Московские французы. Книготорговец Франсуа Рисс.
Франсуа-Доминик Рисс (François Dominique Riss), или на русский манер Франц Иванович Рисс, родился в 1770 году и прибыл в Москву из Страсбурга. Точная дата его появления в Москве не установлена.
Возможно, он уехал в Москву от ужасов французской революции, как и другие французы, нашедшие жизнь в Москве более привлекательной, чем, например, в Лондоне. А может быть, подобно людям, склонным к риску, он проявил здоровый авантюризм без явного давления обстоятельств.
Картина Жана-Пьера Уэля Взятие Бастилии. Национальная Библиотека Франции.
Существует рассказ Августа Христиановича Ладрага (La Drague), большого знатока московской книжной торговли, коллекционера и библиофила, книгопродавца, а впоследствии библиотекаря графа Уварова, объяснявший обстоятельства появления Франсуа-Доминика Рисса в Москве, но достоверность этого рассказа ничем не подтверждена.
Рассказ повествует, что во времена Французской революции в 1790-е годы в Москву приехала одна знатная француженка из Эльзаса - M-elle de Bleaire. При ней служил молодой лакей Франсуа Рисс. Мадемуазель со временем оказалась без средств и вынуждена была поступить на место воспитательницы в одну русскую семью. Лакей ее, Франсуа Рисс, занялся книжной торговлей и со временем весьма преуспел в этом. Несмотря на высокое свое родство бывшая хозяйка продолжала свое знакомство со своим бывшим выездным лакеем, когда он разбогател, и не отказывалась бывать у него на обедах.
Книготорговец Рисс, уже богатый, испытывал к своей госпоже величайшее почтение и нисколько не стеснялся своего лакейского прошлого. Ладраг передавал, что один из участников большого званого обеда в доме Рисса с присутствием аристократов, как русских, так и эмигрантов-французов, был свидетелем разговора о былом величии, когда хозяин дома, Франсуа Рисс, сказал M-elle de Bleaire следующее:
"Вот у Вас, M-elle, дом содержался действительно по-княжески! Я отлично помню, с каким волнением надел я в первый раз вашу ливрею!"
Франсуа-Доминик Рисс был крупным и известным книготорговцем Москвы первой четверти XIX века. Патриархом французской книготорговли в Москве считается Франсуа Куртенер, тоже приехавший из Страсбурга. Есть сведения, что Франц Рисс в 1796 году проживал на Никольской улице в лавке Куртенера, как и другой впоследствии известный книготорговец, Иван Готье, будущий зять Куртенера. Возможно, работа в книжной лавке Куртенера дала опыт и навык Риссу в дальнейшем при организации собственной книжной лавки.
Решивший заняться книготорговлей Франсуа-Доминик Рисс вошел в компанию с Жозефом Сосе (Joseph Sauset). О партнере Франца Рисса история оставила немного сведений. Известно, что он родился в 1774 году, поступил в московское купечество в 1796 году, что у него была жена Аделаида и дети. Летом 1797 года по Петровке, в доме Егора Кайзера, "вошед во вторые ворота на правой руке от Кузнецкаго мосту" располагалась книжная лавка Рисса и Сосета или Riss & Saucet à Moscou.
Усадьба, где располагалась книжная лавка Рисса и Сосета, представляла собой двор на Петровске в приходе церкви Рождества в Столешниках. Когда-то это было владение княгини Воронцовой "со старым и новым каменным строением по Петровской улице между Кузнецким мостом и пустырем, против дому Анненкова, где помещалась его типография".
Дом в конце XVIII века принадлежал московскому купцу из немцев Егору Филипповичу Кайзеру, жившему в нем с женой Марией и детьми: Егором, Федором и Александром. В 1797 году Кайзер решил уехать из России и объявил о продаже дома. Тогда владельцами дома на Петровке стали Франсуа-Доминик Рисс и Жозеф Сосе.
Допожарная Москва. Федор Яковлевич Алексеев. Вид от Лубянки на Владимирские ворота Китай-города. 1800-е годы.
В 1799 году Франсуа-Доминик Рисс был первостатейным (впоследствии звание первостатейных купцов было отменено) московским купцом с объявленным капиталом 16 100 рублей. Лавка его была расположена в непосредственной близости от средоточия модных магазинов на Кузнецком Мосту, куда у людей состоятельных принято было ходить, чтобы тратить деньги на предметы французской роскоши. Рисс торговал книгами, и, как нормальный московский француз, имел модный магазин на Кузнецком Мосту.
Поэт из Казани, мрачный романтик Гавриил Каменев, писал в письме домой из Москвы в сентябре 1800 года:
"У Куртенера лучших книг никаких нет, а у Рисса и Сосета остались одни романы. А Энгельбах прекратил вовсе торговлю."
Театрал, будущий сенатор, Степан Петрович Жихарев, критикуя книготорговлю в Москве в начале XIX века в "Записках старого москвича", писал:
"Французские книги ещё можно найти у Riss et Saucet. С тех пор, как здесь завели французский театр, он выписывает много драматических новинок; но итальянских и английских книг не сыщешь ни в одной лавке."
И Жихарев, и Каменев, по всей видимости, были взыскательны в своих книжных и интеллектуальных запросах. Книготорговцы же стремились удовлетворять спрос широкого круга покупателей, поэтому привозили массовое чтение - романы, ноты, пьесы, то есть то, что может пользоваться большим спросом и стоить дорого.
Франсуа Рисс с партнером охотно брались торговать не только книгами. История сохранила объявления в газетах того времени. Так, Московские Ведомости № 88 за 1799 года сообщали, что
"Рисс и Сосе, книгопродавцы на Петровке, получили превосходную горчицу в банках по 18 руб. дюжина".
Эта же газета в № 58 за 1800 год уведомляла, что
"В книжной лавке Рисс и Сосе продается самокатная колясочка с рулем, для моциона, весьма способная слабым и не могущим от боли ходить" .
Эта колясочка с рулем для моциона просто умиляет!
В вопросах рекламы книготорговли Рисс и Сосе действовали солидно на европейский манер и не публиковали в газетах длинные перечни книг, имеющихся у них в продаже, как это делали русские торговцы. Их сообщения были краткими, но интригующим:
"Рисс и Сосе, книгопродавцы на Петровке, только что получили книжные новости, коим раздается каталог", или "вышло 2-е прибавление к каталогу кн. лавки Риса и Сосе".
Период с конца XVIII века, включая первое десятилетие XIX века был для книготорговца Франца Ивановича Рисса временем благодатным. В это время он оставался купцом первой гильдии.
Возможно Франц Рисс не сразу поселился на жительство в Москве "навечно". В 1801 году в лавке Riss & Saucet à Moscou "от московского 1-ой гильд. купца Франца Рисса" в это время вел торговлю его партнер Джозеф Сосе. Фрагментарность пребывания Рисса в Москве может объясняться его деловыми поездками, которые он совершал и ранее. Так, известно, что его имя содержалось в списке отъезжавших за границу в марте 1796 года.
Пятилетний период правления Павла I, опасавшегося проникновения в Россию "французской бациллы", для иностранных торговцев книгами был непростым временем: все, что вызывало малейшие намеки на вольнодумство, изымалось и запрещалось. Но после "внезапной смерти" в Михайловском замке императора Павла Петровича в 1801 году почти все его реформы были исправлены его сыном, императором Александром I.
Ревизские сказки последней предвоенной ревизии 1811 года содержат сведения, что окончательно Франц Иванович "приехал" в Москву в 1810 году:
"1-й гильдии купец Франц Иванов Рисс, 41 года; у него дети: Федор 15, Франц 6; прибыл в 1810 году февраля 23 дня, уроженец французского города Страсбурга; жительство Тверской части свой двор. - У него Франца жена Елизавета Ивановна 43; дочери девки - Анна 13 и Каролина 10".
По мере ухудшения отношений с Францией в начале XIX века и ростом прибылей французских магазинов в Москве, российское купечество стремилось ограничить торговлю французов. Были поданы челобитные от купечества, цель которых сводилась к тому, чтобы только жители Москвы могли торговать в старой столице, а иностранные торговцы могли продавать свой товар только в портах и только оптом.
Поскольку эти прошения отвечали общей высшей политике, власть Манифестом от 1 января 1807 года существенно ограничила права иностранных купцов, которые по новому закону должны были принимать русское подданство. Рост напряженности с Наполеоном ухудшил дальнейшее положение французских торговцев в Москве. С 2 февраля 1810 года все иностранные ремесленники Москвы и Петербурга были обложены дополнительным налогом от 20 до 100 рублей в год.
Власть в России во все времена ведет себя одинаково: сначала потакает, потом, спохватившись, начинает запрещать: пока гром не грянет, русский царь не перекрестится. Дело дошло и до французского языка.
Незадолго до вторжения войск Наполеона в Россию министр народного образования Алексей Разумовский в своем докладе императору сообщал, что опора российского государства, его дворянство, воспитывается мало образованными людьми, "презирающими все русское", что почти все пансионы содержат иноземцы, превращающие русских дворян в иностранцев. Император Александр I одобрил необходимость требования от содержателей пансионов обязательного знания русского языка и преподавания предметов на нем.
Однако политические перемены начала XIX века мало повлияли на французскую книготорговлю в Москве. В это время французские книжные лавки в центре древней столицы множатся, чего нельзя сказать о немецких - до 1810 года в Москве была одна немецкая книжная лавка, да и та вскоре закрылась.
К 1810 году отношения между Россией и наполеоновской Францией испортились окончательно. В предвоенные годы ужесточились требования к иностранным купцам, особенно к французским, чтобы они обязательно принимали присягу и становились подданными России. Кто не принимал присягу, должны были уехать или оформлять вид на жительство сроком на 3 месяца.
Вполне возможно, что дата 23 февраля 1810 года - это дата приведения Франсуа-Доминика Рисса к присяге. С этого времени Франц Иванович Рисс до своей смерти жил в Москве.