Иногда одного - недостаточно
В конце XVIII века итальянский драматург Карло Гоцци предположил, что существует лишь 36 "драматических ситуаций", не больше, которые по желанию можно превратить в трагедию или комедию. Современник Гоцци, Фридрих Шиллер, пытался выделить еще и другие типы, так же как и французский писатель Жерар де Нерваль, но они не смогли набрать и 36, остановившись на 24. Другие авторы тоже внесли свою лепту. Так, немецкий писатель и драматург Густав Фрейтаг утверждал, что все истории можно разделить на пять частей: экспозиция (обрисовка ситуации), нарастание действия (развитие конфликта), кульминация (или поворотный момент), спад действия и развязка.
В конце XIX века французский писатель Жорж Польти опубликовал работу "36 драматических ситуаций" (Les 36 situations dramatiques), которая, по его же определению, была обновленной версией теории Гоцци. Первыми четырьмя в списке, к примеру, значились: мольба, спасение, месть за преступление и месть близкому человеку за другого члена семьи. А ситуация № 36 - "преступление любви: влюбленный и возлюбленный вступают в конфликт".
Базовых сюжетов мало, но то, насколько каждая последующая история будет захватывать наше внимание, зависит от мастерства автора - от его умения создать персонажей, ситуации и язык, которые будут свежи и интересны (из книги Р. Коэна "Писать как Толстой".
И на самом деле, есть множество захватывающих внимание читателя сюжетов, которые прошли проверку временем. Бывает, что автор настолько погружён в описываемую им историю, что даже первоначальная неудача лишь повод отшлифовать сюжет. Так было, к примеру, с повестью Роберта Льюиса Стивенсона "Странная история доктора Джекила и мистера Хайда". Многие слышали, что первый вариант повести был сожжён то ли самим автором, то ли его женой (литературоведы до сих пор пытаются разобраться с этой мутной историей). Но сюжет так завладел вниманием Стивенсона, что он написал ещё один вариант и, собственно, именно он вошёл в историю мировой литературы.
Само собой, как у почти любого художественного произведения, у "Странной истории..." была своя предыстория и свой прототип героя. Вернее, прототипов было даже несколько. В конце 18 века, в викторианской Англии была популярна мебель сделанная в мастерских Уильяма Броди. Броди был очень талантливым мастером, состоял в гильдии плотников, был знаком со многими известными людьми. Но в 1887 году респектабельный джентльмен попался... на краже! Во время следствия выяснилось множество подобных эпизодов, общество было шокировано и не могло поверить в подобную двойную жизнь: как можно, наплевав на положение в обществе, совершать преступления ради острых ощущений?!
Стивенсон так впечатлился историей Броди, что в соавторстве с поэтом Уильямом Хенли написал пьесу "Дьякон Броди, или Двойная жизнь". По ней был поставлен спектакль, который, однако, провалился. Даже Бернард Шоу отметил картонность героев. Стивенсон не сдался и через четыре года опубликовал "Странную историю доктора Джекила и мистера Хайда".
Помните, я выше написала, что у истории были ещё два прототипа? Так вот, вторым был офицер Томас Вейр, талантливый проповедник-пресвитерианец, добропорядочный гражданин. Позже выяснилось, что Вейр занимался оккультизмом, растлевал служанок, родственниц и, простите, был не чужд зоофилии...
Но не только эти два "хайда" вдохновляли Стивенсона на книгу. Родион Раскольников, вот тот литературный персонаж, который дал автору дополнительную пищу для размышлений. "Преступление и наказание" стало той яркой дополнительной краской, что позволила Стивенсону применить художественный приём двойничества в своей повести.
Такая вот интересная история.