Космическая одиссея капитана Лебядкина

[bibliophagus]

Насвистывая тему-другую из восьмого квартета Шостаковича, поэт Иван Понырёв (Бездомный) писал предисловие к своей новой книге «Башня из слоновьего дерьма». «К вашему стыду, - так начиналось предисловие, - книги этой я не читал, что, однако, не мешает мне…» Подобно рефлексирующему протагонисту «Страны Чудес», Иван Николаевич имел редкий дар - он умел припоминать имена всех братьев Карамазовых. «Когда я насвистываю вот так Шостаковича, - насвистывал Бездомный, прерывая работу над предисловием, - кто на самом деле это насвистывает?» «Я», - насвистывал на это Шостакович. Водитель автобуса, вёзшего продрогшего и уставшего Шостаковича с работы, насвистывал схожим образом. «Кто в таком случае насвистывает Шостаковича? - насвистывал дальше Иван. - Ответ очевиден, но всё же: кто этот таинственный Б., оставляющий свой инициал на каждой насвистанной им вещи?» В это самое время таинственный Б. насвистывал квартет про И. П., насвистывающего Д. Д. Ш. Будь И. П. не только персонажем, но также и соавтором квартета, получилось бы примерно как с Декартом, который знал, что он Декарт, но сильно в этом сомневался. «…предостеречь неискушённого читателя, - продолжал Иван, - от подводных камней, которые, с большой долей вероятности, встретятся на его скользком пути в поисках внутреннего Шостаковича. Тонкий лёд бихевиоризма ой как непрочен, и именно об этом - моя новая книга, которую я посвящаю моему другу и соратнику…» И. П. поставил насвистывание на паузу, чтобы в очередной раз прокрутить в голове имена братьев Карамазовых. «Иван Богомазов, Дмитрий Каракозов, Алёша Каломесов, Азамат Кара-Мурза…» «Остановка пельменная!» - гаркнул водитель, приостановив насвистывание и автобус. Ссутуленный Шостакович пристроился в хвост очереди за бутербродами с колбасой, голова которой скрывалась в разверстой парадной пельменной с огромным - во весь фасад - автопортретом глядящего в оба лысого бородатого Ким Ир Сена, составленного из маленьких букв Б. «Надо будет написать маслом квартет к столетию К. И. С.», - просвистел Д. Д. Ш. «Нет никакой Луны, один лишь тёплый космос. Зря только жука заводили», - недовольно проворчал из машинного отсека Чубакка на своём вучьем языке, прервав ворчанием свист двигателя, создателя и первопричины.

Post Scriptum. Поправка для особо дотошных: в предыдущем тексте вместо «девятый квартет» следует читать «восьмой квартет», а вместо «насвистывал» - «горлопанил».