Хорошее чтение: разные женщины
Когда-то я выбирала книжки таким образом: если в заголовке было женское имя, или что-то связанное с женщинами, читала обязательно. Если нет, напряженно думала, стоит ли связываться. Сейчас, к слову сказать, изменилось немногое, и я предпочитаю истории про женщин.
Она рассказывает, что работала официанткой - когда тебе двадцать, у тебя красивые ноги и приличное летнее платье, ты можешь устроиться на работу куда угодно, нет, правда, хоть в «Петровский причал», хоть в «Тет-а-тет», хрусталь, крахмальные скатерти, трехзначные чаевые; южнорусские девки, красивые, гладкие, загорелые, очень быстро выходили замуж - прямо из официантских форменных юбочек прыгали в дорогие подвенечные наряды - и не всегда за местных, ростовских миллионщиков, но часто и за заезжих, московских. Я была такая дура, говорит она и улыбается, и запрокидывает голову, делая глоток, и морщится, я влюбилась. Его звали Алёша
Они все интересные, и их примеряешь себе, новые наряды, суешь руки-ноги в готовые отверстия, голову, пытаешься шевелиться и чувствовать себя комфортно.
А он обыкновенный такой был, Кирилл, великая её любовь, московский хлыщок, ферт, фрик, едва заметно метросексуален, но не слишком, любитель лейблов, он хорошо разбирался только в брендах и тенденциях. Волосы укладывал гелем в замысловатую прическу. Жил с родителями, никогда не приглашал её домой. В кабаках они платили каждый за себя, трахались где ни попадя - в подъездах, сортирах, у друзей. Она уже ушла от тети и снимала квартиру вдвоем с подругой, - он не платил, но ночевал часто. На «двушку» денег не хватало, подруга злилась, невольно подслушивая по ночам её приглушенные стоны и его финальное мычание за перегораживавшим комнату шкафом. «Зверушка моя», - страстно гнусавил Кирилл
Надеюсь, вам тоже понравятся эти два рассказа от моих дорогих Яны и Сони.
Она рассказывает, что работала официанткой - когда тебе двадцать, у тебя красивые ноги и приличное летнее платье, ты можешь устроиться на работу куда угодно, нет, правда, хоть в «Петровский причал», хоть в «Тет-а-тет», хрусталь, крахмальные скатерти, трехзначные чаевые; южнорусские девки, красивые, гладкие, загорелые, очень быстро выходили замуж - прямо из официантских форменных юбочек прыгали в дорогие подвенечные наряды - и не всегда за местных, ростовских миллионщиков, но часто и за заезжих, московских. Я была такая дура, говорит она и улыбается, и запрокидывает голову, делая глоток, и морщится, я влюбилась. Его звали Алёша
Они все интересные, и их примеряешь себе, новые наряды, суешь руки-ноги в готовые отверстия, голову, пытаешься шевелиться и чувствовать себя комфортно.
А он обыкновенный такой был, Кирилл, великая её любовь, московский хлыщок, ферт, фрик, едва заметно метросексуален, но не слишком, любитель лейблов, он хорошо разбирался только в брендах и тенденциях. Волосы укладывал гелем в замысловатую прическу. Жил с родителями, никогда не приглашал её домой. В кабаках они платили каждый за себя, трахались где ни попадя - в подъездах, сортирах, у друзей. Она уже ушла от тети и снимала квартиру вдвоем с подругой, - он не платил, но ночевал часто. На «двушку» денег не хватало, подруга злилась, невольно подслушивая по ночам её приглушенные стоны и его финальное мычание за перегораживавшим комнату шкафом. «Зверушка моя», - страстно гнусавил Кирилл
Надеюсь, вам тоже понравятся эти два рассказа от моих дорогих Яны и Сони.