Весенняя мелодия
Ещё один рассказ моего деда - фронтовика Василия Ворыгина.
В удивительно трогательном рассказе понимание Победы как великого события сливается с глубоко личными переживаниями. Он потрясает, потому что это правда - рассказ написан фронтовиком.
Рассказ опубликован в книге "Фельетоны и рассказы"; Краснодарское книжное издательство 1958 год.
Весенняя мелодия
Вечерний луч робко заглянул в окно цеховой конторки, скользнул по стенам и разлился по комнате ярким светом. Сменный инженер Илларион Павлович Зуев оторвался от чертежа и подошел к окну, из которого открывалась панорама завода с прямоугольниками корпусов, с блестевшими на солнце нитями подъездных путей, ровными аллеями деревьев, густо усыпанных белым цветом. Над кочегаркой взвился белой клуб пара, весело пропел гудок. Из корпусов ручейками стекались к главной аллее люди, окончившие смену, образуя бурный живой поток.
Зуеву вспомнилось время, когда вся заводская смена вмешалась в четырех автобусах, увозивших её далеко в город. А сейчас для одной смены не хватит, пожалуй, и нескольких пассажирских поездов. Да и незачем: город придвинулся, стоит рядом, за заводской оградой. С легкостью, с какой вон тот беспечный молодой человек прыгнул на ходу в грузовик, Зуев пробегал иногда километры от города до завода по безлюдной тропе, прозванной кем-то " Сонной трассой". Опоздавшие к отходу автобусов могли попасть в свою смену, проделав "кросс" через пустырь по этой тропе, проложенной напрямик.
Длинные, тонкие пальцы Иллариона Павловича машинально крутили рано засеребрившийся ус, лёгкая улыбка прорезала морщинки у глаз. Он повернулся к столу и, не садясь, свернул чертёж, собрал в стопку наряды и рапортички. Переговорив с кем-то по телефону, Зуев вышел на заводской двор.
Включившись в людской поток у проходной, он плечом к плечу столкнулся с молодым мастером Валерием Шестаковым и пошёл с ним рядом. Ещё не угасший накал трудового дня сказывался на беседе, сближал разных по характеру и возрасту попутчиков.
Инженеру под пятьдесят. Он высок ростом, сухощав, косой шрам на лбу придавал строгое выражение его лицу. Мастер в тайне побаивался Зуева. Инженер казался ему черствым , сухим человеком . Зуеву же нравился этот молодой парень с живым быстрым взглядом, веселой улыбкой, казалось, не сходившей с его лица. Шестаков располагал к себе какой-то особой простотой и ясностью.
Миновав проходную, спутники вышли на улицу. Она алела полотнищами, сияла свежестью красок принарядившихся к празднику домов. Ее прямые линии вели к центру города, сужаясь вдали от зелёного шатра городского парка.
- Хорошо наша Заводская! - восхищённо сказал Шестаков.
Инженер слегка улыбнулся. Мысли, мелькнувшие перед окончанием смены, вновь пришли ему в голову, ожили.
- А знаете ли вы, что Заводская стоит на " Сонный трассе?" - спросил он Шестакова, и лукавая искорка блеснула у него в глазах.
- Мастер недоумённо посмотрел на своего спутника, удивившись необычайной мягкостью тона суховатого инженера. К тому же Шестаков мало знал прошлое своего завода
- Да, милый юноша! - продолжал Зуев.- По этой Заводской я когда-то тренировался в кроссе. Голый пустырь, бугры да овраги - вот чем тогда была эта трасса.
Он рассказал Шестакову о многом и, что казалось тому далекой стариной, говорил о заводе так, как молодой отец говорит о новорожденном сыне.
- Знаете что, голубчик, заходите в праздник ко мне домой, там договорим. Вы женаты? Приходите с женой. Так и быть, я сыграю для вас «Весеннюю, мелодию»,- неожиданно закончил разговор и, приняв смущение мастера за робость, добавил: - Очень прошу, приходите!
…Инженер жил в просторной квартире вдвоём с женой. Хозяйка дома Мария Павловна радушно встретила гостей. Небольшого роста, подвижная, в ладно сшитом платье, придававший ей особенную стройность, она казалась много моложе своих лет.
Хозяйка стала показывать фотографии из семейного альбома.
В молодом высоком и худощавом парне, одетом в скромный костюм с латкой на рукаве, легко было угадать хозяина дома.
- Слесарил тогда Илларион Павлович, - объяснила жена и, открыв новый лист, задумалась над портретом юноши, очень похожего на неё.
Она медленно закрыла альбом, и по легкому вздоху, вырвавшемуся из груди, гости поняли, что нельзя в эту минуту задавать никаких вопросов.
- А это вот мой гвардеец, - вновь раскрыв альбом, сказала хозяйка.
С фотографии смотрело строгое сосредоточенное лицо Илларионов Павловича, майора - артиллериста. Майор смотрел на Шестакова тем самым взглядом, которого так побаивался молодой мастер при встречах на заводе.
Шестаков невольно посмотрел на Иллариона Павловича, вошедшего в комнату с бокалами в обеих руках, и так же, как несколько дней назад, удивился тому, как меняется человек в разной обстановке.
За столом хозяин оказался на редкость приятным рассказчиком, умевшим в самом простом показать такое, что заставит задуматься или весело посмеяться. "Сонная тропа", и латка на рукаве - след тяжёлой жизни - казались такими понятными и важными, какими могут казаться подробности жизни близкого человека.
- Я обещал вам "Весеннего мелодию",- вспомнил вдруг инженер и, поднявшись из-за стола, достал из шкафа старый, потрёпанный футляр со скрипкой.
Скрипка была тоже старая, лакировка её местами потерлась, на грифе виднелось несколько глубоких царапин, уродовавших изящные формы инструмента.
Илларион Павлович бережно прижал скрипку к подбородку, приподнял смычок, провел им несколько раз для пробы по струнам и, резко взмахнув рукой, взял вступительный аккорд. Комната наполнилась нежными звуками, в которых угадывались то ширь необъятных полей, то шелест лесных дубрав, то мерное дыхание речной волны. Над всем этим царством природы плыла чудная мелодия, призывавшая к жизни, любви, исполненная горячего чувства и страсти.
Длинные, тонкие пальцы скрипача, казалось, жили самостоятельной жизнью, лицо его было одухотворенным, глаза как будто видели чудесный мир, изображаемый в музыке.
Умолк последний звук, лёгким повтором отозвавшийся в хрустале бокалов. Илларион Павлович сел на диван, всё ещё не выпуская скрипку из рук.
Гостья, жена Шестакова , первая прервала молчание, попросив Иллариона Павловича рассказать об авторе "Весенней мелодии" .
- Не знаю. По всей видимости , это - народ, - ответил хозяин.
В глазах его отразилось глубокое раздумье.
- Я расскажу вам лишь то, что мне известно,- неожиданно продолжил он. - Есть на берегу Дуная дорогой для меня одинокий холмик. Вы, конечно, понимаете, как он дорог мне и как меня тянет побывать в этих местах. Но побывал я там только после победы, возвращаясь на Родину. В румынском селе вышли все проводить меня к этим дорогим местам. Говорили речи, усыпали холмик розами. И тут вышел вперёд старый седой румын, вынул скрипку, посмотрел на восток и заиграл "Весеннюю мелодию ", которую вы слышали. " Это песня о жизни, поборовшей смерть, песнь о людях ставших бессмертными, - сказал мне старик. - Я дарю тебе её, русский брат. Не бери с собой горсть земли с могилы сына, она будет давить вечной печалью на твое сердце, на сердце матери. Возьми песню и эту скрипку. Она будет рассказывать о славе, которую воздаём мы твоему сыну, нашим освободителям." Старик подал мне скрипку , и я взял ее.
Пальцы мои огрубели , я знал это, но мне хотелось тут же, при всех сыграть на ней. Пусть услышат эти люди, которым наши солдаты оставили навеки добрую память о нашей Родине, о русском народе. Я сыграл гимн Советского Союза и возвратил скрипку старику. На обиженный взгляд я ответил, что остаюсь ещё здесь, хочу разучить его песню, чтобы увезти её с собой. Я поменялся потом с ним скрипками, и несколько дней на берегу Дуная мы сидели возле холмика, усыпанного свежими розами, играя "Весеннюю мелодию ".
Прощаясь потом на том же месте, мы играли её каждый по-своему и, слёзы счастья блестели на глазах старика. Я тогда спросил его, кто создал эту прекрасную музыку, и он мне ответил одним словом: "Народ". Это могло быть и так. Народ - создатель всего прекрасного на земле. Мой друг- румын унаследовал ее от отца и прожил с ней, как с мечтой, свой век. Немудрено, если он добавил что-то в неё от своего таланта…
Рассказчик умолк, собираясь с мыслями. Он казался теперь помолодевшими, глаза его светились мягкими мечтательными огоньками. Задумчиво погладив скрипку, он продолжал:
- Каждый раз когда мы с женой слышим полную жизни и красок "Весеннюю мелодию",-мы чувствуем себя вместе с нашим сыном. С нами и румынское село, которое стало называться теперь Зуевкой, по нашей фамилии.
Жена инженера принесла пачку писем, на конвертах которых по-русски и по-румынски был написан адрес Иллариона Павловича Зуева, вынула из них фотографию . На ней был изображён седой старик с волосами развивающимися от ветра .Он стоял на берегу реки с лицом , приподнятым вверх, и скрипкой в руках. И казалось, что скрипка поёт торжественную и радостную "Весеннюю мелодию".
А может быть, старик играл русскую песню, услышанную им от советского офицера на берегу Дуная!
На фото гвардии красноармеец С.А. Рузинов играет произведение Чайковского для боевых товарищей.
Санитар полкового медицинского пункта 3-го гвардейского мотострелкового полка (с августа 1942 г. - санитар 18-го отдельного медико-санитарного батальона) 1-й гвардейской мотострелковой дивизии гвардии красноармеец Соломон Абрамович Рузинов (1906 г.р.) играет на скрипке произведение П.И. Чайковского для боевых товарищей во время отдыха. На втором плане видна замаскированная 76-мм полковая пушка. С. Рузинов был скрипачем Государственного академического Большого театра, 23.06.1941 г. добровольно ушёл на фронт, с 1944 г. продолжил творческую деятельность в театре.
Источник: