Опасное путешествие. Наследник престола цесаревич Николай.
Трудно найти достоверные исторические сведения о происшествии с цесаревичем Николаем Александровичем в Японии, которое чуть не изменило ход истории, именно потому что это происшествие могло быть фатальным для наследника престола, будущего последнего российского императора. Россия уже имела одного несбывшегося наследника престола с таким именем Николай, - сына Александра II. Этот цесаревич Николай Александрович был дублем от Александра III.
В описаниях личности цесаревича Николая Александровича сталкиваются вихри эмоциональных оценок, основанных на личном отношении авторов к Николаю II, условно укладывающемся в спектр: "люблю" - "не люблю" - "ненавижу". Я в своих представлениях стараюсь быть нейтральной к нему, насколько может быть нейтральным русский человек, имеющий представление об истории России и воспринимающий губительную роль русской революционной катастрофы без умилительных соплей социализма, но и без стенаний по святой и прекрасной монархии Романовых. Стараюсь, но я понимаю, что ничто не может защитить человека от самого себя.
Правление последнего российского императора Николая II невозможно отделить от буржуазной революции 1917 года, ставшей предвестницей революции социалистической. Собственно, это самое правление и стало причиной буржуазной революции, приведшей к власти в России политических импотентов, не знающих, что делать дальше, и сметенных осенью 1917 года более жестокими, циничными и действенными политиками.
В множественной мемуарной литературе отмечено, что Николай Александрович Романов рос инфантильным, а по некоторым свидетельствам он в 26 лет производил впечатление 14-летнего подростка. Особенно "детскость" наследника в то время проявляется в его дневниках за 1890-1891 годы. Он всю жизнь был подвержен внешнему влиянию и был ментально зависим от близких к нему людей, тех, чей авторитет был им признан. Разные авторы упоминают, что низкорослый цесаревич Николай подпадал под влияние тех, кто был его выше ростом. По свидетельствам окружающих во время путешествия на него оказывал влияние его кузен Георг Греческий, и это влияние было дурным.
Письменный стол в кабинете цесаревича Николая на фрегате "Память Азова". Фотография Владимира Менделеева (фрагмент). Из собрания МАЭ РАН
Как и на столе у его брата, великого князя Георгия, тут нет ни одной отдельной фотографии отца-императора Александра III - только общая семейная. Но есть личные фотографии королевы Виктории, матери-императрицы Марии Федоровны, тетушек, дядюшек, братьев, сестер... и на самом близком, переднем месте слева и справа стоят две почти одинаковые фотографии Георга Греческого - он там только в разной форме. Георг участвовал в этом плавании на этом же корабле и его цесаревич видел ежедневно, но видимо этого ему было мало и он держал на столе два портрета своего кузена. Если судить по этому столику с фотографиями, можно сделать вывод, что кузен Георг был в то время кумиром цесаревича Николая.
В описании путешествия князем Э.Э.Ухтомским старательно не упоминается ничего негативного - даже факт продолжительной болезни великого князя Георгия там не упоминался, но все, что может считаться приятным, возвышающим личность цесаревича и успех путешествия, красочно описывается. Таков был заказ. Однако некоторые частные мнения людей, сопровождавших путешественников, все же история сохранила.
Итак, во время путешествия в конце января 1891 года заболевшего великого князя Георгия вернули на крейсере "Адмирал Корнилов" в сопровождении греческого посла Михаила Константиновича Ону в Грецию. Великий князь остался в Греции, а дипломат М.К.Ону приехал в Петербург в Министерство иностранных дел. В Петербурге Ону пробыл до середины апреля - чуть больше месяца. Он общался и с министром Гирсом, и с его помощником Ламздорфом, с которыми у него были очень дружеские отношения.
Граф Ламздорф записал в своем дневнике от 17 апреля 1891 года (среда): "Ону простился с нами и в понедельник уехал к месту своей службы; он мне напоследок признался, что присутствие принца Георга в свите великого князя-наследника было настоящей обузой. Добрая королева (Греческая), повидимому, плохо воспитала своих детей, а этот экземпляр особенно распущен. После того была получена телеграмма от князя Барятинского, в которой он просил, чтобы принц Георгий (Греческий) был отправлен из Владивостока во-свояси морским путем, чтобы ему не пришлось сопровождать великого князя-наследника во время его путешествия по России".
Наследник престола Николай, расставшись с братом Георгием в Бомбее, отправился дальше на Восток с сопровождавшими его лицами. Посещение им Цейлона, Сингапура, острова Ява, Сиама, Сайгона, Гонконга, Китая прошли без инцидентов, а посещение Японии, вызывавшее у императора Александра III опасения, окончилось нападением на наследника одного из полицейских в городе Оцу.
Визиту наследника Николая в Японии предшествовал тревожный случай враждебной демонстрации толпы студентов, которые бросали камни в беседку сада императорской миссии в Токио, где у супруги российского посланника собралось несколько дам, желавших посмотреть на процессию по случаю открытия японского парламента. Граф В.Н.Ламздорф в своем дневнике 13 января 1891 года писал, что императора это событие "немного беспокоит в случае посещения цесаревичем Японии".
15 апреля 1891 года фрегат "Память Азова" вошел в бухту японского порта Нагасаки. Предполагалось, что в Японии наследник проведет тридцать дней, отведенных для знакомства со страной. По свидетельствам японских газет, подобной по торжественности встречи в Японии не устраивалось еще ни одному из европейцев. В письме матери императрице Марии Федоровне, цесаревич писал, что Япония ему "страшно нравится", но только не местная кухня. На его вкус, "Еда японская хуже китайской". Тут трудно с ним не согласиться!
Цесаревич Николай Александрович в окружении своей свиты и сопровождавших его в поездке по Японии японских официальных лиц. 1891 год. Фотография В.Д.Менделеева из собрания МАЭ РАН.
Желание российского цесаревича сделать себе татуировку повергло сопровождавших его японцев в полную растерянность. Дело в том, что с древности татуировка для японцев служила наказанием, а указом от 1872 года делать татуировки было запрещено. Кроме того, японцы опасались, что это может не понравиться его отцу, императору Александру III. История с татуировкой стала известна газетчикам и в одной японской газете появилось сообщение, что наследник Николай "сделал на левой руке татуировку в виде дракона более 1 сяку (30,303 см), каковую с удовольствием демонстрировал своим приближенным".
Впоследствии великий князь Константин Константинович Романов в дневнике писал:
"По пробитии отбоя весь полк стал биваком... Стоял очень жаркий день. Под вечер офицеры купались в речке Пудости; Цесаревич тоже купался с ними. Вода была холодная, не более восьми градусов, в ней нельзя было долго оставаться; к тому же было очень мелко. Купающиеся, окунувшись в студеную речку, вылезали на противоположный берег и, раздетые, грелись на солнце, лежали на траве, бегали, прыгали в чехарду; нашлись фотографы-любители, между прочим, подпоручик герцог Лейхтенбергский, которому удалось взять несколько снимков с купальщиков, в том числе и с Цесаревича. На руке у него несколько ниже локтя заметили изображение дракона, художественно нататуированного в Японии".
Император Николай II во время игры в теннис. На правом предплечье у него видна татуировка в виде дракона, выполненная во время его поездки в Японию в 1891 году.
Поскольку другой кузен Георг, будущий король Англии Георг V, ранее при посещении Японии сделал себе татуировку, можно понять, откуда у православного царевича возникло странное желание сделать себе татуировку дракона - в подражание кузену.
Японские авторы, освещавшие визит цесаревича, упоминали также о его посещении гейш. Но все экзотические развлечения завершились раньше срока, 29 апреля, нападением одного из полицейских, стоявшего в оцеплении при посещении российского гостя города Оцу. По многочисленным описаниям происшедшего, этот полицейский вдруг ударил саблей по голове цесаревича, сидевшего в экипаже, который толкали двое рикш. Удар рассек ему кожу на голове, пошла кровь, царевич выскочил из повозки и побежал, а злоумышленник устремился за ним. Но ему помешал удар палкой Георга Греческого, следовавшего в таком же экипаже следом за наследником. Подоспевшие рикши схватили нападавшего и спасли цесаревича.
Сам наследник Николай так описывал произошедшее в письме отцу: "на голове у меня оказались две раны, но до сих пор спорный вопрос, получил ли я два удара, или один, причем сабля соскользнула, не разрешен. На шляпе один разрез, но я потерял ее после первого удара и, по-моему, единственного, и затем тотчас же выскочил из дженрикши, потому что увидел, что этот замахнулся во второй раз. Самое неприятное было бежать и чувствовать того подлеца за собой..".
Цесаревич Николай Александрович в повозке, которую приводят в движение рикши. Один тянет, а два других толкают сзади. 1891 год.
Весть о ранении наследника поступила в Петербург поздно вечером 29 апреля 1891 года. О происшествии стало известно из перехваченной телеграммы голландского посланника в Токио, который сообщал о произошедшем в Копенгаген. Министр иностранных дел, Н.К.Гирс, праздновал День Рождения, и начальника почт и телеграфа принял Ламздорф. Уже после полуночи к министру приехал посланник Японии в России с сообщением того, что ему было известно. Гирс написал государю в Гатчину депешу и отправил ее ночью с фельдъегерем, но в Гатчине эти тревожные сведения были получены уже утром практически одновременно с телеграммой самого цесаревича, в которой он уведомил родителей, что ему нанесено "оскорбление", но добавил, что рана незначительна, а состояние здоровья очень хорошее.
Официальная телеграмма от российского посланника в Японии, Шевича, была получена и расшифрована к половине восьмого вечера 30 апреля: "Киото, 29 апреля 1891 года. Сегодня на улице в городе Отсу полицейский нижний чин бросился на цесаревича и ударил его саблей по голове. Рана до кости, но по словам наших докторов, благодаря бога, не опасна. Его высочество весел и чувствует себя хорошо. Хочет продолжать путешествие, привел всех в восторг своим хладнокровием. Японцы в совершенном отчаянии, злоумышленник задержан, тяжело раненный другим полицейским. Мотив покушения пока неизвестен. Князь Барятинский доносит подробно. Я выразил по телеграфу министру иностранных дел мое негодование".
Происшествие стало дипломатическим скандалом, японцы "потеряли лицо" и стремились всячески загладить свою вину в случившемся посягательстве на жизнь наследного русского царевича. Министры иностранных и внутренних дел Японии приехали к российскому посланнику Шевичу, чтобы выразить "несказанную скорбь и смущение, прося о милостивом прощении". Последовал обмен депешами между императорами, японский император приехал в Киото к раненому наследнику Николаю, сопроводил его в Кобе, где стоял фрегат "Память Азова". Он выразил готовность предоставить любую сатисфакцию пострадавшей и оскорбленной российской стороне.
Ответ императора Александра III 1 мая 1891 года был таким: "Потребовать от правительства самое полное и тщательное следствие, а главное узнать как можно скорее, действовал ли убийца по своему желанию или это заговор и есть еще сообщники. От этого будет зависеть дальнейшее пребывание сына в Японии. <...> Конечно, никакого удовлетворения нам не нужно".
Кроме этого ответа императора последовало указание от министра двора графа Воронцова-Дашкова узнать, какой национальности был нападавший - это указывало на то, что император опасался переодетых русских террористов. Но выяснилось, что нападавший был "японец дворянского происхождения, принадлежащий к одной из самых фанатических сект и служащий в местной полиции".
На следующий день было получено сообщение, что "великий князь цесаревич счастливо вернулся в полном здравии на "Память Азова". Это сообщение удивило, поскольку такое поспешное возвращение цесаревича не было предусмотрено.
По сообщению "Правительственного вестника" от 5 мая 1891 года "рана цесаревича уже зажила", однако было принято решение завершить визит в Японию и направиться во Владивосток. Этот же номер "Правительственного вестника" изменил оценку роли в спасении цесаревича, первоначально приписанную Георгу Греческому, ударившему нападавшего палкой, за что кабинет министров вынес постановление наградить его медалью. В новом изложении спасению цесаревич был обязан рикшам, везшим повозку цесаревича.
Менделеев В.Д. Японские возничие, спасшие цесаревича Николая Александровича во время покушения в Оцу и награжденные за это спасение медалями - российской и японской, на фрегате "Память Азова". Япония. 1891 год. Из собрания МАЭ РАН.
В своем дневнике советник министра иностранных дел граф Ламздорф писал о причинах, которые могли подвигнуть полицейского на покушение: "Задержанные цензурой частные телеграммы наводят на мысль, что фанатизм японцев был раздражен поведением молодых людей (цесаревича и греческого принца); между прочим принц греческий трогал своей палкой применяемые для богослужения колокола в одном из храмов, и т.д. и т.п."
6 мая 1891 года великий князь цесаревич Николай покинул Японию и направился во Владивосток.
В итоге, путешествие великих князей Николая и Георгия с образовательной целью никак нельзя было признать удачным. Великий князь Георгий вынужден был вернуться с полпути из-за развившегося туберкулеза. Путешествие было насыщено разного рода развлечениями, которые стоили казне и морскому ведомству, в частности, весьма больших затрат, которые морское ведомство, постоянно нуждавшееся в деньгах на обучение морских кадров и на ремонт кораблей, могло бы потратить с большей выгодой, чем для развлечения цесаревича и его кузена Георга Греческого, кстати, который всюду при приемах русского наследника требовал, чтобы после российского играли греческий гимн, но, к счастью, ноты греческого гимна ни в Индии, ни в Сиаме и Японии не были известны.
Английские газеты в Индии назвали цесаревича "молокососом" и высмеивали его. Фигура русского наследника, не отличавшаяся ни ростом, ни величественной осанкой не произвела на восточных людей и индийцев должного впечатления. Кроме того, индийцы были разочарованы тем, что великий князь, наследник российского престола признает господство в их стране ставленников ненавистной им английской короны и ведет себя с ними как с равными себе.
В завершение путешествия великий князь получил удары по голове от японского полицейского и, испугавшись, убежал домой до наступления срока, назначенного для возвращения. Дело в том, что как только прошел первый шок от случившегося, японские газеты стали отмечать пассивную роль цесаревича в этом происшествии, а учитывая несерьезность полученного ранения, это нападение стало выглядеть явным оскорблением, что усугубило поспешное бегство из Японии наследника российского престола.
Несерьезность произошедшего бросается в глаза. Известно, какие увечья может сделать применение сабли с лезвием 58 см в умелых руках, а в некоторых описаниях нападавший в Оцу якобы нанес удары катаной! Не чугунный же лоб был у нашего наследника! А в результате нападения одна рана длиной около 2 дюймов с рассечением кожи до кости, вторая просто с рассечением кожных покровов и царапина на правом ухе. Эти "увечия" зажили через неделю. Получается, что инцидент в части нанесения увечий явно выдуман, преувеличен. Если бы действовал самурай с катаной, цесаревича собирали бы по кускам.
Оскорбительным был поступок полицейского, но дальнейшее поведение наследника было лишено императорского достоинства. Ему надлежало продолжать свой регламент, как обязывало его к этому его императорское положение. Только так он мог показать, что он недосягаем для оскорбительных действий фанатичного безумца, посмевшего на него напасть.
Японцы ценят мужество, храбрость, но больше всего они ценят силу, любую: подлую, коварную, бесчестную - ведь они до сих пор являются политическими вассалами США, страны, сбросившей на них две атомных бомбы, просто чтобы сбросить и проверить, что будет.
В поведении наследника российского престола после происшествия в городе Оцу не оказалось ни силы, ни рыцарства, ни храбрости. Как писал Ламздорф, дали ему по шапке, он и испугался.
Конечно, своего бегства из Японии император Николай II забыть не мог. Через 13 лет случилась Русско-Японская война, закончившаяся позорным поражением России и положившая конец великой Российской империи.
В описаниях личности цесаревича Николая Александровича сталкиваются вихри эмоциональных оценок, основанных на личном отношении авторов к Николаю II, условно укладывающемся в спектр: "люблю" - "не люблю" - "ненавижу". Я в своих представлениях стараюсь быть нейтральной к нему, насколько может быть нейтральным русский человек, имеющий представление об истории России и воспринимающий губительную роль русской революционной катастрофы без умилительных соплей социализма, но и без стенаний по святой и прекрасной монархии Романовых. Стараюсь, но я понимаю, что ничто не может защитить человека от самого себя.
Правление последнего российского императора Николая II невозможно отделить от буржуазной революции 1917 года, ставшей предвестницей революции социалистической. Собственно, это самое правление и стало причиной буржуазной революции, приведшей к власти в России политических импотентов, не знающих, что делать дальше, и сметенных осенью 1917 года более жестокими, циничными и действенными политиками.
В множественной мемуарной литературе отмечено, что Николай Александрович Романов рос инфантильным, а по некоторым свидетельствам он в 26 лет производил впечатление 14-летнего подростка. Особенно "детскость" наследника в то время проявляется в его дневниках за 1890-1891 годы. Он всю жизнь был подвержен внешнему влиянию и был ментально зависим от близких к нему людей, тех, чей авторитет был им признан. Разные авторы упоминают, что низкорослый цесаревич Николай подпадал под влияние тех, кто был его выше ростом. По свидетельствам окружающих во время путешествия на него оказывал влияние его кузен Георг Греческий, и это влияние было дурным.
Письменный стол в кабинете цесаревича Николая на фрегате "Память Азова". Фотография Владимира Менделеева (фрагмент). Из собрания МАЭ РАН
Как и на столе у его брата, великого князя Георгия, тут нет ни одной отдельной фотографии отца-императора Александра III - только общая семейная. Но есть личные фотографии королевы Виктории, матери-императрицы Марии Федоровны, тетушек, дядюшек, братьев, сестер... и на самом близком, переднем месте слева и справа стоят две почти одинаковые фотографии Георга Греческого - он там только в разной форме. Георг участвовал в этом плавании на этом же корабле и его цесаревич видел ежедневно, но видимо этого ему было мало и он держал на столе два портрета своего кузена. Если судить по этому столику с фотографиями, можно сделать вывод, что кузен Георг был в то время кумиром цесаревича Николая.
В описании путешествия князем Э.Э.Ухтомским старательно не упоминается ничего негативного - даже факт продолжительной болезни великого князя Георгия там не упоминался, но все, что может считаться приятным, возвышающим личность цесаревича и успех путешествия, красочно описывается. Таков был заказ. Однако некоторые частные мнения людей, сопровождавших путешественников, все же история сохранила.
Итак, во время путешествия в конце января 1891 года заболевшего великого князя Георгия вернули на крейсере "Адмирал Корнилов" в сопровождении греческого посла Михаила Константиновича Ону в Грецию. Великий князь остался в Греции, а дипломат М.К.Ону приехал в Петербург в Министерство иностранных дел. В Петербурге Ону пробыл до середины апреля - чуть больше месяца. Он общался и с министром Гирсом, и с его помощником Ламздорфом, с которыми у него были очень дружеские отношения.
Граф Ламздорф записал в своем дневнике от 17 апреля 1891 года (среда): "Ону простился с нами и в понедельник уехал к месту своей службы; он мне напоследок признался, что присутствие принца Георга в свите великого князя-наследника было настоящей обузой. Добрая королева (Греческая), повидимому, плохо воспитала своих детей, а этот экземпляр особенно распущен. После того была получена телеграмма от князя Барятинского, в которой он просил, чтобы принц Георгий (Греческий) был отправлен из Владивостока во-свояси морским путем, чтобы ему не пришлось сопровождать великого князя-наследника во время его путешествия по России".
Наследник престола Николай, расставшись с братом Георгием в Бомбее, отправился дальше на Восток с сопровождавшими его лицами. Посещение им Цейлона, Сингапура, острова Ява, Сиама, Сайгона, Гонконга, Китая прошли без инцидентов, а посещение Японии, вызывавшее у императора Александра III опасения, окончилось нападением на наследника одного из полицейских в городе Оцу.
Визиту наследника Николая в Японии предшествовал тревожный случай враждебной демонстрации толпы студентов, которые бросали камни в беседку сада императорской миссии в Токио, где у супруги российского посланника собралось несколько дам, желавших посмотреть на процессию по случаю открытия японского парламента. Граф В.Н.Ламздорф в своем дневнике 13 января 1891 года писал, что императора это событие "немного беспокоит в случае посещения цесаревичем Японии".
15 апреля 1891 года фрегат "Память Азова" вошел в бухту японского порта Нагасаки. Предполагалось, что в Японии наследник проведет тридцать дней, отведенных для знакомства со страной. По свидетельствам японских газет, подобной по торжественности встречи в Японии не устраивалось еще ни одному из европейцев. В письме матери императрице Марии Федоровне, цесаревич писал, что Япония ему "страшно нравится", но только не местная кухня. На его вкус, "Еда японская хуже китайской". Тут трудно с ним не согласиться!
Цесаревич Николай Александрович в окружении своей свиты и сопровождавших его в поездке по Японии японских официальных лиц. 1891 год. Фотография В.Д.Менделеева из собрания МАЭ РАН.
Желание российского цесаревича сделать себе татуировку повергло сопровождавших его японцев в полную растерянность. Дело в том, что с древности татуировка для японцев служила наказанием, а указом от 1872 года делать татуировки было запрещено. Кроме того, японцы опасались, что это может не понравиться его отцу, императору Александру III. История с татуировкой стала известна газетчикам и в одной японской газете появилось сообщение, что наследник Николай "сделал на левой руке татуировку в виде дракона более 1 сяку (30,303 см), каковую с удовольствием демонстрировал своим приближенным".
Впоследствии великий князь Константин Константинович Романов в дневнике писал:
"По пробитии отбоя весь полк стал биваком... Стоял очень жаркий день. Под вечер офицеры купались в речке Пудости; Цесаревич тоже купался с ними. Вода была холодная, не более восьми градусов, в ней нельзя было долго оставаться; к тому же было очень мелко. Купающиеся, окунувшись в студеную речку, вылезали на противоположный берег и, раздетые, грелись на солнце, лежали на траве, бегали, прыгали в чехарду; нашлись фотографы-любители, между прочим, подпоручик герцог Лейхтенбергский, которому удалось взять несколько снимков с купальщиков, в том числе и с Цесаревича. На руке у него несколько ниже локтя заметили изображение дракона, художественно нататуированного в Японии".
Император Николай II во время игры в теннис. На правом предплечье у него видна татуировка в виде дракона, выполненная во время его поездки в Японию в 1891 году.
Поскольку другой кузен Георг, будущий король Англии Георг V, ранее при посещении Японии сделал себе татуировку, можно понять, откуда у православного царевича возникло странное желание сделать себе татуировку дракона - в подражание кузену.
Японские авторы, освещавшие визит цесаревича, упоминали также о его посещении гейш. Но все экзотические развлечения завершились раньше срока, 29 апреля, нападением одного из полицейских, стоявшего в оцеплении при посещении российского гостя города Оцу. По многочисленным описаниям происшедшего, этот полицейский вдруг ударил саблей по голове цесаревича, сидевшего в экипаже, который толкали двое рикш. Удар рассек ему кожу на голове, пошла кровь, царевич выскочил из повозки и побежал, а злоумышленник устремился за ним. Но ему помешал удар палкой Георга Греческого, следовавшего в таком же экипаже следом за наследником. Подоспевшие рикши схватили нападавшего и спасли цесаревича.
Сам наследник Николай так описывал произошедшее в письме отцу: "на голове у меня оказались две раны, но до сих пор спорный вопрос, получил ли я два удара, или один, причем сабля соскользнула, не разрешен. На шляпе один разрез, но я потерял ее после первого удара и, по-моему, единственного, и затем тотчас же выскочил из дженрикши, потому что увидел, что этот замахнулся во второй раз. Самое неприятное было бежать и чувствовать того подлеца за собой..".
Цесаревич Николай Александрович в повозке, которую приводят в движение рикши. Один тянет, а два других толкают сзади. 1891 год.
Весть о ранении наследника поступила в Петербург поздно вечером 29 апреля 1891 года. О происшествии стало известно из перехваченной телеграммы голландского посланника в Токио, который сообщал о произошедшем в Копенгаген. Министр иностранных дел, Н.К.Гирс, праздновал День Рождения, и начальника почт и телеграфа принял Ламздорф. Уже после полуночи к министру приехал посланник Японии в России с сообщением того, что ему было известно. Гирс написал государю в Гатчину депешу и отправил ее ночью с фельдъегерем, но в Гатчине эти тревожные сведения были получены уже утром практически одновременно с телеграммой самого цесаревича, в которой он уведомил родителей, что ему нанесено "оскорбление", но добавил, что рана незначительна, а состояние здоровья очень хорошее.
Официальная телеграмма от российского посланника в Японии, Шевича, была получена и расшифрована к половине восьмого вечера 30 апреля: "Киото, 29 апреля 1891 года. Сегодня на улице в городе Отсу полицейский нижний чин бросился на цесаревича и ударил его саблей по голове. Рана до кости, но по словам наших докторов, благодаря бога, не опасна. Его высочество весел и чувствует себя хорошо. Хочет продолжать путешествие, привел всех в восторг своим хладнокровием. Японцы в совершенном отчаянии, злоумышленник задержан, тяжело раненный другим полицейским. Мотив покушения пока неизвестен. Князь Барятинский доносит подробно. Я выразил по телеграфу министру иностранных дел мое негодование".
Происшествие стало дипломатическим скандалом, японцы "потеряли лицо" и стремились всячески загладить свою вину в случившемся посягательстве на жизнь наследного русского царевича. Министры иностранных и внутренних дел Японии приехали к российскому посланнику Шевичу, чтобы выразить "несказанную скорбь и смущение, прося о милостивом прощении". Последовал обмен депешами между императорами, японский император приехал в Киото к раненому наследнику Николаю, сопроводил его в Кобе, где стоял фрегат "Память Азова". Он выразил готовность предоставить любую сатисфакцию пострадавшей и оскорбленной российской стороне.
Ответ императора Александра III 1 мая 1891 года был таким: "Потребовать от правительства самое полное и тщательное следствие, а главное узнать как можно скорее, действовал ли убийца по своему желанию или это заговор и есть еще сообщники. От этого будет зависеть дальнейшее пребывание сына в Японии. <...> Конечно, никакого удовлетворения нам не нужно".
Кроме этого ответа императора последовало указание от министра двора графа Воронцова-Дашкова узнать, какой национальности был нападавший - это указывало на то, что император опасался переодетых русских террористов. Но выяснилось, что нападавший был "японец дворянского происхождения, принадлежащий к одной из самых фанатических сект и служащий в местной полиции".
На следующий день было получено сообщение, что "великий князь цесаревич счастливо вернулся в полном здравии на "Память Азова". Это сообщение удивило, поскольку такое поспешное возвращение цесаревича не было предусмотрено.
По сообщению "Правительственного вестника" от 5 мая 1891 года "рана цесаревича уже зажила", однако было принято решение завершить визит в Японию и направиться во Владивосток. Этот же номер "Правительственного вестника" изменил оценку роли в спасении цесаревича, первоначально приписанную Георгу Греческому, ударившему нападавшего палкой, за что кабинет министров вынес постановление наградить его медалью. В новом изложении спасению цесаревич был обязан рикшам, везшим повозку цесаревича.
Менделеев В.Д. Японские возничие, спасшие цесаревича Николая Александровича во время покушения в Оцу и награжденные за это спасение медалями - российской и японской, на фрегате "Память Азова". Япония. 1891 год. Из собрания МАЭ РАН.
В своем дневнике советник министра иностранных дел граф Ламздорф писал о причинах, которые могли подвигнуть полицейского на покушение: "Задержанные цензурой частные телеграммы наводят на мысль, что фанатизм японцев был раздражен поведением молодых людей (цесаревича и греческого принца); между прочим принц греческий трогал своей палкой применяемые для богослужения колокола в одном из храмов, и т.д. и т.п."
6 мая 1891 года великий князь цесаревич Николай покинул Японию и направился во Владивосток.
В итоге, путешествие великих князей Николая и Георгия с образовательной целью никак нельзя было признать удачным. Великий князь Георгий вынужден был вернуться с полпути из-за развившегося туберкулеза. Путешествие было насыщено разного рода развлечениями, которые стоили казне и морскому ведомству, в частности, весьма больших затрат, которые морское ведомство, постоянно нуждавшееся в деньгах на обучение морских кадров и на ремонт кораблей, могло бы потратить с большей выгодой, чем для развлечения цесаревича и его кузена Георга Греческого, кстати, который всюду при приемах русского наследника требовал, чтобы после российского играли греческий гимн, но, к счастью, ноты греческого гимна ни в Индии, ни в Сиаме и Японии не были известны.
Английские газеты в Индии назвали цесаревича "молокососом" и высмеивали его. Фигура русского наследника, не отличавшаяся ни ростом, ни величественной осанкой не произвела на восточных людей и индийцев должного впечатления. Кроме того, индийцы были разочарованы тем, что великий князь, наследник российского престола признает господство в их стране ставленников ненавистной им английской короны и ведет себя с ними как с равными себе.
В завершение путешествия великий князь получил удары по голове от японского полицейского и, испугавшись, убежал домой до наступления срока, назначенного для возвращения. Дело в том, что как только прошел первый шок от случившегося, японские газеты стали отмечать пассивную роль цесаревича в этом происшествии, а учитывая несерьезность полученного ранения, это нападение стало выглядеть явным оскорблением, что усугубило поспешное бегство из Японии наследника российского престола.
Несерьезность произошедшего бросается в глаза. Известно, какие увечья может сделать применение сабли с лезвием 58 см в умелых руках, а в некоторых описаниях нападавший в Оцу якобы нанес удары катаной! Не чугунный же лоб был у нашего наследника! А в результате нападения одна рана длиной около 2 дюймов с рассечением кожи до кости, вторая просто с рассечением кожных покровов и царапина на правом ухе. Эти "увечия" зажили через неделю. Получается, что инцидент в части нанесения увечий явно выдуман, преувеличен. Если бы действовал самурай с катаной, цесаревича собирали бы по кускам.
Оскорбительным был поступок полицейского, но дальнейшее поведение наследника было лишено императорского достоинства. Ему надлежало продолжать свой регламент, как обязывало его к этому его императорское положение. Только так он мог показать, что он недосягаем для оскорбительных действий фанатичного безумца, посмевшего на него напасть.
Японцы ценят мужество, храбрость, но больше всего они ценят силу, любую: подлую, коварную, бесчестную - ведь они до сих пор являются политическими вассалами США, страны, сбросившей на них две атомных бомбы, просто чтобы сбросить и проверить, что будет.
В поведении наследника российского престола после происшествия в городе Оцу не оказалось ни силы, ни рыцарства, ни храбрости. Как писал Ламздорф, дали ему по шапке, он и испугался.
Конечно, своего бегства из Японии император Николай II забыть не мог. Через 13 лет случилась Русско-Японская война, закончившаяся позорным поражением России и положившая конец великой Российской империи.