Горький о положении русских женщин
Максим Горький (Алексей Максимович Пешков, 1868-1936) - русский писатель, прозаик, драматург. Один из самых значительных и известных в мире русских писателей и мыслителей.
КНИГА РУССКОЙ ЖЕНЩИНЫ
Три тяжкие доли имела судьба,
И первая доля: с рабом повенчаться,
Вторая - быть матерью сына раба,
А третья - до гроба рабу покоряться,
И все эти грозные доли легли
На женщину русской земли.
Так кратко и метко очертил положение крепостной крестьянки замечательный наш поэт-публицист Н. А. Некрасов. Положение это не стало легче после «освобождения крестьян от крепостной зависимости помещиками» в 1861 году.
Крестьянка и фабричная работница так же, как и раньше, принуждены были «до гроба покоряться» воле мужа, хозяина, работодателя, - воле рабов идола - собственности. Церковь приучила мужчин смотреть на «баб» как на людей «второго сорта», как на существа низшего качества. Безграмотные, забитые до отупения каторжным трудом, женщины жили в качестве домашних животных и производительниц «пушечного мяса» для казарм, для армии - для защиты русских помещиков, фабрикантов, лавочников, ростовщиков от нападения таких же немецких, французских, английских и других грабителей трудового народа, - для защиты от них или нападения на них.
Жили «бабы», выпевая позорную и страшную судьбу свою в горестных песнях, жили в побоях мужей, в издевательстве хозяев и в бесплодной надежде выкарабкаться из нищеты, «нажить» корову, лошадь, увеличить клочок надельной земли, для того чтоб поднять на ноги детей. И когда мужу удавалось превратиться в деревенского кулака, жена обычно превращалась в существо еще более, чем муж, жадное, безжалостное к людям, еще более глубоко верующее в спасительность собственности. И вообще женщина, прикованная к своей избе, к своему жалкому, но тяжелому хозяйству, безграмотная, богобоязненная, была более невежественна, суеверна, бездумна и безответственна, чем ее муж.
Девушки Советского Союза только тогда поймут, почувствуют все величие работы партии Ленина, когда они познакомятся с каторжным прошлым их матерей и бабушек. Немые до Октябрьской революции, женщины, крестьянки и работницы, начинают сами, своими словами рассказывать о прошлом. Они пишут книги, и эти книги имеют значение исторических документов.
Именно таковы книги Елены Новиковой, Галины Грековой, Агриппины Коревановой. Это автобиографии, написанные для того, чтоб молодежь знала, как до Октябрьской пролетарской революции жили «люди, обреченные на гибель», - именно такими словами определила Кореванова судьбу ее поколения.
Мы узнаем «земли родной минувшую судьбу» только тогда, когда хорошо будем знать условия жизни и работы трудового народа, когда оценим его «умственный багаж», накопленный веками рабской, подневольной жизни. Узнав это, мы поймем, против чего мы должны бороться в самих себе, что должны искоренить в себе. Молодежь должна быть достойна эпохи, в которой она живет. Обычно сознание людей несколько отстает от бытия - так всегда было и так есть - в буржуазных обществах, которые при единстве стремления к наживе раздроблены бесконечным разнообразием частнособственнических интересов и бессильно путаются в пестрых теоретических формулировках оправдания и защиты этих мелких, жалких паразитических интересов.
Мы живем в стране, где все явления социальной жизни прошлого освещены ярким светом единой научной теории, которая применена к практической организации труда всех людей и дает небывало прекрасные, чудодейственные результаты. Мы живем в стране, где собственность как начало, разобщающее людей, уничтожена и где все более широко прививается начало коллективной собственности, освобождающее людей от идиотской, звериной необходимости борьбы друг с другом. Вполне понятно, что мы имели еще мало времени для того, чтоб вылечиться от пороков, привитых индивидуализмом, которым люди руководились на протяжении веков. Но все же следует более энергично бороться с уродливым наследством прошлого, а для этого - повторяю - необходимо знать прошлое, ибо нередко бывает, что гнусная, мещанская его рожа все еще выглядывает откуда-то а, значит, оно живет среди нас.
А. М. Горький, Предисловие к книге А. Коревановой «Моя жизнь», ПСС, Том 27, с.533-534
КНИГА РУССКОЙ ЖЕНЩИНЫ
Три тяжкие доли имела судьба,
И первая доля: с рабом повенчаться,
Вторая - быть матерью сына раба,
А третья - до гроба рабу покоряться,
И все эти грозные доли легли
На женщину русской земли.
Так кратко и метко очертил положение крепостной крестьянки замечательный наш поэт-публицист Н. А. Некрасов. Положение это не стало легче после «освобождения крестьян от крепостной зависимости помещиками» в 1861 году.
Крестьянка и фабричная работница так же, как и раньше, принуждены были «до гроба покоряться» воле мужа, хозяина, работодателя, - воле рабов идола - собственности. Церковь приучила мужчин смотреть на «баб» как на людей «второго сорта», как на существа низшего качества. Безграмотные, забитые до отупения каторжным трудом, женщины жили в качестве домашних животных и производительниц «пушечного мяса» для казарм, для армии - для защиты русских помещиков, фабрикантов, лавочников, ростовщиков от нападения таких же немецких, французских, английских и других грабителей трудового народа, - для защиты от них или нападения на них.
Жили «бабы», выпевая позорную и страшную судьбу свою в горестных песнях, жили в побоях мужей, в издевательстве хозяев и в бесплодной надежде выкарабкаться из нищеты, «нажить» корову, лошадь, увеличить клочок надельной земли, для того чтоб поднять на ноги детей. И когда мужу удавалось превратиться в деревенского кулака, жена обычно превращалась в существо еще более, чем муж, жадное, безжалостное к людям, еще более глубоко верующее в спасительность собственности. И вообще женщина, прикованная к своей избе, к своему жалкому, но тяжелому хозяйству, безграмотная, богобоязненная, была более невежественна, суеверна, бездумна и безответственна, чем ее муж.
Девушки Советского Союза только тогда поймут, почувствуют все величие работы партии Ленина, когда они познакомятся с каторжным прошлым их матерей и бабушек. Немые до Октябрьской революции, женщины, крестьянки и работницы, начинают сами, своими словами рассказывать о прошлом. Они пишут книги, и эти книги имеют значение исторических документов.
Именно таковы книги Елены Новиковой, Галины Грековой, Агриппины Коревановой. Это автобиографии, написанные для того, чтоб молодежь знала, как до Октябрьской пролетарской революции жили «люди, обреченные на гибель», - именно такими словами определила Кореванова судьбу ее поколения.
Мы узнаем «земли родной минувшую судьбу» только тогда, когда хорошо будем знать условия жизни и работы трудового народа, когда оценим его «умственный багаж», накопленный веками рабской, подневольной жизни. Узнав это, мы поймем, против чего мы должны бороться в самих себе, что должны искоренить в себе. Молодежь должна быть достойна эпохи, в которой она живет. Обычно сознание людей несколько отстает от бытия - так всегда было и так есть - в буржуазных обществах, которые при единстве стремления к наживе раздроблены бесконечным разнообразием частнособственнических интересов и бессильно путаются в пестрых теоретических формулировках оправдания и защиты этих мелких, жалких паразитических интересов.
Мы живем в стране, где все явления социальной жизни прошлого освещены ярким светом единой научной теории, которая применена к практической организации труда всех людей и дает небывало прекрасные, чудодейственные результаты. Мы живем в стране, где собственность как начало, разобщающее людей, уничтожена и где все более широко прививается начало коллективной собственности, освобождающее людей от идиотской, звериной необходимости борьбы друг с другом. Вполне понятно, что мы имели еще мало времени для того, чтоб вылечиться от пороков, привитых индивидуализмом, которым люди руководились на протяжении веков. Но все же следует более энергично бороться с уродливым наследством прошлого, а для этого - повторяю - необходимо знать прошлое, ибо нередко бывает, что гнусная, мещанская его рожа все еще выглядывает откуда-то а, значит, оно живет среди нас.
А. М. Горький, Предисловие к книге А. Коревановой «Моя жизнь», ПСС, Том 27, с.533-534