Иногда я вспоминаю ту поездку и ругаю себя за некоторую чёрствость и ошибки поведения, но ругаю мягко, с оттенком иронии, это помогает посмотреть на ситуацию как бы глазами человека со стороны; таким человеком могла бы быть и ты, дорогая
(
Read more... )
А не так давно, вроде трагедия за трагедией, и я уже с трудом соображала, каждый день ожидание следующей беды - чтоб добило уже меня, казалось бы - какие силы, какие посторонние. А потом случилось несколько эпизодов подряд, буквально в течение месяца штук восемь, когда я вдруг соглашалась помочь: выслушать или просто съездить на другой конец города для больной неместной девочки, или выяснить подробности по хирургии суставов для незнакомого мужчины, списаться, созвониться, найти потерянные документы. Много всего было, уже и забылось, до этого твоего рассказа. И мне становилось легче, Наташ, знаешь, мне прибавлялось сил от того, что я их вроде тратила на посторонних, которым, по сути, ничего не должна. И они прекрасно могли бы найти другого человека, менее загруженного и менее раздавленного, но почему-то же обращались ко мне. Я вот думаю - может, они мне наоборот таким образом помогали.
Reply
Reply
Так вот, я ехала и думала: интересно, не слишком ли велики эти кипятильники для их кружек, а еще я в метро с ножом - это очень смело; господи, зачем я занимаюсь этой херней, дайте мне лечь, закрыть глаза и сдохнуть.
Ну, и не исключено, что если бы я не вызвалась снабжать этих девочек предметами быта, то я таки легла бы, закрыла глаза и, возможно, сдохла. А они меня как-то вытащили. Эти лежачие, ждущие операций, тяжело больные девочки.
Reply
Reply
Leave a comment