночестве, ожидания женщин и уровень их само-вознаграждения не отличались от тех же параметров у мужчин. Фактически, единственный показатель, который различался у однополых групп был тот, что женщины превзошли в результатах мужчин. Ясно, что что-то в присутствии участников-мужчин приводило женщин - сознательно или бессознательно - к снижению оценки своих навыков и снижению результатов. Имеющееся в наличии социальное признание за достижение было оставлено мужчинам.
Заключения, к которым приходят эти исследования, проявляются в реальной жизни. Результаты девочек и женщин снижаются в присутствии мужчин; девочки лучше успевают по математике, если большинство класса - девочки, и учитель - женщина; девочки в общинных школах, разделенных по половому признаку, академически добиваются лучших результатов, несмотря на то, что у таких школ субсидирование меньше, чем у общинных смешанных школ или у школ для мальчиков. Исследования выпускников колледжей обнаружило, что «корелляция между женщинами-хорошими студентками - и между студентами-мужчинами, а также между общим числом мужчин в колледже была статистически значимой и негативной. Студенты-мужчины вносили основную лепту в отрицательную корелляцию». Женщины из колледжей для женщин скорее будут изучать мужские профессии, чем женщины из смешанных колледжей.
Другими словами, в любой академической среде, чем больше мужчин вокруг, тем меньше достижений у девочек и женщин и тем меньше у них шансов преуспеть. Женщины из смешанных групп, словами социолога, «имеют тенденцию гораздо меньше влиять на решения группы, реагируют больше в социо-эмоциональных категориях поведения, чем активно действуют в категориях, нацеленных на результат; их поведение отличительно, и, в согласии с мнение мужчин, у них меньше ожиданий в связи со своими результатами». В переводе: в смешанных группах женщины понижают свою самооценку, больше уступают мужчинам и соглашаются с идеями мужчин.
Несмотря на то, что исследователи не упоминали это, существует вероятность, которая следует из исследований, что большинство девочек с «высокими навыками» - те, которые были наиболее замотивированы учиться или обладали естественными способностями, находятся в наибольшем риске отрицания или скрывания своих достижений, поскольку именно они могут «украсть» похвалу у мальчиков. И в самом деле, исследования подростков объясняют, почему академически успешные девочки могут выбрать ухудшение результатов. Когда девочки настаивают на том, что они успевают лучше, учителя их слегка наказывают. Такие девочки получают гораздо меньше внимания от своих учителей, чем любой другой тип школьников - меньше, чем хорошо успевающие мальчики, меньше, чем плохо успевающие мальчики, и меньше, чем плохо успевающие девочки. Похоже, успевающие девочки также платят высокую социальную цену. Неудивительно, что в исследовании женщин от 1985 года, девочки, которых в последних классах школы идентифицировали как интелектуально «одаренных», отказывались признавать свое отличие и настаивали (частенько весело), что они «нормальны». Значительное число этих девочек даже написали на опроснике, который им был послан, что-то вроде «Я не верю, что я - одаренная».
Женщины добиваются худших результатов в структурированной соревновательной обстановке, в которой они могут получить публичное признание, которого так страждут их сверстники-мужчины. Даже в рабочих ситуациях женщины меняют свой стиль поведения во взаимодействии лицом к лицу с мужчинами, они становятся более «чувствительными» и чуткими к коллегам-мужчинам, но никогда - к женщинам. В интерперсональном аспекте карьеры, женщины так же отличительны и поддерживают эмоциональные нужды мужчин, как они это делают в личных отношениях.
Чувствительность к чувствам других часто выдается как главная причина нелюбви девочек и женщин к соревнованию. Часто приходят к заключению, что отбирание ресурсов (включая эмоциональные) у других противно женской природе. Многочисленные исследования рассмотривали эту проблему, и вердикт еще не вынесен. Одно расследование тридцати исследований об эмпатии заключило, что нет доказанной разности в гендерах. Другое расследование уже семидесяти пяти исследований заключило, что женщины лучше, чем мужчины, оценивают невербальные послания. Однако, не одно из этих исследований было поставлено под вопрос; часто остается неясно, отражает ли задокументированная «чувствительность» внутреннюю потребность или общий подчиненный статус женщины. Было задокументировано, что находящиеся в подчиненном состоянии - более чувствительны (они настороже и реагируют на других), чем те, которые не подчинены.
Также существует проблема в валидности некоторых таких расследований: исследования, которые полагают, что женщины более отзывчивы, чем мужчины, обычно основаны на опросниках, которые заполняют участники. Когда исследователи применяют более объективные мерки, такие как выражения лиц, жесты, изменения тона голоса, то разница между полами начинает исчезать. Статья на основании похожего расследования заключила: «Не обнаружилось никакой разницы между полами в изучении эмпатии, когда применялось физиологическое обследование или ненавязчивое наблюдение за невербальными реакциями на эмоциональное состояние другого». Фраза «ненавязчивое наблюдение» - ключевая; женщины не знали, что за ними наблюдают.
На проявления женской эмпатии, по меньшей мере, сильно влияют социальные указания (cues). Женская «чувствительность», как и соревновательность, лепится и исчезает, в зависимости от данного социального контекста. Даже в такой простой деятельности, как игра в пионербол, исследование показывает, что девочки ведут себя менее «девочково», когда рядом нет мальчиков. Они играют лучше и соревнуются больше.
Один исследователь сравнил реакции, возникающие в парах мужчина-женщина, мужчина-мужчина, женщина-женщина, в которой одному из участников присуждается роль учителя (доминантная), а другому - студента (подчиняющаяся). Чувствительность каждого участника измерялась сравнением оценки чувств другого с самооценкой самочувствия того другого. Оценка чувствительности была мерилом осознания вариаций эмоций другого человека в единицу времени.
Наиболее высокий уровень, как вы и могли предположить, был обнаружен у женщин в паре мужчина-женщина, причем вне зависимости от того, была ли женщина «учителем» или «студентом». Более неожиданным, однако, было обнаружить, что женщины в паре женщина-женщина были менее чувствительны к своим партнершам, чем мужчины были чувствительны к своим мужским или женским партнерам. И, как лаконично автор заключил свои находки: «Когда роль лидера-подчиненного была смешана с разными полами, женщины не показали никакого преимущества перед мужчинами в чувствительности к другим».
Возможно, не стоит удивляться, что в значительной мере эмпатические способности, которые ассоциируются с женщинами, вызываются определенными социальными контекстами, и являются обратными, когда эти социальные условия больше не существуют. Интуитивно мы знаем, что это правда. Эллен Фейн и Шерри Шнейдер, авторы бестселлера «Правила: Проверенные Временем Секреты по Захвату Его Сердца» советуют женщинам: «Не будь громкой, хлопающей себя по колену, истерически смешной девчонкой. Это разрешается, когда ты наедине со своей подружкой. Но когда ты рядом с мужчиной, который тебе нравится, будь тихой и загадочной, скрести ноги и улыбайся. Много не говори... Возможно ты почувствуешь, что ты не сможешь быть самой собой, но мужчины это любят». Мы сразу же понимаем, что они говорят. Когда авторы говорят женщинам «посмотри в его глаза, будь внимательной и хорошей слушательницей, так что он поймет, что ты заботлива - что ты та, которая станет поддерживающей женой», мы сразу понимаем о чем речь. И авторы, и читатели полагают, что женское, поддерживающее поведение, которое они рекомендуют, можно включать и выключать по команде. Само название книги говорит нам, что это не глубоко укорененные наклонности; это «правила», которые нужно знать и применять главным образом в одной ситуации: когда женщины находятся с мужчинами. Если эмпатическое, самоуничижающее, заботливое поведение, которое авторы «Правил» прописывают женщинам, так свойственно им, почему нужно давать женщинам такие сложные и детальные инструкции? Но, как авторы легкомысленно обращаются к своей женской аудитории, - «Конечно, в действительности это не то, как ты себя чувствуешь. Это то, как ты притворяешься, что ты себя так чувствуешь, пока не начнешь так себя чувствовать».
Взяла в библиотеке книжку и не могу от нее оторваться. Автор, Анна Фелс, - практикующий психиатр, которая в том числе пишет для "Нью-Йорк Таймс". Вы читали книги Малькольма Гладвелла? Он написал несколько бестселлеров, в которых раскапывал разные исследования и подводил все под одну стройную теорию. Так вот, Анна Фелс пишет так же, очень интересно, и на феминистскую тематику.
Поначалу книжка была как книжка, определение амбиций, то да се. Но потом пришла третья глава, и меня зацепило. Нет, даже не так. Меня треснуло по голове изо всей силы. И я поняла, что должна это перевести для вас, потому что в русском переводе ее нет, а содержание - ого-го! Ну, поехали, и, конечно же, с третьей главы.
Замечу еще, что я не профессиональный переводчик, мои стилистические обороты растут из трех языков. Текст я не вычитывала. Если вам режет глаз ухо какой-нибудь оборот - непременно дайте мне знать, как сказать это правильно.
Анна Фелс
Необходимые Мечты или Амбиция в Изменчивой Жизни Женщин
Глава Третья
Избегая Внимания
Женщины боятся говорить о том, что признание извне изменит их. Правда в том, что признание радикально меняет любого. Долгое время я пыталась притворяться, что все в порядке с тем, что успех ускользает от меня. Только после того, как я добилась признания, я поняла насколько глубоко влияет признание извне, давая знать женщине, что она что-то значит.
Ив Энслер, автор Монологов Вагины
Это парадоксально. Женщины сегодня получили с таким трудом заработанный доступ к образованию практически во всех областях, и опыт компетентности приносит невыразимое удовольствие. Мы все, мужчины и женщины, тратим наши жизни, отыскивая и совершенствуя навыки из-за чистого наслаждения и удовлетворения от своей компетенции, которые они нам дают. Печем ли мы воздушный торт, месим ли глину на гончарном колесе, основываем новый бизнес или диагностируем пациента, этому всегда присуще удовлетворение, от того, что мы прикладываем наше обучение и таланты к делу. Но вместо того, чтобы радоваться своим успехам в новообретенных профессиях, женщины со страхом пытаются отвести от себя внимание. Они отказываются притязать на центральное, важное место в своих собственных историях, с готовностью отдавая заслугу кому-то другому и отбиваясь от признания. На самом деле, они выкидывают себя из своих собственных историй. Неудивительно, что Голливуд с трудом может найти сценарии для женщин, когда сами женщины часто верят, что их истории должны быть спрятаны или отвергнуты, и что они никому не будут интересны.
Очень легко не замечать такие отказы и интерпретировать их просто как что-то незначительное, может, как скромность, не придавать им значение. Но такие отказы таят в себе большую проблему, если учесть, что признание (одобрение) - это одна из наиболее базовых человеческих потребностей, а вовсе не несущественная, хоть и приятная, человеческая реакция. Я покажу это в деталях чуть позже, в четвертой главе, как отсутствие признания и одобрения приводит к предотвращению развития навыков, которые необходимы в преследовании любой амбиции. И как наоборот, признание чьих-то умений создает ощущение самоидентификации, собственной значимости и социального принятия - которые являются краеугольными камнями любой жизни, но которые так тяжело получить в сегодняшней культуре с ее мобильными и неустойчивыми социальными структурами.
Выдающиеся женщины, добившиеся чего-то, часто решали эту проблему через получение достаточного признания в узком кругу, что помогало им продолжать свою работу. Они получали поддержку из личных отношений, или от особых наставников, или ободряющих начальников, или от необычно поддерживающих мужей. Но и у них хватало сообразительности, чтобы понять, что на публике им нужно притворяться полностью незаинтересованными в подобных утверждениях: они «добровольно» отказываются от бОльших наград. Они работают лишь, чтобы улучшить другим жизнь.
Более того, при ближайшем рассмотрении оказывается, что не только выдающиеся женщины отказываются от признания, - это делают практически все женщины. Каждый день из жизни любой женщины, начиная с детства, пронизан маленькими событиями, в которых от нее ожидается, особенно в присутствии мужчин, уступать право на внимание и тихо стушевываться.
Я недавно была участницей небольшого события, повседневного, но прекрасно иллюстрирующего такой опыт. На профессиональной встрече подруга представила меня коллеге из Франции. Он плохо говорил на английском, так что мне пришлось перейти на французский, который я учила когда-то в школе. С запинками и остановками я представилась, и спросила его как проходит его поездка. Ободренный таким обнадеживающим лингвистическим началом, он ответил и говорил без остановки пятнадцать или двадцать минут. Я периодически вставляла, - «А, да?», но более ничего не говорила, в основном, потому, что слабо могла уловить, о чем он болтает. Через несколько дней подруга позвонила сказать, что француз нашел меня «шарман» и сказал, что мой французский великолепен. Я в замешательстве пыталась это переварить, пока наконец не поняла, что мое практически молчание не имело никакого значения. С точки зрения моего нового друга из Франции мы «разговаривали» - на великолепном французском.
Этот незначительный инцидент заинтересовал меня, и не потому, что он продемонстрировал мне мужской эгоцентризм, и даже не потому, что он подчеркнул тот факт, что по умолчанию мужчина чувствовал себя в своем праве доминировать в разговоре с женщиной. Что меня больше задело, после того, как я обдумала это событие, это то, что я приняла его похвалу, при том, что он похвалил меня за то, что я молчала и внимательно слушала его треп. И, как бы это ни было абсурдно, мне было приятно, что он назвал меня «шарман». Для того, чтобы получить скудное и такое искаженное одобрение, мне следовало стоять молча.
Молчание такого рода - это неуловимый, но всепроникающий элемент в женской борьбе за амбиции. Это не всегда буквальное молчание, конечно же. Это затыкание, замалчивание женского желания и ожидания получить прямое и правильно высказанное одобрение, не то одобрение, которое женщина получает, когда исполняет чьи-то нужды (как например, одобрение, полученное от француза, было преломлено через его желание получить свое признание). Исследование речи, являющейся наиболее повседневным способом получения одобрения, обширно документируют тот факт, что женщины имеют склонность брать на себя роль слушателя. В классах, на факультативных занятиях, бизнес-встречах, конференциях или просто беседах, в которых участвуют мужчины, женщины говорят меньше мужчин. И когда они говорят, они говорят тише, с извинениями, неуверенно, привлекая гораздо меньше внимания к себе и тому, что они делают (для всех).
Женщины испытывают трудности с тем, чтобы представлять себя в выгодном свете, даже на собеседованиях по приеме на работу, где они предположительно хотят произвести впечатление. Профессор права и журналист Сюзан Эстрич рассказала, как женщины, которых выдвигали на профессуру в Гарварде, сами рубили свои кандидатуры:
«Чтобы получить должность профессора права, кандидаты должны представить свои наработки перед профессорским составом, после чего следует расширенная дискуссия с разбором. Сидя на таких собраниях в Гарварде в восьмидесятых, я обратила внимание, что при анализе наработок женщин постоянно используются одни и те же пренебрежительные слова: «они были неуверенны, недостаточно амбициозны, недостаточно продвинуты, они сделали недостаточно открытий, их работа слишком узка»... Ирония заключалась в том, что содержание наработок совершенно не совпадала с гендерной линией: на самом деле женщины часто были амбициознее мужчин, брали на разработку большие проблемы, пытались сделать разработки посложнее того, чем накидать в кучу с дюжину судебных прецедентов или приложить хорошо известные принципы экономики к какой-нибудь новой области права.
Что происходило? Проблема была явно не в том, чем они занимались. Проблема была в том, что и как они говорили про то, чем они занимались. Женщины выходили представлять свои работы, и даже перед тем как они начинали, они извинялись. Они преуменьшали свои цели, они обсуждали недостатки в своих достижениях.»
В какой-то момент Эстрич с другими своими коллегами-женщинами поняли, что им нужно натаскивать женщин-кандидаток к таким собраниям, если они хотят, чтобы в Гарварде было больше женщин-профессоров, чем это требуется по разнарядке. Когда ты понимаешь, что женщины, которых описывает Эстрич, на самом деле достигли настолько многого, чтобы соискать наиболее желанную в этой профессии должность, ты начинаешь понимать, насколько сильную тревогу испытывают женщины, когда требуют заслуженного признания своей работы.
Демонстрация своих достижений и своей силы настолько далека от ожидаемого от женщин поведения, когда им предписывается держаться в тени, что женщины чувствуют, что они «хвастаются», когда говорят о своих достижениях, а это социально неприемлемо. Лингвист Дебора Таннен в своей книге о языке и гендере, «Разговаривая с девяти до пяти», заключает, что запрос и даже принятие признания накрепко запрещены: «Для женщин Америки из среднего класса ограничение понятно: говорить о своих достижениях так, чтобы привлекать к себе и к ним внимание, - недопустимо... Девочки должны быть «скромными» - не пытаться попадать в центр внимания, подчеркивать всеми способами, что они такие же как все, и всячески стушевывать все упоминания о том, что они могут быть в чем-то особенными».
Пути получения признания другими способами, не через речь, точно также смущают женщин. Когда женщины обладают властью, они пытаются управлять исподволь, чтобы не привлекать внимания коллег. Женщины также пытаются минимизировать свое физическое присутствие, сидя, а не стоя, когда говорят, говоря из аудитории вместо того, чтобы пройти к кафедре, не жестикулируя или не расслабляясь настолько, чтобы развалиться на кресле, потому что все это может привлечь к ним внимание. Они даже рассказывают меньше шуток. По умолчанию социум диктует женщинам и девочкам отказываться от этой приятной, мотивирующей и такой желанной эмоциональной реакции - без которой невозможны стремления и амбиции.
Феминистки «различия», с их усиленным вниманием на «связности» (connectedness) в любом типе отношений, будь это профессиональные или интимные отношения, неразумно усилили это табу. Джудит Джордан, директор Женского Сообщества в госпитале МакЛин, а также младший профессор психиатрии в Гарварде, замечает:
«Желание ... тронуть людей, быть в отношениях (sic) - это не то же самое, что пытаться произвести впечатление на людей или представлять себя таким образом, чтобы получить одобрение и похвалу. Человек, который представляет свой облик и имидж таким образом, чтобы получить похвалу или награду, попадает в фальшивые, губительные отношения».
Вряд ли она могла бы изобличить сильнее негативные последствия открытого стремления к получению «похвалы или награды» - невинных и довольно универсальных желаний, как думается. Но с точки зрения Джордан эти необходимые и повсеместные эмоции являются нарциссическими, фальшивыми и губительными. Наивные, доставляющие удовольствие фантазии о славе и богатстве, которые характеризуют раннее проявление амбиций маленьких девочек, она считает темными, патологическими качествами.
Запрет на открытое стремление получить признание глубоко въелся в нас. Один социолог, опросивший сорок пять женщин-начальниц, отметил с изумлением: «Ни одна из них не говорила о необходимости быть замеченной... Ни одна из них не готова была признать, что если определенного человека не «видят» как способного выполнять определенную работу, то никакие способности и умения в мире не добудут ему эту работу». А затем, когда система не вознаграждала этих женщин, несмотря на их заслуги, они были лишь «беспомощно разочарованы». Исследователь также упомянул, что «женщины относятся к карьере как к личностному росту и самовыражению... В то время как мужчины, которые бесспорно тоже хотят рост и самовыражение, видят карьеру как путь, ведущий наверх и отмеченный признанием и наградами.»
Остается лишь догадываться, не являются ли «рост и самовыражение» определенными кодовыми словами, которые призваны заверить коллег-мужчин, что женщины-карьеристки не будут с ними соревноваться за столь желанное социальное признание. «Не беспокойтесь о нас», - казалось, говорят они, - «Мы тут в уголке заняты своими делами». И стоит ли удивляться, что женщины-ученые чаще, чем мужчины, склонны находить себе «нишу», работая над своими маленькими сферами знаний, и не берясь за большие проблемы, где им бы пришлось соревноваться с коллегами-мужчинами.
Посыл тут ясен: если другие могут соперничать за имеющееся в наличии признание, то женщины просто должны избегать его, даже если такое признание соответствует их достижениям. Типично, что женщинам сложнее, чем равным им мужчинам, просить о заслуженном продвижении в карьере или о повышении в зарплате - которые являются наиболее общими формами признания на рабочем месте. Однажды у меня была пациентка, которая обнаружила, что получение так давно заслуженного повышения расстраивает одного ее коллегу, под начальством которого она провела предыдущие шесть лет. Она теперь была на одном с ним уровне. С чувством замешательства и вины, как будто она совершила что-то плохое или эгоистичное, она пришла к начальнику отдела и попросила аннулировать ее повышение! Директор в остолбенении выслушал ее, а затем, к его чести, проигнорировал ее запрос.
Было бы заманчиво заключить, как это делают многие, что женщины на самом деле не уступают другим, когда они исключают себя из центра внимания, что они внутренне отличаются в своих потребностях и стиле. Они выбирают работать таким образом. Женщины, в конце концов, могут просто быть меньше заинтересованы в тех видах признания, за которые борются мужчины. Предположили даже, например, что у женщин больше способность к эмпатии, чем у мужчин, и что они испытают муки, если не удовлетворят желания других или не выпустят из рук желанные ресурсы. А что же тогда признание, если не желанный социальный ресурс?
Вера в то, что отличительное поведение женщин, когда дело касается признания, является «естественным», разбивается о глобальные исследования литературы о гендере, которая так развилась с семидесятых. В течение последних десятилетий многие исследования пытались прояснить, является ли отличительное поведение женщин константой или оно вызвано какими-то определенными социальными указаниями. В общем и целом, литература предполагает, что до значительной степени такое поведение не является постоянным, но варьируется в соответствии с социальным контекстом: девочки и женщины изменяют свое поведение, когда во взаимодействие включаются мужчины. Женщины более открыто стремятся получить признание, когда они находятся среди других женщин - например, в спорте или в академических заведениях только для женщин. У них нет проблем агрессивно преследовать те роли, которые дополняют, а не конкурируют с мужскими (пытаются получить женскую роль в фильме, сделать модельную карьеру или возглавить поющую группу).
Женщины также не испытывают трудностей в требовании признания, когда они верят, что об их притязаниях не будут знать коллеги-мужчины. Манера женщин стушевываться вызывается определенной обстановкой - и практически без исключений самыми стрессовыми ситуациями для них являются те, в которых и мужчины и женщины соревнуются за признание, как например, на собраниях, в классе, в случайном телефонном звонке или во время разговора на свидании.
В этих ситуациях женщины изобрели выдающиеся стратегии в том, чтобы заверить мужчин, что они не будут соревноваться за признание. Биографический очерк в недавней газете об уважаемой женщине-ученой можно читать как раз как пример такого успокаивающего поведения. Ученая, доктор Маргарита Вогт, «годами работала с доктором Ренато Дулбекко в Салк Институте над значительными исследованиями, которые привели к разработке вакцины от полиомиелита». Цитируя «Нью-Йорк Таймс»:
«Но пока доктор Дулбекко в конечном счете получил Нобелевскую Премию за свое исследование, доктор Вогт не только не получила какую-либо значительную награду, но даже не получила членство в престижной Национальной Академии Наук. Но вы не услышите горечи или жалоб от доктора Вогт. «Я счастлива, что меня не тревожили», - говорит она. - «Когда вы становитесь знамениты, это мешает работе».
Превзошедшие ее коллеги (мужчины) с удовольствием ловят ее на слове, и не предлагают идти дальше:
«Доктор Дэвид Балтимор, президент Кальтека, говорит: «Маргарита - просто глубоко преданный ученый, она работала очень тяжело, любила свою работу и не интересовалась профессиональной стороной бизнеса или тем, чтобы получить признание за свою работу. Она не пыталась представить себя таким образом или выйти и рассказать свою историю... В случае ее работы, что она проделала вместе с Ренато, он был оратором и представителем их обоих».
Ну что за замечательная, преданная, самоотверженная женщина, работающая на благо человечества! Несомненно, эта сторона истории также содержит правду; доктор Вогт без сомнений является исключительной и впечатляющей женщиной. Но не нужно дикого воображения, чтобы понять, что было опущено в этой истории. В коротком абзаце, в конце статьи, доктор Вогт тихо изобличает ложь, о том что само-стушевывание было добровольным: «Нас еще много таких (женщин) вокруг... Может когда-нибудь станет трудно нас игнорировать».
Исследовательская литература элегантно документирует, что избегание девочками и женщинами получения признания происходитлишь в определенной социальной обстановке. Одно маленькое, но тем не менее очаровательное, исследование, проведенное в ранних восьмидесятых, использовало как образец конкурс на лучшее правописание. Исследование ставило целью выяснить поведение девочек в обстановке соревнования с мальчиками за академическую награду (выигрыш в конкурсе). Правописание было выбрано, как занятие, «подходящее» для обоих полов. Был проведен предварительный тест для определения уровня всех участников, а затем дети были поделены на группы с высоким и низким уровнем навыка. Девочки и мальчики должны были соревноваться друг с другом в последующем конкурсе. В условиях эксперимента, когда девочки с высоким уровнем навыка соревновались с мальчиками с низким уровнем - другими словами, когда мальчики должны были, скорее всего, проиграть - уровень девочек ухудшался. Девочки выступали ниже своего уровня компетенции, избегая таким образом забирать у мальчиков лавры или по меньшей мере унижать их. Даже когда девочки знали ответ, они воздерживались от того, чтобы вызваться и дать его:
«Типичной реакцией (группы) девочек с высоким навыком из Чикаго было отступить, позволить мальчику дать неправильный ответ, и лишь затем правильно ответить самой. Так накопилось много выигрышей по умолчанию, и вопрос был в том, что произошло бы, если бы девочкам не дали возможность дать ответ после попытки мальчика. Фактически, три девочки из Чикаго с низким уровнем навыка показали наиболее низкий уровень соревновательности; они отказались даже попытаться назвать слово, несмотря на то, что попытка их оппонента-мальчика провалилась».
Автор заключил: «Получается, что женщины (females) изменяют свое поведение, когда переходят от взаимодействия с оппонентками-женщинами к взаимодействию с оппонентами-мужчинами».
В равной степени ярком, но немного более сложном исследовании, семидесяти двум женщинам и мужчинам давали задание, которое они должны были выполнить в смешанной группе, группе одного пола и в одиночестве. В секрете от участников, а задание было - запоминание цифр, задание было подтасовано так, что участник непременно бы сделал его неправильно. Перед тестом участников просили предсказать насколько хорошо они справятся с заданием. После теста их просили назначить себе финансовую награду в соответствии с качеством своей работы.
В смешанных группах женщины «имели уровень ожиданий ниже, чем у мужчин, работали хуже, вознаграждали себя меньше, а также винили себя в недостатке навыков более, чем это делали мужчины». Но более показательным было, однако, то, что в группах одного пола и при работе в одиночестве, ожидания женщин и уровень их само-вознаграждения не отличались от тех же параметров у мужчин. Фактически, единственный показатель, который различался у однополых групп был тот, что женщины превзошли в результатах мужчин. Ясно, что что-то в присутствии участников-мужчин приводило женщин - сознательно или бессознательно - к снижению оценки своих навыков и снижению результатов. Имеющееся в наличии социальное признание за достижение было оставлено мужчинам.
Заключения, к которым приходят эти исследования, проявляются в реальной жизни. Результаты девочек и женщин снижаются в присутствии мужчин; девочки лучше успевают по математике, если большинство класса - девочки, и учитель - женщина; девочки в общинных школах, разделенных по половому признаку, академически добиваются лучших результатов, несмотря на то, что у таких школ субсидирование меньше, чем у общинных смешанных школ или у школ для мальчиков. Исследования выпускников колледжей обнаружило, что «корелляция между женщинами-хорошими студентками - и между студентами-мужчинами, а также между общим числом мужчин в колледже была статистически значимой и негативной. Студенты-мужчины вносили основную лепту в отрицательную корелляцию». Женщины из колледжей для женщин скорее будут изучать мужские профессии, чем женщины из смешанных колледжей.
Другими словами, в любой академической среде, чем больше мужчин вокруг, тем меньше достижений у девочек и женщин и тем меньше у них шансов преуспеть. Женщины из смешанных групп, словами социолога, «имеют тенденцию гораздо меньше влиять на решения группы, реагируют больше в социо-эмоциональных категориях поведения, чем активно действуют в категориях, нацеленных на результат; их поведение отличительно, и, в согласии с мнение мужчин, у них меньше ожиданий в связи со своими результатами». В переводе: в смешанных группах женщины понижают свою самооценку, больше уступают мужчинам и соглашаются с идеями мужчин.
Несмотря на то, что исследователи не упоминали это, существует вероятность, которая следует из исследований, что большинство девочек с «высокими навыками» - те, которые были наиболее замотивированы учиться или обладали естественными способностями, находятся в наибольшем риске отрицания или скрывания своих достижений, поскольку именно они могут «украсть» похвалу у мальчиков. И в самом деле, исследования подростков объясняют, почему академически успешные девочки могут выбрать ухудшение результатов. Когда девочки настаивают на том, что они успевают лучше, учителя их слегка наказывают. Такие девочки получают гораздо меньше внимания от своих учителей, чем любой другой тип школьников - меньше, чем хорошо успевающие мальчики, меньше, чем плохо успевающие мальчики, и меньше, чем плохо успевающие девочки. Похоже, успевающие девочки также платят высокую социальную цену. Неудивительно, что в исследовании женщин от 1985 года, девочки, которых в последних классах школы идентифицировали как интелектуально «одаренных», отказывались признавать свое отличие и настаивали (частенько весело), что они «нормальны». Значительное число этих девочек даже написали на опроснике, который им был послан, что-то вроде «Я не верю, что я - одаренная».
Женщины добиваются худших результатов в структурированной соревновательной обстановке, в которой они могут получить публичное признание, которого так страждут их сверстники-мужчины. Даже в рабочих ситуациях женщины меняют свой стиль поведения во взаимодействии лицом к лицу с мужчинами, они становятся более «чувствительными» и чуткими к коллегам-мужчинам, но никогда - к женщинам. В интерперсональном аспекте карьеры, женщины так же отличительны и поддерживают эмоциональные нужды мужчин, как они это делают в личных отношениях.
Чувствительность к чувствам других часто выдается как главная причина нелюбви девочек и женщин к соревнованию. Часто приходят к заключению, что отбирание ресурсов (включая эмоциональные) у других противно женской природе. Многочисленные исследования рассмотривали эту проблему, и вердикт еще не вынесен. Одно расследование тридцати исследований об эмпатии заключило, что нет доказанной разности в гендерах. Другое расследование уже семидесяти пяти исследований заключило, что женщины лучше, чем мужчины, оценивают невербальные послания. Однако, не одно из этих исследований было поставлено под вопрос; часто остается неясно, отражает ли задокументированная «чувствительность» внутреннюю потребность или общий подчиненный статус женщины. Было задокументировано, что находящиеся в подчиненном состоянии - более чувствительны (они настороже и реагируют на других), чем те, которые не подчинены.
Также существует проблема в валидности некоторых таких расследований: исследования, которые полагают, что женщины более отзывчивы, чем мужчины, обычно основаны на опросниках, которые заполняют участники. Когда исследователи применяют более объективные мерки, такие как выражения лиц, жесты, изменения тона голоса, то разница между полами начинает исчезать. Статья на основании похожего расследования заключила: «Не обнаружилось никакой разницы между полами в изучении эмпатии, когда применялось физиологическое обследование или ненавязчивое наблюдение за невербальными реакциями на эмоциональное состояние другого». Фраза «ненавязчивое наблюдение» - ключевая; женщины не знали, что за ними наблюдают.
На проявления женской эмпатии, по меньшей мере, сильно влияют социальные указания (cues). Женская «чувствительность», как и соревновательность, лепится и исчезает, в зависимости от данного социального контекста. Даже в такой простой деятельности, как игра в пионербол, исследование показывает, что девочки ведут себя менее «девочково», когда рядом нет мальчиков. Они играют лучше и соревнуются больше.
Один исследователь сравнил реакции, возникающие в парах мужчина-женщина, мужчина-мужчина, женщина-женщина, в которой одному из участников присуждается роль учителя (доминантная), а другому - студента (подчиняющаяся). Чувствительность каждого участника измерялась сравнением оценки чувств другого с самооценкой самочувствия того другого. Оценка чувствительности была мерилом осознания вариаций эмоций другого человека в единицу времени.
Наиболее высокий уровень, как вы и могли предположить, был обнаружен у женщин в паре мужчина-женщина, причем вне зависимости от того, была ли женщина «учителем» или «студентом». Более неожиданным, однако, было обнаружить, что женщины в паре женщина-женщина были менее чувствительны к своим партнершам, чем мужчины были чувствительны к своим мужским или женским партнерам. И, как лаконично автор заключил свои находки: «Когда роль лидера-подчиненного была смешана с разными полами, женщины не показали никакого преимущества перед мужчинами в чувствительности к другим».
Возможно, не стоит удивляться, что в значительной мере эмпатические способности, которые ассоциируются с женщинами, вызываются определенными социальными контекстами, и являются обратными, когда эти социальные условия больше не существуют. Интуитивно мы знаем, что это правда. Эллен Фейн и Шерри Шнейдер, авторы бестселлера «Правила: Проверенные Временем Секреты по Захвату Его Сердца» советуют женщинам: «Не будь громкой, хлопающей себя по колену, истерически смешной девчонкой. Это разрешается, когда ты наедине со своей подружкой. Но когда ты рядом с мужчиной, который тебе нравится, будь тихой и загадочной, скрести ноги и улыбайся. Много не говори... Возможно ты почувствуешь, что ты не сможешь быть самой собой, но мужчины это любят». Мы сразу же понимаем, что они говорят. Когда авторы говорят женщинам «посмотри в его глаза, будь внимательной и хорошей слушательницей, так что он поймет, что ты заботлива - что ты та, которая станет поддерживающей женой», мы сразу понимаем о чем речь. И авторы, и читатели полагают, что женское, поддерживающее поведение, которое они рекомендуют, можно включать и выключать по команде. Само название книги говорит нам, что это не глубоко укорененные наклонности; это «правила», которые нужно знать и применять главным образом в одной ситуации: когда женщины находятся с мужчинами. Если эмпатическое, самоуничижающее, заботливое поведение, которое авторы «Правил» прописывают женщинам, так свойственно им, почему нужно давать женщинам такие сложные и детальные инструкции? Но, как авторы легкомысленно обращаются к своей женской аудитории, - «Конечно, в действительности это не то, как ты себя чувствуешь. Это то, как ты притворяешься, что ты себя так чувствуешь, пока не начнешь так себя чувствовать».