Пол Кругман - Кредо либерала
к проблеме количества миллиардеров, появившихся при Путине, иммигрировавшем к нам за низкими налогами Депардье, влиянию парламента на повседневную жизнь россиян и к тому является ли Путин левым или правым:
"Могут ли политические условия сыграть решающую роль в сти-
мулировании экономического неравенства? С точки зрения эконо-
мической теории это похоже на ересь. Тем не менее все большее
число исследований показывает, что это именно так. Я выделил
бы четыре тому свидетельства.
Во-первых, когда экономисты, озадаченные ростом имуществен-
ного неравенства, обратились к рассмотрению истоков «Америки
среднего класса», они, к своему изумлению, обнаружили, что пере-
ход от неравенства «позолоченного века» к относительному равен-
ству послевоенных лет не отличался равномерностью. Напротив,
средний класс в послевоенной Америке был создан на протяже-
нии всего лишь нескольких лет, став результатом политики адми-
нистрации Рузвельта - и прежде всего мер по контролю над дохо-
дами в военные годы. Специалисты
в области экономической истории
Клаудия Голдин и Роберт Марго,
впервые документально подтвер-
дившие этот удивительный фено-
мен, назвали его «великим сжатием».
Когда контроль военных
лет отменили, можно было ожидать возврата к прежнему нера-
венству - но относительно равномерное распределение доходов,
порожденное политикой Ф.Д. Рузвельта, сохранялось еще более
тридцати лет. Это убедительно свидетельствует в пользу того, что
институты, нормы и политические условия гораздо больше вли-
яют на распределение доходов, а объективные рыночные факто-
ры - гораздо меньше, чем в том нас пытаются уверить в базовом
курсе экономикс.
Во-вторых, совпадение политических и экономических измене-
ний во времени наводит на мысль, что ведущую роль играет здесь
не экономика, а политика. До 1980-х годов серьезного роста нера-
венства в США не наблюдалось - вплоть до 1983-1984 годов бы-
ли основания сомневаться: действительно ли имеющиеся данные
указывают на явную смену тенденции. Между тем захват правыми
господствующих позиций в Республиканской партии произошел
в середине 1970-х годов, а институты консервативного движения,
благодаря которым такой захват оказался возможным, возникли
за несколько лет до этого. Таким образом, с учетом фактора вре-
мени мы получаем убедительное свидетельство того, что все на-
чалось с политических подвижек, а усиление материального нера-
венства последовало за ними.
В-третьих, прежде большинство экономистов полагало, что
главной причиной растущего неравенства в Америке выступа-
ет технологический прогресс, ведущий к повышению спроса на
высокообразованных работников и отказу от услуг менее обра-
зованных. Позднее эта ортодоксальная точка зрения утратила
популярность - по мере того как ученые внимательнее присмо-
трелись к статистическим данным. Наибольшее удивление вы-
зывал тот факт, что даже среди высокообразованнных амери-
канцев большинство не добилось существенного прироста до-
ходов. Напротив, основной выигрыш выпал на долю представи-
телей элитного круга - высшего одного процента населения или
даже еще более узкой группы. В итоге среди исследователей рас-
пространилось и окрепло убеждение, что решающим фактором
является отнюдь не технология. Многие пришли к мнению, что
ключевую роль в возрастании не-
равенства сыграла эрозия обще-
ственных норм и институтов, ко-
торые некогда поддерживали ра-
венство, а это произошло преж-
де всего вследствие «поправения»
американской политики.
Наконец, мы можем протести-
ровать нашу гипотезу с помощью международных сравнений.
Мощный поворот вправо, произошедший в США, уникален
для развитых стран. Наибольшее сходство мы находим в поли-
тике Великобритании времен премьерства Маргарет Тэтчер,
но и она была в лучшем случае бледным подобием американ-
ской. Факторы, связанные с технологическим прогрессом и
глобализацией, напротив, сказываются на всех с одинаковой
силой. Если рост неравенства имеет политические корни, то
Соединенные Штаты должны отличаться в этом от остальных.
Если же он в основном определяется объективными рыночны-
ми силами, то изменения в степени неравенства должны были
быть схожими во всем развитом мире. Между тем факты показы-
вают, что нигде в развитом мире
нет такого роста неравенства, как
в Америке. Во времена М. Тэтчер
в Великобритании резко усили-
лись диспропорции в доходах, но
они были гораздо меньшими, чем
в США. В континентальной же Европе и Японии неравенство
если и выросло, то незначительно.
Следовательно, все дело в политических подвижках. Так почему
же они произошли?"
"Могут ли политические условия сыграть решающую роль в сти-
мулировании экономического неравенства? С точки зрения эконо-
мической теории это похоже на ересь. Тем не менее все большее
число исследований показывает, что это именно так. Я выделил
бы четыре тому свидетельства.
Во-первых, когда экономисты, озадаченные ростом имуществен-
ного неравенства, обратились к рассмотрению истоков «Америки
среднего класса», они, к своему изумлению, обнаружили, что пере-
ход от неравенства «позолоченного века» к относительному равен-
ству послевоенных лет не отличался равномерностью. Напротив,
средний класс в послевоенной Америке был создан на протяже-
нии всего лишь нескольких лет, став результатом политики адми-
нистрации Рузвельта - и прежде всего мер по контролю над дохо-
дами в военные годы. Специалисты
в области экономической истории
Клаудия Голдин и Роберт Марго,
впервые документально подтвер-
дившие этот удивительный фено-
мен, назвали его «великим сжатием».
Когда контроль военных
лет отменили, можно было ожидать возврата к прежнему нера-
венству - но относительно равномерное распределение доходов,
порожденное политикой Ф.Д. Рузвельта, сохранялось еще более
тридцати лет. Это убедительно свидетельствует в пользу того, что
институты, нормы и политические условия гораздо больше вли-
яют на распределение доходов, а объективные рыночные факто-
ры - гораздо меньше, чем в том нас пытаются уверить в базовом
курсе экономикс.
Во-вторых, совпадение политических и экономических измене-
ний во времени наводит на мысль, что ведущую роль играет здесь
не экономика, а политика. До 1980-х годов серьезного роста нера-
венства в США не наблюдалось - вплоть до 1983-1984 годов бы-
ли основания сомневаться: действительно ли имеющиеся данные
указывают на явную смену тенденции. Между тем захват правыми
господствующих позиций в Республиканской партии произошел
в середине 1970-х годов, а институты консервативного движения,
благодаря которым такой захват оказался возможным, возникли
за несколько лет до этого. Таким образом, с учетом фактора вре-
мени мы получаем убедительное свидетельство того, что все на-
чалось с политических подвижек, а усиление материального нера-
венства последовало за ними.
В-третьих, прежде большинство экономистов полагало, что
главной причиной растущего неравенства в Америке выступа-
ет технологический прогресс, ведущий к повышению спроса на
высокообразованных работников и отказу от услуг менее обра-
зованных. Позднее эта ортодоксальная точка зрения утратила
популярность - по мере того как ученые внимательнее присмо-
трелись к статистическим данным. Наибольшее удивление вы-
зывал тот факт, что даже среди высокообразованнных амери-
канцев большинство не добилось существенного прироста до-
ходов. Напротив, основной выигрыш выпал на долю представи-
телей элитного круга - высшего одного процента населения или
даже еще более узкой группы. В итоге среди исследователей рас-
пространилось и окрепло убеждение, что решающим фактором
является отнюдь не технология. Многие пришли к мнению, что
ключевую роль в возрастании не-
равенства сыграла эрозия обще-
ственных норм и институтов, ко-
торые некогда поддерживали ра-
венство, а это произошло преж-
де всего вследствие «поправения»
американской политики.
Наконец, мы можем протести-
ровать нашу гипотезу с помощью международных сравнений.
Мощный поворот вправо, произошедший в США, уникален
для развитых стран. Наибольшее сходство мы находим в поли-
тике Великобритании времен премьерства Маргарет Тэтчер,
но и она была в лучшем случае бледным подобием американ-
ской. Факторы, связанные с технологическим прогрессом и
глобализацией, напротив, сказываются на всех с одинаковой
силой. Если рост неравенства имеет политические корни, то
Соединенные Штаты должны отличаться в этом от остальных.
Если же он в основном определяется объективными рыночны-
ми силами, то изменения в степени неравенства должны были
быть схожими во всем развитом мире. Между тем факты показы-
вают, что нигде в развитом мире
нет такого роста неравенства, как
в Америке. Во времена М. Тэтчер
в Великобритании резко усили-
лись диспропорции в доходах, но
они были гораздо меньшими, чем
в США. В континентальной же Европе и Японии неравенство
если и выросло, то незначительно.
Следовательно, все дело в политических подвижках. Так почему
же они произошли?"