Jun 04, 2012 13:07
Полина, дирижируя сигаретой, возвращается к Этьену:
- Сначала мы, значит, в Доминиканке встретились, - свойски сокращает соседка название Республики, - это первая была встреча... Потом - он в Москву приезжал. Красная площадь и все такое. Через три месяца - в Питер. Петродворец, Павловск и что ещё у них достопримечательного?
- Эрмитаж, - подсказываю я, - залп Авроры. Летний сад.
- Да, да, Летний сад. Повстречались, значит, помотались по садам, по лугам. А летом он уже ко мне сюда прибыл. Я тогда не здесь жила, на улице Садовой хату снимала. Сначала пять дней собирался побыть. Ага, пять... Два раза билет обменивал... Французская рожа... Пинцет...
Полина весело смеется, забыв о текущих неприятностях с Ледорубовым.
- Я, ты знаешь, - доверительно шепчет она, - семь пачек "Виагры" на него извела. Полпачки в день, мать его французову так... Тоже мне, Робеспьер недоделанный... Толкла их, маленькие голубые таблеточки, и в чай-кофе подмешивала.
- А почему ты тайно толкла таблеточки? - спрашиваю я, - он что же, не подозревал, что у него - проблемы?
- Да что ты! Разумеется, он не подозревал, что у него - проблемы. Он подозревал, что просто - орел.
- А ты так не считала?
- А я так не считала, - охотно соглашается Полина и вновь смеется, слабое зимнее солнце бледно освещает стену.