О расторжении брака в Российской империи.
Разбираясь в судьбах Базановых-Кельх, я нашла вот такой исследовательский пассаж, перепечатывающийся из текста в текст при рассказах о судьбах владельцев "особняка Кельха" в Петербурге:
"Супружество Кельхов, по всем признакам формальное, приходит к концу в 1915 г.: через 10 лет полностью раздельного проживания их брак, согласно православной традиции, можно было счесть аннулированным".
Супружество Кельхов формальным не было: в браке были рождены двое детей. Не скрою, мне любопытно было бы узнать, откуда возник тезис о существовании православной традиции считать аннулированным брак, когда супруги 10 лет проживают раздельно. Мне эта вымышленная традиция представляется проекцией современных субъективных представлений о браке на законодательство о браке в дореволюционной России. Православие в своих канонах стояло на убеждении, что браки заключаются навечно. А что такое 10 лет для вечности? Ничто!
Общие требования при рассмотрении расторжения брака в Российской империи по сведениям на 1912 год:
1. Во всех случаях не допускалось расторжение брака без духовного суда, только по одному взаимному согласию супругов, к какому бы вероисповеданию они ни принадлежали.
2. Все дела о расторжении браков подлежали ведомству духовных судов соответствующего вероисповедания за исключением браков старообрядцев и сектантов - расторжение таких браков подлежало гражданскому суду.
3. Дела о расторжении смешанных браков лиц православного вероисповедания с лицами иного христианского вероисповедания подлежали решению духовного суда православной церкви и решение этого суда обязательно для обоих супругов.
4. Дела о расторжении браков иных не православных христианских вероисповеданий, например, католика и лютеранки, при условии, что они были венчаны в обеих церквях, подлежали духовному суду того вероисповедания, к которому принадлежал ответчик.
5. Расторжение брака в случае, когда один из супругов принадлежит к протестантскому исповеданию, а другой к нехристианскому, подлежали рассмотрению в протестантском духовном суде.
6. Брачные дела магометан, язычников, евреев подлежали рассмотрению в судах их должностных лиц и учреждений.
Из великой русской литературы мы знаем, например, как "мучилась" бедная Анна Аркадьевна Каренина в браке с Алексеем Александровичем Карениным. Там же Толстой устами адвоката, к которому обратился Каренин для возбуждения дела о разводе, узнав о факте прелюбодеяния жены, познакомил читателей с основами законодательства о разводе супругов. Со времен написания Толстым романа "Анна Каренина" в 1877 году до революции 1917 года никаких изменений в законодательство о браке в части его прекращения внесено не было.
Закон Российской империи о браке определял все допустимые основания, признаваемые духовным судом для расторжения брака. Таких оснований было всего четыре. Развод супругов был возможен:
1. в случае доказанного прелюбодеяния одного из супругов;
2. при неспособности одного из супругов к брачному сожитию;
3. в случае присуждения одного из супругов к наказанию, соединенному к лишению всех прав состояния, или к ссылке с лишением всех особенных прав и преимуществ;
4. в случае безвестного отсутствия одного из супругов.
Как видно, среди признанных оснований закона Российской империи для расторжения брака нет никаких упоминаний о православной традиции считать законный брак аннулированным по прошествии 10 лет раздельного проживания супругов. Если бы такая традиция существовала, то консистории были бы буквально завалены делами о расторжения брака по православной традиции: разъехались, и через десять лет брак аннулирован! Однако же, история имеет весьма удивительные случаи, когда развод никак не удавалось получить и через 25 лет!
На практике даже при установлении факта перечисленных выше обстоятельств высокая санкция на расторжение брака следовала далеко не во всех случаях: семейные ценности, пусть от них осталась к тому историческому периоду только одна видимость, тщательно охранялись церковной властью, а перечисленные условия приходилось подтверждать железными фактами и свидетельствами.
Вот широко известный пример из жизни: дело супругов Гиммер, получившее широкую огласку в том числе и благодаря участию в нем к тому времени уже сенатора Анатолия Федоровича Кони.
Николай Гиммер и Екатерина Симон поженились в 1881 году. Муж сильно пил, в состоянии запоя часто пропадал, потерял работу. Промучившись в таком браке недолгое время после рождения сына Николая, супруги разъехались и продолжали жить раздельно. При этом муж оказался буквально "на дне".
Екатерина Гиммер, окончив курсы акушерок, поступила в начале 1890-х годов акушеркой в больницу при текстильной мануфактуре товарищества Рабенек в подмосковном Щелкове. Там она познакомилась со Степаном Чистовым, который принял ее сына и хотел вступить с ней в законный брак. Но семейному счастью мешал не расторгнутый брак Екатерины с Николаем Гиммером. Для оформления расторжения брака требовалось получить санкцию духовной консистории - органа управления епархией Русской православной церкви.
Желающая получить развод Екатерина Гиммер в одной из ночлежек разыскала своего спившегося законного мужа и убедила его дать согласие на развод. Развод предполагалось просить по факту прелюбодеяния мужа. По заявлению Екатерины Гиммер московской консисторией в разводе было отказано по той причине, что не были опрошены свидетели прелюбодеяния. Думаю, нужно было только серьезнее аргументировать и предоставить духовному суду более убедительные доказательства, например в виде некоторого количества ассигнаций.
Казалось бы, если существовала "православная традиция" признать брак аннулированным по истечение 10 лет раздельного проживания супругов, то зачем было ссылаться на прелюбодеяние? Ко времени описываемых событий супруги уже более 10 лет как разъехались - дело было в 1894 году. Просто не было такой "православной традиции" - это вымысел, ментальный новодел.
Екатерина Гиммер решила инсценировать самоубийство мужа в ночь под Рождество 1895 года. Якобы было отправлено ей предсмертное письмо, указывающее на намерение Николая Гиммера покончить собой, а на льду Москва-реки возле проруби была обнаружена одежда с некоторыми документами, указывавшими, что она принадлежала Гиммеру. Екатерина сделала заявление в полицию о пропаже мужа. Через два дня, надо же такому случиться! - 27 декабря 1895 года из реки достали труп мужчины, который предъявили ей для опознания. Екатерина Гиммер опознала в трупе неизвестного ей мужчины тело своего мужа Николая. Тело ей было выдано для захоронения, документы о смерти Николая Гиммера были оформлены. Спустя месяц она вступила в брак со Степаном Чистовым.
"Живой труп" Николай Гиммер уехал в Петербург. За инсценировку самоубийства ему было женой обещано содержание 5 рублей в месяц при условии молчания. Как можно надеяться на алкоголика?!. При прописке в полицейском участке Гиммер, находясь в веселом настроении, рассказал всю историю своего "самоубийства", возможно так, как рассказал Федя Протасов в пьесе Л.Толстого "Живой труп": "Это удивительная история. Жена моя замужем.<...> Она от меня осталась вдовой".
Возникло дело супругов Гиммер о двоебрачии. Дело было рассмотрено в суде в декабре 1897 года. По итогам судебного разбирательства супруги Гиммер были признаны виновными в содеянном преступлении и пособничестве в его совершении, оба были лишены всех особенных прав и отправлены на поселение в Енисейскую губернию на 10 лет. Благодаря ходатайству А.Ф.Кони министром юстиции было получено личное разрешение императора Николая II на смягчение наказания супругам Гиммер. Ссылка в Сибирь и лишение прав были заменены на один год тюрьмы, большая часть которого уже была ими отбыта во время предварительного заключения.
Разумеется, что Александр Кельх мог "промотивировать" духовный суд на принятие решения о расторжении брака между ним и Варварой Петровной, но сведений о том, что брак между супругами Кельх был расторгнут духовным судом, не существует.
Во-первых, Варвара Кельх звала в 1920-е году уехать во Францию из Советской России своего мужа Александра Кельха и выпустить могли только мужа, а не бывшего мужа.
Во-вторых, известно, что осуждение Александра Кельха в 1930 году было основано на том, что он состоял в переписке с женой, проживающей за границей, и получал от нее деньги. Из Франции Варвара Петровна могла присылать только валюту, а валюту, как известно из Булгакова, надлежало сдавать.
"Супружество Кельхов, по всем признакам формальное, приходит к концу в 1915 г.: через 10 лет полностью раздельного проживания их брак, согласно православной традиции, можно было счесть аннулированным".
Супружество Кельхов формальным не было: в браке были рождены двое детей. Не скрою, мне любопытно было бы узнать, откуда возник тезис о существовании православной традиции считать аннулированным брак, когда супруги 10 лет проживают раздельно. Мне эта вымышленная традиция представляется проекцией современных субъективных представлений о браке на законодательство о браке в дореволюционной России. Православие в своих канонах стояло на убеждении, что браки заключаются навечно. А что такое 10 лет для вечности? Ничто!
Общие требования при рассмотрении расторжения брака в Российской империи по сведениям на 1912 год:
1. Во всех случаях не допускалось расторжение брака без духовного суда, только по одному взаимному согласию супругов, к какому бы вероисповеданию они ни принадлежали.
2. Все дела о расторжении браков подлежали ведомству духовных судов соответствующего вероисповедания за исключением браков старообрядцев и сектантов - расторжение таких браков подлежало гражданскому суду.
3. Дела о расторжении смешанных браков лиц православного вероисповедания с лицами иного христианского вероисповедания подлежали решению духовного суда православной церкви и решение этого суда обязательно для обоих супругов.
4. Дела о расторжении браков иных не православных христианских вероисповеданий, например, католика и лютеранки, при условии, что они были венчаны в обеих церквях, подлежали духовному суду того вероисповедания, к которому принадлежал ответчик.
5. Расторжение брака в случае, когда один из супругов принадлежит к протестантскому исповеданию, а другой к нехристианскому, подлежали рассмотрению в протестантском духовном суде.
6. Брачные дела магометан, язычников, евреев подлежали рассмотрению в судах их должностных лиц и учреждений.
Из великой русской литературы мы знаем, например, как "мучилась" бедная Анна Аркадьевна Каренина в браке с Алексеем Александровичем Карениным. Там же Толстой устами адвоката, к которому обратился Каренин для возбуждения дела о разводе, узнав о факте прелюбодеяния жены, познакомил читателей с основами законодательства о разводе супругов. Со времен написания Толстым романа "Анна Каренина" в 1877 году до революции 1917 года никаких изменений в законодательство о браке в части его прекращения внесено не было.
Закон Российской империи о браке определял все допустимые основания, признаваемые духовным судом для расторжения брака. Таких оснований было всего четыре. Развод супругов был возможен:
1. в случае доказанного прелюбодеяния одного из супругов;
2. при неспособности одного из супругов к брачному сожитию;
3. в случае присуждения одного из супругов к наказанию, соединенному к лишению всех прав состояния, или к ссылке с лишением всех особенных прав и преимуществ;
4. в случае безвестного отсутствия одного из супругов.
Как видно, среди признанных оснований закона Российской империи для расторжения брака нет никаких упоминаний о православной традиции считать законный брак аннулированным по прошествии 10 лет раздельного проживания супругов. Если бы такая традиция существовала, то консистории были бы буквально завалены делами о расторжения брака по православной традиции: разъехались, и через десять лет брак аннулирован! Однако же, история имеет весьма удивительные случаи, когда развод никак не удавалось получить и через 25 лет!
На практике даже при установлении факта перечисленных выше обстоятельств высокая санкция на расторжение брака следовала далеко не во всех случаях: семейные ценности, пусть от них осталась к тому историческому периоду только одна видимость, тщательно охранялись церковной властью, а перечисленные условия приходилось подтверждать железными фактами и свидетельствами.
Вот широко известный пример из жизни: дело супругов Гиммер, получившее широкую огласку в том числе и благодаря участию в нем к тому времени уже сенатора Анатолия Федоровича Кони.
Николай Гиммер и Екатерина Симон поженились в 1881 году. Муж сильно пил, в состоянии запоя часто пропадал, потерял работу. Промучившись в таком браке недолгое время после рождения сына Николая, супруги разъехались и продолжали жить раздельно. При этом муж оказался буквально "на дне".
Екатерина Гиммер, окончив курсы акушерок, поступила в начале 1890-х годов акушеркой в больницу при текстильной мануфактуре товарищества Рабенек в подмосковном Щелкове. Там она познакомилась со Степаном Чистовым, который принял ее сына и хотел вступить с ней в законный брак. Но семейному счастью мешал не расторгнутый брак Екатерины с Николаем Гиммером. Для оформления расторжения брака требовалось получить санкцию духовной консистории - органа управления епархией Русской православной церкви.
Желающая получить развод Екатерина Гиммер в одной из ночлежек разыскала своего спившегося законного мужа и убедила его дать согласие на развод. Развод предполагалось просить по факту прелюбодеяния мужа. По заявлению Екатерины Гиммер московской консисторией в разводе было отказано по той причине, что не были опрошены свидетели прелюбодеяния. Думаю, нужно было только серьезнее аргументировать и предоставить духовному суду более убедительные доказательства, например в виде некоторого количества ассигнаций.
Казалось бы, если существовала "православная традиция" признать брак аннулированным по истечение 10 лет раздельного проживания супругов, то зачем было ссылаться на прелюбодеяние? Ко времени описываемых событий супруги уже более 10 лет как разъехались - дело было в 1894 году. Просто не было такой "православной традиции" - это вымысел, ментальный новодел.
Екатерина Гиммер решила инсценировать самоубийство мужа в ночь под Рождество 1895 года. Якобы было отправлено ей предсмертное письмо, указывающее на намерение Николая Гиммера покончить собой, а на льду Москва-реки возле проруби была обнаружена одежда с некоторыми документами, указывавшими, что она принадлежала Гиммеру. Екатерина сделала заявление в полицию о пропаже мужа. Через два дня, надо же такому случиться! - 27 декабря 1895 года из реки достали труп мужчины, который предъявили ей для опознания. Екатерина Гиммер опознала в трупе неизвестного ей мужчины тело своего мужа Николая. Тело ей было выдано для захоронения, документы о смерти Николая Гиммера были оформлены. Спустя месяц она вступила в брак со Степаном Чистовым.
"Живой труп" Николай Гиммер уехал в Петербург. За инсценировку самоубийства ему было женой обещано содержание 5 рублей в месяц при условии молчания. Как можно надеяться на алкоголика?!. При прописке в полицейском участке Гиммер, находясь в веселом настроении, рассказал всю историю своего "самоубийства", возможно так, как рассказал Федя Протасов в пьесе Л.Толстого "Живой труп": "Это удивительная история. Жена моя замужем.<...> Она от меня осталась вдовой".
Возникло дело супругов Гиммер о двоебрачии. Дело было рассмотрено в суде в декабре 1897 года. По итогам судебного разбирательства супруги Гиммер были признаны виновными в содеянном преступлении и пособничестве в его совершении, оба были лишены всех особенных прав и отправлены на поселение в Енисейскую губернию на 10 лет. Благодаря ходатайству А.Ф.Кони министром юстиции было получено личное разрешение императора Николая II на смягчение наказания супругам Гиммер. Ссылка в Сибирь и лишение прав были заменены на один год тюрьмы, большая часть которого уже была ими отбыта во время предварительного заключения.
Разумеется, что Александр Кельх мог "промотивировать" духовный суд на принятие решения о расторжении брака между ним и Варварой Петровной, но сведений о том, что брак между супругами Кельх был расторгнут духовным судом, не существует.
Во-первых, Варвара Кельх звала в 1920-е году уехать во Францию из Советской России своего мужа Александра Кельха и выпустить могли только мужа, а не бывшего мужа.
Во-вторых, известно, что осуждение Александра Кельха в 1930 году было основано на том, что он состоял в переписке с женой, проживающей за границей, и получал от нее деньги. Из Франции Варвара Петровна могла присылать только валюту, а валюту, как известно из Булгакова, надлежало сдавать.