Два парня сидели за соседним столиком. Англофоны. Было в них что-то потрясающе чужеродное. Здесь так не ходят. Здесь так не сидят. Слишком выбритые, образцово классические, аполлонические, постриженные для рекламы Lacoste, накаченные четко в меру, не выходя за рамки приличия. Никаких татуировок, никаких излишеств, очевидные гетеросексуалы, похожи, словно братья, но не братья же. Первый показывал второму страницу интернет-сайта, интересовал его темно-синий блейзер. Второй одобрительно среагировал. К ним пришел третий - точь в точь как они, но с легкой долей допустимого своеобразия.
Фантастическая наглаженность, вся эта причесанность, аккуратная улыбчивость и идеальность всего - от роста до возраста - все это резало глаз, магнитило глаз. Но если не местные, почему один из них с левреткой? Я любовалась, будто это был вымерший вид.
Был и другой посетитель с собачкой. Этот - карикатурный, с печатью драмы и вечного инфантилизма, собачка же была прелестнейшей, вызывающей волны умиления каждого прохожего, что никак не меняло степени драматизма на лице юноши. Пафос сгустился, когда он сел на ступени, чтобы выкурить сигарету. Будто изнутри любуясь своей статью, своим профилем, своими буро-пепельными вихрами, он курил медленно, со значением. "Пепел империй" падал, жизнь была тленом, мир был тьмой.
Китайская пара, которая минутой ранее пищала от милейшего собачонка трагического юноши, теперь разглядывала инстаграм-видео, где большую собаку (не менее милую) укачивают в коляске.
Потом пришла русская пара. Охарактеризовать их можно было фразой "Вроде бы все неплохо, но давай на всякий случай посидим напряженными - так спокойнее". Они дождались капуччино, она ела пенку ложкой - очень сдержанно, аккуратно. Они смотрели в разные стороны и говорили друг с другом очень тихо, будто кто-то может их услышать.