Камерный театр.100 лет. Спектакль-посвящение. Театр им. Пушкина. Видеозапись.
Забавно: если бы я когда-то прикипела душой к Театру Пушкина, а не к Эрмитажу, про Камерный я знала бы меньше, нежели сейчас.
Ибо Пушкина - это театр в основном сегодняшнего дня, а по Эрмитажу (тому, что сейчас закрыт на ремонт) реально гуляли призраки (без шуток: их видели неоднократно).
Первый спектакль Таирова с Коонен был поставлен там; первая московский премьера «Чайки» - тоже на здешней сцене… то есть, по факту, Московский Художественный и Камерный здесь начинались.
Я вот только-только вспомнила о постановке «Богатырей» - а вот и они… Почему я именно этот спектакль вспомнила, ведь он явно не лучшим был в Камерном?
Потому что в спектакле-посвящении двинулись и ожили и «Федра», и «Жирофле-Жирофля», и «Саломея», и «Опера нищих», и «Фамира-Кифаред»… Но вот «Богатыри» так и остались навсегда на плоском газетном листе с ругательными статьями. То есть знаменитую «Федру», хоть на несколько мгновений, но я увидела… а вот глупых этих «Богатырей» - уже никогда…
Кстати, «Покрывало Пьеретты» - спектакль, с которого, по сути, начался Камерный - оживал передо мной аж два раза: в юбилейном спектакле Пушкинского и - в Эрмитаже, в финале вечера, посвященного Таирову и Коонен (кстати, Михаил Левитин с Алисой Коонен был лично знаком)..
Просто тогда открыли двери в основной зал - уже ободранный, обезображенный грядущий ремонтом, а там… То, что я увидела, было живым и одновременно призрачным, я стояла и плакала, слышала, как рядом со мной всхлипывают другие: умирающая Пьеретта прижимала к себе мертвого Пьеро, и ветерок чуть шевелил ее покрывало…
Это было так прекрасно, что хотелось броситься к ним… и понимание того, что между нами - прошедшее столетие и черный провал снятого пола… К тому же маленькое движение и призрачные фигуры растают в темноте - а так хотелось смотреть на них, и смотреть, и смотреть…
Ну, это я совсем о другом вечере.
В театре Пушкина, который и есть бывший Камерный, на сцене были три Алисы Коонен и три Александра Таирова, не по внешности, но по возрасту подобранные.
Три жизненных этапа.
Когда молоды, веселы, влюблены. Когда всё получается и все хвалят; а если кто и ругает - так то от зависти и от неожиданности: такого в мировом театре еще не бывало.
Часть вторая -зрелость, обретение уверенности в себе, очередная порция похвалы (и хулы) и - любовь, которая становится все шире и глубже.
И третья часть… Хорошо, что она не длинная. Я ненавижу, когда над людьми издеваются - просто так, чтобы сделать им больно. А если издеваются близкие люди или те, кого искренне уважал… Как же это мерзко.
И только - любовь. Которая будет до самого конца.
И театр, которого нет - но который будет в памяти всегда. Даже если произнесена последняя фраза и опущен пожарный занавес…
Я не увижу знаменитой «Федры» в старинном многоярусном театре…
Но - пусть я никогда спектакля не увижу, зато я буду знать, что БЫЛ ТАКОЙ СПЕКТАКЛЬ!
Ибо Пушкина - это театр в основном сегодняшнего дня, а по Эрмитажу (тому, что сейчас закрыт на ремонт) реально гуляли призраки (без шуток: их видели неоднократно).
Первый спектакль Таирова с Коонен был поставлен там; первая московский премьера «Чайки» - тоже на здешней сцене… то есть, по факту, Московский Художественный и Камерный здесь начинались.
Я вот только-только вспомнила о постановке «Богатырей» - а вот и они… Почему я именно этот спектакль вспомнила, ведь он явно не лучшим был в Камерном?
Потому что в спектакле-посвящении двинулись и ожили и «Федра», и «Жирофле-Жирофля», и «Саломея», и «Опера нищих», и «Фамира-Кифаред»… Но вот «Богатыри» так и остались навсегда на плоском газетном листе с ругательными статьями. То есть знаменитую «Федру», хоть на несколько мгновений, но я увидела… а вот глупых этих «Богатырей» - уже никогда…
Кстати, «Покрывало Пьеретты» - спектакль, с которого, по сути, начался Камерный - оживал передо мной аж два раза: в юбилейном спектакле Пушкинского и - в Эрмитаже, в финале вечера, посвященного Таирову и Коонен (кстати, Михаил Левитин с Алисой Коонен был лично знаком)..
Просто тогда открыли двери в основной зал - уже ободранный, обезображенный грядущий ремонтом, а там… То, что я увидела, было живым и одновременно призрачным, я стояла и плакала, слышала, как рядом со мной всхлипывают другие: умирающая Пьеретта прижимала к себе мертвого Пьеро, и ветерок чуть шевелил ее покрывало…
Это было так прекрасно, что хотелось броситься к ним… и понимание того, что между нами - прошедшее столетие и черный провал снятого пола… К тому же маленькое движение и призрачные фигуры растают в темноте - а так хотелось смотреть на них, и смотреть, и смотреть…
Ну, это я совсем о другом вечере.
В театре Пушкина, который и есть бывший Камерный, на сцене были три Алисы Коонен и три Александра Таирова, не по внешности, но по возрасту подобранные.
Три жизненных этапа.
Когда молоды, веселы, влюблены. Когда всё получается и все хвалят; а если кто и ругает - так то от зависти и от неожиданности: такого в мировом театре еще не бывало.
Часть вторая -зрелость, обретение уверенности в себе, очередная порция похвалы (и хулы) и - любовь, которая становится все шире и глубже.
И третья часть… Хорошо, что она не длинная. Я ненавижу, когда над людьми издеваются - просто так, чтобы сделать им больно. А если издеваются близкие люди или те, кого искренне уважал… Как же это мерзко.
И только - любовь. Которая будет до самого конца.
И театр, которого нет - но который будет в памяти всегда. Даже если произнесена последняя фраза и опущен пожарный занавес…
Я не увижу знаменитой «Федры» в старинном многоярусном театре…
Но - пусть я никогда спектакля не увижу, зато я буду знать, что БЫЛ ТАКОЙ СПЕКТАКЛЬ!