Анаит Григорян: "Слова должны быть расставлены в единственно верном порядке"
Осторожно: лонгрид! Это пока самое объёмное, но и самое глубокое, исчерпывающее интервью с писателем на канале. Очень советую читать до конца. По мере чтения вы будете погружаться в неспешную вдумчивую манеру Анаит и почувствуете, что ответы на вопросы подписчиков в самом конце закончатся на самом интересном месте. Интервью публикую в двух частях, так как ЖЖ не принял весь текст полностью. Это часть первая.
Анаит Григорян - автор очень необычной книги "Осьминог", которая в прошлом году вошла в списки многих премий и заинтересовала многочисленных любителей Японии у нас в стране. Но весьма возможно, что вы знаете её в качестве переводчицы романа Котаро Исаки "Поезд убийц", экранизацию которого с Бредом Питтом сейчас многие обсуждают. А совсем продвинутые читали классический роман Нацухико Кёгоку «Лето Убумэ» в переводе Анаит.
Анаит Григорян. Фотограф: Александр Шек
О Японии, юморе и сексе в романах, биологии и призвании, планах на будущее и сознательном выборе в точке разлома, любимых писателях и нынешней ситуации мы подробно поговорили. В конце блок ответов на вопросы подписчиков канала.
1. Над чем вы сейчас работаете? Скоро ли выйдет новая книга?
Сейчас мы вместе с редактором готовим переиздание романа «Осьминог», для которого я решила написать новый рассказ, чтобы читатели могли узнать ещё одну историю из жизни Александра-сана в Японии. Также я заново отредактировала сам роман. К сожалению, у меня не было возможности сделать нечто подобное для переиздания «Посёлка на реке Оредеж» (Inspiria, 2022).
Сейчас я работаю над новым большим романом, действие которого происходит в Японии, но не в тихой провинции, а в столичном Токио. Очень надеюсь, что книга выйдет в конце 2023 или в первом-втором квартале 2024 года, но на данном этапе не могу обещать этого с уверенностью. Для меня главное - максимальная завершённость работы, а не её публикация.
Иллюстрации Натальи Сорокиной к роману "Осьминог"
О японских переводах и романе "Осьминог"
2. Почему вы взялись за перевод "Поезда убийц" Котаро Исака? И трудно ли было переводить японский юмор?
Летом 2020 года я обратилась к руководителю группы зарубежной остросюжетной литературы издательства «Эксмо» Владимиру Хоросу с предложением приобрести у японского издательства KODANSHA права на классический роман Нацухико Кёгоку «Лето Убумэ» (оригинальное название; год написания - 1994), который хотела перевести, чтобы открыть для русских читателей этот необычный и во многом знаковый для японского триллера и хонкаку-детектива текст.
Пока шли переговоры о покупке прав, Владимир в свою очередь предложил мне сделать перевод книги Котаро Исаки «Поезд убийц» (в оригинале - «Божья коровка»/«Maria Beetle»), для которой по какой-то причине не нашлось переводчика. Я согласилась и в результате познакомилась с творчеством этого автора. Первое издание «Поезда убийц» вышло в издательстве Inspiria в 2021 году, «Лето злых духов Убумэ» - в 2022 году, а совсем недавно я перевела роман Котаро Исаки «Кузнечик», считающийся приквелом к «Поезду убийц».
Не могу сказать, что японский юмор особенно сложен для понимания, хотя, возможно, он просто близок мне в силу характера или моего мироощущения. В романе «Поезд убийц» есть пара закадычных друзей - наёмных киллеров с кодовыми именами Мандарин и Лимон, постоянно ведущих забавные диалоги.
В действительности эти персонажи - отсылка к традиционному японскому комедийному жанру «Мандзай» (буквально «комедийный талант»; его истоки восходят к периоду Хэйан, с 794 по 1185 гг.), который подразумевает выступление на сцене двух человек - бокэ (что-то вроде «впавшего в детство/выжившего из ума») и цуккоми («человек, указывающий другим на противоречия в их суждениях и вызывающий на разговор»).
Бокэ обычно рассказывает что-нибудь глупое и нелепое, а цуккоми пытается его высмеять, при этом оба говорят очень быстро, и всё представление основано на взаимном недопонимании и каламбурах, часто с использованием диалектов. Сейчас этот жанр не особенно популярен, но, насколько мне известно, он постепенно возрождается и даже находит отражение в популярной литературе.
Юмор в текстах Котаро Исаки нередко возникает из ощущения абсурдности, нереальности происходящего, когда в напряжённой, жёсткой или откровенно страшной ситуации персонажи продолжают говорить спокойно, используя нейтрально-вежливый стиль речи.
Я не уверена, что всем без исключения русским читателям может показаться забавной ситуация, когда двое героев спокойно разговаривают, в то время как один из них держит у виска другого пистолет, но, судя по многочисленным отзывам, мне действительно удалось передать необычную атмосферу «Поезда убийц».
фотограф: Александр Шек
3. Вы долго жили в Японии? И где живёте сейчас?
Я родилась и живу в Санкт-Петербурге и не представляю, как бы я уехала из этого города, который люблю всем сердцем и каждый камень которого мне знаком, хотя мне нравится путешествовать как в другие города России, так и в другие страны.
До начала действия ковидных ограничений в течение нескольких лет я старалась один-два месяца в год проводить в Японии, чтобы встретиться с коллегами по работе и друзьями, практиковать разговорный японский и собирать материалы для работы над текстами.
4. Читала, что у вас есть японский твиттер для общения именно на японском. Как вы относитесь к соцсетям? Для вас это инструмент или нечто другое?
Я действительно веду блог в Твиттере для японцев, изучающих русский язык, русскую культуру, или просто желающих узнать больше о России ( https://twitter.com/GrigorianAnait ), стараюсь регулярно делать твиты о нашей традиционной культуре, архитектуре, повседневной жизни города и провинции. Благодаря Твиттеру я имею возможность общаться с японскими читателями и практиковаться в японском языке, но всё же основная цель этого блога - культурно-просветительская. Также мои японские друзья и коллеги любезно помогают мне в сборе материала для текстов, консультируют, когда у меня возникают те или иные вопросы.
Для меня социальные сети - это часть моей работы. Если говорить о японском Твиттере - это один из инструментов поиска информации, недоступной или труднодоступной в других источниках. Что касается социальных сетей на русском языке, то это в том числе возможность для коллег и читателей связаться со мной, как, например, в Вашем случае. Я стараюсь быть максимально открытой для рабочих контактов, отвечать на вопросы и комментарии; через мои страницы в социальных сетях критики и читатели могут прислать мне свои отзывы о книгах.
Иллюстрации Натальи Сорокиной к роману "Осьминог"
В соцсетях я практически никогда не выхожу за пределы собственных аккаунтов, если это не касается страниц близких друзей, и не читаю отзывов и рецензий, которые не были присланы лично мне или моей литагенту. Это связано в первую очередь с тем, что я не считаю себя вправе вмешиваться в обсуждение моих книг, уже изданных и отданных читателям. Так что бо́льшая часть мнений мне, возможно, неизвестна, и я благодарна тем, кто считает нужным поделиться со мной своими мыслями.
5. Вы знаете, что ваш роман «Осьминог» сравнивают с мультфильмами Миядзаки? Как на ваш взгляд, есть сходство? Вы любите Миядзаки?
Честно говоря, впервые слышу, что мою книгу сравнивают с анимэ Хаяо Миядзаки, спасибо Вам за то, что рассказали! Что ж, если кто-то из читателей усмотрел сходство, то, возможно, оно действительно имеется, хотя я не могла бы этого предположить. Мне кажется, что созданный мною мир гораздо менее фантастичный и более мрачный. Но в любом случае, это сравнение мне очень приятно, потому что я люблю все мультфильмы Миядзаки-сэнсэя, особенно «Наусику из Долины ветров», «Моего соседа Тоторо» и «Унесённых призраками».
Иллюстрации Натальи Сорокиной к роману "Осьминог"
6. Мне самым странным в романе показалось отношение японцев к сексу и близости. Вы специально сделали на этом акцент? Почему?
Вы, по всей видимости, имеете в виду, что в романе «Осьминог» откровенные сцены остаются как бы в тени, они описаны несколько отстранённо или механистично, и читатель волен додумывать, что именно происходило между персонажами:
«Изуми лежала на боку, отвернувшись от него и глядя в окно, за которым в свете уличных фонарей метались тени ветвей и мельтешили длинные капли воды. Обычно она стеснялась своей наготы и укрывалась до самого подбородка, но сейчас не заметила, как тонкое одеяло сползло до середины бёдер, и Александр молча любовался её парившим в полумраке телом, выхваченным из темноты скудным уличным освещением. Кожа у Изуми была такой белой, как будто она с утра до вечера мазала её каким-нибудь разрекламированным бихаку-кремом . Хотелось дотронуться до её плеч, провести пальцами по спине, прижаться лицом к мягкой выемке между лопаток…»
На самом деле, Вы - первый человек, обративший на это внимание именно как на описание некой культурной особенности, в то время как на самом деле эта сдержанность любовных взаимоотношений - специфика самого текста.
Литература, по большому счёту, всегда исследует одни и те же вечные для человека темы Любви и Смерти. Я имею в виду не Эрос как влечение к наслаждению и жизни и Танатос как стремление к смерти и разрушению, но два Великих Таинства, с которыми встречается в своей жизни каждый человек (и если первое всё же может его миновать, то второе неизбежно, даже если мы допускаем Жизнь Вечную или перерождение души в новых воплощениях).
Невозможно отделить одно от другого, но художественный текст всегда тяготеет к одному из полюсов, и, если в романе «Осьминог» и присутствует любовь и близость между персонажами (хотя бы потому, что они живые люди и им свойственно влюбляться), она не является главенствующей темой. Это не история любви, но история встречи человека со своей судьбой и со своей смертью.
иллюстрации Натальи Сорокиной к «Осьминогу"
Кто-то из персонажей действительно погибает, а другие живут дальше, изменившись благодаря приобретённому опыту. Для меня было важно, чтобы моя книга стала в том числе утешением для читателей, переживших трагические потери, помогла им справиться с их душевной болью. Поэтому, несмотря на такую мрачную тематику, это история надежды, а не отчаяния.
Иными словами, то, что Вы приняли за намеренный акцент - это как раз смещённый акцент, перевод фокуса внимания на противоположный аспект человеческого бытия.
Хотя, если мы рассуждаем о культуре страны и об укладе жизни людей, то нужно отдавать себе отчёт в том, что ни одно общество не является однородным, и, если манеры японцев в целом представляются людям из Западного мира сдержанными и даже отстранёнными, в японской культуре можно обнаружить и совсем противоположное - страсть и яркую чувственность.
Даже в одном человеке могут соединяться практически взаимоисключающие черты, что уж говорить о целой стране. Но литература в этом смысле походит на оптический прибор, который, в зависимости от решения тех или иных художественных задач, приближает одно и отдаляет другое, высвечивает одни аспекты жизни и скрывает в тени другие.
иллюстрации Натальи Сорокиной к «Осьминогу"
7. Почему вы вдруг (или не вдруг?) решили писать о Японии?
Насколько мне известно, японская культура и литература достаточно популярны в России, однако я была практически уверена, что мой роман, действие которого происходит в японской рыбацкой провинции, не заинтересует Издательство и читателей - хотя бы потому, что всё же людей, как мне тогда казалось, больше привлекают яркие неоновые огни Токио и других мегаполисов. В моём случае не очень корректно говорить «решила» или «выбрала», потому что я просто следую тому пути, по которому ведёт меня внутренний компас. Я не принимаю каких-либо волевых решений относительно литературы и не совершаю практического выбора.
Одно из моих интервью так и называлось: «Я не выбирала Японию…» Японская культура и литература появились в моей жизни достаточно давно - строго говоря, они всегда в ней присутствовали, и всюду, куда бы я ни направилась, Япония напоминала о себе.
Ещё в детстве я прочитала практически все произведения японских авторов, переведённые в советские времена, и до сих пор бережно храню зачитанные томики рассказов Рюноскэ Акутагавы и Осаму Дадзая, романы Кобо Абэ и Дзюнъитиро Танидзаки… в более поздние годы был переведен мой любимый Юкио Мисима.
Я с огромным интересом читала все эти книги, но не планировала тогда учить японский язык или отправиться в Японию - это казалось мне слишком далёким и необычным путешествием. Я также очень любила японский кинематограф - в первую очередь классические фильмы Акиры Куросавы, которые были сняты во многом для западного зрителя. Потом начала смотреть аутентичных японских режиссеров.
Но японским языком я занялась всего пять лет назад, по предложению моего друга и коллеги, профессора русской литературы в Университете Кобе господина Эйскэ Такады, который также является переводчиком моих книг на японский язык.
Я не ожидала, что из этого что-то получится, поскольку ранее никогда не занималась изучением языка с иероглифической письменностью, но уже после нескольких занятий у меня возникло ощущение, что я не учу этот язык, а как бы вспоминаю его. Так что всё складывалось в единую картину постепенно, органически, и то, что я написала книгу о Японии, стало вполне естественным развитием событий.
Анаит Григорян. Фотограф: Александр Шек
8. Многие считают, что человек другой культуры не может хорошо написать о Японии. А вы как думаете, вам удалось?
Я не вправе давать подобные оценки собственной работе, это - прерогатива читателей, литературных критиков и востоковедов, которым я искренне благодарна за их душевные усилия и время, посвящённые чтению и обсуждению моих книг.
Однако то, что человек одной культуры не может хорошо написать о другой культуре (в частности, русский или европеец не может хорошо написать о Японии) - это категоричное стереотипное суждение, свидетельствующее скорее об ограниченности и душевной/интеллектуальной лености тех, кто его выносит, нежели обо всех исследователях и писателях, потративших годы своих жизней на путешествия, изучение языков и уклада жизни людей в других странах и наведение мостов между разными мирами.
Люди, ничего не создающие и ни к чему не стремящиеся, склонны обесценивать чужие усилия, однако человеку, искренне любящему и знающему культуру собственной страны и изучающему культуру другой страны (а по-настоящему любить чужую культуру можно лишь при условии любви и уважения к собственной), никогда не придёт в голову озвучивать подобное мнение.
иллюстрации Натальи Сорокиной к «Осьминогу"
9. В романе «Осьминог» наравне с людьми действуют боги. А как вы относитесь к мистике в обычной реальной жизни?
Как мне представляется, мистический или рациональный взгляд на вещи - это некое имманентное свойство психики человека, нечто, присущее нам от рождения, как цвет глаз или те или иные черты характера. Невозможно воздействовать на человека, наделённого мистическим восприятием мира, с помощью логических доводов - или тех, что только кажутся нам логическими. Человеческие знания об устройстве и эволюции мироздания на данный момент неполны и ограничены.
Мир пронизан бесчисленным количеством связей, которые можно называть «мистическими», но, если взглянуть на это с более рациональной точки зрения, то можно сказать, что природа этих связей пока неясна или вовсе недоступна современной науке.
Для того, чтобы поверить в потусторонний мир, в действительности нужно лишь иметь смелость признать, что есть вещи за пределами человеческого понимания. Возможно, когда-нибудь они окажутся в операционном поле академической науки, но на данный момент не существует методов их изучения, и всё осложняется тем, что события, которые люди называют «мистическими», в большинстве случаев крайне редки или вовсе уникальны.
Однако всего лишь несколько столетий назад природа электричества тоже была за пределами человеческого понимания, и, хотя сегодня она как будто изучена, мы всё равно не можем точно сказать, что же такое шаровая молния.
О романе "Посёлок на реке Оредеж"
иллюстрации Натальи Сорокиной к «Посёлку на реке Оредеж»
1. Героиню вашего романа «Посёлок на реке Оредеж» зовут Катя Комарова, у меня так зовут дочку, детство которой пришлось как раз на 90-е) И я благодарна вам за то, что вы оставили читателям надежду на то, что всё у ваших героев будет хорошо. Это ваша принципиальная позиция - не погружать читателей в безысходность и отчаянье? Ведь и «Осьминог» не заканчивается плохо, несмотря на все предпосылки.
Большое Вам спасибо за то, что поделились со мной таким личным моментом. Мне бы хотелось ответить на Ваш вопрос утвердительно, но придётся ответить словами джинна из прекрасного фильма «Волшебная лампа Аладдина» (1966): «Я твой друг, но я раб лампы!»
Работая над текстом, автор решает определённые философские, психологические и художественные задачи, и изначально у него есть та идея или система идей, которую он хочет донести до своих читателей посредством текста. Однако художественное произведение - это не научный трактат и не публицистическое эссе, это пространство, населённое живыми, самостоятельно чувствующими и думающими людьми - литературными персонажами. Художественный текст существует по собственным законам, основным из которых является принцип правдоподобия.
иллюстрации Натальи Сорокиной к «Посёлку на реке Оредеж»
Невозможно «заставить» персонажа что-то сказать или сделать, если это не соответствует его уже сложившемуся характеру или всему, что происходило с ним ранее. Если логика текста - аналог «судьбы» в реальном мире - ведёт персонажа к гибели, автор при всём желании не в силах его спасти. Существует литературная легенда, которой я склонна верить, что Лев Николаевич Толстой горько оплакивал смерть князя Андрея Болконского, одного из центральных персонажей романа «Война и мир» - но не мог ничего изменить.
Мне очень важно не отнимать у читателей надежду и не погружать их в безысходность и отчаяние, но я не могу уберечь моих героев и вместе с ними - читателей - от тяжёлых и трагических моментов, которые неизбежно происходят в романах точно так же, как они случаются в жизни.
иллюстрации Натальи Сорокиной к «Посёлку на реке Оредеж»
2. Ваш первый известный роман «Посёлок на реке Оредеж» считается автобиографичным. Насколько много вас самой в «Посёлке»? А в «Осьминоге»?
Ни в одном из моих текстов нет персонажа, которого можно было бы назвать моим alter ego, однако в романе «Посёлок на реке Оредеж» действительно описаны многие ситуации, непосредственной участницей, свидетельницей которых я была, или же слышала о них из рассказов реальных жителей «Посёлка», прототипами которого послужили сразу несколько населённых пунктов Ленинградской области (в первую очередь посёлок Вырица и деревня Красницы, а также посёлки Семрино и Сусанино). Нужно заметить, что самые тяжёлые и трагические ситуации были мною впоследствии убраны из окончательной редакции романа.
Так, например, в черновиках был описан случай, когда сёстры Комаровы, обеспокоившись долгим отсутствием пожилой пары соседей, тёти Лиды и дяди Андрея, «живших через дорогу от них в низеньком жёлтом доме с кружевными занавесками и фиалками на окнах и время от времени уходивших на две-три недели в запой», забираются в их кухню через окно и видят тётю Лиду и дядю Андрея, лежащих ничком на крашеном дощатом полу. Голова тёти Лиды чуть повёрнута, лицо её опухло и почернело от прилившей крови, и распахнутый помутневший глаз в упор смотрит на старшую Комарову. В кухне невозможно дышать от приторно-сладкого трупного запаха, а в спёртом воздухе с жужжанием кружатся вспугнутые жирные мухи.
Если бы этот и подобные ему эпизоды были сохранены в книге, бытовой ад поглотил бы жизнь сестёр Комаровых полностью, и в их мрачном разломанном мире не осталось бы места надежде, о которой мы говорили в предыдущем вопросе.
В «Посёлке на реке Оредеж» больше всего персонажей, у которых имелись реальные прототипы. В семье настоящих Комаровых (в действительности у них была другая фамилия, также начинающаяся на букву «К») было не семеро, а одиннадцать детей, вечно ходивших грязными, сопливыми и голодными, пока их родители беспробудно пили. О них как могла заботилась только старшая сестра Катя, имя которой я в романе не изменила.
иллюстрации Натальи Сорокиной к «Посёлку на реке Оредеж»
Еще один персонаж, чьё имя и даже прозвище остались неизменными - это поселковый хулиган «Антон Босой», который со своими дружками всячески издевается над девочками. Я вычеркнула из окончательной редакции сцену, где Антон и несколько мальчишек из его «банды» заставляют Катю и Лену Комаровых зайти прямо в одежде в холодную реку и долго не выпускают их, карауля на берегу, из-за чего Лена простужается и заболевает. Эта сцена также показалась мне слишком жестокой - то, что происходит в жизни, не всегда следует без оглядки «тащить» в литературу.
Что же касается «Осьминога», то в этом романе нет ни одного персонажа, списанного с реального человека, хотя некоторые мои друзья, прочитавшие книгу, утверждают, что официант Кисё Камата во многом похож на меня саму - по всей видимости, тем, что он любит рассказывать мистические истории и часто говорит загадками. Место действия реально, но сама история от начала и до конца является вымыслом. Меня в целом гораздо больше интересуют вымышленные истории, нежели собственная биография.
иллюстрации Натальи Сорокиной к «Посёлку на реке Оредеж»
3. Кто из ваших героев вам особенно близок, а кого вы больше любите? Любимые и близкие совпадают?
Я люблю их всех без исключения - хотя нет, пожалуй, Антона Босого и его компанию из «Посёлка на реке Оредеж» я просто терпеть не могу.
Больше всего люблю и сочувствую Кате Комаровой, бездетной жене священника Сергия - Татьяне и несчастной продавщице из сельпо Олесе Иванне. Если говорить про роман «Осьминог», то мне очень симпатичен Такизава Рюноскэ, хотя некоторые читатели считают его ветреным (это не так).
В целом не могу кого-то особенно выделить - в каждом герое, о котором я пишу, есть частица моего сердца, про «любимых» и «нелюбимых» персонажей - это скорее вопрос к читателям, нежели к автору.
иллюстрации Натальи Сорокиной к «Посёлку на реке Оредеж»
(продолжение следует)