К.Маркс: О производительном и непроизводительном труде. Часть 2
Четвертый том "Капитала", который ни Маркс, ни Энгельс не успели издать при жизни, является историко-критической частью марксистской теории. Но так сложились обстоятельства, что четвертый исторический том был написан Марксом раньше остальных теоретических томов, а издан позже. По мере подготовки своей рукописи к печати планы Маркса изменились и "Капитал" был издан в известной нам сегодня последовательности.
Так "Теории прибавочной стоимости" (это второе название четвертого тома) увидели свет уже после смерти классиков марксизма. Первым черновые рукописи издал, предварительно обработав, Карл Каутский в 1905-1910 годах. Энгельс перед смертью передал часть литературного наследия своего друга Каутскому, который помогал ему "расшифровывать" записи Маркса и был на тот момент видным марксистом. После отступления Каутского от марксизма и его перехода на националистические позиции перед Первой Мировой войной подверглась сомнению чистоплотность работы Каутского с рукописями Маркса.
Наличие в издании Каутского существенных недостатков и ошибок вызвало необходимость в принципиально новом издании «Теорий прибавочной стоимости», которое и было осуществлено Институтом марксизма-ленинизма при ЦК КПСС в 1954-1961 годах. Сегодня этот факт тоже наводит на некоторые сомнения в чистоплотности, но имеем то, что имеем.
Тем не менее, даже в обработке Каутского, В.И.Ленин высоко оценивал теоретические исследования, входящие в состав рукописи «Теорий прибавочной стоимости», и не раз обращался к ним в своих произведениях. Поэтому современным коммунистам не стоит брезгливо отбрасывать в сторону четвертый том "Капитала" только потому, что он был издан после смерти Сталина в разгар контрреволюции в СССР.
Ниже приведены теоретические исследования Маркса о производительном и непроизводительном труде, являющееся весьма важным добавлением к историко-критической главе «Теории о производительном и непроизводительном труде», а возможно, ключом к определению современного пролетариата.
Напоминаем, что так называемое заключение первой книги четвертого тома "Капитала" публикуется в трех частях.
ЧАСТЬ 2
г) СПЕЦИФИЧЕСКАЯ ПОТРЕБИТЕЛЬНАЯ СТОИМОСТЬ ПРОИЗВОДИТЕЛЬНОГО ТРУДА ДЛЯ КАПИТАЛА
Результатом капиталистического процесса производства является не просто продукт (потребительная стоимость) и не товар, т. е. потребительная стоимость, имеющая определенную меновую стоимость. Его результат, его продукт, состоит в создании прибавочной стоимости для капитала, а потому - в действительном превращении денег или товара в капитал, тогда как до процесса производства деньги и товары являются капиталом лишь в смысле своей общей направленности, лишь «в себе», лишь по своему назначению. Процесс производства поглощает большее количество труда, чем то, которое куплено. Это поглощение, это присвоение чужого неоплаченного труда, совершающееся в процессе производства, является непосредственной целью процесса капиталистического производства, ибо в задачи капитала как такового (а стало быть, и капиталиста как такового) не входит ни производство потребительных стоимостей, непосредственно предназначенных для собственного потребления, ни производство товаров для последующего превращения их в деньги, а затем - в потребительные стоимости. Цель капиталистического производства - обогащение, приумножение стоимости, ее увеличение, следовательно - сохранение прежней стоимости и создание прибавочной стоимости. И этот специфический продукт, производимый в процессе капиталистического производства, достается капиталу только в результате обмена на труд, называемый поэтому производительным трудом.
Для того чтобы производить товар, труд должен быть полезным трудом, должен производить какую-нибудь потребительную стоимость, выражать себя в какой-нибудь потребительной стоимости. И только труд, выражающий себя в товаре, следовательно - в потребительных стоимостях, является поэтому таким трудом, который обменивается на капитал. Эта предпосылка есть нечто само собой разумеющееся. Однако не этот конкретный характер труда, не его потребительная стоимость как таковая, не то, следовательно, обстоятельство, что он является, например, трудом портного, сапожника, прядильщика, ткача и т. д., - не это составляет специфическую потребительную стоимость труда для капитала, не это налагает на него в системе капиталистического производства печать производительного труда. Его специфическую потребительную стоимость для капитала образует не его определенный полезный характер, а также и не особые полезные свойства того продукта, в котором он овеществляется. Потребительная стоимость труда для капитала обусловлена характером этого труда как фактора, создающего меновую стоимость, обусловлена присущим ему характером абстрактного труда; однако дело не в том, что он представляет вообще определенное количество этого всеобщего труда, а в том, что он представляет большее количество абстрактного труда, чем то, которое содержится в цене труда, т. е. в стоимости рабочей силы.
Для капитала потребительная стоимость рабочей силы заключается именно в избытке того количества труда, которое доставляется рабочей силой, над тем количеством труда, которое овеществлено в ней самой и которое требуется поэтому для ее воспроизводства. Труд доставляется, конечно, в той определенной форме, которая присуща ему как особому полезному труду - как прядению, ткачеству и т. д. Но этот конкретный характер труда, который вообще делает его способным выражать себя в товаре, не составляет его специфическую потребительную стоимость для капитала. Для капитала эта потребительная стоимость труда состоит в том его количестве, которое он доставляет как труд вообще, и в избытке количества выполняемого труда над тем его количеством, которое составляет его оплату. Определенная сумма денег х становится капиталом в силу того, что в своем продукте она выражается как х + h, т. е. в силу того, что то количество труда, которое содержится в ней как продукте, больше того количества труда, которое содержалось в ней первоначально. И это есть результат обмена между деньгами и производительным трудом; иными словами: только тот труд является производительным, который, обмениваясь на овеществленный труд, делает возможным, что этот последний получает свое выражение в виде увеличенного количества овеществленного труда.
Поэтому-то процесс капиталистического производства не есть просто производство товаров. Это - процесс, поглощающий неоплаченный труд, процесс, превращающий средства производства - материалы и средства труда - в средства поглощения неоплаченного труда. Из всего вышеизложенного следует, что «производительный труд» - это такая характеристика труда, которая непосредственно не имеет абсолютно ничего общего с определенным содержанием труда, с его особой полезностью или со специфической потребительной стоимостью, в которой он выражается.
Один и тот же вид труда может быть как производительным, так и непроизводительным. Например, Мильтон, написавший «Потерянный рай» и получивший за него 5 ф. ст., был непроизводительным работником. Напротив, писатель, работающий для своего книготорговца на фабричный манер, является производительным работником. Мильтон создавал «Потерянный рай» с той же необходимостью, с какой шелковичный червь производит шелк. Это было действенное проявление его натуры. Потом он продал свое произведение за 5 ф. ст. А лейпцигский литератор-пролетарий, фабрикующий по указке своего издателя те или иные книги (например, руководства по политической экономии), является производительным работником, так как его производство с самого начала подчинено капиталу и совершается только для увеличения стоимости этого капитала. Певица, продающая свое пение на свой страх и риск, - непроизводительный работник. Но та же самая певица, приглашенная антрепренером, который, чтобы загребать деньги, заставляет ее петь, - производительный работник, ибо она производит капитал.
д) НЕПРОИЗВОДИТЕЛЬНЫЙ ТРУД КАК ТРУД, ДОСТАВЛЯЮЩИЙ УСЛУГИ. ПОКУПКА УСЛУГ В УСЛОВИЯХ КАПИТАЛИЗМА. ВУЛЬГАРНЫЙ ВЗГЛЯД НА ОТНОШЕНИЕ МЕЖДУ КАПИТАЛОМ И ТРУДОМ КАК НА ОБМЕН УСЛУГ
Здесь возникают различные вопросы, которые нельзя смешивать. Покупаю ли я брюки в готовом виде или же покупаю сукно и нанимаю портного для работы у меня на дому, оплачивая ему его услугу (т. е. его портняжную работу), состоящую в превращении сукна в брюки, - это для меня совершенно безразлично, поскольку для меня имеют значение самые брюки. Вместо того чтобы брать портного на дом, я покупаю брюки у владельца портняжной мастерской, и я это делаю потому, что первый способ связан с большими издержками, - ведь брюки стоят меньше труда, следовательно обходятся дешевле, когда их производит портной-капиталист, нежели тогда, когда их производит портной у меня на дому. Но в обоих случаях я превращаю деньги, на которые я покупаю брюки, не в капитал, а в брюки; и в обоих случаях дело идет для меня о том, чтобы употребить деньги просто как средство обращения, т. е. превратить их в данную определенную потребительную стоимость. Таким образом, здесь деньги функционируют не в качестве капитала, несмотря на то, что в одном случае они обмениваются на товар, в другом же случае покупают самый труд как товар. Они функционируют только как деньги, выражаясь более определенно - как средство обращения.
С другой стороны, работающий у меня на дому портной не есть производительный рабочий, хотя его труд доставляет мне продукт, брюки, а ему - цену его труда, деньги. Возможно, что количество труда, доставляемое этим портным, превышает то количество труда, которое заключается в получаемой им от меня плате; это даже весьма вероятно, так как цена его труда определяется ценой, получаемой теми портными, которые являются производительными рабочими. Но для меня это абсолютно безразлично. Раз цена установлена, то мне совершенно все равно, работает ли этот портной 8 или 10 часов. Для меня имеет значение только потребительная стоимость, брюки, причем - независимо от того, приобретаю ли я их первым или вторым способом, - я заинтересован, конечно, в том, чтобы заплатить за них как можно меньше; в этом я одинаково заинтересован как в первом, так и во втором случае: уплаченная мною цена в обоих случаях не должна быть выше нормальной. Это - расход на мое потребление: не прирост моих денег, а наоборот, их убыль. Это - отнюдь не средство обогащения, как и вообще ни одна затрата денег для моего личного потребления не является средством обогащения.
Какой-нибудь «ученый», из персонажей Поль де Кока, пожалуй, скажет мне, что без этой покупки, так же как и без покупки хлеба, я не могу жить, а стало быть не могу и обогащаться; что эта покупка является, таким образом, косвенным средством - или по крайней мере условием - моего обогащения. На том же основании можно было бы считать мое кровообращение и процесс моего дыхания условиями моего обогащения.
Однако ни мое кровообращение, ни процесс моего дыхания сами по себе меня нисколько не обогащают, а наоборот, и то и другое предполагает наличие дорогостоящего обмена веществ, и если бы этот последний не был совершенно необходим, то на свете и бедняков не было бы. Поэтому простой, непосредственный обмен денег на труд не превращает ни деньги в капитал, ни труд - в производительный труд.
Что же является наиболее характерным в этом обмене? Чем отличается он от обмена денег на производительный труд? С одной стороны - тем, что деньги расходуются в данном случае как деньги, как самостоятельная форма меновой стоимости, которая должна быть превращена в какую-нибудь потребительную стоимость, в жизненные средства, в предмет личного потребления. Деньги не становятся здесь капиталом, а наоборот, они перестают существовать в качестве меновой стоимости - для того чтобы быть истраченными, потребленными в виде потребительной стоимости. С другой стороны, труд интересует меня здесь только как потребительная стоимость, как услуга, благодаря которой сукно превращается в брюки, - как такая услуга, которую труд оказывает мне вследствие присущего ему определенного полезного характера.
Напротив, та услуга, которую этот же наемный портной оказывает нанявшему его портному-капиталисту, состоит вовсе не в том, что он превращает сукно в брюки, а в том, что необходимое рабочее время, овеществляемое в брюках, равно 12 часам, получаемая же наемным портным заработная плата равна всего лишь 6 часам. Услуга, которую он оказывает капиталисту, состоит, стало быть, в том, что он работает 6 часов безвозмездно. То обстоятельство, что это совершается в форме шитья брюк, только прикрывает действительное отношение. Поэтому при первой же возможности портной-капиталист старается превратить брюки обратно в деньги, т. е. в такую форму, в которой определенный характер портняжного труда бесследно исчезает, а оказанная услуга получает свое выражение в том, что - вместо рабочего времени в 6 часов, представленного в определенной сумме денег, - налицо оказывается рабочее время в 12 часов, выраженное в сумме денег вдвое большей. Я покупаю портняжный труд ради той услуги, которую он оказывает именно в качестве портняжного труда, удовлетворяя мою нужду в одежде, обслуживая, следовательно, одну из моих потребностей. Портной-капиталист покупает его как средство, позволяющее из одного талера сделать два. Я покупаю портняжный труд потому, что он производит определенную потребительную стоимость, оказывает определенную услугу.
Капиталист покупает этот труд потому, что последний доставляет такую сумму меновой стоимости, которая больше затраченных на него издержек, т. е. потому, что он для капиталиста всего лишь средство обменять меньшее количество труда на большее его количество. В тех случаях, когда деньги непосредственно обмениваются на такой труд, который не производит капитала, т. е. на непроизводительный труд, этот труд покупается как услуга. Это выражение означает вообще не что иное, как ту особую потребительную стоимость, которую доставляет этот труд, подобно всякому другому товару; но особая потребительная стоимость этого труда получила здесь специфическое название «услуги» потому, что труд оказывает услуги не в качестве вещи, а в качестве деятельности, - что, однако, нисколько не отличает его, скажем, от какой-нибудь машины, например от часов. Do ut facias, facio ut facias, facio ut des, do ut des являются здесь совершенно одинаковыми по своему значению формами одного и того же отношения, в то время как в капиталистическом производстве форма do ut facias выражает собой весьма специфическое отношение между отдаваемой стоимостью, имеющей вещную форму, и присваиваемой живой деятельностью. Поэтому, так как в покупке услуг совершенно не содержится специфического отношения труда и капитала, - здесь оно либо полностью изгладилось, либо вовсе отсутствует, - то. покупка услуг естественно является для Сэя, Бастиа и всей их компании излюбленной формой для выражения отношения между капиталом и трудом.
Как устанавливается стоимость этих услуг и как сама эта стоимость определяется законами заработной платы, - это вопрос, который совершенно не относится к исследованию изучаемого нами здесь отношения и который подлежит рассмотрению в главе о заработной плате.
Из сказанного вытекает, что один лишь обмен денег на труд еще не превращает этого последнего в производительный труд и что, с другой стороны, содержание этого труда, при первом подходе к вопросу, есть нечто безразличное.
Рабочий сам может покупать труд, т. е. товары, доставляемые в форме услуг, и расходование его заработной платы на такие услуги ничем не отличается от расходования ее на покупку каких бы то ни было других товаров. Услуги, покупаемые рабочим, могут быть более необходимыми или менее необходимыми: он может купить, например, услугу врача или услугу попа, совершенно так же, как он может купить себе хлеба или водки. Как покупатель, - т. е. как представитель денег, противостоящих товару, - рабочий принадлежит к той же самой категории, к которой капиталист принадлежит в тех случаях, когда он выступает только в роли покупателя, т. е. когда дело сводится только к тому, чтобы перевести деньги в форму товара. Как определяется цена этих услуг и каково отношение ее к заработной плате в собственном смысле слова, в какой мере она регулируется законами заработной платы, в какой мере отклоняется от них, - все эти вопросы подлежат рассмотрению в исследовании о заработной плате и к настоящему исследованию совершенно не относятся.
Если, таким образом, один лишь обмен денег на труд еще не превращает этого последнего в производительный труд, или, что то же, не превращает денег в капитал, - то, с другой стороны, и содержание труда, его конкретный характер, его особая полезность выступает, при первом подходе к вопросу, как нечто безразличное: выше мы видели, что тот же труд того же портного в одном случае фигурирует как производительный труд, а в другом - как непроизводительный.
Известного рода услуги, иными словами: потребительные стоимости, представляющие собой результат известных видов деятельности или труда, воплощаются в товарах, другие же услуги, напротив, не оставляют осязательных результатов, существующих отдельно от исполнителей этих услуг; иначе говоря, результат их не есть пригодный для продажи товар. Так, например, услуга, оказываемая мне певцом, удовлетворяет мою эстетическую потребность; но то, чем я наслаждаюсь, существует только в виде деятельности, неотделимой от самого певца, и как только прекращается его труд, т. е. пение, так прекращается и наслаждение, испытываемое мной; я наслаждаюсь самой деятельностью - ее воздействием на мой слух. Сами по себе эти услуги, подобно покупаемым мной товарам, могут быть действительно необходимыми или же только казаться таковыми - как, например, услуги солдата, врача, адвоката, - либо же они могут быть такими услугами, значение которых ограничивается доставляемым ими наслаждением. Но от этого нисколько не меняется их экономический характер. Если я здоров и не нуждаюсь в помощи врача или если я имею счастье не вести судебных процессов, то я буду избегать, как чумы, траты денег на услуги врачей и юристов. Услуги могут быть также навязанными, например услуги чиновников и т. п. Если я покупаю услугу учителя - или другие покупают ее для меня - не с той целью, чтобы развить мои способности, а с той целью, чтобы приобрести известную сноровку, дающую мне возможность зарабатывать деньги, и если я при этом действительно что-нибудь усваиваю, - что само по себе нисколько не зависит от оплаты учителю выполняемой им услуги, - то издержки на это обучение, подобно издержкам на мое содержание, входят в издержки производства моей рабочей силы. Но особая полезность этой услуги нисколько не изменяет данного экономического отношения; деньги не превращаются здесь в капитал, другими словами: я не становлюсь по отношению к исполнителю услуги, к учителю, капиталистом, не превращаюсь в его хозяина. И потому экономический характер этого отношения нисколько не зависит от того, излечивает ли меня врач, успешно ли обучает меня учитель, выигрывает ли мое дело адвокат. Оплачивается здесь услуга как таковая, но по самой ее природе ее результат не может быть гарантирован исполнителем услуги. Оплата значительной части услуг принадлежит к издержкам, связанным с потреблением товаров; таковы, например, услуги кухарки, горничной и т. д.
Характерным для всех видов непроизводительного труда является то, что я могу пользоваться ими, - как это имеет место и при покупке всех остальных товаров с целью потребления, - только в той мере, в какой я эксплуатирую производительных рабочих. Поэтому производительный рабочий меньше всех имеет возможность располагать услугами непроизводительных работников, хотя ему и приходится больше всех платить за навязанные ему услуги (государство, налоги). Наоборот, возможность применять труд производительных рабочих отнюдь не увеличивается для меня пропорционально тому, в какой мере я применяю труд непроизводительных работников; здесь, напротив, имеет место отношение обратной пропорциональности.
Даже производительные рабочие могут быть по отношению ко мне непроизводительными работниками. Если я, например, обиваю комнаты своего дома матерчатыми обоями, причем обойщики являются наемными рабочими того предпринимателя, который выполняет этот мой заказ, то для меня дело обстоит точно так же, как если бы я купил обитый уже дом, т. е. затратил бы деньги на товар, служащий мне предметом потребления. Но для предпринимателя, заставляющего этих рабочих производить обивку, они являются производительными рабочими, так как производят для него прибавочную стоимость.
***
Насколько с точки зрения капиталистического производства непроизводителен тот рабочий, который, хотя и производит пригодные для продажи товары, но лишь в размере стоимости его собственной рабочей силы, - тот рабочий, который,- следовательно, не создает прибавочной стоимости для капитала, - это видно уже из тех мест у Рикардо, где говорится, что самое существование такого рода людей является обузой . Такова теория и практика капитала: «Как теория капитала, так и практика, состоящая в том, что продолжительность труда доводится до той точки, на которой труд, сверх издержек на содержание рабочего, может произвести еще и прибыль для капиталиста, противоречат, по-видимому, естественным законам, регулирующим производство» (Th. Hodgskin.Popular Political Economy, London, 1827, стр. 238) [Русское издание, стр. 196].
Мы видели: процесс капиталистического производства - это не только процесс производства товаров, но и процесс производства прибавочной стоимости, поглощение прибавочного труда и, следовательно, процесс производства капитала. Первый, формальный акт обмена между деньгами и трудом - или между капиталом и трудом - лишь в возможности является присвоением чужого живого труда посредством труда овеществленного. Действительный процесс присвоения совершается только в действительном процессе производства, для которого пройденным уже этапом является указанная первая, формальная сделка, где капиталист и рабочий противостоят друг другу просто как товаровладельцы, относятся друг к другу как покупатель и продавец. Поэтому-то все вульгарные экономисты, например Бастиа, не идут дальше этой первой, формальной сделки, - для того именно, чтобы мошеннически отделаться от специфически капиталистического отношения. В обмене между деньгами и непроизводительным трудом это различие обнаруживается с полной ясностью. Здесь деньги и труд обмениваются друг на друга только в качестве товаров. Этот обмен, стало быть, не образует капитала, а представляет собой трату дохода.
К. Маркс, ПСС, Изд.2, Том 26, Часть 1, стр.398-423
Так "Теории прибавочной стоимости" (это второе название четвертого тома) увидели свет уже после смерти классиков марксизма. Первым черновые рукописи издал, предварительно обработав, Карл Каутский в 1905-1910 годах. Энгельс перед смертью передал часть литературного наследия своего друга Каутскому, который помогал ему "расшифровывать" записи Маркса и был на тот момент видным марксистом. После отступления Каутского от марксизма и его перехода на националистические позиции перед Первой Мировой войной подверглась сомнению чистоплотность работы Каутского с рукописями Маркса.
Наличие в издании Каутского существенных недостатков и ошибок вызвало необходимость в принципиально новом издании «Теорий прибавочной стоимости», которое и было осуществлено Институтом марксизма-ленинизма при ЦК КПСС в 1954-1961 годах. Сегодня этот факт тоже наводит на некоторые сомнения в чистоплотности, но имеем то, что имеем.
Тем не менее, даже в обработке Каутского, В.И.Ленин высоко оценивал теоретические исследования, входящие в состав рукописи «Теорий прибавочной стоимости», и не раз обращался к ним в своих произведениях. Поэтому современным коммунистам не стоит брезгливо отбрасывать в сторону четвертый том "Капитала" только потому, что он был издан после смерти Сталина в разгар контрреволюции в СССР.
Ниже приведены теоретические исследования Маркса о производительном и непроизводительном труде, являющееся весьма важным добавлением к историко-критической главе «Теории о производительном и непроизводительном труде», а возможно, ключом к определению современного пролетариата.
Напоминаем, что так называемое заключение первой книги четвертого тома "Капитала" публикуется в трех частях.
ЧАСТЬ 2
г) СПЕЦИФИЧЕСКАЯ ПОТРЕБИТЕЛЬНАЯ СТОИМОСТЬ ПРОИЗВОДИТЕЛЬНОГО ТРУДА ДЛЯ КАПИТАЛА
Результатом капиталистического процесса производства является не просто продукт (потребительная стоимость) и не товар, т. е. потребительная стоимость, имеющая определенную меновую стоимость. Его результат, его продукт, состоит в создании прибавочной стоимости для капитала, а потому - в действительном превращении денег или товара в капитал, тогда как до процесса производства деньги и товары являются капиталом лишь в смысле своей общей направленности, лишь «в себе», лишь по своему назначению. Процесс производства поглощает большее количество труда, чем то, которое куплено. Это поглощение, это присвоение чужого неоплаченного труда, совершающееся в процессе производства, является непосредственной целью процесса капиталистического производства, ибо в задачи капитала как такового (а стало быть, и капиталиста как такового) не входит ни производство потребительных стоимостей, непосредственно предназначенных для собственного потребления, ни производство товаров для последующего превращения их в деньги, а затем - в потребительные стоимости. Цель капиталистического производства - обогащение, приумножение стоимости, ее увеличение, следовательно - сохранение прежней стоимости и создание прибавочной стоимости. И этот специфический продукт, производимый в процессе капиталистического производства, достается капиталу только в результате обмена на труд, называемый поэтому производительным трудом.
Для того чтобы производить товар, труд должен быть полезным трудом, должен производить какую-нибудь потребительную стоимость, выражать себя в какой-нибудь потребительной стоимости. И только труд, выражающий себя в товаре, следовательно - в потребительных стоимостях, является поэтому таким трудом, который обменивается на капитал. Эта предпосылка есть нечто само собой разумеющееся. Однако не этот конкретный характер труда, не его потребительная стоимость как таковая, не то, следовательно, обстоятельство, что он является, например, трудом портного, сапожника, прядильщика, ткача и т. д., - не это составляет специфическую потребительную стоимость труда для капитала, не это налагает на него в системе капиталистического производства печать производительного труда. Его специфическую потребительную стоимость для капитала образует не его определенный полезный характер, а также и не особые полезные свойства того продукта, в котором он овеществляется. Потребительная стоимость труда для капитала обусловлена характером этого труда как фактора, создающего меновую стоимость, обусловлена присущим ему характером абстрактного труда; однако дело не в том, что он представляет вообще определенное количество этого всеобщего труда, а в том, что он представляет большее количество абстрактного труда, чем то, которое содержится в цене труда, т. е. в стоимости рабочей силы.
Для капитала потребительная стоимость рабочей силы заключается именно в избытке того количества труда, которое доставляется рабочей силой, над тем количеством труда, которое овеществлено в ней самой и которое требуется поэтому для ее воспроизводства. Труд доставляется, конечно, в той определенной форме, которая присуща ему как особому полезному труду - как прядению, ткачеству и т. д. Но этот конкретный характер труда, который вообще делает его способным выражать себя в товаре, не составляет его специфическую потребительную стоимость для капитала. Для капитала эта потребительная стоимость труда состоит в том его количестве, которое он доставляет как труд вообще, и в избытке количества выполняемого труда над тем его количеством, которое составляет его оплату. Определенная сумма денег х становится капиталом в силу того, что в своем продукте она выражается как х + h, т. е. в силу того, что то количество труда, которое содержится в ней как продукте, больше того количества труда, которое содержалось в ней первоначально. И это есть результат обмена между деньгами и производительным трудом; иными словами: только тот труд является производительным, который, обмениваясь на овеществленный труд, делает возможным, что этот последний получает свое выражение в виде увеличенного количества овеществленного труда.
Поэтому-то процесс капиталистического производства не есть просто производство товаров. Это - процесс, поглощающий неоплаченный труд, процесс, превращающий средства производства - материалы и средства труда - в средства поглощения неоплаченного труда. Из всего вышеизложенного следует, что «производительный труд» - это такая характеристика труда, которая непосредственно не имеет абсолютно ничего общего с определенным содержанием труда, с его особой полезностью или со специфической потребительной стоимостью, в которой он выражается.
Один и тот же вид труда может быть как производительным, так и непроизводительным. Например, Мильтон, написавший «Потерянный рай» и получивший за него 5 ф. ст., был непроизводительным работником. Напротив, писатель, работающий для своего книготорговца на фабричный манер, является производительным работником. Мильтон создавал «Потерянный рай» с той же необходимостью, с какой шелковичный червь производит шелк. Это было действенное проявление его натуры. Потом он продал свое произведение за 5 ф. ст. А лейпцигский литератор-пролетарий, фабрикующий по указке своего издателя те или иные книги (например, руководства по политической экономии), является производительным работником, так как его производство с самого начала подчинено капиталу и совершается только для увеличения стоимости этого капитала. Певица, продающая свое пение на свой страх и риск, - непроизводительный работник. Но та же самая певица, приглашенная антрепренером, который, чтобы загребать деньги, заставляет ее петь, - производительный работник, ибо она производит капитал.
д) НЕПРОИЗВОДИТЕЛЬНЫЙ ТРУД КАК ТРУД, ДОСТАВЛЯЮЩИЙ УСЛУГИ. ПОКУПКА УСЛУГ В УСЛОВИЯХ КАПИТАЛИЗМА. ВУЛЬГАРНЫЙ ВЗГЛЯД НА ОТНОШЕНИЕ МЕЖДУ КАПИТАЛОМ И ТРУДОМ КАК НА ОБМЕН УСЛУГ
Здесь возникают различные вопросы, которые нельзя смешивать. Покупаю ли я брюки в готовом виде или же покупаю сукно и нанимаю портного для работы у меня на дому, оплачивая ему его услугу (т. е. его портняжную работу), состоящую в превращении сукна в брюки, - это для меня совершенно безразлично, поскольку для меня имеют значение самые брюки. Вместо того чтобы брать портного на дом, я покупаю брюки у владельца портняжной мастерской, и я это делаю потому, что первый способ связан с большими издержками, - ведь брюки стоят меньше труда, следовательно обходятся дешевле, когда их производит портной-капиталист, нежели тогда, когда их производит портной у меня на дому. Но в обоих случаях я превращаю деньги, на которые я покупаю брюки, не в капитал, а в брюки; и в обоих случаях дело идет для меня о том, чтобы употребить деньги просто как средство обращения, т. е. превратить их в данную определенную потребительную стоимость. Таким образом, здесь деньги функционируют не в качестве капитала, несмотря на то, что в одном случае они обмениваются на товар, в другом же случае покупают самый труд как товар. Они функционируют только как деньги, выражаясь более определенно - как средство обращения.
С другой стороны, работающий у меня на дому портной не есть производительный рабочий, хотя его труд доставляет мне продукт, брюки, а ему - цену его труда, деньги. Возможно, что количество труда, доставляемое этим портным, превышает то количество труда, которое заключается в получаемой им от меня плате; это даже весьма вероятно, так как цена его труда определяется ценой, получаемой теми портными, которые являются производительными рабочими. Но для меня это абсолютно безразлично. Раз цена установлена, то мне совершенно все равно, работает ли этот портной 8 или 10 часов. Для меня имеет значение только потребительная стоимость, брюки, причем - независимо от того, приобретаю ли я их первым или вторым способом, - я заинтересован, конечно, в том, чтобы заплатить за них как можно меньше; в этом я одинаково заинтересован как в первом, так и во втором случае: уплаченная мною цена в обоих случаях не должна быть выше нормальной. Это - расход на мое потребление: не прирост моих денег, а наоборот, их убыль. Это - отнюдь не средство обогащения, как и вообще ни одна затрата денег для моего личного потребления не является средством обогащения.
Какой-нибудь «ученый», из персонажей Поль де Кока, пожалуй, скажет мне, что без этой покупки, так же как и без покупки хлеба, я не могу жить, а стало быть не могу и обогащаться; что эта покупка является, таким образом, косвенным средством - или по крайней мере условием - моего обогащения. На том же основании можно было бы считать мое кровообращение и процесс моего дыхания условиями моего обогащения.
Однако ни мое кровообращение, ни процесс моего дыхания сами по себе меня нисколько не обогащают, а наоборот, и то и другое предполагает наличие дорогостоящего обмена веществ, и если бы этот последний не был совершенно необходим, то на свете и бедняков не было бы. Поэтому простой, непосредственный обмен денег на труд не превращает ни деньги в капитал, ни труд - в производительный труд.
Что же является наиболее характерным в этом обмене? Чем отличается он от обмена денег на производительный труд? С одной стороны - тем, что деньги расходуются в данном случае как деньги, как самостоятельная форма меновой стоимости, которая должна быть превращена в какую-нибудь потребительную стоимость, в жизненные средства, в предмет личного потребления. Деньги не становятся здесь капиталом, а наоборот, они перестают существовать в качестве меновой стоимости - для того чтобы быть истраченными, потребленными в виде потребительной стоимости. С другой стороны, труд интересует меня здесь только как потребительная стоимость, как услуга, благодаря которой сукно превращается в брюки, - как такая услуга, которую труд оказывает мне вследствие присущего ему определенного полезного характера.
Напротив, та услуга, которую этот же наемный портной оказывает нанявшему его портному-капиталисту, состоит вовсе не в том, что он превращает сукно в брюки, а в том, что необходимое рабочее время, овеществляемое в брюках, равно 12 часам, получаемая же наемным портным заработная плата равна всего лишь 6 часам. Услуга, которую он оказывает капиталисту, состоит, стало быть, в том, что он работает 6 часов безвозмездно. То обстоятельство, что это совершается в форме шитья брюк, только прикрывает действительное отношение. Поэтому при первой же возможности портной-капиталист старается превратить брюки обратно в деньги, т. е. в такую форму, в которой определенный характер портняжного труда бесследно исчезает, а оказанная услуга получает свое выражение в том, что - вместо рабочего времени в 6 часов, представленного в определенной сумме денег, - налицо оказывается рабочее время в 12 часов, выраженное в сумме денег вдвое большей. Я покупаю портняжный труд ради той услуги, которую он оказывает именно в качестве портняжного труда, удовлетворяя мою нужду в одежде, обслуживая, следовательно, одну из моих потребностей. Портной-капиталист покупает его как средство, позволяющее из одного талера сделать два. Я покупаю портняжный труд потому, что он производит определенную потребительную стоимость, оказывает определенную услугу.
Капиталист покупает этот труд потому, что последний доставляет такую сумму меновой стоимости, которая больше затраченных на него издержек, т. е. потому, что он для капиталиста всего лишь средство обменять меньшее количество труда на большее его количество. В тех случаях, когда деньги непосредственно обмениваются на такой труд, который не производит капитала, т. е. на непроизводительный труд, этот труд покупается как услуга. Это выражение означает вообще не что иное, как ту особую потребительную стоимость, которую доставляет этот труд, подобно всякому другому товару; но особая потребительная стоимость этого труда получила здесь специфическое название «услуги» потому, что труд оказывает услуги не в качестве вещи, а в качестве деятельности, - что, однако, нисколько не отличает его, скажем, от какой-нибудь машины, например от часов. Do ut facias, facio ut facias, facio ut des, do ut des являются здесь совершенно одинаковыми по своему значению формами одного и того же отношения, в то время как в капиталистическом производстве форма do ut facias выражает собой весьма специфическое отношение между отдаваемой стоимостью, имеющей вещную форму, и присваиваемой живой деятельностью. Поэтому, так как в покупке услуг совершенно не содержится специфического отношения труда и капитала, - здесь оно либо полностью изгладилось, либо вовсе отсутствует, - то. покупка услуг естественно является для Сэя, Бастиа и всей их компании излюбленной формой для выражения отношения между капиталом и трудом.
Как устанавливается стоимость этих услуг и как сама эта стоимость определяется законами заработной платы, - это вопрос, который совершенно не относится к исследованию изучаемого нами здесь отношения и который подлежит рассмотрению в главе о заработной плате.
Из сказанного вытекает, что один лишь обмен денег на труд еще не превращает этого последнего в производительный труд и что, с другой стороны, содержание этого труда, при первом подходе к вопросу, есть нечто безразличное.
Рабочий сам может покупать труд, т. е. товары, доставляемые в форме услуг, и расходование его заработной платы на такие услуги ничем не отличается от расходования ее на покупку каких бы то ни было других товаров. Услуги, покупаемые рабочим, могут быть более необходимыми или менее необходимыми: он может купить, например, услугу врача или услугу попа, совершенно так же, как он может купить себе хлеба или водки. Как покупатель, - т. е. как представитель денег, противостоящих товару, - рабочий принадлежит к той же самой категории, к которой капиталист принадлежит в тех случаях, когда он выступает только в роли покупателя, т. е. когда дело сводится только к тому, чтобы перевести деньги в форму товара. Как определяется цена этих услуг и каково отношение ее к заработной плате в собственном смысле слова, в какой мере она регулируется законами заработной платы, в какой мере отклоняется от них, - все эти вопросы подлежат рассмотрению в исследовании о заработной плате и к настоящему исследованию совершенно не относятся.
Если, таким образом, один лишь обмен денег на труд еще не превращает этого последнего в производительный труд, или, что то же, не превращает денег в капитал, - то, с другой стороны, и содержание труда, его конкретный характер, его особая полезность выступает, при первом подходе к вопросу, как нечто безразличное: выше мы видели, что тот же труд того же портного в одном случае фигурирует как производительный труд, а в другом - как непроизводительный.
Известного рода услуги, иными словами: потребительные стоимости, представляющие собой результат известных видов деятельности или труда, воплощаются в товарах, другие же услуги, напротив, не оставляют осязательных результатов, существующих отдельно от исполнителей этих услуг; иначе говоря, результат их не есть пригодный для продажи товар. Так, например, услуга, оказываемая мне певцом, удовлетворяет мою эстетическую потребность; но то, чем я наслаждаюсь, существует только в виде деятельности, неотделимой от самого певца, и как только прекращается его труд, т. е. пение, так прекращается и наслаждение, испытываемое мной; я наслаждаюсь самой деятельностью - ее воздействием на мой слух. Сами по себе эти услуги, подобно покупаемым мной товарам, могут быть действительно необходимыми или же только казаться таковыми - как, например, услуги солдата, врача, адвоката, - либо же они могут быть такими услугами, значение которых ограничивается доставляемым ими наслаждением. Но от этого нисколько не меняется их экономический характер. Если я здоров и не нуждаюсь в помощи врача или если я имею счастье не вести судебных процессов, то я буду избегать, как чумы, траты денег на услуги врачей и юристов. Услуги могут быть также навязанными, например услуги чиновников и т. п. Если я покупаю услугу учителя - или другие покупают ее для меня - не с той целью, чтобы развить мои способности, а с той целью, чтобы приобрести известную сноровку, дающую мне возможность зарабатывать деньги, и если я при этом действительно что-нибудь усваиваю, - что само по себе нисколько не зависит от оплаты учителю выполняемой им услуги, - то издержки на это обучение, подобно издержкам на мое содержание, входят в издержки производства моей рабочей силы. Но особая полезность этой услуги нисколько не изменяет данного экономического отношения; деньги не превращаются здесь в капитал, другими словами: я не становлюсь по отношению к исполнителю услуги, к учителю, капиталистом, не превращаюсь в его хозяина. И потому экономический характер этого отношения нисколько не зависит от того, излечивает ли меня врач, успешно ли обучает меня учитель, выигрывает ли мое дело адвокат. Оплачивается здесь услуга как таковая, но по самой ее природе ее результат не может быть гарантирован исполнителем услуги. Оплата значительной части услуг принадлежит к издержкам, связанным с потреблением товаров; таковы, например, услуги кухарки, горничной и т. д.
Характерным для всех видов непроизводительного труда является то, что я могу пользоваться ими, - как это имеет место и при покупке всех остальных товаров с целью потребления, - только в той мере, в какой я эксплуатирую производительных рабочих. Поэтому производительный рабочий меньше всех имеет возможность располагать услугами непроизводительных работников, хотя ему и приходится больше всех платить за навязанные ему услуги (государство, налоги). Наоборот, возможность применять труд производительных рабочих отнюдь не увеличивается для меня пропорционально тому, в какой мере я применяю труд непроизводительных работников; здесь, напротив, имеет место отношение обратной пропорциональности.
Даже производительные рабочие могут быть по отношению ко мне непроизводительными работниками. Если я, например, обиваю комнаты своего дома матерчатыми обоями, причем обойщики являются наемными рабочими того предпринимателя, который выполняет этот мой заказ, то для меня дело обстоит точно так же, как если бы я купил обитый уже дом, т. е. затратил бы деньги на товар, служащий мне предметом потребления. Но для предпринимателя, заставляющего этих рабочих производить обивку, они являются производительными рабочими, так как производят для него прибавочную стоимость.
***
Насколько с точки зрения капиталистического производства непроизводителен тот рабочий, который, хотя и производит пригодные для продажи товары, но лишь в размере стоимости его собственной рабочей силы, - тот рабочий, который,- следовательно, не создает прибавочной стоимости для капитала, - это видно уже из тех мест у Рикардо, где говорится, что самое существование такого рода людей является обузой . Такова теория и практика капитала: «Как теория капитала, так и практика, состоящая в том, что продолжительность труда доводится до той точки, на которой труд, сверх издержек на содержание рабочего, может произвести еще и прибыль для капиталиста, противоречат, по-видимому, естественным законам, регулирующим производство» (Th. Hodgskin.Popular Political Economy, London, 1827, стр. 238) [Русское издание, стр. 196].
Мы видели: процесс капиталистического производства - это не только процесс производства товаров, но и процесс производства прибавочной стоимости, поглощение прибавочного труда и, следовательно, процесс производства капитала. Первый, формальный акт обмена между деньгами и трудом - или между капиталом и трудом - лишь в возможности является присвоением чужого живого труда посредством труда овеществленного. Действительный процесс присвоения совершается только в действительном процессе производства, для которого пройденным уже этапом является указанная первая, формальная сделка, где капиталист и рабочий противостоят друг другу просто как товаровладельцы, относятся друг к другу как покупатель и продавец. Поэтому-то все вульгарные экономисты, например Бастиа, не идут дальше этой первой, формальной сделки, - для того именно, чтобы мошеннически отделаться от специфически капиталистического отношения. В обмене между деньгами и непроизводительным трудом это различие обнаруживается с полной ясностью. Здесь деньги и труд обмениваются друг на друга только в качестве товаров. Этот обмен, стало быть, не образует капитала, а представляет собой трату дохода.
К. Маркс, ПСС, Изд.2, Том 26, Часть 1, стр.398-423