первые звуки нового марша
Я стоял на мосту. Я вообще люблю стоять и люблю мосты. Ветер такой был. Ветер я, кстати, тоже люблю. Томас опоздал на 20 минут. Это был единственный из доступных людей, с которыми я хотел провести вечер.
За время жизни здесь я облюбовал два места общепита. Каждый из моих гостей бывал как минимум в одном из них, счастливцы -- в обоих. Если я и кушаю не дома, то это всегда или лазанья или пицца, соответственно и место. Перехват сендвичей на ходу или столовая университета к таким выходом в свет мной не относится.
Вчера я хотел пиццу. Хозяину мое лицо уже примелькалось, он всегда подмигивает, заговаривает, ну и позволяет заказать даже, если кухня уже, скажем, "подзакрылась". (Кстати, в английском почему-то не такие кавычки, а одинарные). А тут он еще и узнал, что у меня день рождения и, естественно, предложил выпить водки.
Посидели мы хорошо. Такая очевидная приятная деталь моего пребывания здесь - это то, что можно общаться неограниченное время с разными людьми. Сам факт другой национальности не является причиной того, что человек интересен автоматически. (Собственно, я также не понимаю и того, как люди одной национальности уезжая сближаются. То есть детали и механизм мне понятны, но это не близко моему естеству). Зато человек интересен точно, как представитель иной культуры. Так оказалось, что за последние пару дней я плотненько поговорил с итальянцем и индусом, в пятницу. Они травили байки. А я за что купил, за то и продаю. Я спросил, как состоят их взаимоотношения с армией и какова вообще система формирования вооруженных сил.
Индус рассказал, что у них профессиональная армия. Попасть туда совсем не просто, медкомиссия проходит в городе сбора (он вроде каждый раз разный) желающих попасть в ряды военнослужащих, и известна тем, что некоторые люди узнают о болячках доселе им неизвестным. Что, собственно и объяснимо, армия-то профессиональная, тестировали они не только здоровье, но и способности -- приходилось сдавать разные экзамены. Рассказчик не без грусти сказал, что в армию он не проходил. Дело в том, что у него одна рука длиннее другой, а с таким дефектом уже не берут. Далее он рассказал, что во время войны с Пакистаном по городам ходили мобильные медкомиссии, не такие строгие, они устраивали отбор на местах - прямо в школах. Мне было интересно, почему же все так хотели в армию попасть. Оказалось, что если ты принят (и выжил), то ты переходишь в касту номер 2, а также в бизнес-структурах забронированы места для отслуживших на хороших позициях. После ты сразу попадаешь в офис - если хочешь.
Итальянец ограничился короткой историей времен Второй Мировой войны. В сорок первом в профессиональную армию можно было попасть если только твой рост выше 165, уже через год ценз был понижен до 149 см.
В субботу, с водкой дело зашло дальше. Хозяин пиццы оказался иранцем, вдобавок тем еще воротилой. Было интересно слышать, в его словах его ценности. Он говорил, что из Голландии перебирается в Иран, что ни здесь, ни там не чувствует себя своим. Говорил об эфемерной свободе, о том, что в Европе о тебе знают все и знают всё, что на каждого человека есть досье. Забавно затем сравнивать его ощущения с собой и со словами Томаса. Тот, будучи немцем, озвучивает иные ориентиры и опорные точки своей системы жизненных координат. Это так интересно. Очень доволен вечером.
Ну да, в конце вечера я оказался сильно пьян. Насколько сильно я могу объяснить тем, кто знаком с понятием коинтеграция. Моя краткосрочная динамика описывалась случайным блужданием, но мы были связаны коинтегрирующим вектором с Томасом, что позволило утром обнаружить себя в его квартире.
За время жизни здесь я облюбовал два места общепита. Каждый из моих гостей бывал как минимум в одном из них, счастливцы -- в обоих. Если я и кушаю не дома, то это всегда или лазанья или пицца, соответственно и место. Перехват сендвичей на ходу или столовая университета к таким выходом в свет мной не относится.
Вчера я хотел пиццу. Хозяину мое лицо уже примелькалось, он всегда подмигивает, заговаривает, ну и позволяет заказать даже, если кухня уже, скажем, "подзакрылась". (Кстати, в английском почему-то не такие кавычки, а одинарные). А тут он еще и узнал, что у меня день рождения и, естественно, предложил выпить водки.
Посидели мы хорошо. Такая очевидная приятная деталь моего пребывания здесь - это то, что можно общаться неограниченное время с разными людьми. Сам факт другой национальности не является причиной того, что человек интересен автоматически. (Собственно, я также не понимаю и того, как люди одной национальности уезжая сближаются. То есть детали и механизм мне понятны, но это не близко моему естеству). Зато человек интересен точно, как представитель иной культуры. Так оказалось, что за последние пару дней я плотненько поговорил с итальянцем и индусом, в пятницу. Они травили байки. А я за что купил, за то и продаю. Я спросил, как состоят их взаимоотношения с армией и какова вообще система формирования вооруженных сил.
Индус рассказал, что у них профессиональная армия. Попасть туда совсем не просто, медкомиссия проходит в городе сбора (он вроде каждый раз разный) желающих попасть в ряды военнослужащих, и известна тем, что некоторые люди узнают о болячках доселе им неизвестным. Что, собственно и объяснимо, армия-то профессиональная, тестировали они не только здоровье, но и способности -- приходилось сдавать разные экзамены. Рассказчик не без грусти сказал, что в армию он не проходил. Дело в том, что у него одна рука длиннее другой, а с таким дефектом уже не берут. Далее он рассказал, что во время войны с Пакистаном по городам ходили мобильные медкомиссии, не такие строгие, они устраивали отбор на местах - прямо в школах. Мне было интересно, почему же все так хотели в армию попасть. Оказалось, что если ты принят (и выжил), то ты переходишь в касту номер 2, а также в бизнес-структурах забронированы места для отслуживших на хороших позициях. После ты сразу попадаешь в офис - если хочешь.
Итальянец ограничился короткой историей времен Второй Мировой войны. В сорок первом в профессиональную армию можно было попасть если только твой рост выше 165, уже через год ценз был понижен до 149 см.
В субботу, с водкой дело зашло дальше. Хозяин пиццы оказался иранцем, вдобавок тем еще воротилой. Было интересно слышать, в его словах его ценности. Он говорил, что из Голландии перебирается в Иран, что ни здесь, ни там не чувствует себя своим. Говорил об эфемерной свободе, о том, что в Европе о тебе знают все и знают всё, что на каждого человека есть досье. Забавно затем сравнивать его ощущения с собой и со словами Томаса. Тот, будучи немцем, озвучивает иные ориентиры и опорные точки своей системы жизненных координат. Это так интересно. Очень доволен вечером.
Ну да, в конце вечера я оказался сильно пьян. Насколько сильно я могу объяснить тем, кто знаком с понятием коинтеграция. Моя краткосрочная динамика описывалась случайным блужданием, но мы были связаны коинтегрирующим вектором с Томасом, что позволило утром обнаружить себя в его квартире.