Семейство незаконнорожденных. Часть третья.
В романе Герцена "Былое и думы" переплетено былое и выдуманное. Роман явился основой биографии Герцена, ставшего иконой социалистической идеологии. Причем мифологизация его жизни началась еще при его жизни, усилилась в конце 19 века, а советский период только наукообразно закрепил то, что было сделано ранее. Роль и значение того, что сейчас назвали "фейкньюс", давно известны - с тех пор, как появилась человеческая речь С появлением письменности этот прием только закрепился и усилил свое влияние на умы. И тут дело даже не в несовершенстве речи по сравнению с мыслью, не в том, что "мысль изреченная есть ложь". Искажение вследствие речевого несовершенства - это непреднамеренное явление. Дело в преднамеренном смещении смыслов и акцентов и в искажении обстоятельств.
Роман "Былое и думы" Герцен стал писать в психотерапевтических целях после череды жизненных утрат: первой была измена жены Натальи с человеком, которого Герцен считал своим другом, с Георгом Гервегом. Последствием либеральных идей, пропагандируемых ее мужем и его окружением, явилось желание Натальи Герцен "жить втроем".
Следующим ударом была гибель во время кораблекрушения возле Гиерских островов у южного побережья Франции 16 ноября 1851 года глухого от рождения сына Николая и матери Герцена Луизы Гааг.
Спустя полгода после этой трагедии 2 мая 1852 года через два дня после родов сына Владимира умерла сама Наталья Герцен и через несколько дней умер рожденный ею младенец.
Потребность Герцена в такой литературной психотерапии после всего случившегося можно понять - это была реакция самозащиты. Но время не только лучший лекарь. Время назначает истинную ценность событиям и раскрывает их истинный смысл.
Роман о себе - это авторский "возвышающий обман", который был необходим Герцену. Но потом его жизнь стала предметом спекуляций и сам Герцен был превращен в идеологическую легенду. Непросто отделять былое от дум, потому что в информационной сфере сейчас авторская выдумка массово доминирует. Порой страницы романа наполнены "высокоградусным" пафосом, в котором нет ни грамма былого - сплошной вымысел.
Интересны факты и люди, о которых Герцен захотел забыть, сделав их как бы не существовавшими. Так, например, Герцен хорошо отзывается о своем дяде "сенаторе" Льве Алексеевиче Яковлеве. Это "хороший" дядя, не такой, как "старший братец" Александр Алексеевич Яковлев. Согласно легенде о происхождении Герцена, именно Лев Алексеевич Яковлев помог брату своему Ивану привезти в Россию без документов, что называется нелегальной мигранткой, беременную шестнадцатилетнюю Луизу Гааг, мать Герцена. Герцен, подобно герою средневекового испанского романа, мог сказать о себе, что он появился на свет благодаря похоти своего отца и глупости его матери.
Фотография с портрета Льва Алексеевича Яковлева, выполненная с миниатюры Мюллера.
Иван и Лев Яковлевы были в близких братских отношениях. Это в романе Герцена отмечено, но Герцен не пишет о том, что у Льва Алексеевича Яковлева были такие же воспитанники, как и сам Герцен у Ивана Алексеевича. Тот, кто прочитал "Былое и думы" и больше ничего не знает о Яковлевых, на основании изложенного Герценом подумает, что сенатор Лев Алексеевич Яковлев жил один-одинёшенек и умер одиноким барином, у которого в доме не было никого, кроме дворни и старого слуги. Герцен мысленно вытесняет из сознания своих незаконнорожденных братьев.
У Льва Алексеевича Яковлева были воспитанники или незаконнорожденные дети Сергей, Софья, Наталья и Иван. При рождении они были записана на фамилию Львовы-Львицкие. Эта же их фамилия указана Львом Яковлевым в его завещании. Но нигде в документах, связанных с их жизнью или смертью, эту фамилию мне не удалось встретить. Так, например, самый знаменитый и старший из незаконнорожденных детей Льва Яковлева Сергей Львович жил и умер под фамилией Левицкий, эту же фамилию имела младшая воспитанница Наталья. Старшая Софья Львовна, выйдя замуж, стала Поленовой, младший Иван Львович похоронен под фамилией Львицкий.
С Сергеем Левицким жизнь нередко сводила Герцена, Левицкий фотографировал Герцена, но Герцен уклонился от упоминания имени Сергея Львовича в своем романе "Былое и думы", заменяя имя его словами "один родственник". Таким способом Герцен символически отправлял Левицкого в мир теней, в небылое, ибо имя и личность человека неразрывны. Так, например, когда Герцен в 1839 году приезжал по совету Яковлева в Петербург хлопотать об ускорении получения им очередного чина коллежского асессора, то он встретил там "одного родственника", служившего в Министерстве. Это был Сергей Львович Левицкий.
Подобным образом - без упоминания имен - он поступает в отношении других своих предполагаемых братьев, но если некоторые из них все же иногда названы по имени, то в отношении Сергея Львовича Герцен без каких-либо видимых причин особенно категоричен.
О другом воспитаннике Ивана Яковлева - Егоре Ивановиче Герцене - он в примечании к Главе I сообщал буквально следующее:
"Кроме меня, у моего отца был другой сын, лет десять старше меня. Я его всегда любил, но товарищем он мне не мог быть. Лет с двенадцати и до тридцати (!) он провел под ножом хирургов. После ряда истязаний , вынесенных с чрезвычайным мужеством, превратив целое существование в одну перемежающуюся операцию, доктора объявили его болезнь неизлечимой. Здоровье было разрушено; обстоятельства и нрав способствовали окончательно сломать его жизнь. Страницы, в которых я говорю о его уединенном, печальном существовании, выпущены мной, я их не хочу печатать без его согласия"
Разумеется, пользоваться помощью "другого сына отца" Егора Ивановича Герцен мог, а вот товарищем его он быть не мог! Во-первых, ему точно было известно, когда родился Егор Герцен и на сколько он был старше. Во-вторых, нет никаких упоминаний о том, что Герцен намеревался спросить у Егора Ивановича Герцена согласия на публикацию этих страниц.
Вынужденный писать о Егоре Ивановиче, который участвовал в устройстве его личной жизни (Егор Иванович помогал тайно увезти Наталью Захарьину от княгини Хованской во Владимир, где было тайное венчание Герцена), Герцен делает его в своем повествовании немощным и убогим инвалидом - инвалидирует его не только физически, но и как личность. Мне не удалось найти никаких сведений о том, что Егор Иванович Герцен был неизлечимо болен и целых 18 лет (!) провел под ножами хирургов.
Известно, что Егор Иванович Герцен служил и вышел в отставку в 1848 году с чином коллежского асессора с мундиром. Именно Егор Иванович взял на себя заботы хлопоты об имуществе Герцена, когда тот уехал за границу в 1847 году; он же выполнял различные поручения Герцена, передаваемые письменно. Через него постоянно присылались деньги матери Н. А. Герцен - Аксинье Ивановне, и няне Герцена - Вере Артамоновне, через него пересылались письма поверенному Герцена и бывшему поверенному Яковлева Г. И. Ключареву. Очень редко Герцен обращался к Егору Ивановичу, и история не сохранила одного письма Герцена к своему "брату" Егору.
У Егора Ивановича жили дворовые, служившие Яковлеву, получившие вольную после его смерти, но милостью Егора Ивановича продолжавшие жить в его доме. Также Егор Иванович Герцен приютил у себя бывшую вятскую любовницу Александра Герцена Прасковью Петровну Медведеву, скончавшуюся у него в доме; после ее смерти здесь же жила ее сестра Софья Петровна. Он же взял на себя содержание и воспитание сироты Софьи, дочери сестры Натальи Александровны Герцен, Софьи Александровны Семичевой, умершей тоже в доме Егора Ивановича...
Из истории написания романа "Былое и думы" известно, что первые три части были написаны автором в 1853 году. В это время Егор Иванович Герцен не был одинок, не было уединенного и печального существования, о которых пишет Герцен в своем примечании. А о том, как сложилась жизнь Егора Герцена после смерти автора романа, автор знать не мог.
Читая письма Егора Ивановича, не могла пройти мимо слов, обращенных им в письме к Герцену-революционеру в конце 60-х годов:
"Лица, к которым у тебя по чему-то не лежала душа, сошли со сцены в могилу, новое поколение заменяет их места с более современными взглядами, какого же тебе еще рожна надо?<...> Быть может, ты отвык от подобного тона, вероятно тебе ни Гарибальди, ни Маццини таких нравоучений не читали; согласись сам, не могу же я теми же глазами смотреть и быть всем доволен. Нравится тебе это или нет, но я бы желал иного положения для твоей пользы. Довольно сказать, что букет твой побледнел, что мы видим и в печати. Неужели ты до сих пор считаешь еще себя Мессией и реформатором? Кто тебя посылал, кто тебе давал доверенность?"
Нельзя признать несправедливыми и неактуальными выделенные мной вопросы, обращенные Егором Ивановичем к Герцену. Мы и теперь задаемся этими вопросами к разным современным лондонским сидельцам, вещающим от имени народа России "без доверенности" и воображающими себя Мессией, имеющими "антипатию к отечеству и злобу против родины" и показывающими "шиши из-за угла" (выражения в кавычках употреблены мной из письма Егора Ивановича Герцена к брату-либералу).
Немногочисленные письменные свидетельства отношений между братьями Герценами показывают, что результатом их вынужденных взаимодействий было взаимное неудовольствие и все более усиливающиеся неприязнь и отчуждение.
Вот как Герцен воспринимал нравоучения "брата":
«И из Ег. Ив. письма, словно из подвала, так и хватило мразью»
Не вяжется никак это с литературными уверениями Герцена в его всегдашней любви к "другому сыну" Ивана Яковлева.
Московские Яковлевы похоронены на кладбище Новодевичьего монастыря. Там упокоились родители их: Алексей Александрович Яковлев ☨ 16 сентября 1781 года и его жена Наталья Борисовна (княжна Мещерская) ☨ 10 ноября 1781 года. С ними похоронена сестра Анна Борисовна Мещерская ☨ 31 января 1827 года. Там же упокоились и два их сына: Лев Алексеевич Яковлев ☨ 19 января 1839 года и Иван Алексеевич Яковлев ☨ 6 мая 1846 года, и дочь их княгиня Хованская Мария Алексеевна ☨ 27 мая 1847 года.
Егор Иванович Герцен прожил 79 лет, умер (57 лет) ☨ 4 ноября 1882 года, через 12 лет после смерти Александра Ивановича Герцена, умершего в Париже ☨ 9 января 1870 года. Похоронен рядом с Яковлевым Иваном Алексеевичем на кладбище Новодевичьего монастыря. Кстати, 79 лет прожили Иван Алексеевич Яковлев и Сергей Львович Левицкий...
У Льва Алексеевича Яковлева не было прямых законных наследников, так как он, как и брат его Иван Алексеевич, умер холостым и бездетным. По существовавшему тогда закону, наследственные права прямых наследников были законодательно установлены и каждый прямой наследник получал долю, которая ему предназначалась по закону: при наличии прямых наследников нельзя было волей завещателя выделить одного из прямых наследников и все ему оставить, обделив других прямых наследников. А в случае, когда прямых наследников не было, наследовали законные наследники боковых линий: братья, сестры, племянники... Закон позволял для боковых наследников наследодателю самостоятельно определить доли, которые будут наследовать боковые законные наследники, можно было выбрать одного и все недвижимое имущество оставить только ему. В таком случае доли в наследстве определял своей волей наследодатель.
Лев Яковлев оставил завещание в пользу своего брата Ивана Алексеевича Яковлева, выразив заботу о своих воспитанниках так:
"Все сии вышепоименованные имения мои с крестьянами и дворовыми обоего пола людьми и со всеми к оным принадлежностями, без всякого исключения, равно и все то, что в продолжение жизни моей, по наследству и купчим достаться мне может, отдать по кончине моей в род брату моему родному и наследнику, отставному гвардии капитану и кавалеру Ивану Алексеевичу Яковлеву. А все движимое мое имение, в чем бы оно ни заключалось, прошу его же брата моего Ив.Ал.Яковлева принять в полное свое распоряжение и употребить в пользу воспитанников моих: канцеляриста Сергея, Ивана, Софьи и Натальи Львовых-Львицких"
В завещании Льва Алексеевича Яковлева Сергей назван канцеляристом. Известно, что он окончил Московский университет в неполные двадцать лет в 1839 году действительным студентом, а не кандидатом. Лев Алексеевич Яковлев умер 19 января 1839 года в возрасте 75 лет. Все же удивительно, как поздно Лев Алексеевич завел себе незаконнорожденных детей, если самый старший из них был рожден, когда Льву Алексеевичу уже было 55 лет...
Завещание составлялось заранее, не перед самой смертью - чтобы смерть не застигла внезапно.
Поскольку Лев Алексеевич назначил Сергею изучать юриспруденцию, то логично предположить, что воспитанник как можно раньше был им определен на службу. Герцен стал канцеляристом в 1820 году в возрасте восьми лет - при Александре I. Вступивший на престол Николай I издал указ, устанавливающий, что возраст детей, принимаемых на службу в чиновники, не должен быть меньше 11 лет. Сергею Левицкому исполнилось 11 лет в 1830 году, следовательно, это год, в котором Сергей мог был быть определен канцеляристом, и поскольку в завещании Льва Алексеевича он упомянут как канцелярист, то он еще не выслужил трех лет после поступления на службу до получения первого классного чина коллежского регистратора (14 класс). Отсюда следует, что завещание Льва Алексеевича могло быть составлено им 1832-33 годах. Младшему Ивану тогда было 6-7 лет отроду.
О матери или матерях детей Льва Алексеевича Яковлева нет никаких сведений. Возможный намек на имя матери воспитанников Льва Алексеевича Яковлева может содержаться в записи, что некая Яковлева Екатерина Алексеевна, девица (даты выбиты), упокоилась ☨ возле Льва Алексеевича Яковлева на кладбище Новодевичьего монастыря. Девица - значит, не выходила замуж. Фамилия Яковлева может означать как принадлежность помещику Яковлеву, так и то, что она была из семьи Яковлевых. Никаких сведений о том, что у братьев Яковлевых была еще одна сестра Екатерина Алексеевна Яковлева, нет.
Есть основания считать, что когда Лев Алексеевич составлял свое духовное завещание, спутницы жизни Льва Алексеевича уже не было в живых, так как он в своем завещании, выражая заботу о воспитанниках, о матери их не упомянул.
Самый знаменитый из воспитанников Льва Яковлева - Сергей Львович Левицкий. О нем написано много, его творческий путь художника-фотографа изучен и продолжает изучаться современными историографами и историками фотографии.
Старшая воспитанница Софья Львовна тоже оставила свой след в истории - она жена и мать Поленовых. Нет сведений о жизни Ивана Львовича и младшей воспитанницы Натальи. Наталья Львовна Левицкая родилась 10 февраля 1824 года, умерла девицей 16 лет от роду ☨ 10 сентября 1840 года. Похоронена на кладбище Новодевичьего монастыря в Москве.
Софья Львовна была замужем за Алексеем Васильевичем Поленовым, инженер-полковником, служившем в железнодорожном ведомстве и участвовавшем в строительстве Николаевской железной дороги. Впоследствии он был мировым посредником в Москве.
Иван Львович Львицкий родился 18 сентября 1827 года, умер ☨ 26 апреля 1865 года в возрасте 37 лет. Весьма вероятно, что он умер бездетным. А возможно дети были, но сведений о них пока нет. Он похоронен на кладбище Новодевичьего монастыря вместе с Поленовым Львом Алексеевичем, умершим ☨ 27 мая 1887 года в возрасте 44 лет. Поленов Лев Алексеевич - это сын Софьи Львовны Поленовой, а Ивану Львовичу Львицкому он племянник. Вероятно, что Поленовы хоронили Ивана Львовича Львицкого и за могилой следили тоже они.
Лев Алексеевич Поленов, продолжил династию Поленовых-юристов и был мировым судьей Москвы. Согласно положению о мировых судьях, мировым судьей мог стать гражданин не моложе 25 лет, имевший высшее или среднее образование, проживший не менее 2 лет в данной местности, имевший опыт работы в судебных органах не менее 3 лет. Кроме того, занимать должность почетного мирового судьи, которая была неоплачиваемой, могли позволить себе только состоятельные люди. Имущественный ценз для мирового судьи требовал наличия собственности на землю (400- 1600 десятин в разных губерниях) или иной недвижимости либо капитала от 15 тысяч рублей годового дохода.
Лев Алексеевич Поленов родился в 1842 году, значит, по положению стать мировым судьей он мог не ранее 1867 года. Вероятно, что он учился на юриста и к времени избрания мировым судьей уже отработал минимально 3 года в судебной системе.
Поленов Лев Алексеевич внук Льва Алексеевича Яковлева. Потомки Льва Алексеевича Поленова прописаны в Википедии: сын Поленов Андрей Львович (первый) (1871-1947) - нейрохирург; внук Поленов Лев Андреевич (1894-1958) - командир крейсера «Аврора» с ноября 1922 г. по январь 1928 г.; правнук Поленов Андрей Львович (второй) (1925-1996) - физиолог, член-корреспондент РАН; праправнучка Поленова Ольга Андреевна - жена Ивана Толстого, брата писательницы Татьяны Толстой, филолога и историка литературы, внука Алексей Толстого и Михаила Лозинского.
Лев Алексеевич Поленов - двоюродный брат известного художника Василия Поленова: его отец Алексей Васильевич Поленов - родной брат Дмитрия Васильевича Поленова, отца художника.
Муж Софьи Львовны, Алексей Васильевич Поленов, похоронен там же, на кладбище Новодевичьего монастыря в Москве: родился 12 декабря 1804 года, умер ☨ 25 июля 1863 года.
Кроме сына Льва, у Софьи Львовны и Алексея Васильевича Поленовых было еще два сына: архитектор Сергей и Василий Алексеевичи Поленовы; и дочь София Алексеевна Поленова (5.11.1843-25.02.1904). Сергей Алексеевич родился в 1846 году 30 ноября, был архитектором в С-Петербурге. Им был бесплатно выполнен проект зданий Приюта имени Её Императорского высочества Е.М. Ольденбургской для арестантских детей-девочек. Умер он ☨ 5 апреля 1902 года. Похоронен на кладбище Новодевичьего монастыря в Петербурге вместе с братом Василием Алексеевичем Поленовым, умершим ☨ 29 ноября 1891 года. Сведений о жизни Василия Поленова не имеется. Также ничего не известно о Софье Алексеевне.
Добавлю, что Софья Львовна Поленова по воле Ивана Алексеевича Яковлева получила его имение в Пензенской губернии. Иван Алексеевич передать ей имение при жизни не пожелал, а по завещанию не мог передать незаконнорожденной, поэтому он просил в письме своего законного наследника, назначенного таковым по своему завещанию, Дмитрия Павловича Голохвастова,
"...Имение мое Пензенской губернии, Керенского уезда в селе Архангельское, Дубасово тож по увольнении из онаго в вечно на волю дворовых людей, находящихся при мне в услужении передать по крепостному акту в потомственное владение полковнице Софье Поленовой со всеми принадлежащими к оному землями и угодьями без всякого исключения, кроме выше помянутых дворовых людей. А как все недвижимые мои имения, по духовному моему завещанию, должны поступить по смерти моей в твое владение, то я покорно тебя и прошу исполнить тогда означенное мое желание..."
Дмитрий Павлович Голохвастов исполнил волю дяди своего и по вступлении в права владения поместьями Ивана Яковлева по завещанию, передал по купчей крепости Софье Поленовой, полковнице, то, что предназначил ей Иван Алексеевич Яковлев, отпустив на волю дворовых людей.
Софья Львовна вышла замуж за потомственного дворянина и потому имела право владеть поместьями.
Это пока все сведения о Поленовых и их потомках, близких Яковлевым через воспитанницу Льва Алексеевича Яковлева, Софью Львовну Поленову.
Роман "Былое и думы" Герцен стал писать в психотерапевтических целях после череды жизненных утрат: первой была измена жены Натальи с человеком, которого Герцен считал своим другом, с Георгом Гервегом. Последствием либеральных идей, пропагандируемых ее мужем и его окружением, явилось желание Натальи Герцен "жить втроем".
Следующим ударом была гибель во время кораблекрушения возле Гиерских островов у южного побережья Франции 16 ноября 1851 года глухого от рождения сына Николая и матери Герцена Луизы Гааг.
Спустя полгода после этой трагедии 2 мая 1852 года через два дня после родов сына Владимира умерла сама Наталья Герцен и через несколько дней умер рожденный ею младенец.
Потребность Герцена в такой литературной психотерапии после всего случившегося можно понять - это была реакция самозащиты. Но время не только лучший лекарь. Время назначает истинную ценность событиям и раскрывает их истинный смысл.
Роман о себе - это авторский "возвышающий обман", который был необходим Герцену. Но потом его жизнь стала предметом спекуляций и сам Герцен был превращен в идеологическую легенду. Непросто отделять былое от дум, потому что в информационной сфере сейчас авторская выдумка массово доминирует. Порой страницы романа наполнены "высокоградусным" пафосом, в котором нет ни грамма былого - сплошной вымысел.
Интересны факты и люди, о которых Герцен захотел забыть, сделав их как бы не существовавшими. Так, например, Герцен хорошо отзывается о своем дяде "сенаторе" Льве Алексеевиче Яковлеве. Это "хороший" дядя, не такой, как "старший братец" Александр Алексеевич Яковлев. Согласно легенде о происхождении Герцена, именно Лев Алексеевич Яковлев помог брату своему Ивану привезти в Россию без документов, что называется нелегальной мигранткой, беременную шестнадцатилетнюю Луизу Гааг, мать Герцена. Герцен, подобно герою средневекового испанского романа, мог сказать о себе, что он появился на свет благодаря похоти своего отца и глупости его матери.
Фотография с портрета Льва Алексеевича Яковлева, выполненная с миниатюры Мюллера.
Иван и Лев Яковлевы были в близких братских отношениях. Это в романе Герцена отмечено, но Герцен не пишет о том, что у Льва Алексеевича Яковлева были такие же воспитанники, как и сам Герцен у Ивана Алексеевича. Тот, кто прочитал "Былое и думы" и больше ничего не знает о Яковлевых, на основании изложенного Герценом подумает, что сенатор Лев Алексеевич Яковлев жил один-одинёшенек и умер одиноким барином, у которого в доме не было никого, кроме дворни и старого слуги. Герцен мысленно вытесняет из сознания своих незаконнорожденных братьев.
У Льва Алексеевича Яковлева были воспитанники или незаконнорожденные дети Сергей, Софья, Наталья и Иван. При рождении они были записана на фамилию Львовы-Львицкие. Эта же их фамилия указана Львом Яковлевым в его завещании. Но нигде в документах, связанных с их жизнью или смертью, эту фамилию мне не удалось встретить. Так, например, самый знаменитый и старший из незаконнорожденных детей Льва Яковлева Сергей Львович жил и умер под фамилией Левицкий, эту же фамилию имела младшая воспитанница Наталья. Старшая Софья Львовна, выйдя замуж, стала Поленовой, младший Иван Львович похоронен под фамилией Львицкий.
С Сергеем Левицким жизнь нередко сводила Герцена, Левицкий фотографировал Герцена, но Герцен уклонился от упоминания имени Сергея Львовича в своем романе "Былое и думы", заменяя имя его словами "один родственник". Таким способом Герцен символически отправлял Левицкого в мир теней, в небылое, ибо имя и личность человека неразрывны. Так, например, когда Герцен в 1839 году приезжал по совету Яковлева в Петербург хлопотать об ускорении получения им очередного чина коллежского асессора, то он встретил там "одного родственника", служившего в Министерстве. Это был Сергей Львович Левицкий.
Подобным образом - без упоминания имен - он поступает в отношении других своих предполагаемых братьев, но если некоторые из них все же иногда названы по имени, то в отношении Сергея Львовича Герцен без каких-либо видимых причин особенно категоричен.
О другом воспитаннике Ивана Яковлева - Егоре Ивановиче Герцене - он в примечании к Главе I сообщал буквально следующее:
"Кроме меня, у моего отца был другой сын, лет десять старше меня. Я его всегда любил, но товарищем он мне не мог быть. Лет с двенадцати и до тридцати (!) он провел под ножом хирургов. После ряда истязаний , вынесенных с чрезвычайным мужеством, превратив целое существование в одну перемежающуюся операцию, доктора объявили его болезнь неизлечимой. Здоровье было разрушено; обстоятельства и нрав способствовали окончательно сломать его жизнь. Страницы, в которых я говорю о его уединенном, печальном существовании, выпущены мной, я их не хочу печатать без его согласия"
Разумеется, пользоваться помощью "другого сына отца" Егора Ивановича Герцен мог, а вот товарищем его он быть не мог! Во-первых, ему точно было известно, когда родился Егор Герцен и на сколько он был старше. Во-вторых, нет никаких упоминаний о том, что Герцен намеревался спросить у Егора Ивановича Герцена согласия на публикацию этих страниц.
Вынужденный писать о Егоре Ивановиче, который участвовал в устройстве его личной жизни (Егор Иванович помогал тайно увезти Наталью Захарьину от княгини Хованской во Владимир, где было тайное венчание Герцена), Герцен делает его в своем повествовании немощным и убогим инвалидом - инвалидирует его не только физически, но и как личность. Мне не удалось найти никаких сведений о том, что Егор Иванович Герцен был неизлечимо болен и целых 18 лет (!) провел под ножами хирургов.
Известно, что Егор Иванович Герцен служил и вышел в отставку в 1848 году с чином коллежского асессора с мундиром. Именно Егор Иванович взял на себя заботы хлопоты об имуществе Герцена, когда тот уехал за границу в 1847 году; он же выполнял различные поручения Герцена, передаваемые письменно. Через него постоянно присылались деньги матери Н. А. Герцен - Аксинье Ивановне, и няне Герцена - Вере Артамоновне, через него пересылались письма поверенному Герцена и бывшему поверенному Яковлева Г. И. Ключареву. Очень редко Герцен обращался к Егору Ивановичу, и история не сохранила одного письма Герцена к своему "брату" Егору.
У Егора Ивановича жили дворовые, служившие Яковлеву, получившие вольную после его смерти, но милостью Егора Ивановича продолжавшие жить в его доме. Также Егор Иванович Герцен приютил у себя бывшую вятскую любовницу Александра Герцена Прасковью Петровну Медведеву, скончавшуюся у него в доме; после ее смерти здесь же жила ее сестра Софья Петровна. Он же взял на себя содержание и воспитание сироты Софьи, дочери сестры Натальи Александровны Герцен, Софьи Александровны Семичевой, умершей тоже в доме Егора Ивановича...
Из истории написания романа "Былое и думы" известно, что первые три части были написаны автором в 1853 году. В это время Егор Иванович Герцен не был одинок, не было уединенного и печального существования, о которых пишет Герцен в своем примечании. А о том, как сложилась жизнь Егора Герцена после смерти автора романа, автор знать не мог.
Читая письма Егора Ивановича, не могла пройти мимо слов, обращенных им в письме к Герцену-революционеру в конце 60-х годов:
"Лица, к которым у тебя по чему-то не лежала душа, сошли со сцены в могилу, новое поколение заменяет их места с более современными взглядами, какого же тебе еще рожна надо?<...> Быть может, ты отвык от подобного тона, вероятно тебе ни Гарибальди, ни Маццини таких нравоучений не читали; согласись сам, не могу же я теми же глазами смотреть и быть всем доволен. Нравится тебе это или нет, но я бы желал иного положения для твоей пользы. Довольно сказать, что букет твой побледнел, что мы видим и в печати. Неужели ты до сих пор считаешь еще себя Мессией и реформатором? Кто тебя посылал, кто тебе давал доверенность?"
Нельзя признать несправедливыми и неактуальными выделенные мной вопросы, обращенные Егором Ивановичем к Герцену. Мы и теперь задаемся этими вопросами к разным современным лондонским сидельцам, вещающим от имени народа России "без доверенности" и воображающими себя Мессией, имеющими "антипатию к отечеству и злобу против родины" и показывающими "шиши из-за угла" (выражения в кавычках употреблены мной из письма Егора Ивановича Герцена к брату-либералу).
Немногочисленные письменные свидетельства отношений между братьями Герценами показывают, что результатом их вынужденных взаимодействий было взаимное неудовольствие и все более усиливающиеся неприязнь и отчуждение.
Вот как Герцен воспринимал нравоучения "брата":
«И из Ег. Ив. письма, словно из подвала, так и хватило мразью»
Не вяжется никак это с литературными уверениями Герцена в его всегдашней любви к "другому сыну" Ивана Яковлева.
Московские Яковлевы похоронены на кладбище Новодевичьего монастыря. Там упокоились родители их: Алексей Александрович Яковлев ☨ 16 сентября 1781 года и его жена Наталья Борисовна (княжна Мещерская) ☨ 10 ноября 1781 года. С ними похоронена сестра Анна Борисовна Мещерская ☨ 31 января 1827 года. Там же упокоились и два их сына: Лев Алексеевич Яковлев ☨ 19 января 1839 года и Иван Алексеевич Яковлев ☨ 6 мая 1846 года, и дочь их княгиня Хованская Мария Алексеевна ☨ 27 мая 1847 года.
Егор Иванович Герцен прожил 79 лет, умер (57 лет) ☨ 4 ноября 1882 года, через 12 лет после смерти Александра Ивановича Герцена, умершего в Париже ☨ 9 января 1870 года. Похоронен рядом с Яковлевым Иваном Алексеевичем на кладбище Новодевичьего монастыря. Кстати, 79 лет прожили Иван Алексеевич Яковлев и Сергей Львович Левицкий...
У Льва Алексеевича Яковлева не было прямых законных наследников, так как он, как и брат его Иван Алексеевич, умер холостым и бездетным. По существовавшему тогда закону, наследственные права прямых наследников были законодательно установлены и каждый прямой наследник получал долю, которая ему предназначалась по закону: при наличии прямых наследников нельзя было волей завещателя выделить одного из прямых наследников и все ему оставить, обделив других прямых наследников. А в случае, когда прямых наследников не было, наследовали законные наследники боковых линий: братья, сестры, племянники... Закон позволял для боковых наследников наследодателю самостоятельно определить доли, которые будут наследовать боковые законные наследники, можно было выбрать одного и все недвижимое имущество оставить только ему. В таком случае доли в наследстве определял своей волей наследодатель.
Лев Яковлев оставил завещание в пользу своего брата Ивана Алексеевича Яковлева, выразив заботу о своих воспитанниках так:
"Все сии вышепоименованные имения мои с крестьянами и дворовыми обоего пола людьми и со всеми к оным принадлежностями, без всякого исключения, равно и все то, что в продолжение жизни моей, по наследству и купчим достаться мне может, отдать по кончине моей в род брату моему родному и наследнику, отставному гвардии капитану и кавалеру Ивану Алексеевичу Яковлеву. А все движимое мое имение, в чем бы оно ни заключалось, прошу его же брата моего Ив.Ал.Яковлева принять в полное свое распоряжение и употребить в пользу воспитанников моих: канцеляриста Сергея, Ивана, Софьи и Натальи Львовых-Львицких"
В завещании Льва Алексеевича Яковлева Сергей назван канцеляристом. Известно, что он окончил Московский университет в неполные двадцать лет в 1839 году действительным студентом, а не кандидатом. Лев Алексеевич Яковлев умер 19 января 1839 года в возрасте 75 лет. Все же удивительно, как поздно Лев Алексеевич завел себе незаконнорожденных детей, если самый старший из них был рожден, когда Льву Алексеевичу уже было 55 лет...
Завещание составлялось заранее, не перед самой смертью - чтобы смерть не застигла внезапно.
Поскольку Лев Алексеевич назначил Сергею изучать юриспруденцию, то логично предположить, что воспитанник как можно раньше был им определен на службу. Герцен стал канцеляристом в 1820 году в возрасте восьми лет - при Александре I. Вступивший на престол Николай I издал указ, устанавливающий, что возраст детей, принимаемых на службу в чиновники, не должен быть меньше 11 лет. Сергею Левицкому исполнилось 11 лет в 1830 году, следовательно, это год, в котором Сергей мог был быть определен канцеляристом, и поскольку в завещании Льва Алексеевича он упомянут как канцелярист, то он еще не выслужил трех лет после поступления на службу до получения первого классного чина коллежского регистратора (14 класс). Отсюда следует, что завещание Льва Алексеевича могло быть составлено им 1832-33 годах. Младшему Ивану тогда было 6-7 лет отроду.
О матери или матерях детей Льва Алексеевича Яковлева нет никаких сведений. Возможный намек на имя матери воспитанников Льва Алексеевича Яковлева может содержаться в записи, что некая Яковлева Екатерина Алексеевна, девица (даты выбиты), упокоилась ☨ возле Льва Алексеевича Яковлева на кладбище Новодевичьего монастыря. Девица - значит, не выходила замуж. Фамилия Яковлева может означать как принадлежность помещику Яковлеву, так и то, что она была из семьи Яковлевых. Никаких сведений о том, что у братьев Яковлевых была еще одна сестра Екатерина Алексеевна Яковлева, нет.
Есть основания считать, что когда Лев Алексеевич составлял свое духовное завещание, спутницы жизни Льва Алексеевича уже не было в живых, так как он в своем завещании, выражая заботу о воспитанниках, о матери их не упомянул.
Самый знаменитый из воспитанников Льва Яковлева - Сергей Львович Левицкий. О нем написано много, его творческий путь художника-фотографа изучен и продолжает изучаться современными историографами и историками фотографии.
Старшая воспитанница Софья Львовна тоже оставила свой след в истории - она жена и мать Поленовых. Нет сведений о жизни Ивана Львовича и младшей воспитанницы Натальи. Наталья Львовна Левицкая родилась 10 февраля 1824 года, умерла девицей 16 лет от роду ☨ 10 сентября 1840 года. Похоронена на кладбище Новодевичьего монастыря в Москве.
Софья Львовна была замужем за Алексеем Васильевичем Поленовым, инженер-полковником, служившем в железнодорожном ведомстве и участвовавшем в строительстве Николаевской железной дороги. Впоследствии он был мировым посредником в Москве.
Иван Львович Львицкий родился 18 сентября 1827 года, умер ☨ 26 апреля 1865 года в возрасте 37 лет. Весьма вероятно, что он умер бездетным. А возможно дети были, но сведений о них пока нет. Он похоронен на кладбище Новодевичьего монастыря вместе с Поленовым Львом Алексеевичем, умершим ☨ 27 мая 1887 года в возрасте 44 лет. Поленов Лев Алексеевич - это сын Софьи Львовны Поленовой, а Ивану Львовичу Львицкому он племянник. Вероятно, что Поленовы хоронили Ивана Львовича Львицкого и за могилой следили тоже они.
Лев Алексеевич Поленов, продолжил династию Поленовых-юристов и был мировым судьей Москвы. Согласно положению о мировых судьях, мировым судьей мог стать гражданин не моложе 25 лет, имевший высшее или среднее образование, проживший не менее 2 лет в данной местности, имевший опыт работы в судебных органах не менее 3 лет. Кроме того, занимать должность почетного мирового судьи, которая была неоплачиваемой, могли позволить себе только состоятельные люди. Имущественный ценз для мирового судьи требовал наличия собственности на землю (400- 1600 десятин в разных губерниях) или иной недвижимости либо капитала от 15 тысяч рублей годового дохода.
Лев Алексеевич Поленов родился в 1842 году, значит, по положению стать мировым судьей он мог не ранее 1867 года. Вероятно, что он учился на юриста и к времени избрания мировым судьей уже отработал минимально 3 года в судебной системе.
Поленов Лев Алексеевич внук Льва Алексеевича Яковлева. Потомки Льва Алексеевича Поленова прописаны в Википедии: сын Поленов Андрей Львович (первый) (1871-1947) - нейрохирург; внук Поленов Лев Андреевич (1894-1958) - командир крейсера «Аврора» с ноября 1922 г. по январь 1928 г.; правнук Поленов Андрей Львович (второй) (1925-1996) - физиолог, член-корреспондент РАН; праправнучка Поленова Ольга Андреевна - жена Ивана Толстого, брата писательницы Татьяны Толстой, филолога и историка литературы, внука Алексей Толстого и Михаила Лозинского.
Лев Алексеевич Поленов - двоюродный брат известного художника Василия Поленова: его отец Алексей Васильевич Поленов - родной брат Дмитрия Васильевича Поленова, отца художника.
Муж Софьи Львовны, Алексей Васильевич Поленов, похоронен там же, на кладбище Новодевичьего монастыря в Москве: родился 12 декабря 1804 года, умер ☨ 25 июля 1863 года.
Кроме сына Льва, у Софьи Львовны и Алексея Васильевича Поленовых было еще два сына: архитектор Сергей и Василий Алексеевичи Поленовы; и дочь София Алексеевна Поленова (5.11.1843-25.02.1904). Сергей Алексеевич родился в 1846 году 30 ноября, был архитектором в С-Петербурге. Им был бесплатно выполнен проект зданий Приюта имени Её Императорского высочества Е.М. Ольденбургской для арестантских детей-девочек. Умер он ☨ 5 апреля 1902 года. Похоронен на кладбище Новодевичьего монастыря в Петербурге вместе с братом Василием Алексеевичем Поленовым, умершим ☨ 29 ноября 1891 года. Сведений о жизни Василия Поленова не имеется. Также ничего не известно о Софье Алексеевне.
Добавлю, что Софья Львовна Поленова по воле Ивана Алексеевича Яковлева получила его имение в Пензенской губернии. Иван Алексеевич передать ей имение при жизни не пожелал, а по завещанию не мог передать незаконнорожденной, поэтому он просил в письме своего законного наследника, назначенного таковым по своему завещанию, Дмитрия Павловича Голохвастова,
"...Имение мое Пензенской губернии, Керенского уезда в селе Архангельское, Дубасово тож по увольнении из онаго в вечно на волю дворовых людей, находящихся при мне в услужении передать по крепостному акту в потомственное владение полковнице Софье Поленовой со всеми принадлежащими к оному землями и угодьями без всякого исключения, кроме выше помянутых дворовых людей. А как все недвижимые мои имения, по духовному моему завещанию, должны поступить по смерти моей в твое владение, то я покорно тебя и прошу исполнить тогда означенное мое желание..."
Дмитрий Павлович Голохвастов исполнил волю дяди своего и по вступлении в права владения поместьями Ивана Яковлева по завещанию, передал по купчей крепости Софье Поленовой, полковнице, то, что предназначил ей Иван Алексеевич Яковлев, отпустив на волю дворовых людей.
Софья Львовна вышла замуж за потомственного дворянина и потому имела право владеть поместьями.
Это пока все сведения о Поленовых и их потомках, близких Яковлевым через воспитанницу Льва Алексеевича Яковлева, Софью Львовну Поленову.