Из "Дверь в стене" Александрова
https://alexandrov-g.livejournal.com/248034.html
Рационально объяснить "перестройку" невозможно. Перестраиваться из чего и во что? Откуда и куда? Россию никто не заставлял стремиться к мировому господству, её никто не заставлял лезть на вершину, ей никто не мешал не становиться Россией, а остаться Московским Царством, ей никто не мешал проиграть пару войн, а потом ещё, а потом ещё, но она сама выбрала свою судьбу, она боролась наперекор всему, тысячу лет она стремилась вверх, она сама, её опять же никто не неволил, провозгласила себя наследницей Рима, она выстояла, выдюжила, она вышла в финал и…
И что?
Да вот что - это так же, как мальчишка, в детстве обнаруживший в себе талант боксёра, преодолевает сопротивление родителей, идёт в секцию, находит поверившего в него тренера подвижника, тренируется самозабвенно, исступленно, добровольно соблюдает режим, отказывает себе в радостях детства, преодолевает все искушения, он живёт только одним, он должен победить на Олимпийских Играх, должен во что бы то ни стало, он знает, что он - лучший, знает и всё, он сны такие видит, он живёт ради победы, ему свет не мил, в жертву своей цели он приносит даже и любовь, он добивается своего, он едет на Игры, он проходит отборочные соревнования, одну шестнадцатую финала, одну восьмую, четверьфинал, полуфинал и вот он здесь, он там, куда стремился всю жизнь, он - на ринге, он - в финале, гонг! Время пошло. Один раунд позади, другой, трибуны ревут, тренер, секунданты, арбитр вокруг пляшет, табло, диктор, экран вполстены, весь мир на него смотрит, а он вдруг бросил руки вниз, поднырнул под канаты, с ринга спрыгнул, рысцой до двери в раздевалку и - исчез. Недоумённый шум, все переглядываются, никто ничего понять не может, по всему глобусу люди у телевизоров плечами пожимают, комментатор какую-то чепуху несёт, судьи не знают что делать, они с таким раньше не сталкивались, они о таком даже и не слышали. Как быть, что делать? Да что он в самом-то деле?! А чёрт его знает. "Загадочная русская душа."
А через двадцать лет его узнаёт на улице поклонник.
- Извините, а это не вы..?
- Я. Я самый, - смотрит весело, бодряком.
- Вы меня извините, конечно, я понимаю, что вам, может, неприятно об этом вспоминать, но меня друзья не простят если услышат, что я вас вот так вот встретил и - не спросил, так что ж там было-то? Как..? Мы так за вас болели! Ну почему, почему?!
- Да ни почему, просто вдруг подумал - экая херня, ну, что я тут делаю, ринг какой-то дурацкий, я там в перчатках этих… Люди живут, а я.., это.., ну.., ну, не знаю в общем. Плюнул и всё.
- А как вы сейчас? Чем занимаетесь?
- Охранник в частной фирме. Как сыр в масле… Ну, всего хорошего.
- Да, конечно… И вам того же, и вам… У меня даже ваша фотография… Жена куда-то…
- Найдёшь, порви. Дураком я тогда был.
- Нет-нет, что вы… Как можно!
- Не можно, а нужно. Ну всё, пока.
- До свиданья. До свидания…
И самое ужасное в этой боксёрской истории то, что боксёру нашему вдруг приснится что-то, он и не помнит что, но только проснётся он и лежит без сна, то ли думает, то ли нет, и кажется ему, что всего-то и нужно пробежать опять до двери, распахнуть её, а за нею - олимпийский зал, и трибуны, и экран, и тренер с секундантами, и - ринг. Всё то же самое, всё такое же, как было, и соперник тот же, прежний, стоит, ждёт, осталось только под канаты и - в бой.
А тут вдруг - будильник. На работу пора.
"Работать, работать надо!"
Рационально объяснить "перестройку" невозможно. Перестраиваться из чего и во что? Откуда и куда? Россию никто не заставлял стремиться к мировому господству, её никто не заставлял лезть на вершину, ей никто не мешал не становиться Россией, а остаться Московским Царством, ей никто не мешал проиграть пару войн, а потом ещё, а потом ещё, но она сама выбрала свою судьбу, она боролась наперекор всему, тысячу лет она стремилась вверх, она сама, её опять же никто не неволил, провозгласила себя наследницей Рима, она выстояла, выдюжила, она вышла в финал и…
И что?
Да вот что - это так же, как мальчишка, в детстве обнаруживший в себе талант боксёра, преодолевает сопротивление родителей, идёт в секцию, находит поверившего в него тренера подвижника, тренируется самозабвенно, исступленно, добровольно соблюдает режим, отказывает себе в радостях детства, преодолевает все искушения, он живёт только одним, он должен победить на Олимпийских Играх, должен во что бы то ни стало, он знает, что он - лучший, знает и всё, он сны такие видит, он живёт ради победы, ему свет не мил, в жертву своей цели он приносит даже и любовь, он добивается своего, он едет на Игры, он проходит отборочные соревнования, одну шестнадцатую финала, одну восьмую, четверьфинал, полуфинал и вот он здесь, он там, куда стремился всю жизнь, он - на ринге, он - в финале, гонг! Время пошло. Один раунд позади, другой, трибуны ревут, тренер, секунданты, арбитр вокруг пляшет, табло, диктор, экран вполстены, весь мир на него смотрит, а он вдруг бросил руки вниз, поднырнул под канаты, с ринга спрыгнул, рысцой до двери в раздевалку и - исчез. Недоумённый шум, все переглядываются, никто ничего понять не может, по всему глобусу люди у телевизоров плечами пожимают, комментатор какую-то чепуху несёт, судьи не знают что делать, они с таким раньше не сталкивались, они о таком даже и не слышали. Как быть, что делать? Да что он в самом-то деле?! А чёрт его знает. "Загадочная русская душа."
А через двадцать лет его узнаёт на улице поклонник.
- Извините, а это не вы..?
- Я. Я самый, - смотрит весело, бодряком.
- Вы меня извините, конечно, я понимаю, что вам, может, неприятно об этом вспоминать, но меня друзья не простят если услышат, что я вас вот так вот встретил и - не спросил, так что ж там было-то? Как..? Мы так за вас болели! Ну почему, почему?!
- Да ни почему, просто вдруг подумал - экая херня, ну, что я тут делаю, ринг какой-то дурацкий, я там в перчатках этих… Люди живут, а я.., это.., ну.., ну, не знаю в общем. Плюнул и всё.
- А как вы сейчас? Чем занимаетесь?
- Охранник в частной фирме. Как сыр в масле… Ну, всего хорошего.
- Да, конечно… И вам того же, и вам… У меня даже ваша фотография… Жена куда-то…
- Найдёшь, порви. Дураком я тогда был.
- Нет-нет, что вы… Как можно!
- Не можно, а нужно. Ну всё, пока.
- До свиданья. До свидания…
И самое ужасное в этой боксёрской истории то, что боксёру нашему вдруг приснится что-то, он и не помнит что, но только проснётся он и лежит без сна, то ли думает, то ли нет, и кажется ему, что всего-то и нужно пробежать опять до двери, распахнуть её, а за нею - олимпийский зал, и трибуны, и экран, и тренер с секундантами, и - ринг. Всё то же самое, всё такое же, как было, и соперник тот же, прежний, стоит, ждёт, осталось только под канаты и - в бой.
А тут вдруг - будильник. На работу пора.
"Работать, работать надо!"