Чёрный PR
Сразу хочу предупредить: нижеследующий текст не отличается особой политической корректностью. Мало того - насквозь пропитан обскурантизмом и реакционной демагогией. Вследствие чего рекомендую особо пылким натурам от прочтения оного воздержаться.
Безконечны, безобразны,
Въ мутной мѣсяца игрѣ
Закружились бѣсы разны,
Будто листья въ ноябрѣ…
Процесс над Алёхиной, Самуцевич и Толоконниковой взбудоражил российскую общественность едва ли не сильнее, чем инаугурация Путина. Но я бы не стал уделять этому внимание, если бы не один, несказанно удививший меня момент: призывы отечественных «оппозиционеров» и «правозащитников» освободить осуждённых.
Ну ладно там всякие англо-американские Мадонны, Стинги и сэры Полы - их цивилизация давно уже довела понятия свободы и толерантности до абсурда. К тому же оттенки происходящего здесь им со своих колоколен не слишком различимы. Официальный представитель российского МИД Лукашевич так прямо и заявил:
«На постмодернистском Западе многие забывают о христианских корнях Европы, а заодно не хотят уважать чувства последователей других конфессий, считая, что религия ограничивает демократию. Мы же убеждены, что забвение норм морали, общих для всех мировых религий, губительно, и стараемся и в жизни, и в политике соблюдать не только международное право, но и традиционные ценности».
Но наши-то что? Действительно не отличают своих свобод от чужих границ? Или же готовы оправдать кого угодно, хоть чорта лысого, лишь бы только насолить верховной власти? Власть, мол, в стране настолько плохая, что все осуждённые ею автоматически становятся «борцами против режима» и «невинными мучениками, страдающими за правду».
Невольно вспоминается эпизод из оруэлловского «1984». Чтобы деморализовать население и ослабить могущество Партии, протагонист романа Уинстон Смит не задумываясь обещает совершать убийства и подлоги, распространять наркотики, плеснуть, если потребуется, кислотой в лицо ребёнку…
Хочется спросить у таких Смитов: может быть, Партия и впрямь не слишком хороша, но вы-то - почему считаете себя людьми несравненно более высоких моральных качеств? Потому только, что самим не довелось оказаться у руля?
Возмущаются судопроизводством. Дескать, суд пристрастен. Что ж, на это и возразить нечего. Но только даёт ли это автоматическую индульгенцию всем подсудимым? Разве же недостатки судебной системы снимают личную ответственность с правонарушителей за свои действия?
Знаете, если бы обвиняемые искренне раскаивались в содеянном, адвокаты просили не об оправдании, а о снисхождении, а суд, тем не менее, приговорил каждую к семи годам каторги, - я бы согласился: да, наказание неадекватное. Но что в реальности? Ни намёка на раскаяние или сожаление, полная уверенность в своей правоте, мало того - защита настаивает на невиновности подсудимых, ставя тем самым под большое сомнение собственную компетентность.
Что же - по-ихнему выходит, что каждый имеет полное моральное право безчинствовать в местах, предназначенных для общения людей с Богом? Но разве же не само собой разумеется, что относиться к чувствам людей, посещающих храм, к какой бы конфессии этот храм ни принадлежал, нужно с предельным уважением? О каком вообще оправдании может идти речь?
В итоге обвинение, при всей его пристрастности, выглядит, конечно, более адекватным, чем защита. Два года, учитывая особенности отечественной пенитенциарной системы, - приговор, конечно, серьёзный. Но и не сказать, чтобы незаслуженный. И хотя трёхкомнатные апартаменты с компьютерами и тренажёрным залом осуждённым вряд ли предоставят, всё же я очень сомневаюсь, что за время отбывания срока они о чём-то задумаются.
Шанс спустить историю на тормозах, вероятно, был - в самом начале. Не раздувать вокруг неё никакого ажиотажа, а выписать нарушительницам внушительный штраф, чтобы впредь не повадно было, - да и отпустить с миром. Тогда, может быть, всё обернулось бы совсем иначе. К сожалению, шанс этот был упущен. Желая наказать зарвавшихся хулиганок, власть сама создала им рекламу, о которой те и мечтать не могли.
Хуже всего то, что неоправданно завышенное внимание, привлечённое к этой истории, всколыхнуло такие мутные слои населения, что содрогнулись уже и «сторонники правопорядка», и их оппоненты. Та самая чернь, что при любом удобном случае остервенело скандирует «распни! распни!», нашла себе очередного врага - в лице Русской православной церкви. В примитивном обывательском сознании засело одно: «плохая церковь» несправедливо обидела «ни в чём не повинных, беззащитный девушек», а следовательно, церкви нужно отомстить. И вот двинулась чернь спиливать кресты и исписывать древние храмы. И неизвестно ещё - кто в результате оказался в большем проигрыше.
Мчатся бѣсы рой за роемъ
Въ безпредѣльной вышинѣ,
Визгомъ жалобнымъ и воемъ
Надрывая сердце мнѣ…
Франсиско Гойя, «Тут ничего нельзя было поделать», 1799 г. «Эту святую сеньору жестоко преследуют. Огласив историю её жизни, ей устраивают триумф. Ей воздаётся по заслугам. Но если это делают, чтобы устыдить её, то зря теряют время. Невозможно устыдить того, кто не знает стыда».
И напоследок - ещё несколько слов о PR, из статьи rdp4v « Революция мороженых кур»:
Для продвинутых я выгляжу довольно старомодно. Но я уверен, что нельзя бороться со злом умножением зла. Я уверен - у душевно здорового человека должны сохраняться фундаментальные понятия о том, что допустимо, а что нет. Есть вещи, к которым следует относиться серьёзно: приличное поведение в местах, где люди собираются для молитвы, для порядочного человека является отнюдь не необходимостью, а просто единственным видом поведения. И не важно, есть ли на этот счёт какие-либо письменные установления и предписания. Вы хотите бороться с клерикализацией, вам неприятен Гундяев и присные его? Так идите к Чистому переулку, пойте и пляшите - хоть сто порций. Зачем трясти своей pussy именно в церкви?
Сравнения всегда хромают, но недаром же вспоминаются фотографии профанации богослужения и исповеди немецкими солдатами в варшавских костёлах. У меня эти фотографии вызывали неиллюзорные приступы ярости, хотя я и близко не католик. В случае с ПР ярости не было - было ощущение мерзости, как будто снова комсомольская гопота прикуривает в церкви от свечей.
Хромает и приём распространения настоящего в будущее. Но давайте признаемся, что очень недалёкий путь отделяет панк-молебен от панк-погребения - а ну этим нежным и удивительным придёт в ганглий и это: слишком размыто представление о допустимом, а эпатаж публики становится чуть ли не промыслом и смыслом жизни одновременно.
Ну а о том, что сатрапы сделали всё, чтобы сделать известность этой троицы всемирной, и говорить нечего. И именно сатрапы дали повод умилительно называть заключённых в темницу мелких хулиганок «девочками». Те ещё девочки, те ещё форейторы свободы с универсамовским бэкграундом.
Заканчивая свой малосвязный спич, замечу, что лучшей реакцией на эту троицу было бы адекватное содеянному наказание и общественный игнор. Но это вряд ли. С Толоконниковой ещё немало интервью сделают и на «Эхе», и на «Свободе». Только пусть куриц в холодильниках пересчитают, мало ли чего.
Другие материалы по теме:
2010/04/23 «Безрукий Ленин»
2011/04/21 «Патриотизм и идиотизм»
2012/08/16 «Как Мадонна в Петербурге 9 августа выступала»
Безконечны, безобразны,
Въ мутной мѣсяца игрѣ
Закружились бѣсы разны,
Будто листья въ ноябрѣ…
Процесс над Алёхиной, Самуцевич и Толоконниковой взбудоражил российскую общественность едва ли не сильнее, чем инаугурация Путина. Но я бы не стал уделять этому внимание, если бы не один, несказанно удививший меня момент: призывы отечественных «оппозиционеров» и «правозащитников» освободить осуждённых.
Ну ладно там всякие англо-американские Мадонны, Стинги и сэры Полы - их цивилизация давно уже довела понятия свободы и толерантности до абсурда. К тому же оттенки происходящего здесь им со своих колоколен не слишком различимы. Официальный представитель российского МИД Лукашевич так прямо и заявил:
«На постмодернистском Западе многие забывают о христианских корнях Европы, а заодно не хотят уважать чувства последователей других конфессий, считая, что религия ограничивает демократию. Мы же убеждены, что забвение норм морали, общих для всех мировых религий, губительно, и стараемся и в жизни, и в политике соблюдать не только международное право, но и традиционные ценности».
Но наши-то что? Действительно не отличают своих свобод от чужих границ? Или же готовы оправдать кого угодно, хоть чорта лысого, лишь бы только насолить верховной власти? Власть, мол, в стране настолько плохая, что все осуждённые ею автоматически становятся «борцами против режима» и «невинными мучениками, страдающими за правду».
Невольно вспоминается эпизод из оруэлловского «1984». Чтобы деморализовать население и ослабить могущество Партии, протагонист романа Уинстон Смит не задумываясь обещает совершать убийства и подлоги, распространять наркотики, плеснуть, если потребуется, кислотой в лицо ребёнку…
Хочется спросить у таких Смитов: может быть, Партия и впрямь не слишком хороша, но вы-то - почему считаете себя людьми несравненно более высоких моральных качеств? Потому только, что самим не довелось оказаться у руля?
Возмущаются судопроизводством. Дескать, суд пристрастен. Что ж, на это и возразить нечего. Но только даёт ли это автоматическую индульгенцию всем подсудимым? Разве же недостатки судебной системы снимают личную ответственность с правонарушителей за свои действия?
Знаете, если бы обвиняемые искренне раскаивались в содеянном, адвокаты просили не об оправдании, а о снисхождении, а суд, тем не менее, приговорил каждую к семи годам каторги, - я бы согласился: да, наказание неадекватное. Но что в реальности? Ни намёка на раскаяние или сожаление, полная уверенность в своей правоте, мало того - защита настаивает на невиновности подсудимых, ставя тем самым под большое сомнение собственную компетентность.
Что же - по-ихнему выходит, что каждый имеет полное моральное право безчинствовать в местах, предназначенных для общения людей с Богом? Но разве же не само собой разумеется, что относиться к чувствам людей, посещающих храм, к какой бы конфессии этот храм ни принадлежал, нужно с предельным уважением? О каком вообще оправдании может идти речь?
В итоге обвинение, при всей его пристрастности, выглядит, конечно, более адекватным, чем защита. Два года, учитывая особенности отечественной пенитенциарной системы, - приговор, конечно, серьёзный. Но и не сказать, чтобы незаслуженный. И хотя трёхкомнатные апартаменты с компьютерами и тренажёрным залом осуждённым вряд ли предоставят, всё же я очень сомневаюсь, что за время отбывания срока они о чём-то задумаются.
Шанс спустить историю на тормозах, вероятно, был - в самом начале. Не раздувать вокруг неё никакого ажиотажа, а выписать нарушительницам внушительный штраф, чтобы впредь не повадно было, - да и отпустить с миром. Тогда, может быть, всё обернулось бы совсем иначе. К сожалению, шанс этот был упущен. Желая наказать зарвавшихся хулиганок, власть сама создала им рекламу, о которой те и мечтать не могли.
Хуже всего то, что неоправданно завышенное внимание, привлечённое к этой истории, всколыхнуло такие мутные слои населения, что содрогнулись уже и «сторонники правопорядка», и их оппоненты. Та самая чернь, что при любом удобном случае остервенело скандирует «распни! распни!», нашла себе очередного врага - в лице Русской православной церкви. В примитивном обывательском сознании засело одно: «плохая церковь» несправедливо обидела «ни в чём не повинных, беззащитный девушек», а следовательно, церкви нужно отомстить. И вот двинулась чернь спиливать кресты и исписывать древние храмы. И неизвестно ещё - кто в результате оказался в большем проигрыше.
Мчатся бѣсы рой за роемъ
Въ безпредѣльной вышинѣ,
Визгомъ жалобнымъ и воемъ
Надрывая сердце мнѣ…
Франсиско Гойя, «Тут ничего нельзя было поделать», 1799 г. «Эту святую сеньору жестоко преследуют. Огласив историю её жизни, ей устраивают триумф. Ей воздаётся по заслугам. Но если это делают, чтобы устыдить её, то зря теряют время. Невозможно устыдить того, кто не знает стыда».
И напоследок - ещё несколько слов о PR, из статьи rdp4v « Революция мороженых кур»:
Для продвинутых я выгляжу довольно старомодно. Но я уверен, что нельзя бороться со злом умножением зла. Я уверен - у душевно здорового человека должны сохраняться фундаментальные понятия о том, что допустимо, а что нет. Есть вещи, к которым следует относиться серьёзно: приличное поведение в местах, где люди собираются для молитвы, для порядочного человека является отнюдь не необходимостью, а просто единственным видом поведения. И не важно, есть ли на этот счёт какие-либо письменные установления и предписания. Вы хотите бороться с клерикализацией, вам неприятен Гундяев и присные его? Так идите к Чистому переулку, пойте и пляшите - хоть сто порций. Зачем трясти своей pussy именно в церкви?
Сравнения всегда хромают, но недаром же вспоминаются фотографии профанации богослужения и исповеди немецкими солдатами в варшавских костёлах. У меня эти фотографии вызывали неиллюзорные приступы ярости, хотя я и близко не католик. В случае с ПР ярости не было - было ощущение мерзости, как будто снова комсомольская гопота прикуривает в церкви от свечей.
Хромает и приём распространения настоящего в будущее. Но давайте признаемся, что очень недалёкий путь отделяет панк-молебен от панк-погребения - а ну этим нежным и удивительным придёт в ганглий и это: слишком размыто представление о допустимом, а эпатаж публики становится чуть ли не промыслом и смыслом жизни одновременно.
Ну а о том, что сатрапы сделали всё, чтобы сделать известность этой троицы всемирной, и говорить нечего. И именно сатрапы дали повод умилительно называть заключённых в темницу мелких хулиганок «девочками». Те ещё девочки, те ещё форейторы свободы с универсамовским бэкграундом.
Заканчивая свой малосвязный спич, замечу, что лучшей реакцией на эту троицу было бы адекватное содеянному наказание и общественный игнор. Но это вряд ли. С Толоконниковой ещё немало интервью сделают и на «Эхе», и на «Свободе». Только пусть куриц в холодильниках пересчитают, мало ли чего.
Другие материалы по теме:
2010/04/23 «Безрукий Ленин»
2011/04/21 «Патриотизм и идиотизм»
2012/08/16 «Как Мадонна в Петербурге 9 августа выступала»