Мир выходит из пандемии
Выход из пандемии вызывает широкий спектр дискуссий, заявлений и инициатив, направленных на то, чтобы «мир после пандемии не был таким, как раньше» и чтобы бедные не были наиболее уязвимыми и принесенными в жертву. Но кризис, который поражает пять континентов, поднимает еще одну проблему, последствия которой могут быть большими для народов: как будет выглядеть мир после? какими будут международные отношения после выхода из пандемии, будут ли они многонациональными (в мире гегемонии капитализма они не могут быть объединяющими) или еще более антагонистическими?
Ситуация ставит много вопросов, однако уже очерчиваются рамки, в которых будут развиваться международные отношения. Первым подтверждением этого можно рассматривать то, что на рубеже веков мы стали свидетелями перехода от мира, в котором Соединенные Штаты были гегемоном, к миру, по мнению специалистов, многостороннему (аполярному, многополярному), в котором ведущими державами являются США, Китай, Европа, Россия и Индия, к которым могут быть добавлены новые полюсы, такие как Индонезия, Бразилия или Мексика. Разве эта точка зрения не осталась позади, не формируется ли новая биполярность между США и Китаем? Средства и экономический, промышленный, финансовый, военный и научный потенциал этих двух держав несравненно выше, чем у других государств или у объединения государств, таких как Европейский Союз. Этот новый биполярный мир, который формируется, полностью отличается от того мира, когда США и Советский Союз вели холодную войну.
Во-первых, ни одна держава не могла стоять за пределами двух лагерей, атлантистской и советской, третья сила, Бандунг в 77-м (прим. ред.: скорее имеется в виду прошедшая в 1955 в Бандунге Азиатско-Африканская конференция, на которой присутствовали главы 29 стран и колоний Азии и Африки.), был коалицией деколонизированных государств третьего мира, но отнюдь не другим лагерем. Второе отличие, биполярность Китая/США, не исключает вмешательства других полюсов, таких как Россия, Европа и Индия. Третье и главное отличие, в то время как биполярный мир в XX веке был отмечен противостоянием двух абсолютно противоположных идеологий - капитализма и коммунизма, сегодня мы находимся в капиталистической мировой системе, в которой доминируют неолиберальные идеи и мышление.
Мы можем добавить четвертое отличие: Советский Союз, несмотря на его экономические, технологические и научные достижения, никогда, за исключением военной области, не был в таком экономическом положении, чтобы соперничать с Соединенными Штатами, что Китай сегодня в состоянии сделать.
Что пандемия изменила в международных отношениях
Кризис в области здравоохранения не только подтверждает движение к новому биполярному режиму, но и ускоряет его. Отношения западных стран с Китаем - это еще один показатель. Чтобы понять развитие международных отношений в период пандемии, необходимо вернуться к началу. Мнение западных стран о Китае и его политике изоляции в целях снижения эпидемии существенно изменилось во время ее распространения.
Учитывая спад в китайской экономике, США и Европа, чувствуя себя в безопасности от эпидемии, сначала задавались вопросом: как китайская экономика сможет преодолеть кризис? Затем они были обеспокоены последствиями, которые могли бы возникнуть в их собственной экономике из-за замедления китайской. Когда эпидемия распространилась в Европе, а затем в Соединенных Штатах, были замечены изменения в позициях, принятых по отношению к Китаю западными правительствами и СМИ. Эти изменения в отношении и суждениях происходили в два этапа.
Во-первых, несмотря на опасность распространения и серьезность эпидемии, в ряде западных стран кризис в области здравоохранения выявил неготовность и серьезные проблемы в системе здравоохранения (в том, что касается персонала, оборудования и медикаментов), также произошел разрыв в политике по профилактике и организации изоляции эпидемии. Все это вызвало серьезную критику со стороны населения. Чтобы отвлечь недовольство, правительства переложили свою ответственность на других. Китай, страна, где появился вирус, был назначен ответственным.
Во-вторых, критика средств массовой информации была сосредоточена на том способе, как Китай справился с кризисом в области здравоохранения. Аргументы, используемые правительствами и западными СМИ, заключались в промедлении с обнаружением вируса, молчании китайских властей об эпидемии и отсутствии информации и научной коммуникации о Ковид-19, сокрытии данных о погибших… Все это было поводом для инсинуаций, критики и обвинений.
Экономические последствия кризиса в области здравоохранения в западных странах (рост безработицы, бедности, гибель людей в основном в наиболее социально неблагополучных странах) вызвали поток критики и осуждения неолиберальной экономической политики, которой правительства придерживаются на протяжении более сорока лет. Этот поток критики тревожит тем больше, чем непредсказуемее его развитие. Критика как средство фальсификации превратилась в кампанию против Китая, любые меры, принятые в этой стране, подвергались осуждению: борьба с эпидемией, авторитарная, статическая, тоталитарная, коммунистическая, навязанная дисциплина, отсутствие индивидуальных свобод и демократии…
Приняв меры изоляции и продемонстрировав свою эффективность, Китай привел к принятию этой практики в других странах. Однако меры изоляции влекут за собой непредсказуемые и беспрецедентные последствия для стран с рыночной экономикой: экономический спад. Правительства, которые попробовали другие способы (в частности, коллективный иммунитет) для предотвращения блокады экономики, вынуждены были от них отказаться из-за скрытой опасности Covid-19. Но для сторонников неолиберализма, Китай, установив изоляцию как наиболее эффективный ответ на угрозу вируса, спровоцировал спор против Китая и ВОЗ, которая выступает также за её принятие.
В западном общественном мнении меры изоляции (даже самые слабые) вызывают сопротивление и различные возражения (в том числе в рядах левых). Это нужно проанализировать. Я думаю, что в этом есть часть западного центризма, изоляция, как она применяется в Китае и других азиатских странах, не является западной, индивидуалистической. Если она была "принята" в западных странах, то это иностранная культура, посягательство на свободный выбор, отсюда священный призыв к "индивидуальным свободам", которые, надо помнить, сводятся к экономическим средствам, которыми располагает каждый. Правда в том, что впервые не западное мышление навязывается (хотя и слабо), дестабилизируя западный мир, который имеет привычку навязывать свои решения остальному миру.
Однако существенная причина нынешней напряженности является еще более глубокой, зависит, прежде всего, от экономических последствий изоляции в конкурентных глобальных экономических отношениях. Экономика ведущих западных государств напрямую затронута как внутри страны, так и на мировых рынках. Они больше всего страдают от того, что они не согласились на такой строгий режим изоляции, как Китай и другие азиатские страны (Южная Корея, Тайвань, Сингапур, приведенные в качестве противоположности примеру Китая), экономические и социальные последствия для них непредсказуемы. Для ограничения последствий были мобилизованы огромные финансовые и всевозможные средства. США, европейские страны, Евросоюз и центральные банки тратят миллиарды долларов и евро на спасение финансов и промышленности, а еще более - для спасения капиталистической системы.
Возникновение большей озабоченности запада политическими и экономическими возможностями (силами)
К страхам перед экономическим, социальным кризисом и кризисом в области здравоохранения западные страны, главным образом в рамках атлантического течения (ссылаясь на Атлантический пакт), прибавляется боязнь того, что экономический кризис, вызванный пандемией, может утвердить биполярность между Соединенными Штатами и Китаем и изменить отношения силы между этими двумя странами. Психоз охватывает и европейские страны, которые имеют связи с Вашингтоном. Тот факт, что в некоторых областях (например, в медицине) есть европейские государства, зависящие от Китая, является аргументом в пользу этой ярости.
С тех пор критика в сторону Китая носит политический и идеологический характер, экономическое положение населения не является основной причиной, вопрос стоит о соотношении глобальных геоэкономических сил, их развитие в ситуации, когда в США сочетаются: плохое управление кризисом здравоохранения, экономическим кризисом, социальным и расовым кризисом. Ко всему этому следует добавить последствия неконтролируемого характера политики, проводимой Дональдом Трампом, которая ослабляет одну из основ политического влияния Соединенных Штатов в мире после окончания Второй мировой войны - их политику «мягкой силы».
Поведение Дональда Трампа расстраивает отношения между США и европейскими государствами, тем более что принятые меры идут вразрез с их интересами. Однако их союз с Соединенными Штатами является несомненным благодаря историческим, идеологическим, экономическим и политическим связям, которые связывают правящие классы Европы и Соединенных Штатов, являющихся идеологическими и военными "союзниками" (столпами которых являются экономический неолиберализм и НАТО как вооруженное крыло). Следовательно, антагонизм между миром разума и миром конкуренции после выхода из пандемического кризиса усилился.
Политические, экономические и социальные последствия кризиса Covid-19 могут быть самыми разными, но они влекут крупные изменения, которые меняют соотношение мировых сил и нарушают систему международных отношений, как это имело место в той или иной степени в Первой и Второй мировых войнах, с деколонизацией (Бандунг и Трехконтинентальная) и коллапсом СССР. При каждом выходе из таких крупных кризисов доминирующими оставались Запад, Европа и США. Впервые в истории капитализма межимпериалистическое противостояние - это не только противостояние между западными державами, которые определяют мир на протяжении более пяти веков (Португалия, Испания, Великобритания, Франция, Нидерланды, Германия, Италия, США) - теперь приходится считаться с не западной державой.
Олигархии (и стоящие у их ног правительства) видят, что их господство подвергается сомнению, что объясняет агрессивность их политических и идеологических выступлений против Китая, на который они оказывают давление и которому угрожают. Велико сходство слов Майка Помпео от 24 июля 2020 года, призывающего к «свободному миру», «одержать победу» над «новой китайской тиранией», заявившего, что пришло «время для свободных стран перейти к действиям» с «Новым альянсом демократий». Имеется большое сходство с речью Черчилля в Фултоне 5 марта 1946 года, где он сказал: что он не верил, в то, что «Советская Россия хотела войны», но учитывая, что «никто не знает, что Советская Россия и ее международная коммунистическая организация намерены делать в ближайшем будущем, и каковы границы этих действий, если таковые имеются, экспансионистские стремления и прозелитизм» вследствие чего казалось ему необходимым, чтобы «западные демократии объединялись в строгом уважении принципов Устава Организации Объединенных Наций».
Существующая ситуация заставляет нас вспомнить взгляды Фукидида, которые складывались так же, как в нынешнюю историческую эпоху. Наблюдая антагонизм между Афинами и Спартой, Фукидид повествует как доминирующая нация, видя, что их превосходству, по-видимому, угрожает развивающаяся держава, решает проблему посредством войны. Это уроки истории, в которых первыми и основными жертвами становятся народы.
О чем идет речь в идеологическом и политическом обсуждении
Эта опасная ситуация заставляет нас поднять вопрос о позициях и реакции общественного мнения, констатирующего постпандемическую напряженность. В позициях и мнениях есть много общего, но они не одинаковы во всех странах. Очевидно, что заявления правительств оказывают большое влияние на граждан, не следует преуменьшать силу манипулирования общественным мнением средствами массовой информации: прессой, радио и телевидением. В такой ситуации гражданам трудно отстраниться от политически-медийного обсуждения проблемы, будь то Китай или какой-либо другой вопрос. Таким образом, нынешняя анти-китайская кампания внушает обществу мнение, наполненное одними и теми же идеологическими штампами о силе индивидуализма, противоположного всякому коллективизму, о необходимости отстаивать господствующие в мире западные интересы и против коммунизма, который является синонимом отсутствия свободы и уважения прав человека.
Каждое политическое высказывание несет в себе частичку освобождения и отчуждения: индивидуализма, колониального прошлого и превосходства Запада, антикоммунизма - этих основ либеральных ценностей, пронизывающих общественное мнение. Это противоречит оценке реальной международной ситуации и существующих угроз. Нынешняя кампания науськивает не против «желтой опасности», которая использовалась в XX веке как нечто фантасмагорическое, а против Китая, который стал одной из великих мировых держав, взращивая в обществе антикитайские настроения. Существует тяжелый психологический барьер, который необходимо устранить из общественного мнения, особенно, когда это мнение существует даже в прогрессивном и антиимпериалистическом обществе, учитывая односторонние высказывания, существовавшие в течении прошедших тридцати лет.
Общественное мнение меняется, как и все в этом мире, но политическая работа по изменению стереотипов в отношении Китая ставит перед собой вопрос, на который необходимо ответить. Народы мира являются субъектами и объектами межимпериалистических противоречий в формирующейся биполярности. США и Китай, учитывая доминирующий капиталистический характер их экономик, являются двумя империалистическими государствами.
Ленин подчеркивал необходимость использования империалистических противоречий и выделения основного врага. Марксистско-ленинское движение родилось в этой дискуссии. Поскольку США являются главным врагом, с ним нельзя примириться, а необходимо бороться. Когда Китай с теорией трех миров выдвинул тезис о том, что СССР - главный враг, мы справедливо выступили против. Из коллапса СССР сложилась ситуация, в которой США стали гегемоном. После тридцати лет (за очень короткое время) эта гегемония переросла в противостояние двух империализмов. Отсюда необходимость определения главного врага для использования противоречий.
Есть ли сегодня доминирующий империализм? Если он существует, то кто главный враг: США или Китай? Это важный вопрос. Я решаю это в пользу одной стороны: внешняя политика этих двух государств и их коренные интересы в мире делают Соединенные Штаты по-прежнему основным врагом.
Все крупные кризисы означают смену поколений, отсюда и важность новых поколений
Необходимо реагировать на экономическую и социальную безотлагательность вызовов кризиса, но мировая система (экономика, окружающая среда, международные отношения) вмешивается и неизбежно влияет на национальном уровне, это опасно игнорировать и в том числе недооценивать. Анализ внутренней ситуации не может быть отделен от анализа международной ситуации. "Мир после пандемии", объявленный во время кризиса, как сильно отличающийся от мира до пандемии, тем не менее будет очень похож на прежний мир; геостратегические изменения редко проводятся незамедлительно; важна социальная и медицинская тяжесть произошедшего, что предвещает глубокую эволюцию поколений, которую необходимо учитывать в политической работе. Молодые поколения - главный субъект, они познали только экономический неолиберализм и столкнулись с тяжелыми социальными условиями. Для этих поколений будущее темное и очень небезопасное. Столкнувшись с социальным неравенством, а также с экологической и пандемической угрозой; пережив другие обстоятельства, в отличие от поколения «славной тридцатки» в Европе или в мире, после падения стены, которая способствовала антикоммунистической волне, у них имеется другой взгляд; в этом заключается потенциал для того, чтобы возобладала другая концепция отношений между народами и государствами.
Думать по-другому? Необходимо увидеть соотношение идеологической и социальной силы. Как и в каждой эпохе, можно обозначить две основные тенденции: пробуждение коллективных чувств или усиление индивидуалистического поведения. То, что коллективная тенденция преобладает над другой, - это дело ближайшего будущего. Столкнувшись с этим, мы должны осознать, прежде всего в западном мире, что есть такая стена, которую нужно разрушить, чтобы изменить двойное отчуждение индивидуалистических и антикоммунистических взглядов общества и империалистических и колониальных представлений в мире. Это двойное отчуждение, которое подкрепляется чувством, что экономическое развитие Китая и развивающихся стран является угрозой привилегиям, монополизированных западом, то есть разрушением пятивекового европейского и западного господства. Другая ситуация для народов Азии, Африки и Латинской Америки, которые не страдают иллюзиями об империалистическом и колониальном отчуждения.
Этот вывод заставляет нас подчеркнуть важность содействия в идеологической и политической работе, где на место неравным международным отношениям приходят многосторонние, на основе солидарного видения общества между народами. Важно показать, что международные политические или экономические отношения не обязательно должны являться враждебными, но могут быть задуманы в духе большего равенства, чтобы показать, что право сильнейшего не является исключительным, что не только оно может регулировать отношения между народами и государствами. Это отличает политические выступления Китая сегодня от политических выступлений США. Самая большая угроза - война, в которой народы являются первыми и основными жертвами, развязывание которой зависит сегодня от США и западных держав, а не от Китая.
Это работа, которую нужно выполнять в течение длительного времени; необходимо быть внимательными, чтобы уменьшить и нейтрализовать те противоречия, которые западные атлантисты пытаются обострить, в том числе на военной почве, чтобы сохранить свое превосходство и власть.
Приведенная выше фраза Фукидида - это вызов, брошенный Китаю, это вызов для всех народов, это вызов, брошенный всем нам.
Autor: Nils Andersson
Creado en 19 Agosto 2020
Перевод: Ю. Пыльцов
Ситуация ставит много вопросов, однако уже очерчиваются рамки, в которых будут развиваться международные отношения. Первым подтверждением этого можно рассматривать то, что на рубеже веков мы стали свидетелями перехода от мира, в котором Соединенные Штаты были гегемоном, к миру, по мнению специалистов, многостороннему (аполярному, многополярному), в котором ведущими державами являются США, Китай, Европа, Россия и Индия, к которым могут быть добавлены новые полюсы, такие как Индонезия, Бразилия или Мексика. Разве эта точка зрения не осталась позади, не формируется ли новая биполярность между США и Китаем? Средства и экономический, промышленный, финансовый, военный и научный потенциал этих двух держав несравненно выше, чем у других государств или у объединения государств, таких как Европейский Союз. Этот новый биполярный мир, который формируется, полностью отличается от того мира, когда США и Советский Союз вели холодную войну.
Во-первых, ни одна держава не могла стоять за пределами двух лагерей, атлантистской и советской, третья сила, Бандунг в 77-м (прим. ред.: скорее имеется в виду прошедшая в 1955 в Бандунге Азиатско-Африканская конференция, на которой присутствовали главы 29 стран и колоний Азии и Африки.), был коалицией деколонизированных государств третьего мира, но отнюдь не другим лагерем. Второе отличие, биполярность Китая/США, не исключает вмешательства других полюсов, таких как Россия, Европа и Индия. Третье и главное отличие, в то время как биполярный мир в XX веке был отмечен противостоянием двух абсолютно противоположных идеологий - капитализма и коммунизма, сегодня мы находимся в капиталистической мировой системе, в которой доминируют неолиберальные идеи и мышление.
Мы можем добавить четвертое отличие: Советский Союз, несмотря на его экономические, технологические и научные достижения, никогда, за исключением военной области, не был в таком экономическом положении, чтобы соперничать с Соединенными Штатами, что Китай сегодня в состоянии сделать.
Что пандемия изменила в международных отношениях
Кризис в области здравоохранения не только подтверждает движение к новому биполярному режиму, но и ускоряет его. Отношения западных стран с Китаем - это еще один показатель. Чтобы понять развитие международных отношений в период пандемии, необходимо вернуться к началу. Мнение западных стран о Китае и его политике изоляции в целях снижения эпидемии существенно изменилось во время ее распространения.
Учитывая спад в китайской экономике, США и Европа, чувствуя себя в безопасности от эпидемии, сначала задавались вопросом: как китайская экономика сможет преодолеть кризис? Затем они были обеспокоены последствиями, которые могли бы возникнуть в их собственной экономике из-за замедления китайской. Когда эпидемия распространилась в Европе, а затем в Соединенных Штатах, были замечены изменения в позициях, принятых по отношению к Китаю западными правительствами и СМИ. Эти изменения в отношении и суждениях происходили в два этапа.
Во-первых, несмотря на опасность распространения и серьезность эпидемии, в ряде западных стран кризис в области здравоохранения выявил неготовность и серьезные проблемы в системе здравоохранения (в том, что касается персонала, оборудования и медикаментов), также произошел разрыв в политике по профилактике и организации изоляции эпидемии. Все это вызвало серьезную критику со стороны населения. Чтобы отвлечь недовольство, правительства переложили свою ответственность на других. Китай, страна, где появился вирус, был назначен ответственным.
Во-вторых, критика средств массовой информации была сосредоточена на том способе, как Китай справился с кризисом в области здравоохранения. Аргументы, используемые правительствами и западными СМИ, заключались в промедлении с обнаружением вируса, молчании китайских властей об эпидемии и отсутствии информации и научной коммуникации о Ковид-19, сокрытии данных о погибших… Все это было поводом для инсинуаций, критики и обвинений.
Экономические последствия кризиса в области здравоохранения в западных странах (рост безработицы, бедности, гибель людей в основном в наиболее социально неблагополучных странах) вызвали поток критики и осуждения неолиберальной экономической политики, которой правительства придерживаются на протяжении более сорока лет. Этот поток критики тревожит тем больше, чем непредсказуемее его развитие. Критика как средство фальсификации превратилась в кампанию против Китая, любые меры, принятые в этой стране, подвергались осуждению: борьба с эпидемией, авторитарная, статическая, тоталитарная, коммунистическая, навязанная дисциплина, отсутствие индивидуальных свобод и демократии…
Приняв меры изоляции и продемонстрировав свою эффективность, Китай привел к принятию этой практики в других странах. Однако меры изоляции влекут за собой непредсказуемые и беспрецедентные последствия для стран с рыночной экономикой: экономический спад. Правительства, которые попробовали другие способы (в частности, коллективный иммунитет) для предотвращения блокады экономики, вынуждены были от них отказаться из-за скрытой опасности Covid-19. Но для сторонников неолиберализма, Китай, установив изоляцию как наиболее эффективный ответ на угрозу вируса, спровоцировал спор против Китая и ВОЗ, которая выступает также за её принятие.
В западном общественном мнении меры изоляции (даже самые слабые) вызывают сопротивление и различные возражения (в том числе в рядах левых). Это нужно проанализировать. Я думаю, что в этом есть часть западного центризма, изоляция, как она применяется в Китае и других азиатских странах, не является западной, индивидуалистической. Если она была "принята" в западных странах, то это иностранная культура, посягательство на свободный выбор, отсюда священный призыв к "индивидуальным свободам", которые, надо помнить, сводятся к экономическим средствам, которыми располагает каждый. Правда в том, что впервые не западное мышление навязывается (хотя и слабо), дестабилизируя западный мир, который имеет привычку навязывать свои решения остальному миру.
Однако существенная причина нынешней напряженности является еще более глубокой, зависит, прежде всего, от экономических последствий изоляции в конкурентных глобальных экономических отношениях. Экономика ведущих западных государств напрямую затронута как внутри страны, так и на мировых рынках. Они больше всего страдают от того, что они не согласились на такой строгий режим изоляции, как Китай и другие азиатские страны (Южная Корея, Тайвань, Сингапур, приведенные в качестве противоположности примеру Китая), экономические и социальные последствия для них непредсказуемы. Для ограничения последствий были мобилизованы огромные финансовые и всевозможные средства. США, европейские страны, Евросоюз и центральные банки тратят миллиарды долларов и евро на спасение финансов и промышленности, а еще более - для спасения капиталистической системы.
Возникновение большей озабоченности запада политическими и экономическими возможностями (силами)
К страхам перед экономическим, социальным кризисом и кризисом в области здравоохранения западные страны, главным образом в рамках атлантического течения (ссылаясь на Атлантический пакт), прибавляется боязнь того, что экономический кризис, вызванный пандемией, может утвердить биполярность между Соединенными Штатами и Китаем и изменить отношения силы между этими двумя странами. Психоз охватывает и европейские страны, которые имеют связи с Вашингтоном. Тот факт, что в некоторых областях (например, в медицине) есть европейские государства, зависящие от Китая, является аргументом в пользу этой ярости.
С тех пор критика в сторону Китая носит политический и идеологический характер, экономическое положение населения не является основной причиной, вопрос стоит о соотношении глобальных геоэкономических сил, их развитие в ситуации, когда в США сочетаются: плохое управление кризисом здравоохранения, экономическим кризисом, социальным и расовым кризисом. Ко всему этому следует добавить последствия неконтролируемого характера политики, проводимой Дональдом Трампом, которая ослабляет одну из основ политического влияния Соединенных Штатов в мире после окончания Второй мировой войны - их политику «мягкой силы».
Поведение Дональда Трампа расстраивает отношения между США и европейскими государствами, тем более что принятые меры идут вразрез с их интересами. Однако их союз с Соединенными Штатами является несомненным благодаря историческим, идеологическим, экономическим и политическим связям, которые связывают правящие классы Европы и Соединенных Штатов, являющихся идеологическими и военными "союзниками" (столпами которых являются экономический неолиберализм и НАТО как вооруженное крыло). Следовательно, антагонизм между миром разума и миром конкуренции после выхода из пандемического кризиса усилился.
Политические, экономические и социальные последствия кризиса Covid-19 могут быть самыми разными, но они влекут крупные изменения, которые меняют соотношение мировых сил и нарушают систему международных отношений, как это имело место в той или иной степени в Первой и Второй мировых войнах, с деколонизацией (Бандунг и Трехконтинентальная) и коллапсом СССР. При каждом выходе из таких крупных кризисов доминирующими оставались Запад, Европа и США. Впервые в истории капитализма межимпериалистическое противостояние - это не только противостояние между западными державами, которые определяют мир на протяжении более пяти веков (Португалия, Испания, Великобритания, Франция, Нидерланды, Германия, Италия, США) - теперь приходится считаться с не западной державой.
Олигархии (и стоящие у их ног правительства) видят, что их господство подвергается сомнению, что объясняет агрессивность их политических и идеологических выступлений против Китая, на который они оказывают давление и которому угрожают. Велико сходство слов Майка Помпео от 24 июля 2020 года, призывающего к «свободному миру», «одержать победу» над «новой китайской тиранией», заявившего, что пришло «время для свободных стран перейти к действиям» с «Новым альянсом демократий». Имеется большое сходство с речью Черчилля в Фултоне 5 марта 1946 года, где он сказал: что он не верил, в то, что «Советская Россия хотела войны», но учитывая, что «никто не знает, что Советская Россия и ее международная коммунистическая организация намерены делать в ближайшем будущем, и каковы границы этих действий, если таковые имеются, экспансионистские стремления и прозелитизм» вследствие чего казалось ему необходимым, чтобы «западные демократии объединялись в строгом уважении принципов Устава Организации Объединенных Наций».
Существующая ситуация заставляет нас вспомнить взгляды Фукидида, которые складывались так же, как в нынешнюю историческую эпоху. Наблюдая антагонизм между Афинами и Спартой, Фукидид повествует как доминирующая нация, видя, что их превосходству, по-видимому, угрожает развивающаяся держава, решает проблему посредством войны. Это уроки истории, в которых первыми и основными жертвами становятся народы.
О чем идет речь в идеологическом и политическом обсуждении
Эта опасная ситуация заставляет нас поднять вопрос о позициях и реакции общественного мнения, констатирующего постпандемическую напряженность. В позициях и мнениях есть много общего, но они не одинаковы во всех странах. Очевидно, что заявления правительств оказывают большое влияние на граждан, не следует преуменьшать силу манипулирования общественным мнением средствами массовой информации: прессой, радио и телевидением. В такой ситуации гражданам трудно отстраниться от политически-медийного обсуждения проблемы, будь то Китай или какой-либо другой вопрос. Таким образом, нынешняя анти-китайская кампания внушает обществу мнение, наполненное одними и теми же идеологическими штампами о силе индивидуализма, противоположного всякому коллективизму, о необходимости отстаивать господствующие в мире западные интересы и против коммунизма, который является синонимом отсутствия свободы и уважения прав человека.
Каждое политическое высказывание несет в себе частичку освобождения и отчуждения: индивидуализма, колониального прошлого и превосходства Запада, антикоммунизма - этих основ либеральных ценностей, пронизывающих общественное мнение. Это противоречит оценке реальной международной ситуации и существующих угроз. Нынешняя кампания науськивает не против «желтой опасности», которая использовалась в XX веке как нечто фантасмагорическое, а против Китая, который стал одной из великих мировых держав, взращивая в обществе антикитайские настроения. Существует тяжелый психологический барьер, который необходимо устранить из общественного мнения, особенно, когда это мнение существует даже в прогрессивном и антиимпериалистическом обществе, учитывая односторонние высказывания, существовавшие в течении прошедших тридцати лет.
Общественное мнение меняется, как и все в этом мире, но политическая работа по изменению стереотипов в отношении Китая ставит перед собой вопрос, на который необходимо ответить. Народы мира являются субъектами и объектами межимпериалистических противоречий в формирующейся биполярности. США и Китай, учитывая доминирующий капиталистический характер их экономик, являются двумя империалистическими государствами.
Ленин подчеркивал необходимость использования империалистических противоречий и выделения основного врага. Марксистско-ленинское движение родилось в этой дискуссии. Поскольку США являются главным врагом, с ним нельзя примириться, а необходимо бороться. Когда Китай с теорией трех миров выдвинул тезис о том, что СССР - главный враг, мы справедливо выступили против. Из коллапса СССР сложилась ситуация, в которой США стали гегемоном. После тридцати лет (за очень короткое время) эта гегемония переросла в противостояние двух империализмов. Отсюда необходимость определения главного врага для использования противоречий.
Есть ли сегодня доминирующий империализм? Если он существует, то кто главный враг: США или Китай? Это важный вопрос. Я решаю это в пользу одной стороны: внешняя политика этих двух государств и их коренные интересы в мире делают Соединенные Штаты по-прежнему основным врагом.
Все крупные кризисы означают смену поколений, отсюда и важность новых поколений
Необходимо реагировать на экономическую и социальную безотлагательность вызовов кризиса, но мировая система (экономика, окружающая среда, международные отношения) вмешивается и неизбежно влияет на национальном уровне, это опасно игнорировать и в том числе недооценивать. Анализ внутренней ситуации не может быть отделен от анализа международной ситуации. "Мир после пандемии", объявленный во время кризиса, как сильно отличающийся от мира до пандемии, тем не менее будет очень похож на прежний мир; геостратегические изменения редко проводятся незамедлительно; важна социальная и медицинская тяжесть произошедшего, что предвещает глубокую эволюцию поколений, которую необходимо учитывать в политической работе. Молодые поколения - главный субъект, они познали только экономический неолиберализм и столкнулись с тяжелыми социальными условиями. Для этих поколений будущее темное и очень небезопасное. Столкнувшись с социальным неравенством, а также с экологической и пандемической угрозой; пережив другие обстоятельства, в отличие от поколения «славной тридцатки» в Европе или в мире, после падения стены, которая способствовала антикоммунистической волне, у них имеется другой взгляд; в этом заключается потенциал для того, чтобы возобладала другая концепция отношений между народами и государствами.
Думать по-другому? Необходимо увидеть соотношение идеологической и социальной силы. Как и в каждой эпохе, можно обозначить две основные тенденции: пробуждение коллективных чувств или усиление индивидуалистического поведения. То, что коллективная тенденция преобладает над другой, - это дело ближайшего будущего. Столкнувшись с этим, мы должны осознать, прежде всего в западном мире, что есть такая стена, которую нужно разрушить, чтобы изменить двойное отчуждение индивидуалистических и антикоммунистических взглядов общества и империалистических и колониальных представлений в мире. Это двойное отчуждение, которое подкрепляется чувством, что экономическое развитие Китая и развивающихся стран является угрозой привилегиям, монополизированных западом, то есть разрушением пятивекового европейского и западного господства. Другая ситуация для народов Азии, Африки и Латинской Америки, которые не страдают иллюзиями об империалистическом и колониальном отчуждения.
Этот вывод заставляет нас подчеркнуть важность содействия в идеологической и политической работе, где на место неравным международным отношениям приходят многосторонние, на основе солидарного видения общества между народами. Важно показать, что международные политические или экономические отношения не обязательно должны являться враждебными, но могут быть задуманы в духе большего равенства, чтобы показать, что право сильнейшего не является исключительным, что не только оно может регулировать отношения между народами и государствами. Это отличает политические выступления Китая сегодня от политических выступлений США. Самая большая угроза - война, в которой народы являются первыми и основными жертвами, развязывание которой зависит сегодня от США и западных держав, а не от Китая.
Это работа, которую нужно выполнять в течение длительного времени; необходимо быть внимательными, чтобы уменьшить и нейтрализовать те противоречия, которые западные атлантисты пытаются обострить, в том числе на военной почве, чтобы сохранить свое превосходство и власть.
Приведенная выше фраза Фукидида - это вызов, брошенный Китаю, это вызов для всех народов, это вызов, брошенный всем нам.
Autor: Nils Andersson
Creado en 19 Agosto 2020
Перевод: Ю. Пыльцов