"Коли все любви покорны, так и я покорный тож", или Пятый брак короля
«Продолжаем разговор» (Карлсон)
После неудачного брака с Анной Клевской король Генрих VIII решил, что хватит с него этих свиданий и браков вслепую, теперь он выберет жену сам, не слушая никаких дурацких советов, а полагаясь только на свой собственный вкус и трепетное сердце, которое, как известно, не врет. Он и положился - еще во время брака с Анной Клевской. Трепетное сердце ему так прямо и указало на девятнадцатилетнюю фрейлину Анны Катерину Говард - мол, вон на той срочно женись, и будет тебе счастье, покой, тихие семейные радости, перемежаемые ураганом страстей, прямо как в мексиканских сериалах.
Предполагаемый портрет Катерины Говард
Злые языки, правда, клеветали, что по вопросу пятого брака Генрих консультировался не с сердцем, а с совсем другим органом, плюс со своим гигантским самомнением, благодаря которому решил, что у него получится нормальная семья с юной девчонкой, моложе его на тридцать лет, и что достойную королеву он сможет слепить из любого материала - даже из Катерины Говард. Слова Пушкина «Ах, обмануть меня нетрудно, я сам обманываться рад» следовало бы перевести на английский язык и золотом оттеснить прямо на стене в личных королевских покоях, если бы они тогда уже были написаны.
Впрочем, нельзя сказать, что Катерина прямо вот так специально и целенаправленно короля обманывала. Да нет, она просто так жила. Тем более в детстве никто не утруждался систематически ей объяснять, что такое хорошо и что такое плохо, прямо по Маяковскому, как-то не до того было. Происходила Катерина из знатной семьи Говардов, ее отец, Эдмунд Говард, был третьим сыном герцога Норфолка, а мать до брака носила фамилию Калпепер (запомните ее, пригодится). То, что Эдмунд был третьим сыном, негативно сказалось на его финансовом положении: младшим сыновьям в Англии мало что перепадало, даже если семья была богатой. А детей, как назло, у него родилось десять штук. И как, скажите, всем им дать соответствующее происхождению воспитание и образование? Тут бы прокормить всех, уж не до хорошего. Поэтому Катерина, несмотря на наличие герцогской крови в организме, была простая, как дверь. Добрая, с легким характером, веселая девчонка, не привыкшая много раздумывать и живущая инстинктами.
Тамзин Мерчант в роли Катерины. Сериал "Тюдоры". Фото с сайта Pinterest
Все эти качества только усилило пребывание Катерины в доме вдовствующей герцогини Норфолк, мачехи Эдмунда. Тогда среди аристократов обычным делом было отправлять своих отпрысков в дома богатых и влиятельных родственников на воспитание. И получалось, надо признать, не всегда плохо. Только не в этом случае.
В своем большом доме герцогиня собрала девушек из знатных семей. Собрать-то она их собрала, но наладить дисциплину и установить строгое расписание занятий с контролем того, чему и как воспитанницы обучаются, - не, это как-то слишком сложно. Надзор за тем, как они проводят свободное время, тоже почти не осуществлялся. Девчонки росли, как та придорожная трава. Покои, где они размещались, напоминали студенческую общагу. «У нас бабушка шутит, - говорили обитательницы дома. - С тех пор, как прибыли новые фрейлины, она наше поместье общежитием стала называть». И, как в любой среднестатистической общаге, там кипели нешуточные страсти. Дождавшись, когда герцогиня отправится спать, девочки устраивали ночные вечеринки с водкой и пельменями, приводили мальчиков и развлекались нередко по-взрослому. Нет, герцогиня, конечно, как порядочный комендант, пыталась требовать соблюдения правил распорядка и запирала помещение на ключ, но девушки, сговорившись с горничными и другими слугами, эту проблему решали без труда. Это, конечно, надо было умудриться не замечать творившегося в доме грандиозного бардака, в который вовлечены почти все воспитанницы и почти все слуги. Хорошей хозяйкой и наставницей была герцогиня, что уж там. В сериале «Тюдоры» она вообще очень колоритная особа, сильно напоминающая хозяйку борделя. В реальности это было, конечно, не так. Дом ее претендовал прямо-таки на звание дома высокой культуры быта, пока не вскрылись похождения Катерины, взлетевшей к тому времени так высоко, что больно падать стало не только ей, но и всей ее семье.
Считается, что первым возлюбленным Катерины (на тот момент ей было четырнадцать лет) стал учитель музыки Генри Мэннокс. Чего там эти деятели культуры вдвоем намузицировали, сказать с уверенностью трудно. Позднее Мэннокс свидетельствовал, что они с барышней Говард дошли только до совместного лежания в кровати одетыми и немногих ласк. Проводили время они таким образом чуть ли не год, пока их не спалила герцогиня. Конечно, эта достойная дама вряд ли могла быть номинирована на премию «Бабушка года» или «Педагог года», но и навыки конспирации, проявляемые Катериной, тоже оставляли желать лучшего. Бабуля решительно (хотя и несколько запоздало) прекратила эту связь, аннулировав пропуск музыканта в женское общежитие.
С другим поклонником, Фрэнсисом Деремом (угадайте, на какое слово автозамена постоянно норовит исправить его фамилию - где-то даже заслуженно) у Катерины было все серьезно. То есть это была полноценная сексуальная связь. В отличие от Мэннокса, которого уж никак нельзя было считать ровней девушке из семейства Говардов, Дерем был довольно приличного происхождения (и приходился Катерине дальним родственником) и не совсем бедным. Так что он вполне мог бы посвататься к Катерине. Многие считали, что он так и сделал и молодые люди тайно обручились. Или, по крайней мере, надавали друг другу романтических клятв в надежде потом когда-нибудь узаконить отношения, а пока трахались в свое удовольствие. Бабуля-герцогиня не возражала. Возможно, и в самом деле надеялась сплавить внучку за Дерема, а может, как обычно, ничего не замечала, кошелка старая.
Так вот, воспитавшись таким образом и доведя до совершенства свои сексуальные навыки, Катерина попала к королевскому двору. Дерем к тому моменту уехал - может, с намерениями вернуться к возлюбленной, которую якобы уже считал женой, а может, свинтил под благовидным предлогом, чтобы прекратить роман с надоевшей женщиной и не надевать ипотечный брачный хомут на шею. Нет свидетельств того, что Катерина ужас как расстроилась и головой о стенку билась. Скорее всего, она оценила положительно перспективы, открывавшиеся перед ней в связи с должностью фрейлины новой королевы Анны Клевской.
Вряд ли герцог Норфолк (вдовствующей герцогине он приходился пасынком) специально пристроил племянницу в свиту, чтобы потом подсунуть в койку королю. Во-первых, нельзя было предугадать, что король на Катерину клюнет: яркостью своей кузины Анны Болейн она и близко не обладала. Во-вторых, как раз дело Анны Болейн должно было отучить герцога бездумно подсовывать королю своих родственниц, потому что так и головы на плечах можно недосчитаться - ладно родственницы, а то ведь и своей собственной! Но то ли герцог решил, что один раз - не статистика, то ли действительно ничего не имел в виду, а просто руководствовался принципом «Больше при дворе Говардов - хороших и разных! А также таких, на которых клейма ставить негде, они тоже пригодятся», только Катерина оказалась среди фрейлин королевы Анны и вскоре обратила на себя внимание короля.
"Тюдоры". Фото с сайта afisha.ru
Вообще, правильно король развелся с Анной Клевской. Если его устраивала в качестве королевы такая девушка, как Катерина Говард, ему нечего было делать рядом с настоящей принцессой, какой была Анна - умной, скромной, полной достоинства и благородства. Для Генриха имело значение только то, что Анна была совершенно неопытной в постели и непривлекательной для него сексуально. А Катерина - совсем наоборот. Вот это ее несомненное достоинство - сексуальная привлекательность - и сделало ее королевой. В остальном она не было чем-то особо примечательна, сейчас в любом банке найдется множество операционисток такого типажа (ни в коем случае не хочу оскорбить банковских операционисток, многие из них компетентные и деятельные сотрудники, а если среди них есть не такие, то они вполне могут считать, что похожи на королеву Англии. Впрочем, некоторые их них, видимо, и без меня так считают).
Королю, как говорили в фильме «Обыкновенное чудо», вожжа попала под мантию, и он срочно возжелал жениться на хорошенькой, живой и непосредственной фрейлине. И женился, предварительно разведясь с четвертой женой. Он бы хоть, доставая паспорт перед началом церемонии, пролистал его и освежил в памяти дату своего рождения, не говоря уже о медицинской карте размером с хороший кирпич. Но это мы такие умные, даем рекомендации из своего двадцать первого века. А в шестнадцатом такие мелочи, как тридцатилетняя разница в возрасте и плохое состояние здоровья жениха, препятствием к браку не считались. И никакая мама бы не стала хвататься за декольте, симулируя сердечный приступ, лишь бы уберечь кровиночку от брака со старым пнем, если у пня деньги и высокий статус (хотя что я про 16 век, как будто сейчас так не бывает). Так что родственники Катерины Говард ошалели от счастья и начали предвкушать новые фантастические преференции для своей семьи.
После свадьбы Генрих прямо помолодел. Он не выпускал молодую жену из объятий даже во время официальных приемов. Что происходило в спальне, этого мы знать в подробностях, конечно, не можем (да и не хотим, правда?), но, похоже, на новую королеву отзывалось не только сердце короля, другие части тела тоже участвовали. Все придворные заметили, как их грозный и капризный повелитель приободрился и стал почти похож на нормального человека. Прямо хотел «задрав штаны, бежать за комсомолом», как сказал Сергей Есенин по совершенно другому поводу.
"Тюдоры". Фото с сайта diary.ru
При этом самомнение Генриха никуда не делось. Он искренне полагал, что его жена - «роза без шипов», как он ее ласково называл - досталась ему невинной девушкой, а ее активность в постели объясняется бешеной страстью, которую он, престарелый муж, ей внушил. «А чего - мужик я видный и на ласку заводной!» (Л. Филатов) В общем, Катерина казалась Генриху идеальной женой. Да, без образования, да, разговор на серьезную тему поддержать не может. Ну и что, зато какая хорошенькая, а как радуется подаркам! Король, переживающий вторую молодость, завалил супругу драгоценностями, пожаловал ей земли. Ну, и родственники ее не ушли обиженными. Скоро многие, видя жадную пасть и загребущие руки Говардов, начали со слезой умиления вспоминать казненного Томаса Кромвеля.
Катерина относилась к Генриху с уважением - на свой лад. Обаяние власти, значительность королевской персоны, грозный вид короля - все это внушало ей благоговение. Но романтической любви и страсти она, конечно, к нему не испытывала. Тем более болезни стареющего короля отступили лишь ненадолго, а быть сиделкой Катерина не испытывала желания. Да и сам король не хотел видеть свою романтическую возлюбленную суетящейся с тазиками возле постели, где он сам лежит в очень непрезентабельном виде, стеная от боли. Поэтому во время приступов Генрих молодую жену до себя не допускал. Ну, она и заполняла пустые часы, как могла - общением.
В желающих общаться недостатка у нее не было. Как только Катерина стала королевой, к ее порогу уверенно потянулись знакомые из прошлой жизни, в частности, обитатели дома вдовствующей герцогини. Обычно так и бывает: стоит вступить в выгодный брак или устроиться на денежную должность, тут же о тебе вспоминают родственники и знакомые, которые в последние годы и думать о тебе забыли. Вон, стоят у двери с копченой рыбой в бумаге и авоськой яблок, мы, говорят, случайно мимо проезжали, пусти переночевать. А потом им и прописку в Лондоне, и работу во дворце… Катерина своих бывших друзей привечала - то ли по доброте душевной, то ли потому, что они ее банально шантажировали информацией о ее свободном поведении в девичестве. Среди прочих и Дерем нарисовался - не сотрешь. Смертельно соскучился по своей любви, когда узнал, на кого именно она его променяла. До того скучал не так смертельно. И Катерина пристроила бывшего любовника на должность своего секретаря. И очень плохо сделала, потому что язык за зубами он держать не умел и все время намекал, что с королевой его связывает ооочень тесная дружба.
Томас Калпепер. "Тюдоры". Фото с сайта Вокруг ТВ
К тому же Катерина завела себе друга сердечного - это был ее давний поклонник, молодой придворный по имени Томас Калпепер (то есть он приходился родственником Катерине по материнской линии). Характер у нового ухажера был скверный, честолюбие огромно, и, видимо, помимо страсти, он испытывал некоторые надежды на светлое будущее под крылышком королевы. Катерина же, похоже, искренне влюбилась и забрасывала Самохвалова Калпепера любовными письмами, одно из них даже до наших дней сохранилось. Письма прямо не указывали на свершившиеся интимные отношения, но косвенно - очень даже. Видимо, во время летней поездки на север страны королева по ночам тайно встречалась со своим любовником. Помогала ей в этом леди Рочфорд, вдова Джорджа Болейна, брата второй жены Генриха. Чего она туда влезла - непонятно. Наверное, чисто из любви к скандалам, интригам, расследованиям.
Почему влезла в эту историю Катерина - как раз по-человечески понятно: очень хотелось большой и чистой любви. Но ей бы подумать, что Генрих - это не бабуля-герцогиня. Та могла разве что по заднице надавать за шашни с учителем музыки. Король мог надавать по шее, причем топором, причем всем участникам этого банкета. Так оно в итоге и вышло.
Сдали королеву, разумеется, персонажи из прошлого. Один малоприятный тип, Джон Ласселз, убежденный протестант, как-то отловил архиепископа Кентерберийского Кранмера и сообщил, что у него есть информация о королеве. А информация им получена от его сестры Мэри Холл, которая служила в доме герцогини и была свидетельницей любовных приключений барышни Говард, будущей королевы. Если бы брат и сестра хотели предупредить короля о том, что в данный момент происходит у него под носом, в их поступке еще можно было искать какие-то следы благородства. Но поскольку речь шла о делах минувших дней, можно заключить, что они руководствовались святым и искренним чувством - стремлением нагадить ближнему своему, который что-то слишком высоко взлетел.
Кранмер Говардов как раз не любил и понял, что наступил момент их слегка потеснить. Вряд ли он хотел смерти Катерины, скорее, аннулирования брака на основании помолвки с Деремом. Кранмер передал Генриху секретное письмо, где описал ситуацию. Король отмахнулся, посчитав новые сведения наветом завистников, но расследование велел назначить, чтобы очистить доброе имя королевы от порочащих слухов. Ну, расследование и вскрыло все тайны прошлого.
Были арестованы Мэннокс, Дерем и несколько придворных дам из свиты королевы. Сама королева должна была оставаться в своих покоях до окончания разбирательства. Она просила свидания с мужем, но Генрих не пожелал ее видеть. Однажды Катерина вырвалась из своих комнат и побежала по коридору, она рыдала и громко звала короля, но все было ни к чему: ее поймали и доставили обратно. Генрих в это время был поглощен своим любимым занятием: жалел себя.
Но это еще что. Дерем решил, что один на нарах париться не будет, и сдал Калпепера. То есть теперь речь шла уже не об обмане и сокрытии прошлого, что само по себе могло иметь сильно негативные последствия, а о самом настоящем адюльтере. То есть Генриху впервые за всю его жизнь по-настоящему наставили большие ветвистые рога. И как такой себялюбивый мужчина, как Генрих, должен был отреагировать на такие вот последние известия? Да известно - как. Сначала он потребовал меч, чтобы лично зарубить неверную супругу, потом начал плакать и жаловаться. Он не просто пережил предательство, он понял: прошла молодость. Что толку гоняться за призраками, цепляться за какую-то там романтику, когда впереди - старость и болезни? Крушение он, пережил, конечно, мощное. Но мы же не будем жалеть человека, который отправил на плаху двадцатилетнюю легкомысленную девчонку?
Можно было, конечно, и не отправлять. Можно было признать существование помолвки Катерины с Деремом, расторгнуть королевский брак, заставить сладкую парочку пожениться (так им обоим и надо) и сослать с глаз долой. Но Катерина упорно помолвку отрицала, говорила, что она настоящая, законная жена короля. Она и связь с Калпепером отрицала: оба они признавались в ночных свиданиях, но твердили, что во время них не делали ничего предосудительного. Кто знает, может, так оно и было (хотя вряд ли). Катерине даже не дали попытаться аргументированно защитить себя перед судом.
Отрицание королевой помолвки не имело большого значения: если бы было надо, ей могли бы убедительно разъяснить, чем она рискует, и добиться признания в том, что она обещала руку и сердце Дерему. Но, видимо, Генрих опасался, что в случае развода собственные подданные будут ржать над ним, как над легковерным дураком, которого обожаемая женушка сделала рогоносцем. И можно не сомневаться - так бы оно и было. А вот когда юная заплаканная королева поднимается на эшафот, где ей отрубают голову, кровища льется, стройное тело безвольно оседает на солому, - вот тогда всем становится уже не так смешно. На короля уже смотрят не с глупыми ухмылками, а со страхом. Фарс превращается в трагедию. Пусть уж лучше обманутого мужа считают чудовищем, чем ослом.
К тому же не до смеха стало Говардам, которые посыпались с самой вершины, на которую им удалось вскарабкаться. Была арестована вдовствующая герцогиня и еще некоторые представители славной фамилии. Их, правда, вскоре выпустили, но о золотых днях, когда они были в фаворе, можно было смело забыть. Герцог Норфолк, разумеется, открестился от племянницы и демонстративно жалел короля, но, поняв, что причитания не помогут, удалился от двора.
Любовников королевы приговорили к смертной казни, причем Калпепера - к более гуманной, через простое обезглавливание, а вот Дерема - к полному комплекту процедур, предусмотренных для изменников: повешению, четвертованию, обезглавливанию. Дерема король, как ни странно, ненавидел больше, чем Калпепера: мол, это именно он растлил Катерину, из-за него она стала такой, какой стала - развратницей, обманщицей и притворщицей.
"Тюдоры". Катерина Говард в очереди на плаху. Тамзин Мерчант явно выпала из образа. Фото с сайта games-of-trones.ru
Катерина вместе с леди Рочфорд взошла на плаху на лужайке Тауэра. Ну как - взошла… Она была так слаба, что сама взойти не могла, ее почти внесли по ступенькам. Катерине приписывают фразу: «Я умираю королевой, но предпочла бы умереть женой Калпепера». Вряд ли она ее произнесла, на это нужна была особая сила духа, которой Катерина не обладала. Всего-то и было у нее - очарование и молодость. Но и этого хватило, чтобы попасть в жернова.
А король… что король? Поплакал, но не очень долго. Во всяком случае, по Катерине он убивался меньше, чем по Джейн Сеймур. И начал искать новую супругу - на этот раз с навыками сиделки. В его новой жизни это было особенно актуально.
Мораль: вот прямо по тексту песни «Прежде чем жениться на молоденькой, паспорт свой открой и посмотри». Можно прочитать несколько раз. И даже спеть. Лучше в ванной.
И еще: не пускайте на порог старинных якобы приятелей, которые вовсю пытаются использовать ваши финансовые и жилищные преимущества. У вас все-таки не гостиница. Даже если живете в замке и располагаете помещениями. А уж если в двухкомнатной квартире - тем более. Перебьются. А вам спокойнее.