Об одном и том же
Ну вот волею судеб оказалась в чужом для себя и удаленном районе города, честно сказать, за последние полгода я в Москве была чаще, чем, допустим, тут, и надо было где-то провести полчаса или час. Таскаться по продовольственным скучным магазинам и пунктам монтажа пластиковых окон не хотелось, во дворах жилых домов сплошь были выстроены детские площадки - о, эти площадки. Почему меня так воротит от их красно-желтых лилипутских качелей? Лавка входила в площадкин комплект, и пришлось сесть на эту лавку, уберегая каблуки от закисания в глиноземе. Бдительно осмотрела себя сбоку и сверху, как смогла: насколько напоминаю педофила, а то мало ли, детские площадки, и наблюдает полиция может быть. Вроде бы ничего общего с педофилами, наоборот, плохо скрываемая нелюбовь к детям в накрашенных глазах. На соседней скамейке оглушительно беседовали две прилежные матери, одна подкидывала на колене младенца месяцев восьми, круглолицего и в чепчике, другая никого не подкидывала, курила сигареты из подозрительно желтой пачки и говорила (я подслушивала): проснулась в полседьмого, отварила картошки, поджарила колбаски, два яичка, открыла грибочки, крестная собирала в ростовской области, протерла пол в прихожей влажной тряпкой, ну каша для Эдика у меня, в принципе, была, так я ее подогрела и молочком, молочком.
Вот так бодро начала свой день прилежная мать с сигаретами в желтой пачке (не знаю ни одной желтой, а вы?), дальнейшие события представляли больший интерес: и вот я откинула лапшичку, достала рыбные палочки, заварила цикориевый кофеёк, а тут и Генка пришел, мы потрахались, он ушел, а я стою, лифчик застегиваю. Тут в разговор вступила младенцева мать; энергично встряхивая свое единоутробное дитя, она деловито спросила: ты с Генкой с каких пор? С покрова, - неожиданно ответила курильщица желтой пачки. С покрова, - задумчиво повторила мать младенца, - это что же получается, полгода? пора, подруга, того, завязывать, а то прикипишь, как дура, будешь сопли на кулак мотать. Да пора, - отвечала подруга, - сама знаю, но как? Чо как, чо как, - рассердилась мать младенца, - так и скажешь: потрахались, и харэ. Взмахнула младенцем убедительно. А, ну да, - будто опомнилась собеседница, ценительница большой еды и пользовательница уменьшительно-ласкательных суффиксов, - так и скажу, а чо, и правда.
И я сидела, наплевав уже на каблуки, прекрасно погрузившиеся в почву, и даже наплевав на зеркало, где хотела подправить рот, на все это наплевав, потому что почему такой разговор, загони его в транслит, и переведи на гламурно-снобский, где только не ведется, на каких только чертовых раутах, и все об одном и том же.
Вот так бодро начала свой день прилежная мать с сигаретами в желтой пачке (не знаю ни одной желтой, а вы?), дальнейшие события представляли больший интерес: и вот я откинула лапшичку, достала рыбные палочки, заварила цикориевый кофеёк, а тут и Генка пришел, мы потрахались, он ушел, а я стою, лифчик застегиваю. Тут в разговор вступила младенцева мать; энергично встряхивая свое единоутробное дитя, она деловито спросила: ты с Генкой с каких пор? С покрова, - неожиданно ответила курильщица желтой пачки. С покрова, - задумчиво повторила мать младенца, - это что же получается, полгода? пора, подруга, того, завязывать, а то прикипишь, как дура, будешь сопли на кулак мотать. Да пора, - отвечала подруга, - сама знаю, но как? Чо как, чо как, - рассердилась мать младенца, - так и скажешь: потрахались, и харэ. Взмахнула младенцем убедительно. А, ну да, - будто опомнилась собеседница, ценительница большой еды и пользовательница уменьшительно-ласкательных суффиксов, - так и скажу, а чо, и правда.
И я сидела, наплевав уже на каблуки, прекрасно погрузившиеся в почву, и даже наплевав на зеркало, где хотела подправить рот, на все это наплевав, потому что почему такой разговор, загони его в транслит, и переведи на гламурно-снобский, где только не ведется, на каких только чертовых раутах, и все об одном и том же.