Рассказ 2-й. "Погожий денёк"
Пикассо. Девушка у зеркала. 1932 г.
Погожий зимний день - солнечный, украшенный первыми морозными росписями на стёклах. Рядом со мной всё ещё топчется белый Муми - тролль. Но я обещала рассказ о ком-то или о чём-то другом. И я читаю - держу своё обещание.
Читаю новеллу Рэя Брэдбери из сборника «Лекарство от меланхолии». Пока без энтузиазма. «Погожий денёк». Как ещё может называться история, прочтённая и возникшая в погожий день, посвящённая этому самому погожему дню? Всё просто, незатейливо и даже как-то скучно.
Муми-тролль вовсю дёргает меня за рукав . Его можно понять - он так и не добрёл до своего любимого Смусмумрика, и теперь ему нужна компания. Но и меня бы уже понять пора: сегодня мне не нужна история о маленьком Герое из спящего Муми-долла… А о чём же тогда? Хотелось бы о творчестве, что-нибудь красивое и вдохновляющее… Но буду читать, что есть.
Итак, о чём же эта замечательная новелла, с которой у меня с самого начала как-то не складывается? Читаю первую строчку: « О человеке, который больше всего на свете любил искусство». Вот так. Автор как пошёл навстречу читателю, так пошёл. Дальше можно не читать - всё ж и так ясно! Так и быть, пойду кормить вниманием голодного Муми-тролля. Взгляну только напоследок на героя одним глазком -- имя хотя бы узнать для отчётности…
Тут-то всё и завертелось. Оказалось, автор не так предсказуем, как представлялось вначале. Стали возникать вопросы. По авторскому замыслу человек, предельно любящий искусство, это кто, например? Некий Джон Смит, который колесит по свету с тайною мечтой встретиться ближе близкого с творчеством Пикассо? Или сам Пикассо? Или 60-70 летний одинокий старик, рисующий на пляжном песке причудливые фигуры? Или старик и Пикассо - одно лицо? Или это автор о себе, в трёх вышеперечисленных ипостасях? Такое количество загадок не оставило Муми-герою никаких шансов. Я прочитала рассказ до конца. Перечитала. Прочла снова - никаких однозначных ответов!
Но почему-то это обстоятельство не огорчило, а наоборот порадовало: умеют же люди писать загадки! Может и у меня когда-нибудь так получиться? А пока есть счастливая возможность -- смотреть и учиться. Чему учиться, спросите вы? Творчеству, конечно. Как результату и как процессу.
Огляделся, увидел, что один, увидел чарующие воды залива и солнце, утопающее в последнем многоцветье дня, потом обернулся и заметил на песке щепочку. То была всего лишь тонкая палочка из-под давно растаявшего лимонного мороженого. Он улыбнулся и подобрал её. Опять огляделся и, уверясь, что он здесь один, снова наклонился и, бережно держа палочку, легкими взмахами руки стал делать то, что умел лучше всего на свете.
Это о старике-художнике, которого встретил на опустевшем пляже Джон Смит. Согласитесь же, можно перечитать много книжек на тему,как творить, в том числе и знаменитый труд самого Рэя Брэдбери об основах писательского мастерства, но в этих абзацах содержится самый простой и исчерпывающий рецепт:
1. Уединись.
2. Оглянись вокруг, вбери в себя красоту окружающего мира.
3. Возьми то, что лежит под ногами, и твори!
Он стал рисовать на песке немыслимые фигуры. Набросал одну, шагнул дальше и, не поднимая глаз, теперь уже весь поглощенный работой, нарисовал ещё одну, потом третью, четвертую, пятую, шестую...
4. Не останавливайся! Твори ещё и ещё, находя и продолжая связь между созданными объектами!
Незнакомец рисовал, рисовал и, видно, не замечал, что кто-то стоит у него за плечом, рядом с миром, возникающим под его рукой на песке. От всего отрешенный, он был одержим вдохновением: взорвись в заливе глубинные бомбы, даже это не остановило бы полета его руки, не заставило бы обернуться
5. (Говорю это шёпотом) Пока творишь, не оглядывайся на мир за твоим плечом! Это его, мира, задача смотреть на твои завитки и оценивать. А твоя - водиться рукою вдохновения.
Я вправду не знаю, сколько раз перечитала «Погожий день» -- по абзацам и целиком. И с каждым новым прочтением эти 1000 слов проявлялись на бумаге по-разному. А когда стала записывать свои впечатления, ощутила вдруг, что говорю не о литературном произведении, а о живописном полотне, физически ощущая, как на холст слой за слоем наносятся краски, претворяясь во всё новые и новые детали, постепенно отделяясь от плоскости, создавая объём.
Я ничего не смыслю в живописи и ничего не знаю о творчестве Пикассо. Но, благодаря Брэдбери , мне вдруг стало интересно: почему именно Пикассо, и никто другой?
Да, есть и другие. Можно недурно позавтракать натюрмортами Караваджо - осенними грушами и темными, как полночь, сливами. А на обед брызжущие огнем подсолнухи Ван Гога на мощных стеблях, их цветенье постигнет и слепец, пробежав обожженными пальцами по пламенному холсту. Но истинное пиршество? Полотна, которыми хочешь по-настоящему насладиться? Кто заполнит весь горизонт от края до края, словно Нептун, встающий из вод в венце из алебастра и коралла, когтистые пальцы сжимают подобно трезубцу большущие кисти, а взмах огромного рыбьего хвоста обдаст летним ливнем весь Гибралтар, - кто, если не создатель "Девушки перед зеркалом" и "Герники"?
Автор, в его понимании, ответил исчерпывающе. А у меня в глазах остались одни вопросительные знаки и многоточия. Я даже чувствую себя немножко Муми-троллем, который отважно бухнулся в снег из слухового окошка и оторопел: вокруг столько того, что мама называла в своих рассказах снегом!.. Как же всё это вынести маленьким хрупким плечам?
Наверное, в конце такого длинного комментария я должна сказать что-то конкретное, определяющее, объясняющее , зачем было всё это писать. Но мне почему-то сегодняшним вечером очень уютно с брэдберовской многослойностью. Так же, как вчера - с отважностью маленького Муми-тролля. Надеюсь, так же как завтра с…
Но об этом завтра.