Немецкая диаспора в период Туркестанской Республики (1917 - 1924)
В довольно обширном контексте, имеющей к тому же долгую историю проблемы «Германия (а также немецкий этнос) и Восток», до сих пор существует немало исследовательских лакун. А это неизбежно предполагает использование как нового источникового материала для их заполнения, так и обращения внимания научного сообщества к мало исследованным в этом отношении регионам. Одним из них, на взгляд автора, является Средняя Азия (Туркестанский край, Русский Туркестан, по терминологии царского времени).
Уже первые немцы, поселившиеся в Туркестане с удивлением и восторгом воспринимали его необычную природу, своеобразие многовековых обычаев и традиций коренного населения
В плане избранной мною темы близкими являются исследования, выполненные Е. Песикиной [1], Л.М. Ланда[2]. Работа Е. Песикиной в основном посвящена изучению деятельности Наркомнаца РСФСР, деятельность же Туркестанского комиссариата по национальным делам (Туркомнац) автор представила фрагментарно и лишь отдельным периодом ее деятельности. Леонид Михайлович Ланда стал одним из первых историков в Узбекистане, осветившим деятельность Туркомнаца. Используя в рамках своей статьи многочисленные документы, Л. М. Ланда приводит обширные сведения о первом периоде (1918-1919) Нарком¬наца Туркестанского края, не выделяя при этом отдельно деятельности немецкой секции.
Непосредственно близкой к исследуемой статье является кандидатская диссертация Н.X. Усмановой [3], в которой освещается начальный первый период (1918-1919) деятельности Туркомнаца В диссертации также не выделяется деятельность немецкой секции. Работа написана в 70-е годы XX века и страдает излишней заидеологизированностью.
В ряде небольших статей, а также в фундаментальных изданиях, написанных в постсоветский период о немцах Туркестанского края, в т. ч. и на материалах Центрального государственного архива Республики Узбекистан, как правило, фонды Туркомнаца, за малым исключением, почти не используются.
Таким образом, этот краткий обзор свидетельствует о недостатке внимания, уделявшегося исследователями проблематике "немцы в Туркестане" (советской Средней Азии), изучение которой, в определенной степени, основано на материалах Туркомнаца. Как известно, фонды Центрального государственного архива Республики Узбекистан (напомню, что около полустолетия Ташкент был административным центром и Туркестанского генерал-губернаторства) располагают значительным, хотя и довольно разрозненным комплексом документов, дающим возможность расширить понимание различных аспектов данной проблематики
Одним из этих фондов является фонд Р-36, Туркестанского комиссариата по национальным делам - Туркомнаца, одного из комиссариатов правительства Туркестанской АССР. Туркомнац был образован в ап¬реле 1918 года и действовал в крае с перерывами (2 октября 1919 г. этот орган был упразднен и восстановлен 21 сентября 1921 г.) до июля 1922 года.
Наряду с другими отделами при Туркомнаце действовал и отдел национальных меньшинств, который делился на туземный восточный и европейский западный подотделы В последний и входила немецкая секция с 5 декабря 1921 года [4]. Руководителем секции по рекомендации ЦК Компартии Туркестана сначала временно (15 декабря 1921 г.), а затем и постоянно (9 января 1922 г.) был утвержден беспартийный, со средним образовательным цензом, как указывалось в документах, и интересно звучащей по-русски фамилией - Н. Немец [5].
Этот комиссариат должен был проводить в жизнь национальную политику коммунистического режима. Естественно, важнейшей задачей этого органа была и пропаганда коммунистических идей среди пред¬ставителей различных национальностей [6]. На отделы национальных меньшинств возлагалась организация школ для детей представителей этих этносов. Так, один из документов данного фонда представляет собой заявление заведующего немецкой секцией Н. Немеца, в котором руководству Туркомнацу указывалось на критическое положение помещения единственной в Ташкенте немецкой школы «Критичность положе¬ния» заключалась в незаконном занятии помещения частными лицами Результатом принятых мер стало пре¬доставление помещения для школы [7]. Позитивный итог в данном случае соответствовал политическим интересам новой власти В других ситуациях деятельность Туркомнаца, принявшего на себя «защиту национальных интересов иностранцев», оказывалась безрезультатной.
В ответ на жалобу германского подданного, некоего Майэра, на «неправильную конфискацию имущества и денег, совершенную у него Туркчека», Туркомнац сделал соответствующий запрос в Чрезвычайную комиссию Туркреспублики. Однако в результате, по выяснении дела, конфискация «вещей и денег оказалась законной и возврату не подлежащей» [8].
В другом деле находим заявление Гергарда Дика на «неправильную реквизицию лошадей отрядом Павлова, с просьбой оплатить занятые у него лошади» [9]. Данные документы лишний раз свидетельствует об обыденности практики конфискаций ценностей у частных лиц в годы Гражданской войны на территории бывшей Российской империи.
Любопытен и такой документ. Это постановление заседания Туркомнаца об обращении в Москву от имени Наркомнаца с ходатайством о закупке в Лейпциге, независимо от цены, 1200 пудов мусульманского шрифта [10]. Этот документ может косвенно свидетельствовать о Германии как об одном из известных центров арабистики и исламоведения того времени.
Другого характера документы содержат информацию о политике советской власти на территории колониальной окраины в отношении отдельных групп немецкого населения, проживавших достаточно долго в Средней Азии, в частности немцев менонитского вероисповедания. Например, в феврале 1919 года телеграммой из Аулие-аты Туркомнац запрашивался, остается ли в силе резолюция Ташкентского совета депутатов от 31 августа 1918 года (№ 11486) относительно освобождения от отбывания воинской повинности меннонитов, «переселив¬шихся в этот край на постоянное жительство». Было подтверждено, что данная резолюция остается в силе потому все призванные на военную службу меннониты должны быть освобождены [11].
Для будущих исследователей этой темы важно обратить внимание на материалы уездных отделов по национальным делам, хранящиеся в областных и городских архивах Узбекистана Как свидетельствуют материалы архива, уездные отделы к марту 1919 г.ода были созданы в 25 уездах - Ташкентском. Голодностепском, Джизакском, Катта-Курганском, Скобелевском, Андижанском, Кокандском, Наманганском. Ходжентском, Ура-Тюбинском, Перовском, Ошском, Пишпекском и др. [12] К концу к 1919 г. было создано уже 28 уездно-городских и один областной отдел (Семиреченский) [13]. По этим материалам можно проследить жизнь немцев населения на микроуровне, а именно: повсе¬дневную жизнь немецких поселков, их производственную деятельность, участие в общественно-политической жизни региона, обращения в органы власти, работу школ, клубов, народных домов, библиотек и т.д., их взаи¬моотношения с коренным мусульманским и немусульманским населением Туркестанского края.
Показателен следующий документ данного фонда, а именно «Обзор положения немецкого населения в Туркреспублике». Небольшой по объему, он затрагивает различные стороны состояния немецкого вопроса в рамках советского государственного образования в Средней Азии в 1922 году до национально-территориального размежевания в регионе в 1924 года.
Определенно (скорее всего, приблизительно) общее количество немецкого населения- 35 тыс. чел., из которых 15 тысяч прибыли из голодающего Поволжья, что дает цифру постоянно проживавших немцев в 20 тыс. чел. Локализация их была довольно ограниченной: в Аулие-Атинском уезде существовало 9 немецких поселков, в Ташкентском - два и в Мервском уезде - один поселок. Кроме того, незначительное количество немцев проживало в столице республики - Ташкенте.
Разделение же по конфессиональному признаку на лютеран и меннонитов позволяет выделить их в отдельную группу немецкого населения Туркестанской республики, отличную от обрусевших и перешедших в православие этнических немцев, предки которых на протяжении длительного времени переселялись в пре¬делы Российской империи и проживали в основном в городах [14]. Об этом свидетельствует и то, что согласно документу, данная группа немцев занималась «почти исключительно хлебопашеством», т. е. с социальной точки зрения это были фермеры. Дополнительным штрихом, свидетельствующим о стремлении группы со¬хранить национальную идентичность, может служить то, что небольшая община немцев меннонитов вероисповедания, прожи¬вавшая до 1917 г. на территории российского протектората - Хивинского ханства, характеризовалась незна¬нием русского языка. Зато члены этой общины «отлично владели туземным наречием и с русскими, не говорящими по-немецки, но знающими туземный язык, объяснялись по-узбекски» [15].
Согласно представленному в данном сообщении документу, конфессиональная дифференциация этой группы на немцев-лютеран и меннонитов влияла на восприятие новой идеологии. И если культурно-просветительная работа среди лютеран шла вполне удовлетворительно, то среди меннонитов она была поставлена «исключительно скверно». Причина, по мнению составителей документа, состояла в том, что меннониты «благодаря фантастичности (так в документе. - Р. Ш.) своих религиозных убеждений» еще являлись «слишком отсталыми».
Немецкая лютеранская кирха в Ташкенте
Важно отметить, что факт недолгого пребывания немцев, приехавших из охваченного голодом Поволжья, определил их неустроенность в непривычной этноконфессиональной среде. Поэтому частыми были случаи прихода в Туркомнац этой категории новопереселенцев, просивших об отправке их обратно, в Поволжье, в уже ставшую привычной среду обитания. Туркомнац со своей стороны был готов содействовать их реэвакуации.
Таким образом, документы Туркестанского комиссариата по национальным делам Центрального Го¬сударственного архива Узбекистана позволяют исследователям более объективно подойти к изучению обо¬значенной проблемы.
Литература
1 Песикина Е.И. Народный комиссариат по делам национальностей и его деятельность в 1917-1918 гг.-М, 1950.
2 Ланда Л. М. Создание Народного комиссариата по национальным делам Туркестанской АССР и его деятельность в 1918-1919 гг. // Из истории Советского Узбекистана. Тр. Ин-та истории и археологии АН Узбек. ССР. - Вып. IX. - Ташкент, 1956. - С. 93-110.
3 Усманова Н.X. Народный комиссариат по делам национальностей Туркестанской АССР и его деятельность по интернациональному сплочению трудящихся (1918-1919): Дис. канд. ист. наук. - Ташкент, 1974
4 ЦГА РУз. Ф. Р-36. Оп. 1. Д. 40. Л. 10
5 ЦГА РУз. Ф. Р-36. Оп. 1. Д. 108. Л. 4
6 Ланда Л. М. Создание Народного комиссариата по национальным делам Туркестанской АССР и его деятельность в 1918-1919 гг. // Из истории Советского Узбекистана. Тр. Ин-та истории и археологии АН Узбек. ССР. - Вып. IX. - Ташкент, 1956. - С. 96-105.
7 ЦГА РУз. Ф. Р-36. Оп. 1. Д. 173. Л. 31 об.
8 ЦГА РУз. Ф. Р-36. Оп. 1. Д. 173. Л. 32 .
9 ЦГА РУз. Ф. Р-36. Оп. 1. Д. 203. Л. 53 об.
10 ЦГА РУз. Ф. Р-36. Оп. 1. Д. 62. Л. 50
11 ЦГА РУз. Ф. Р-36. Оп. 1. Д. 19Л. 86.
12 ЦГА РУз. Ф. Р-36. Оп. 1. Д. 17. Л. 50
13 ЦГА РУз. Ф. Р-36. Оп. 1. Д. 19. Л. 191
14 Ланда Л.М. Создание Народного комиссариата по национальным делам Туркестанской АССР и его деятельность в 1918-1919 гг. // Из истории Советского Узбекистана. Тр. Ин-та истории и археологии АН Узбек. ССР. - Вып. IX. - Ташкент, 1956. - С. 93-110.
15 ЦГА РУз. Ф. И-2. Оп. 1. Д. 314. Л. 48 об.).
16 Кнауэр Н. X. Евангелическо-лютерантская церковь в Туркестане. - К истории христианства в Средней Азии (XIX - XX вв.) - Ташкент: «Узбекистан», 1998. - С. 226-246; Разделы: Немцы / Кнауэр Н. X. - С. 166-170; Меннониты в Туркестане (XIX-начало XX в.).
17 Гентшке В. Л. - С. 170-172 / Этнический атлас Узбекистана. - Институт «Открытое общество» - Фонд Содействия - Узбекистан, 2002. - Istanbul: Turkey.
18 Чеботарёва В. Г. Наркомнац РСФСР: свет и тени национальной политики 1917 - 1924 гг. - Общественная академия наук российских немцев. Москва, 2003. - 852 с.
19 Die Geschichte der Deutschen in Kirgystan / ZMO Buecher. - 1991. Stohrer-Druck GmbH, 5030 Huerth- Hermuelheim. - 152 S.
20 История российских немцев в документах (1763-1992 гг.). - М.: Международный институт гуманитарных программ, 1993. - 440 с.
21 Из истории евалингелическо-лютеранской церкви в России, на Украине, в Казахстане и Средней Азии. - Спб., 1996, Т. I.
22 ЦГА РУз. Ф. Р-36. Оп. 1. Д. 40. Л. 10
23 ЦГА РУз. Ф. Р-36. Оп. 1. Д. 108. Л. 4
24 ЦГА РУз. Ф. Р-36. Оп. 1. Д. 173. Л. 31 об.
25 ЦГА РУз. Ф. Р-36. Оп. 1. Д. 173. Л. 32 .
26 ЦГА РУз. Ф. Р-36. Оп. 1. Д. 203. Л. 53 об.
27 ЦГА РУз. Ф. Р-36. Оп. 1. Д. 62. Л. 50
28 ЦГА РУз. Ф. Р-36. Оп. 1. Д. 19. Л. 86.
29 ЦГА РУз. Ф. Р-36. Оп. 1. Д. 17. Л. 50
30 ЦГА РУз. Ф. Р-36. Оп. 1. Д. 19. Л. 191
Шигабдинов Ринат
старший научный сотрудник Института истории АН Руз
Опубликовано в книге - Диаспора немцев Узбекистана в диалоге культур. Под ред. к.э.н. Ивонина В.А.,Ташкент, "Wiedergeburt" 2010.С. 55-62
Уже первые немцы, поселившиеся в Туркестане с удивлением и восторгом воспринимали его необычную природу, своеобразие многовековых обычаев и традиций коренного населения
В плане избранной мною темы близкими являются исследования, выполненные Е. Песикиной [1], Л.М. Ланда[2]. Работа Е. Песикиной в основном посвящена изучению деятельности Наркомнаца РСФСР, деятельность же Туркестанского комиссариата по национальным делам (Туркомнац) автор представила фрагментарно и лишь отдельным периодом ее деятельности. Леонид Михайлович Ланда стал одним из первых историков в Узбекистане, осветившим деятельность Туркомнаца. Используя в рамках своей статьи многочисленные документы, Л. М. Ланда приводит обширные сведения о первом периоде (1918-1919) Нарком¬наца Туркестанского края, не выделяя при этом отдельно деятельности немецкой секции.
Непосредственно близкой к исследуемой статье является кандидатская диссертация Н.X. Усмановой [3], в которой освещается начальный первый период (1918-1919) деятельности Туркомнаца В диссертации также не выделяется деятельность немецкой секции. Работа написана в 70-е годы XX века и страдает излишней заидеологизированностью.
В ряде небольших статей, а также в фундаментальных изданиях, написанных в постсоветский период о немцах Туркестанского края, в т. ч. и на материалах Центрального государственного архива Республики Узбекистан, как правило, фонды Туркомнаца, за малым исключением, почти не используются.
Таким образом, этот краткий обзор свидетельствует о недостатке внимания, уделявшегося исследователями проблематике "немцы в Туркестане" (советской Средней Азии), изучение которой, в определенной степени, основано на материалах Туркомнаца. Как известно, фонды Центрального государственного архива Республики Узбекистан (напомню, что около полустолетия Ташкент был административным центром и Туркестанского генерал-губернаторства) располагают значительным, хотя и довольно разрозненным комплексом документов, дающим возможность расширить понимание различных аспектов данной проблематики
Одним из этих фондов является фонд Р-36, Туркестанского комиссариата по национальным делам - Туркомнаца, одного из комиссариатов правительства Туркестанской АССР. Туркомнац был образован в ап¬реле 1918 года и действовал в крае с перерывами (2 октября 1919 г. этот орган был упразднен и восстановлен 21 сентября 1921 г.) до июля 1922 года.
Наряду с другими отделами при Туркомнаце действовал и отдел национальных меньшинств, который делился на туземный восточный и европейский западный подотделы В последний и входила немецкая секция с 5 декабря 1921 года [4]. Руководителем секции по рекомендации ЦК Компартии Туркестана сначала временно (15 декабря 1921 г.), а затем и постоянно (9 января 1922 г.) был утвержден беспартийный, со средним образовательным цензом, как указывалось в документах, и интересно звучащей по-русски фамилией - Н. Немец [5].
Этот комиссариат должен был проводить в жизнь национальную политику коммунистического режима. Естественно, важнейшей задачей этого органа была и пропаганда коммунистических идей среди пред¬ставителей различных национальностей [6]. На отделы национальных меньшинств возлагалась организация школ для детей представителей этих этносов. Так, один из документов данного фонда представляет собой заявление заведующего немецкой секцией Н. Немеца, в котором руководству Туркомнацу указывалось на критическое положение помещения единственной в Ташкенте немецкой школы «Критичность положе¬ния» заключалась в незаконном занятии помещения частными лицами Результатом принятых мер стало пре¬доставление помещения для школы [7]. Позитивный итог в данном случае соответствовал политическим интересам новой власти В других ситуациях деятельность Туркомнаца, принявшего на себя «защиту национальных интересов иностранцев», оказывалась безрезультатной.
В ответ на жалобу германского подданного, некоего Майэра, на «неправильную конфискацию имущества и денег, совершенную у него Туркчека», Туркомнац сделал соответствующий запрос в Чрезвычайную комиссию Туркреспублики. Однако в результате, по выяснении дела, конфискация «вещей и денег оказалась законной и возврату не подлежащей» [8].
В другом деле находим заявление Гергарда Дика на «неправильную реквизицию лошадей отрядом Павлова, с просьбой оплатить занятые у него лошади» [9]. Данные документы лишний раз свидетельствует об обыденности практики конфискаций ценностей у частных лиц в годы Гражданской войны на территории бывшей Российской империи.
Любопытен и такой документ. Это постановление заседания Туркомнаца об обращении в Москву от имени Наркомнаца с ходатайством о закупке в Лейпциге, независимо от цены, 1200 пудов мусульманского шрифта [10]. Этот документ может косвенно свидетельствовать о Германии как об одном из известных центров арабистики и исламоведения того времени.
Другого характера документы содержат информацию о политике советской власти на территории колониальной окраины в отношении отдельных групп немецкого населения, проживавших достаточно долго в Средней Азии, в частности немцев менонитского вероисповедания. Например, в феврале 1919 года телеграммой из Аулие-аты Туркомнац запрашивался, остается ли в силе резолюция Ташкентского совета депутатов от 31 августа 1918 года (№ 11486) относительно освобождения от отбывания воинской повинности меннонитов, «переселив¬шихся в этот край на постоянное жительство». Было подтверждено, что данная резолюция остается в силе потому все призванные на военную службу меннониты должны быть освобождены [11].
Для будущих исследователей этой темы важно обратить внимание на материалы уездных отделов по национальным делам, хранящиеся в областных и городских архивах Узбекистана Как свидетельствуют материалы архива, уездные отделы к марту 1919 г.ода были созданы в 25 уездах - Ташкентском. Голодностепском, Джизакском, Катта-Курганском, Скобелевском, Андижанском, Кокандском, Наманганском. Ходжентском, Ура-Тюбинском, Перовском, Ошском, Пишпекском и др. [12] К концу к 1919 г. было создано уже 28 уездно-городских и один областной отдел (Семиреченский) [13]. По этим материалам можно проследить жизнь немцев населения на микроуровне, а именно: повсе¬дневную жизнь немецких поселков, их производственную деятельность, участие в общественно-политической жизни региона, обращения в органы власти, работу школ, клубов, народных домов, библиотек и т.д., их взаи¬моотношения с коренным мусульманским и немусульманским населением Туркестанского края.
Показателен следующий документ данного фонда, а именно «Обзор положения немецкого населения в Туркреспублике». Небольшой по объему, он затрагивает различные стороны состояния немецкого вопроса в рамках советского государственного образования в Средней Азии в 1922 году до национально-территориального размежевания в регионе в 1924 года.
Определенно (скорее всего, приблизительно) общее количество немецкого населения- 35 тыс. чел., из которых 15 тысяч прибыли из голодающего Поволжья, что дает цифру постоянно проживавших немцев в 20 тыс. чел. Локализация их была довольно ограниченной: в Аулие-Атинском уезде существовало 9 немецких поселков, в Ташкентском - два и в Мервском уезде - один поселок. Кроме того, незначительное количество немцев проживало в столице республики - Ташкенте.
Разделение же по конфессиональному признаку на лютеран и меннонитов позволяет выделить их в отдельную группу немецкого населения Туркестанской республики, отличную от обрусевших и перешедших в православие этнических немцев, предки которых на протяжении длительного времени переселялись в пре¬делы Российской империи и проживали в основном в городах [14]. Об этом свидетельствует и то, что согласно документу, данная группа немцев занималась «почти исключительно хлебопашеством», т. е. с социальной точки зрения это были фермеры. Дополнительным штрихом, свидетельствующим о стремлении группы со¬хранить национальную идентичность, может служить то, что небольшая община немцев меннонитов вероисповедания, прожи¬вавшая до 1917 г. на территории российского протектората - Хивинского ханства, характеризовалась незна¬нием русского языка. Зато члены этой общины «отлично владели туземным наречием и с русскими, не говорящими по-немецки, но знающими туземный язык, объяснялись по-узбекски» [15].
Согласно представленному в данном сообщении документу, конфессиональная дифференциация этой группы на немцев-лютеран и меннонитов влияла на восприятие новой идеологии. И если культурно-просветительная работа среди лютеран шла вполне удовлетворительно, то среди меннонитов она была поставлена «исключительно скверно». Причина, по мнению составителей документа, состояла в том, что меннониты «благодаря фантастичности (так в документе. - Р. Ш.) своих религиозных убеждений» еще являлись «слишком отсталыми».
Немецкая лютеранская кирха в Ташкенте
Важно отметить, что факт недолгого пребывания немцев, приехавших из охваченного голодом Поволжья, определил их неустроенность в непривычной этноконфессиональной среде. Поэтому частыми были случаи прихода в Туркомнац этой категории новопереселенцев, просивших об отправке их обратно, в Поволжье, в уже ставшую привычной среду обитания. Туркомнац со своей стороны был готов содействовать их реэвакуации.
Таким образом, документы Туркестанского комиссариата по национальным делам Центрального Го¬сударственного архива Узбекистана позволяют исследователям более объективно подойти к изучению обо¬значенной проблемы.
Литература
1 Песикина Е.И. Народный комиссариат по делам национальностей и его деятельность в 1917-1918 гг.-М, 1950.
2 Ланда Л. М. Создание Народного комиссариата по национальным делам Туркестанской АССР и его деятельность в 1918-1919 гг. // Из истории Советского Узбекистана. Тр. Ин-та истории и археологии АН Узбек. ССР. - Вып. IX. - Ташкент, 1956. - С. 93-110.
3 Усманова Н.X. Народный комиссариат по делам национальностей Туркестанской АССР и его деятельность по интернациональному сплочению трудящихся (1918-1919): Дис. канд. ист. наук. - Ташкент, 1974
4 ЦГА РУз. Ф. Р-36. Оп. 1. Д. 40. Л. 10
5 ЦГА РУз. Ф. Р-36. Оп. 1. Д. 108. Л. 4
6 Ланда Л. М. Создание Народного комиссариата по национальным делам Туркестанской АССР и его деятельность в 1918-1919 гг. // Из истории Советского Узбекистана. Тр. Ин-та истории и археологии АН Узбек. ССР. - Вып. IX. - Ташкент, 1956. - С. 96-105.
7 ЦГА РУз. Ф. Р-36. Оп. 1. Д. 173. Л. 31 об.
8 ЦГА РУз. Ф. Р-36. Оп. 1. Д. 173. Л. 32 .
9 ЦГА РУз. Ф. Р-36. Оп. 1. Д. 203. Л. 53 об.
10 ЦГА РУз. Ф. Р-36. Оп. 1. Д. 62. Л. 50
11 ЦГА РУз. Ф. Р-36. Оп. 1. Д. 19Л. 86.
12 ЦГА РУз. Ф. Р-36. Оп. 1. Д. 17. Л. 50
13 ЦГА РУз. Ф. Р-36. Оп. 1. Д. 19. Л. 191
14 Ланда Л.М. Создание Народного комиссариата по национальным делам Туркестанской АССР и его деятельность в 1918-1919 гг. // Из истории Советского Узбекистана. Тр. Ин-та истории и археологии АН Узбек. ССР. - Вып. IX. - Ташкент, 1956. - С. 93-110.
15 ЦГА РУз. Ф. И-2. Оп. 1. Д. 314. Л. 48 об.).
16 Кнауэр Н. X. Евангелическо-лютерантская церковь в Туркестане. - К истории христианства в Средней Азии (XIX - XX вв.) - Ташкент: «Узбекистан», 1998. - С. 226-246; Разделы: Немцы / Кнауэр Н. X. - С. 166-170; Меннониты в Туркестане (XIX-начало XX в.).
17 Гентшке В. Л. - С. 170-172 / Этнический атлас Узбекистана. - Институт «Открытое общество» - Фонд Содействия - Узбекистан, 2002. - Istanbul: Turkey.
18 Чеботарёва В. Г. Наркомнац РСФСР: свет и тени национальной политики 1917 - 1924 гг. - Общественная академия наук российских немцев. Москва, 2003. - 852 с.
19 Die Geschichte der Deutschen in Kirgystan / ZMO Buecher. - 1991. Stohrer-Druck GmbH, 5030 Huerth- Hermuelheim. - 152 S.
20 История российских немцев в документах (1763-1992 гг.). - М.: Международный институт гуманитарных программ, 1993. - 440 с.
21 Из истории евалингелическо-лютеранской церкви в России, на Украине, в Казахстане и Средней Азии. - Спб., 1996, Т. I.
22 ЦГА РУз. Ф. Р-36. Оп. 1. Д. 40. Л. 10
23 ЦГА РУз. Ф. Р-36. Оп. 1. Д. 108. Л. 4
24 ЦГА РУз. Ф. Р-36. Оп. 1. Д. 173. Л. 31 об.
25 ЦГА РУз. Ф. Р-36. Оп. 1. Д. 173. Л. 32 .
26 ЦГА РУз. Ф. Р-36. Оп. 1. Д. 203. Л. 53 об.
27 ЦГА РУз. Ф. Р-36. Оп. 1. Д. 62. Л. 50
28 ЦГА РУз. Ф. Р-36. Оп. 1. Д. 19. Л. 86.
29 ЦГА РУз. Ф. Р-36. Оп. 1. Д. 17. Л. 50
30 ЦГА РУз. Ф. Р-36. Оп. 1. Д. 19. Л. 191
Шигабдинов Ринат
старший научный сотрудник Института истории АН Руз
Опубликовано в книге - Диаспора немцев Узбекистана в диалоге культур. Под ред. к.э.н. Ивонина В.А.,Ташкент, "Wiedergeburt" 2010.С. 55-62