После смерти Молчанова
Продолжение
Начало
Жизнь Елены Сергеевны Кочубей в Воронках сильно осложнялась отношениями с родственниками умершего мужа, которых очень заботила её расточительность. Но наибольшее недовольство у Кочубеев вызвало её желание вступить в брак с Рахмановым. Венчание Елены Сергеевны Кочубей с Александром Алексеевичем Рахмановым состоялось в Шуколово в 1868 году.
После смерти отца Елены, Сергея Григорьевича Волконского, в 1865 году в переписке родственников с её тёткой Раевской, имя Елены Рахмановой упоминается только дважды: в 1869-ом году и в 1872-ом. В 1869 её осуждали за поездку с новым мужем в Геную, где в 1865-ом году прошли последние дни Николая Кочубея. В 1872-ом речь шла о визите к ней тётки Софьи Николаевны Раевской. Писем Елены Рахмановой к тётке Анне Михайловне Раевской, которая хлопотала о размещении капитала Сергея Молчанова под проценты на 10 лет, не обнаружено.
Брак с Рахмановым никак не мог способствовать дальнейшему улучшению отношений Елены Сергеевны с Кочубеями. Они решили отселить «новобрачных» в специально для этого приобретенную в 1873 году деревню Вейсбаховку, находящуюся в тридцати километрах от Воронков.
В действительности мы даже не можем утверждать, что брак Елены Сергеевны с Александром Рахмановым не был фиктивным.
Супруги Рахмановы в 1890-х годах. Фотография неизвестного фотографа, предположительно Михаила Кочубея.
В браке с Рахмановым у Елены Сергеевны родились две дочери: Мария (1871-1952) и Елена (1875-1946). Через год после рождения младшей дочери у Елены Сергеевны случился еще один роман. Героем нового романа стал приглашённый для строительства дома в Вейсбаховке архитектор Александр Ягн. Он был на 13 лет младше своей возлюбленной.
Не знаю, в кого он был больше влюблён - в неё, или в Вейсбаховку, но есть упоминания, что у Елены Сергеевны родилась еще одна дочь, Александра Александровна Рахманова. Поскольку Елена Сергеевна была замужем, то малышка, отцом которой был Ягн, была записана как Рахманова. Следы этой дочери потеряны, и была ли она, уверенно сказать невозможно.
Александр-Эдуард Юльевич Ягн на фотографии работы неизвестного фотографа.
Дочери Елены Рахмановой были рождены: Мария в Киеве, Елена во Флоренции. Впоследствии Е.С. Рахманова признавалась в письме брату Михаилу: «Я своим глупым замужеством и доверчивостью запутала тоже состояние детей».
Ягн был вольнопрактикующим художником. Он окончил в 1863 году «Художественный класс» Московского художественного общества. Этот класс тогда ещё не был Московским училищем живописи, ваяния и зодчества и не выпускал архитекторов. Есть сведения, что Ягн якобы обучался в Римской академии художеств, но без указания времени обучения.
Когда и как этот молодой человек пересёкся с Еленой Рахмановой, история не сообщает, но он вошёл в её свиту на долгие годы..
Соколов В.М. Портрет владельца усадьбы Воронки, сына Елены Сергеевны, Михаила Николаевича Кочубея, в юности. В собрании Черниговского художественного музея.
Вместе с Ягном для оформления интерьеров был привлечён учившийся с ним в Москве художник Василий Соколов. Они оба поселились в Вейсбаховке и занялись строительством. Как и внук Занадворова, художник С.С. Соломко, Ягн был поклонником псевдорусского стиля, но только воплотил его в архитектуре усадьбы в Вейсбаховке, спроектированной им как единый комплекс зданий, построенных в псевдорусском стиле.
Для строительства был создан кирпичный завод, при котором Ягн организовал художественные мастерские для изготовления керамических плиток с народными орнаментами - изразцов для украшения зданий, подобно тому, как были украшены древнерусскими изразцами стены Собора Василия Блаженного в Москве и Ново-Иерусалимского монастыря в Воскресенске (сейчас - Истра). Кроме завода был кузнечный цех для изготовления кованных изделий - решёток, кронштейнов, светильников, наверший и т.д.
Фотография дома в имении Елены Сергеевны Рахмановой в Вейсбаховке Черниговской губернии. Автор проекта Ягн Александр-Эдуард Юльевич. Фотография Думитрашко-Раича.
Кроме усадебных зданий в Вейсбаховке Ягн спроектировал и выстроил мемориальную церковь в Воронках, где были захоронены на то время Кочубеи отец и сын, супруги Волконские и А.В. Поджио.
Практически никаких других сооружений самостоятельно им не было создано, но он участвовал в изготовлении элементов, например, керамики и кованых решеток для Саратовского музыкального училища. При проектировании здания Верхних торговых рядов в Москве, возведённых также в псевдорусском стиле в конце 1880-х - начале 1890-х годов, Ягн привлекался в качестве подсобного архитектора для выполнения проектных чертежей крыши, автором которой был инженер В.Г. Шухов.
Колонна крыльца усадебного дома в Вейсбаховке в неорусском стиле, украшенная керамическими элементами. Видно, что основание колонны уже разрушается. Фотография В.И. Маслова 1930-х годов.
Комплекс зданий помещичьей усадьбы состоял из дворца, гостиницы, флигеля, пекарни и церкви. Они были в окружении садов, прудов и парков, также разбитых по проекту.
Вымышленный историографами образ юной красавицы, Елены Волконской, которая страстно влюблялась и была предметом страсти, сохраняется в том числе благодаря подборке портретов, с указанием, что на них изображена она. На самом деле эти портреты изображают разных молодых девушек красивой наружности, которым присвоено звание портретов Елены Волконской-Молчановой-Кочубей-Рахмановой. Либо это неверные атрибуты, либо художники были такие.
Первым настоящую внешность двадцатипятилетней Елены Сергеевны нам показал фотографический портрет, выполненный Сергеем Львовичем Левицким в 1860 году. Это широко известный портрет, и я уже его использовала при рассказе о деле Занадворова. Близким к нему можно признать размещённый выше карандашный портрет ученика профессора Ф.А. Бруни, Г. Иванова. Он был выполнен, когда Елена Сергеевна была молодой.
Жена Рахманова с мужем, где ей около 60-ти лет, тоже представлена выше - это облик без прикрас. Фотографические портреты показывают совсем другой тип лица, с другими чертами, нежели разные картинки неумелых художников.
Елена Сергеевна Рахманова. С фотографии, выполненной в ателье «Ган и Ко, Царское Село». Начало 1890-х годов. Вот такой предмет безумной страсти.
В 1893-ом году Александр Ягн отправился на жительство в Италию. Вместе с ним туда поехал и весь «рахмановский табор» - так называл «двор» Елены Сергеевны Рахмановой флорентийский священник отец Владимир (Левицкий). Этот табор на зиму приезжал во Флоренцию, а на лето уезжал в Россию - в Воронки.
По отрывочным сведениям, в Италии Ягн выполнял какие-то частные заказы, но никаких сведений о конкретных работах обнаружить не удалось. Известно, что он пытался получить подряд на сооружение сначала в Риме, а потом во Флоренции православных церквей.
Церкви сооружались иждивением Российского государства, разрешившего сбор средств живших там православных прихожан из русской колонии. В этих попытках Ягну агрессивно содействовала Елена Сергеевна. По своему характеру это содействие было весьма неблаговидным. Деловыми и архитектурными достоинствами, чтобы стать архитектором такого важного сооружения, как православный храм в католическом Риме или посольская церковь во Флоренции, Александр Ягн не обладал. Влияние осуществлялось через связи брата Елены - князя Михаила Сергеевича Волконского, достигшего высших эшелонов Российской власти при Николае II, бывшего обер-гофмейстером с 1890-го года и Членом Государственного совета с 1896-го.
Илья Ефимович Репин. Портрет князя М.С. Волконского. 1901-1903 годы. Фрагмент. Из собрания Государственного русского музея. Как же князь Волконский был похож на Александра Поджио!
Церковь в Риме так и не была построена, а церковь во Флоренции построена по проекту архитектора Михаила Тимофеевича Преображенского.
К началу нового XX века Елена Сергеевна очень плохо видела и почти потеряла способность самостоятельно передвигаться. Однако и полуслепая в инвалидном кресле она ездила в Рим, Неаполь, Флоренцию. Её обслуживали две дворовые «девки» - Агафья (Гапа) и Матрёна (Мотря).
(Окончание следует)
Начало
Жизнь Елены Сергеевны Кочубей в Воронках сильно осложнялась отношениями с родственниками умершего мужа, которых очень заботила её расточительность. Но наибольшее недовольство у Кочубеев вызвало её желание вступить в брак с Рахмановым. Венчание Елены Сергеевны Кочубей с Александром Алексеевичем Рахмановым состоялось в Шуколово в 1868 году.
После смерти отца Елены, Сергея Григорьевича Волконского, в 1865 году в переписке родственников с её тёткой Раевской, имя Елены Рахмановой упоминается только дважды: в 1869-ом году и в 1872-ом. В 1869 её осуждали за поездку с новым мужем в Геную, где в 1865-ом году прошли последние дни Николая Кочубея. В 1872-ом речь шла о визите к ней тётки Софьи Николаевны Раевской. Писем Елены Рахмановой к тётке Анне Михайловне Раевской, которая хлопотала о размещении капитала Сергея Молчанова под проценты на 10 лет, не обнаружено.
Брак с Рахмановым никак не мог способствовать дальнейшему улучшению отношений Елены Сергеевны с Кочубеями. Они решили отселить «новобрачных» в специально для этого приобретенную в 1873 году деревню Вейсбаховку, находящуюся в тридцати километрах от Воронков.
В действительности мы даже не можем утверждать, что брак Елены Сергеевны с Александром Рахмановым не был фиктивным.
Супруги Рахмановы в 1890-х годах. Фотография неизвестного фотографа, предположительно Михаила Кочубея.
В браке с Рахмановым у Елены Сергеевны родились две дочери: Мария (1871-1952) и Елена (1875-1946). Через год после рождения младшей дочери у Елены Сергеевны случился еще один роман. Героем нового романа стал приглашённый для строительства дома в Вейсбаховке архитектор Александр Ягн. Он был на 13 лет младше своей возлюбленной.
Не знаю, в кого он был больше влюблён - в неё, или в Вейсбаховку, но есть упоминания, что у Елены Сергеевны родилась еще одна дочь, Александра Александровна Рахманова. Поскольку Елена Сергеевна была замужем, то малышка, отцом которой был Ягн, была записана как Рахманова. Следы этой дочери потеряны, и была ли она, уверенно сказать невозможно.
Александр-Эдуард Юльевич Ягн на фотографии работы неизвестного фотографа.
Дочери Елены Рахмановой были рождены: Мария в Киеве, Елена во Флоренции. Впоследствии Е.С. Рахманова признавалась в письме брату Михаилу: «Я своим глупым замужеством и доверчивостью запутала тоже состояние детей».
Ягн был вольнопрактикующим художником. Он окончил в 1863 году «Художественный класс» Московского художественного общества. Этот класс тогда ещё не был Московским училищем живописи, ваяния и зодчества и не выпускал архитекторов. Есть сведения, что Ягн якобы обучался в Римской академии художеств, но без указания времени обучения.
Когда и как этот молодой человек пересёкся с Еленой Рахмановой, история не сообщает, но он вошёл в её свиту на долгие годы..
Соколов В.М. Портрет владельца усадьбы Воронки, сына Елены Сергеевны, Михаила Николаевича Кочубея, в юности. В собрании Черниговского художественного музея.
Вместе с Ягном для оформления интерьеров был привлечён учившийся с ним в Москве художник Василий Соколов. Они оба поселились в Вейсбаховке и занялись строительством. Как и внук Занадворова, художник С.С. Соломко, Ягн был поклонником псевдорусского стиля, но только воплотил его в архитектуре усадьбы в Вейсбаховке, спроектированной им как единый комплекс зданий, построенных в псевдорусском стиле.
Для строительства был создан кирпичный завод, при котором Ягн организовал художественные мастерские для изготовления керамических плиток с народными орнаментами - изразцов для украшения зданий, подобно тому, как были украшены древнерусскими изразцами стены Собора Василия Блаженного в Москве и Ново-Иерусалимского монастыря в Воскресенске (сейчас - Истра). Кроме завода был кузнечный цех для изготовления кованных изделий - решёток, кронштейнов, светильников, наверший и т.д.
Фотография дома в имении Елены Сергеевны Рахмановой в Вейсбаховке Черниговской губернии. Автор проекта Ягн Александр-Эдуард Юльевич. Фотография Думитрашко-Раича.
Кроме усадебных зданий в Вейсбаховке Ягн спроектировал и выстроил мемориальную церковь в Воронках, где были захоронены на то время Кочубеи отец и сын, супруги Волконские и А.В. Поджио.
Практически никаких других сооружений самостоятельно им не было создано, но он участвовал в изготовлении элементов, например, керамики и кованых решеток для Саратовского музыкального училища. При проектировании здания Верхних торговых рядов в Москве, возведённых также в псевдорусском стиле в конце 1880-х - начале 1890-х годов, Ягн привлекался в качестве подсобного архитектора для выполнения проектных чертежей крыши, автором которой был инженер В.Г. Шухов.
Колонна крыльца усадебного дома в Вейсбаховке в неорусском стиле, украшенная керамическими элементами. Видно, что основание колонны уже разрушается. Фотография В.И. Маслова 1930-х годов.
Комплекс зданий помещичьей усадьбы состоял из дворца, гостиницы, флигеля, пекарни и церкви. Они были в окружении садов, прудов и парков, также разбитых по проекту.
Вымышленный историографами образ юной красавицы, Елены Волконской, которая страстно влюблялась и была предметом страсти, сохраняется в том числе благодаря подборке портретов, с указанием, что на них изображена она. На самом деле эти портреты изображают разных молодых девушек красивой наружности, которым присвоено звание портретов Елены Волконской-Молчановой-Кочубей-Рахмановой. Либо это неверные атрибуты, либо художники были такие.
Первым настоящую внешность двадцатипятилетней Елены Сергеевны нам показал фотографический портрет, выполненный Сергеем Львовичем Левицким в 1860 году. Это широко известный портрет, и я уже его использовала при рассказе о деле Занадворова. Близким к нему можно признать размещённый выше карандашный портрет ученика профессора Ф.А. Бруни, Г. Иванова. Он был выполнен, когда Елена Сергеевна была молодой.
Жена Рахманова с мужем, где ей около 60-ти лет, тоже представлена выше - это облик без прикрас. Фотографические портреты показывают совсем другой тип лица, с другими чертами, нежели разные картинки неумелых художников.
Елена Сергеевна Рахманова. С фотографии, выполненной в ателье «Ган и Ко, Царское Село». Начало 1890-х годов. Вот такой предмет безумной страсти.
В 1893-ом году Александр Ягн отправился на жительство в Италию. Вместе с ним туда поехал и весь «рахмановский табор» - так называл «двор» Елены Сергеевны Рахмановой флорентийский священник отец Владимир (Левицкий). Этот табор на зиму приезжал во Флоренцию, а на лето уезжал в Россию - в Воронки.
По отрывочным сведениям, в Италии Ягн выполнял какие-то частные заказы, но никаких сведений о конкретных работах обнаружить не удалось. Известно, что он пытался получить подряд на сооружение сначала в Риме, а потом во Флоренции православных церквей.
Церкви сооружались иждивением Российского государства, разрешившего сбор средств живших там православных прихожан из русской колонии. В этих попытках Ягну агрессивно содействовала Елена Сергеевна. По своему характеру это содействие было весьма неблаговидным. Деловыми и архитектурными достоинствами, чтобы стать архитектором такого важного сооружения, как православный храм в католическом Риме или посольская церковь во Флоренции, Александр Ягн не обладал. Влияние осуществлялось через связи брата Елены - князя Михаила Сергеевича Волконского, достигшего высших эшелонов Российской власти при Николае II, бывшего обер-гофмейстером с 1890-го года и Членом Государственного совета с 1896-го.
Илья Ефимович Репин. Портрет князя М.С. Волконского. 1901-1903 годы. Фрагмент. Из собрания Государственного русского музея. Как же князь Волконский был похож на Александра Поджио!
Церковь в Риме так и не была построена, а церковь во Флоренции построена по проекту архитектора Михаила Тимофеевича Преображенского.
К началу нового XX века Елена Сергеевна очень плохо видела и почти потеряла способность самостоятельно передвигаться. Однако и полуслепая в инвалидном кресле она ездила в Рим, Неаполь, Флоренцию. Её обслуживали две дворовые «девки» - Агафья (Гапа) и Матрёна (Мотря).
(Окончание следует)