Об этом не рассказывали в школе
Как попасть в Париж, не затратив на это ни копейки? Своим опытом делится с нами Франсуа Рабле. Ему обязательно нужно было попасть в столицу, но в кошельке пусто, зато в голове полно идей. Как человек рисковый, Рабле выбрал следующий план: приготовил три пакетика с надписями "Яд для короля, для королевы и для дофина", а затем оставил их на столе в гостинице, в которой в то время жил. Горничная оказалась грамотной, хозяин тоже, и вот уже спецконвой везёт писателя на суд короля Франциска I. Франциск хорошо относился к Рабле, поэтому "голову с плеч!" сразу не прозвучало и "шутник" смог всё объяснить. С чувством юмора у короля было хорошо, он тут же заставил выпить Рабле то, что в пакетиках. Конечно же ничего не произошло - сахар в таких дозах не ядовит. В общем, король не только посмеялся, но и помог сладкоежке материально :).
Как водить автомобиль, если боишься водить автомобиль? Джон Рональд Руэл Толкиен терпеть не мог сидеть за рулём, еле научился вождению в годы Второй мировой войны. Джон не успевал следить за ситуацией на дороге и одновременно думать об управлении. Всё это постоянно выливалось в мелкие аварии, а крупных удавалось избежать лишь по причине того, что местные жители, увидев автомобиль писателя, всеми силами уворачивались, бросались врассыпную, съезжали с дороги. Тем более, что Толкиен, с азартом тараня чью-нибудь машину на главной улице Оксфорда, кричал: "Атакуй их, и они бросятся врассыпную!". Его нордическая жена, в конце концов, просто отказалась садиться с ним в авто, и я её прекрасно понимаю)).
Как быть дотошным, но не вызывать тошноту у людей? Льюис Кэрролл, прежде чем отправиться даже в короткое путешествие, изучал маршрут по карте и вычислял, сколько времени займет каждый из этапов пути, подсчитывал, сколько денег ему понадобится, и раскладывал нужное количество по разным карманам: чтобы заплатить за проезд, дать на чай носильщикам и купить еду и напитки. И даже когда заваривали чай, Кэрролл требовал, чтобы чайные листья настаивались ровно десять минут, ни секундой больше и ни секундой меньше (врем он отслеживал строго по часам). Приглашая к себе гостей, он рисовал табличку их рассадки, а потом записывал в своем дневнике, что съел каждый из них, "чтобы людям не приходилось слишком часто есть одно и то же". В библиотеках оставлял записки с предложениями правильной расстановки книг, терпеть не мог, когда кто-то оставлял книгу раскрытой, поправлял других писателей, если находил в их произведениях незначительные математические ошибки. Но всегда умудрялся обставить всё так, чтобы его недостатки казались людям милыми причудами. И его постоянные придирки никого не раздражали.