Свою вечность мы находим только тут
Нашла в дневниках отца Александра
Вторник 11 марта 1980
Моё главное и постоянное ощущение - это ощущение жизни. Может быть, ближе всего к этому ощущению слово «удивление», восприятие каждого момента и каждого состояния как некоего дара (в отличие от «само собою разумеющегося», «самоочевидного»). Всё всегда ново, всё всегда есть не просто жизнь, а встреча с жизнью и потому как бы откровение…
Пишу и сознаю, что это не те слова, но других не нахожу. Знаю только, что этот дар, что это откровение требуют внимания, ответа. Что жизнь, иными словами, есть постоянное «приятие» дара жизни…
Среда 12 марта 1980
Если продолжить вчерашнее размышление, то не приводит ли оно к восприятию и смерти как дара, то есть опять-таки как встречи, как последней, решающей встречи с тем, что одно, в конечном счете, "животворило" жизнь, открывалось в ней, делало ее даром. "Для меня жизнь - Христос, и смерть - приобретение", - говорит апостол Павел. Да, если жизнь становится, и в ту меру, в какую она становится, - Христом, если Он есть тот дар, в который все время претворяется жизнь, то тогда смерть есть приобретение, благословенное условие того лицом к лицу, жажда которого и есть жизнь в "мире сем". Страх, ужас смерти, думается мне, сосредоточен на одном: "Все будет продолжаться, а меня не будет (да, как же мне это знакомо, именно так это у меня, в тех же выражениях)... Так же будет светить солнце, так же будут бежать люди по своим делам, а меня не будет". ....
Именно это чувство порождает страх и ужас, и именно ему не помогает "вера в загробный мир". Уж тогда - так думает, так ощущает человек - лучше, чтоб ничего... И ему не помогают, его не "утешают" сладкие строки о "блаженстве безгрешных духов". Он хочет только того блаженства, которое он знает, а оно только тут, в опыте этой жизни. Свою вечность мы находим только тут. И христианство утверждает, что находим мы ее во Христе. Он для того пришел к нам, в эту жизнь, чтобы она стала встречей с Ним и в этой встрече заложенной жаждой последнего исполнения, последней встречи с Ним - в смерти. Она становится "приобретением"... Отсюда - самоочевидность условия: "Если любите Меня...". Любить же нельзя ни "учения", ни "заповедей", ни "обещаний". Любить можно, только если есть встреча, если Христос стал "даром" всего в жизни.
Мне кажется, если разделять вместе с отцом Александром его мысли, страх смерти в чем-то боязнь, чтобы не отпасть, не лишиться, не утратить крупицы дара, того что смог уловить, что довелось понять. И только остается надеяться, что не потеряешь и Там тоже будешь с Ним. Дерзать и уповать, как у апостола. Дерзать на следующий шаг, в надежде "на стези правды". Вот от чего страх и вот от чего осторожность к греху, как к водоразделу, который отделяет тебя и Его. Вот в чем суть страха смерти- в страхе потерять то, что нашел здесь и в страхе утратить это после физической смерти. В страхе не быть с Ним там. Не вспомню кто говорил, что ад-это не котлы и черти, ад- это жизнь без Бога
Вторник 11 марта 1980
Моё главное и постоянное ощущение - это ощущение жизни. Может быть, ближе всего к этому ощущению слово «удивление», восприятие каждого момента и каждого состояния как некоего дара (в отличие от «само собою разумеющегося», «самоочевидного»). Всё всегда ново, всё всегда есть не просто жизнь, а встреча с жизнью и потому как бы откровение…
Пишу и сознаю, что это не те слова, но других не нахожу. Знаю только, что этот дар, что это откровение требуют внимания, ответа. Что жизнь, иными словами, есть постоянное «приятие» дара жизни…
Среда 12 марта 1980
Если продолжить вчерашнее размышление, то не приводит ли оно к восприятию и смерти как дара, то есть опять-таки как встречи, как последней, решающей встречи с тем, что одно, в конечном счете, "животворило" жизнь, открывалось в ней, делало ее даром. "Для меня жизнь - Христос, и смерть - приобретение", - говорит апостол Павел. Да, если жизнь становится, и в ту меру, в какую она становится, - Христом, если Он есть тот дар, в который все время претворяется жизнь, то тогда смерть есть приобретение, благословенное условие того лицом к лицу, жажда которого и есть жизнь в "мире сем". Страх, ужас смерти, думается мне, сосредоточен на одном: "Все будет продолжаться, а меня не будет (да, как же мне это знакомо, именно так это у меня, в тех же выражениях)... Так же будет светить солнце, так же будут бежать люди по своим делам, а меня не будет". ....
Именно это чувство порождает страх и ужас, и именно ему не помогает "вера в загробный мир". Уж тогда - так думает, так ощущает человек - лучше, чтоб ничего... И ему не помогают, его не "утешают" сладкие строки о "блаженстве безгрешных духов". Он хочет только того блаженства, которое он знает, а оно только тут, в опыте этой жизни. Свою вечность мы находим только тут. И христианство утверждает, что находим мы ее во Христе. Он для того пришел к нам, в эту жизнь, чтобы она стала встречей с Ним и в этой встрече заложенной жаждой последнего исполнения, последней встречи с Ним - в смерти. Она становится "приобретением"... Отсюда - самоочевидность условия: "Если любите Меня...". Любить же нельзя ни "учения", ни "заповедей", ни "обещаний". Любить можно, только если есть встреча, если Христос стал "даром" всего в жизни.
Мне кажется, если разделять вместе с отцом Александром его мысли, страх смерти в чем-то боязнь, чтобы не отпасть, не лишиться, не утратить крупицы дара, того что смог уловить, что довелось понять. И только остается надеяться, что не потеряешь и Там тоже будешь с Ним. Дерзать и уповать, как у апостола. Дерзать на следующий шаг, в надежде "на стези правды". Вот от чего страх и вот от чего осторожность к греху, как к водоразделу, который отделяет тебя и Его. Вот в чем суть страха смерти- в страхе потерять то, что нашел здесь и в страхе утратить это после физической смерти. В страхе не быть с Ним там. Не вспомню кто говорил, что ад-это не котлы и черти, ад- это жизнь без Бога