The Cure: The Head On The Door , 1985
Поиск исторических корней стал занятием государственной важности. государственных масштабах - чего говорить о скромной музыкальной рецензии. Респектабельные буржуа, в молодости красившие стены спальни в черный цвет нет-нет, да и задаются вопросом об истоках движения готов. Подпольные манчестерские группы? Нью-йорский постпанк?
Стиль становится стилем, когда про него знают не только стоявшие у истоков адепты. Кто, кроме the Cure, смог бы еще вывести движение из подвалов и первых полуподпольных вечеринок? К моменту записи “The Head On The Door” Роберт Смит и его добровольные помощники уже вовсю экспериментировали в этом направлении, но идея смешать его с нью-вэйвом и добавить BPM пришла им в голову только в 1985 году.
Мрак без танцевальной синти-поп изюминки, за исключением кучки маргиналов, никому не интересен. Безнадега хороша тогда, когда под нее можно танцевать, а не только лежать в ванной при свечах.
Новая концепция чувствуется уже в первом треке “Inbetween Days” про любовный треугольник, из которого нет выхода ни в один его угол, ни в другой, а счастье где-то по центру - но его формула равномерности не учитывает. Эклектический бас-рисунок, почти домашняя акустика, которую тонко чуствующий звукорежиссер (попал поди перед этим в переплет, да?) вывел на первый план, пронзительный тинейджерский вокал Роберта.
Необычный для нью-вейв трехтактовый формат, клавишные, которые тонко оттачивают горечь японской девочки- “Kyoto Days”. А что можно еще почувствовать, обнаружив труп у себя в бассейне?
Некоторую надежду дает гитарное фламенко на “The Blood”, на этот раз разогретое танцевальным квадратом и фанковым басовым слэпом, чего нельзя было представить у the Cure еще два года назад. Роберт явно отходит от формулы, в которую сам себя загнал еще с 1979 года, за исключением, может быть, «Japanese Whispers». Текст по-прежнему образцово мрачный, со странными фразами наподобие «I'm paralysed by the blood of Christ».
Вайб в стиле «Майами-вайс», замешанный на почти англиканский синт-орган, практически симфоническое вступление оркестра, приступающего к репетиции, тяжелые октавные на фортепиано. “Six Different Ways” - Роберт вообще-то пел про шесть разных подходов к его сердцу, но мог, в принципе, не петь ничего. Шесть абсолютно разных стилей, замешанных в трехминутной композиции, сказали бы о точно таком же разнообразии.
В “Push” можно было ожидать, что Роберт будет рубить правду-матку согласно названия - с 00:03 секунды максимум. Но нет, песня о клубнике- ее можно отложить и до половины трека. Много ревербрации, много эхо. Сладко до тошноты. Записывая эту песню в студии, парни из the Cure явно не раз улыбались. Это один из немногих треков на альбоме, который не предназначен, чтобы валяться на пляже в ожидании Судного Дня.
Бывшего басиста Саймона Гэллопа, того самого бывшего, который еще на что-то сгодится, взяли реконструировать ритм-секцию. Бас-ритм, который проходит по коже куда-то внутрь, на который вы нанизываете все остальное, на что способно ваше подсознание, ударные, которые сложно отличить от хорошо настроенной драм-машины. Эффекты для голоса Роберта не нужны и подавно. Их много, но это тот случай, когда они к месту, но и их же отсутствие создало бы те же ощущения завершенности.
Как и на любом альбоме the Cure, не обошлось без хита, который затмил собой все остальные треки, гораздо лучше записанные и сыгранные - “Close to me”. В меру легковесно, в меру позитивно. Танцевальный синти-поп в 1985 году играли пачками, но композиция сразу стала популярной.
...Если бы Чада Смита в начале 1980ых занесло в лондонский паб, он бы сыграл именно эту партию на басе. Такую, как на “Screw” . «Скрю ит» (забей болт (англ.)) - как скажете, только не на бас-часть Гэллопа. RHCP тогда еще в прятки под мостами Лос-Анджелесом играли, а чувак плясал по всему гриффу слэпом и не только.
Но не слэпом единым. Часто ли приходилось слышать настолько ритмичный и одновременно лиричный бас, как на “The Sinking”, который не испортить синт-овердрамом, как это было часто в восьмидесятых?Не просто так “The Sinking” поставили ближе к концу альбома. И стар и млад должны помнить, что самое темное время должно иметь рассвет.
Почти рассвет.
На “The Night Like This” Роберт отбросил весь танцевальный лоск и называет вещи своими именами. Один из участников ядерных испытаний на атолле Моруроа рассказывал, что этот трэк как никакой другой, ложится на общую атмосферу грядущего Апокалипсиса. Жесткий риф, максимально синхронизированный с басом, ритм-гитара, которая где-то там, вдалеке- так же вдалеке, как бригады скорой помощи, которые никогда не приедут. Саксофон, который каждой нотой забивает гвоздь в диафрагму настроения.
Заберите это с собой в бункер, и не нойте. Dark as fuck. Несмотря на поп-лоск, Роберт все еще играет в прятки со смертью, как и раньше, теперь под аккомпанемент синти-попа.