Syrinx
Там, в зеркале - очень похожая рожа, что даже пригожа, но все же не то же. Я знаю, что скоро меня потревожат, найдут, согнут, и в руку мне вложат чужую ношу, новую ношу.
Всё то, что стыдно, что невозможно, запретно, негоже, неверно, грязно - всё стало ложным, всё стало плоским, всё тает воском, потому что было недостаточно сложным.
И та, что в белом, та, что в любую дверь мира вхожа - её я слышу, ее я вижу, близко, о боже, боже... Она поёт, каждой нотой тревожа связки и мышцы, кости и вены, окна и стены. Еще немного, и я все брошу.
Она победит, я предрасположен. Но все же я буду опасным тоже, и буду бороться, вонзая ногти под кожу - потому что мы стали слишком похожи.
Мы с ней как ответ, что прост и двусложен. Мы сможем.
Всё то, что стыдно, что невозможно, запретно, негоже, неверно, грязно - всё стало ложным, всё стало плоским, всё тает воском, потому что было недостаточно сложным.
И та, что в белом, та, что в любую дверь мира вхожа - её я слышу, ее я вижу, близко, о боже, боже... Она поёт, каждой нотой тревожа связки и мышцы, кости и вены, окна и стены. Еще немного, и я все брошу.
Она победит, я предрасположен. Но все же я буду опасным тоже, и буду бороться, вонзая ногти под кожу - потому что мы стали слишком похожи.
Мы с ней как ответ, что прост и двусложен. Мы сможем.