любителям нынешнего польского руководства посвящается
Меня не то чтобы особенно удивляло, что среди достойных представителей бывших диссидентов и нынешних противников путинского режима есть те, кто приветствует результат последних выборов в Польше. Это - любовь к Пиночету, к Франко, называние европейских левых "леваками" и желание, чтобы они исчезли как категория, ненависть к французскому 68 году, контаминация соц. и соц.-дем. партий и того, что именовалось социализмом в Союзе, и всё вытекающее - более чем представлено в российской оппозиции, достаточно почитать Латынину.
Ну так вот кушайте. Я сначала прочёл это по-русски в не заслуживающей доверия Газете.ру (ошибся. На самом деле в "Медузе", которой я доверяю сильно больше) и решил проверить. Найти источники в куда более надёжных изданиях оказалось очень нетрудно. В этом случае Газета не провралась.
Это, скажем, - из газеты Ha-aretz.
A Polish prosecutor has questioned a Polish-American Holocaust scholar, Jan Tomasz Gross, to determine if he committed the crime of publicly insulting the nation with a statement on Polish violence against Jews during World War II.
Gross, a professor based at Princeton University, told The Associated Press he was questioned for five hours Tuesday in Katowice but does not yet know if he will be charged with the alleged offense, which can carry a prison term of up to three years.
Poland's case against Gross, which also involves a presidential threat to strip him of a state honor, has raised questions about the conservative leadership's commitment to the freedom of scholarship. Law and Justice, a conservative and nationalistic party that controls both the presidency and parliament, is also centralizing power in a way that has raised concerns about its commitment to democracy more broadly.
Gross was questioned after multiple complaints were filed with prosecutors by Polish citizens over an article published last year in which Gross said Poles killed more Jews during the German occupation than they killed Germans - a claim that challenges a widespread conviction in Poland that the Polish response to the German terror was almost exclusively honorable.
Я могу к этому прибавить, что когда мы эмигрировали из Союза в 79 году, встречи с польскими евреями оказались полной неожиданностью. Мы ожидали найти примерно те же чувства, что у нас: хорошо, конечно, что уехали из деспотической страны, но всё же это наша страна, у нас там друзья, культура, пейзажи, мы беспокоимся больше всего за неё. А нашли - в подавляющем большинстве - острую ненависть к Польше. Были исключения. Скажем, исключением был шахматист Штейн. (Он из детей, которых спасли из варшавского гетто по тем самым каналам, которые в вайдовском фильме "Канал"; оказался в СССР ребёнком, уехал в Польшу, когда это стало возможно, и был оттуда выгнан, как почти все оставшиеся польские евреи, в 1968 году). Он продолжал любить Польшу, ездил туда, а когда кто-то из польских друзей сказал ему "возвращайся", он спросил: а если снова? "Ну так мы тебя снова спрячем", ответил друг.
Но в целом - потрясающая разница с другими странами. Потому что ненависти к России, к Украине, к Белоруссии я практически не встречал. (Тоже бывали очень редкие исключения, но не доходившие до слова "рашка" и сопутствующей ему эмоции. Это слово я впервые услышал в 90х).
Современная Польша не Россия. Сознающих, что надо знать своё прошлое и отвечать за него, а не только требовать ответа от других, в ней очень много. Их оказалось недостаточно много. Авось, конституция не будет изменена при новом руководстве настолько, чтобы нельзя было легальным путём вернуться назад. Однако пару недель назад я слышал интервью с польским режиссёром, чей спектакль шёл в Париже, и который говорил о потрясающих изменениях в руководстве польскими СМИ. Он не был уверен, что сможет представить свой спектакль в Варшаве.
Ну так вот кушайте. Я сначала прочёл это по-русски в не заслуживающей доверия Газете.ру (ошибся. На самом деле в "Медузе", которой я доверяю сильно больше) и решил проверить. Найти источники в куда более надёжных изданиях оказалось очень нетрудно. В этом случае Газета не провралась.
Это, скажем, - из газеты Ha-aretz.
A Polish prosecutor has questioned a Polish-American Holocaust scholar, Jan Tomasz Gross, to determine if he committed the crime of publicly insulting the nation with a statement on Polish violence against Jews during World War II.
Gross, a professor based at Princeton University, told The Associated Press he was questioned for five hours Tuesday in Katowice but does not yet know if he will be charged with the alleged offense, which can carry a prison term of up to three years.
Poland's case against Gross, which also involves a presidential threat to strip him of a state honor, has raised questions about the conservative leadership's commitment to the freedom of scholarship. Law and Justice, a conservative and nationalistic party that controls both the presidency and parliament, is also centralizing power in a way that has raised concerns about its commitment to democracy more broadly.
Gross was questioned after multiple complaints were filed with prosecutors by Polish citizens over an article published last year in which Gross said Poles killed more Jews during the German occupation than they killed Germans - a claim that challenges a widespread conviction in Poland that the Polish response to the German terror was almost exclusively honorable.
Я могу к этому прибавить, что когда мы эмигрировали из Союза в 79 году, встречи с польскими евреями оказались полной неожиданностью. Мы ожидали найти примерно те же чувства, что у нас: хорошо, конечно, что уехали из деспотической страны, но всё же это наша страна, у нас там друзья, культура, пейзажи, мы беспокоимся больше всего за неё. А нашли - в подавляющем большинстве - острую ненависть к Польше. Были исключения. Скажем, исключением был шахматист Штейн. (Он из детей, которых спасли из варшавского гетто по тем самым каналам, которые в вайдовском фильме "Канал"; оказался в СССР ребёнком, уехал в Польшу, когда это стало возможно, и был оттуда выгнан, как почти все оставшиеся польские евреи, в 1968 году). Он продолжал любить Польшу, ездил туда, а когда кто-то из польских друзей сказал ему "возвращайся", он спросил: а если снова? "Ну так мы тебя снова спрячем", ответил друг.
Но в целом - потрясающая разница с другими странами. Потому что ненависти к России, к Украине, к Белоруссии я практически не встречал. (Тоже бывали очень редкие исключения, но не доходившие до слова "рашка" и сопутствующей ему эмоции. Это слово я впервые услышал в 90х).
Современная Польша не Россия. Сознающих, что надо знать своё прошлое и отвечать за него, а не только требовать ответа от других, в ней очень много. Их оказалось недостаточно много. Авось, конституция не будет изменена при новом руководстве настолько, чтобы нельзя было легальным путём вернуться назад. Однако пару недель назад я слышал интервью с польским режиссёром, чей спектакль шёл в Париже, и который говорил о потрясающих изменениях в руководстве польскими СМИ. Он не был уверен, что сможет представить свой спектакль в Варшаве.