ИЗ-ПОД САПОГА
ВСПЛЫВАЮЩИЕ ОКНА ПАМЯТИ
ОКНО ТРИДЦАТОЕ.
В парке Горького. Ильф на фоне сапога Сталина.
Фото А. Казачинского.
В холодный мартовский день, дома были только я и бабушка. Она, обычно улыбчивая, была грустно молчаливой, и явно, не в лучшем настроении. Я была предоставлена самой себе. Смотрела в окно, но и там не было ничего особенного. Бабушкин маленький дом четырьмя окнами выходил в сад. Но яблони, которые мой отец сажал в честь рождения каждой из дочерей, стояли еще в снегу. В доме было прохладно. Решив затопить печь, бабушка взяла полено и начала строгать его на стружку и мелкие щепки для растопки. Я, во все глаза, смотрела на её ловкие движения.
Вдруг за окном, послышался несвоевременный звук множества гудков. Обычно заводские гудки были слышны утром, в начале рабочего дня, и по окончании рабочей смены, сигнализируя конец работы. Я подбежала к окну. Гудки слышались со всех сторон, они сливались в единый гул: гудело паровозное депо, заводы - агрегатный, кабельный, витаминный, и, как ни странно, резкие гудки автомобилей!
Бабушка с грохотом выронила полено. Оглянувшись, я увидела, что у нее трясутся плечи, лицо закрыто ладонями.
- Бабуля, не плачь!
- Умер Сталин! - ответила моя бабушка, и заплакала уже в голос.
Кто такой Сталин, я уже знала: его портреты висели в моем детском саду, в поликлинике, и даже, в фойе кукольного театра. От этих портретов было неуютно: они были чужими, казеными, угрожающими. И почему, бабушка горюет о человеке с этих портретов?!
Разумеется, я не ведала, что бабушка оплакивала свою разрушенную жизнь, и конец целой эпохи! Она оплакивала заново своего отца, сосланного и умершего в тюрьме; двоих своих братьев - один был убит, другой, вернувшись из лагеря, вскоре умер; своего мужа - маминого отца, который был раскулачен. В прошлом году, я нашла, на мемориальном сайте, имя своего дедушки в скорбном списке лиц, пострадавших в годы сталинских репрессий.
Но все это было потом, потом!.. А пока я, по-малолетству, не могла знать истинной причины бабушкиных слез, и, что с этого дня, большая страна начала медленный выход из-под сталинского сапога.
ОКНО ТРИДЦАТОЕ.
В парке Горького. Ильф на фоне сапога Сталина.
Фото А. Казачинского.
В холодный мартовский день, дома были только я и бабушка. Она, обычно улыбчивая, была грустно молчаливой, и явно, не в лучшем настроении. Я была предоставлена самой себе. Смотрела в окно, но и там не было ничего особенного. Бабушкин маленький дом четырьмя окнами выходил в сад. Но яблони, которые мой отец сажал в честь рождения каждой из дочерей, стояли еще в снегу. В доме было прохладно. Решив затопить печь, бабушка взяла полено и начала строгать его на стружку и мелкие щепки для растопки. Я, во все глаза, смотрела на её ловкие движения.
Вдруг за окном, послышался несвоевременный звук множества гудков. Обычно заводские гудки были слышны утром, в начале рабочего дня, и по окончании рабочей смены, сигнализируя конец работы. Я подбежала к окну. Гудки слышались со всех сторон, они сливались в единый гул: гудело паровозное депо, заводы - агрегатный, кабельный, витаминный, и, как ни странно, резкие гудки автомобилей!
Бабушка с грохотом выронила полено. Оглянувшись, я увидела, что у нее трясутся плечи, лицо закрыто ладонями.
- Бабуля, не плачь!
- Умер Сталин! - ответила моя бабушка, и заплакала уже в голос.
Кто такой Сталин, я уже знала: его портреты висели в моем детском саду, в поликлинике, и даже, в фойе кукольного театра. От этих портретов было неуютно: они были чужими, казеными, угрожающими. И почему, бабушка горюет о человеке с этих портретов?!
Разумеется, я не ведала, что бабушка оплакивала свою разрушенную жизнь, и конец целой эпохи! Она оплакивала заново своего отца, сосланного и умершего в тюрьме; двоих своих братьев - один был убит, другой, вернувшись из лагеря, вскоре умер; своего мужа - маминого отца, который был раскулачен. В прошлом году, я нашла, на мемориальном сайте, имя своего дедушки в скорбном списке лиц, пострадавших в годы сталинских репрессий.
Но все это было потом, потом!.. А пока я, по-малолетству, не могла знать истинной причины бабушкиных слез, и, что с этого дня, большая страна начала медленный выход из-под сталинского сапога.