Садик по улице Драйзера.
Я очень не хочу быть камнем,
у маленькой птицы которая,
так старательно тащит эти триста тонн.
Я хочу быть второй парой крыльев,
для тебя,
которая перепугано пролетает,
стрельбище и полигон.
Но я не хочу,
чтобы на камень привесился камень.
Два камня,
это перевес для воды,
для мира,
который так и ждет,
так и ждет своей беды...
1-я часть
Когда я в детстве оставался в детсадике, самой болезненной процедурой, было засыпать...засыпал я быстро, но с трагедией.
Всегда говоря всем воспитателем заранее, что за мной вот-вот прейдут, а за мной приходили в конце рабочего дня. Не потому что меня не любили, а потому что мама работала учителем, а папа работал инженером. У мамы 7 уроков + базар + приготовить ужин; у папы сменный график + усталость и работа по 9-12 часов.
Но я был уверен, что вот-вот меня заберут из этого огромного, холодного помещения, с бледными оттенками брежневского времени, у всех однотипные садики, у всех одинаковый график, у всех все одинаковое, даже колготки были максимум 2 цветов и всегда на вырост.
засыпая в обед, я уходил туда, к чему опять нужно было привыкнуть.
И я привыкал, мне нравится сон, мне нравится, что я там один…и как бы я не рос, сколько бы лет мне не было, с кем бы я ни спал, я все равно сплю один.
2-я часть.
просыпаться было болезненно вдвойне;
во-первых, по той же причине, по которой и засыпать.
во-вторых...
мысли:
-почему они все так кричат?
(было много вариантов, но они кричали по всем из них. Например: Гриша заболел ветрянкой и показывал всем писюн, который был с творчеством разрисован зеленкой, рукой его мамы)
-почему я должен просыпаться?
(потому что Ирине Николаевне, надоело читать журнал и она хочет домой, а ей 28,а парня нет, а мужа тем более, а детей подавно...а она с нами, любила наверное нас, а журнал закончился)
-когда прейдет мама, или папа?
(а никогда, потому что 2 последних часа, кажутся вечностью)
ну и так далее и тому подобное.
что случилось, когда я вырос, итог что ли .
я общаюсь с тремя своими одногоршечниками
тАня, пАнтон и сВиталик.
пАнтон стал папой, уже развелся, работает тридцать восьмым ди-джеем у Давай Бразерс(которых по идее два, но заказов много, поэтому и их много),обитает не далеко от садика, хочет быть мэтром, а пока обтирает стены в подъездах.
тАня знает себе цену, ждет принца, которого будет строить, и рассказывать, как ему ходить в туалет. Любит танцевать, работает на перспективу продавцом в дорогом бутике дорогих и красивых вещей. в течение года станет директором всей сети дорогих бутиков с дорогими и красивыми вещами.
сВиталик водит метро, он там спрятался и ему хорошо. У него есть кнопки, у него есть лампочки.
А я вот, остался на месте.
Наверное, у меня еще все впереди.
И хочется мне всё-таки верить
в радости, в счастье, настоящую такую любовь и настоящих людей…
так почему эти люди меняются?
блин, мы же все были маленькими, так какого спрашивается, это все терять?!...
у маленькой птицы которая,
так старательно тащит эти триста тонн.
Я хочу быть второй парой крыльев,
для тебя,
которая перепугано пролетает,
стрельбище и полигон.
Но я не хочу,
чтобы на камень привесился камень.
Два камня,
это перевес для воды,
для мира,
который так и ждет,
так и ждет своей беды...
1-я часть
Когда я в детстве оставался в детсадике, самой болезненной процедурой, было засыпать...засыпал я быстро, но с трагедией.
Всегда говоря всем воспитателем заранее, что за мной вот-вот прейдут, а за мной приходили в конце рабочего дня. Не потому что меня не любили, а потому что мама работала учителем, а папа работал инженером. У мамы 7 уроков + базар + приготовить ужин; у папы сменный график + усталость и работа по 9-12 часов.
Но я был уверен, что вот-вот меня заберут из этого огромного, холодного помещения, с бледными оттенками брежневского времени, у всех однотипные садики, у всех одинаковый график, у всех все одинаковое, даже колготки были максимум 2 цветов и всегда на вырост.
засыпая в обед, я уходил туда, к чему опять нужно было привыкнуть.
И я привыкал, мне нравится сон, мне нравится, что я там один…и как бы я не рос, сколько бы лет мне не было, с кем бы я ни спал, я все равно сплю один.
2-я часть.
просыпаться было болезненно вдвойне;
во-первых, по той же причине, по которой и засыпать.
во-вторых...
мысли:
-почему они все так кричат?
(было много вариантов, но они кричали по всем из них. Например: Гриша заболел ветрянкой и показывал всем писюн, который был с творчеством разрисован зеленкой, рукой его мамы)
-почему я должен просыпаться?
(потому что Ирине Николаевне, надоело читать журнал и она хочет домой, а ей 28,а парня нет, а мужа тем более, а детей подавно...а она с нами, любила наверное нас, а журнал закончился)
-когда прейдет мама, или папа?
(а никогда, потому что 2 последних часа, кажутся вечностью)
ну и так далее и тому подобное.
что случилось, когда я вырос, итог что ли .
я общаюсь с тремя своими одногоршечниками
тАня, пАнтон и сВиталик.
пАнтон стал папой, уже развелся, работает тридцать восьмым ди-джеем у Давай Бразерс(которых по идее два, но заказов много, поэтому и их много),обитает не далеко от садика, хочет быть мэтром, а пока обтирает стены в подъездах.
тАня знает себе цену, ждет принца, которого будет строить, и рассказывать, как ему ходить в туалет. Любит танцевать, работает на перспективу продавцом в дорогом бутике дорогих и красивых вещей. в течение года станет директором всей сети дорогих бутиков с дорогими и красивыми вещами.
сВиталик водит метро, он там спрятался и ему хорошо. У него есть кнопки, у него есть лампочки.
А я вот, остался на месте.
Наверное, у меня еще все впереди.
И хочется мне всё-таки верить
в радости, в счастье, настоящую такую любовь и настоящих людей…
так почему эти люди меняются?
блин, мы же все были маленькими, так какого спрашивается, это все терять?!...