Меня убить хотели эти суки. Театр Эрмитаж. 12.03.2010. Последний спектакль.
Время идёт... нет, летит - стремительно. И, кажется я совсем недавно встречала этот спектакль, а вот уже с печалью с ним попрощалась.
Я не смогу назвать дату прогона и, если не загляну на сайт, даже год, когда он появился на сцене Эрмитажа, не определю.
Но начал он играться еще там, в саду Эрмитаж в тот околоновогодний день, когда на Москву и Подмосковье обрушился страшный ледяной дождь, рвавший провода и ломавший деревья. Я тогда опоздала к началу чуть не на полчаса, и потрясающую первую сцену, с «бесовским» появлением Мадам Смерть, увидела лишь про следующем просмотре.
Годы шли. Шёл спектакль.
Он вроде бы не очень и менялся...
Но - уходили актеры - из роли или навсегда.
Из-за травмы Екатерины Тенета какое-то время Мадам Смерть играла Дарья Белоусова, и на это было интересно смотреть: при абсолютном сохранении рисунка роли и ее встроенности в действие, это была совсем другая героиня.
Полностью, вместе с героями и артистами, которые их играли, ушло три сцены.
Мне откровенно жалко одну - допрос деда (играл его Александр Пожаров). Это был не просто очень эффектный фрагмент спектакля, в нем разъяснялась и рыбка-маринка, и то, почему кроваво-алыми пятнами в декорации - целые горы яблок.
Я не так уж и часто пересматривала эту постановку.
Тема сложная - процессы сталинских времен, те времена, когда, не зная предела, физически и морально издевались над людьми... Да что там: по сути, так и не придумав, за что можно наказать музейного «хранителя древностей» Зыбина, его буквально самого заставляли придумать для себя вину... да покрупнее.
Об этом всём даже читать страшно. А смотреть на это - пусть это всего лишь сценическое действие - многократно страшнее.
Была и еще одна причина, почему я приходила на спектакль не слишком часто.
Он был длинный. Очень длинный. Чересчур длинный.
Я очень люблю Эрмитаж и каждого актера этого театра. Это истинное наслаждение - любоваться на их игру.
Долго.
Но - не чересчур долго.
В спектакле была масса прекрасных сцен, просто бриллиантов театрального искусства.
И... в нем было очень немало длиннот, на которых устаешь... Как доказательство: «ушло» из постановки три сцены - а жалко только одну из них.
И всё-таки это был прекрасный спектакль, прощаться в которым горько.
Одну из первых значимых ролей - Георгия Зыбина - сыграл в нем Станислав Сухарев.
Я за этим актером с самых первых, еще небольших ролей наблюдаю. (Слушайте, а кто-то помнит его летчика Севрюгова в «Золотом теленке»? Там роль-то - на несколько «поднебесных» появлений и считанное количество фраз... но ведь каждая была - восторг!).
Зыбин был мощнейшим прорывом артиста к тем значимым ролям, которые он играет сейчас. А монолог про Богатырей и калику перехожего... Это вообще наивысший класс!
Михаил Филиппов сыграл в спектакле двух братьев. Причем была сцена, когда и Роман Львович, и Яков Абрамович на сцене находились... одновременно. Один человек тут превращался в двух, очень похожих внешне, но совершенно разных по характеру и темпераменту людей.
Обожала я Катю Тенета в роли Мадам Смерть. Хороша она была и в роли едва ли не взаправду Смерти - хотя работала всего-то в отделе кадров НКВД. И когда полуочеловечивалась, объясняясь в любви (стихами! какой ужас!) своему начальнику. И когда выходила в финале в пёстреньком платьице, с косой, свернутой в корону на голове, с мягким голосом - милая и интеллигентная машинистка в Союзе писателей, влюбленная во всех тамошних непутёвых поэтов... Вот-вот сама вслед за ними стихами заговорит (не дай бог!).
Очень всегда нравилась Ирина Качуро - Лина. Да, именно в такую женщину - умную, всё понимающую и очень красивую, без сомнения могли влюбиться сразу двое отнюдь не простых мужчин.
А вот Румыну (на этот раз в этой роли вышел Павел Мамонов) совершенно не повезло: в каком бы зале не играли спектакль, Румын всегда оказывался в темном уголке, мало кому видимый... Увы, его очень логичный выход в выпущенному на волю крабу остался не понятым залом. Жаль...
Ну, в общем, спектакль, поставленный по произведению Юрия Домбровского и названный по первой строчке его стихотворения, с нами простился. А мы - с ним.
Жаль, конечно...
Да, а какая фантастическая декорация была придумана Сергеем Бархиным для этой постановки Михаила Левитина! Фантастика!
Я не смогу назвать дату прогона и, если не загляну на сайт, даже год, когда он появился на сцене Эрмитажа, не определю.
Но начал он играться еще там, в саду Эрмитаж в тот околоновогодний день, когда на Москву и Подмосковье обрушился страшный ледяной дождь, рвавший провода и ломавший деревья. Я тогда опоздала к началу чуть не на полчаса, и потрясающую первую сцену, с «бесовским» появлением Мадам Смерть, увидела лишь про следующем просмотре.
Годы шли. Шёл спектакль.
Он вроде бы не очень и менялся...
Но - уходили актеры - из роли или навсегда.
Из-за травмы Екатерины Тенета какое-то время Мадам Смерть играла Дарья Белоусова, и на это было интересно смотреть: при абсолютном сохранении рисунка роли и ее встроенности в действие, это была совсем другая героиня.
Полностью, вместе с героями и артистами, которые их играли, ушло три сцены.
Мне откровенно жалко одну - допрос деда (играл его Александр Пожаров). Это был не просто очень эффектный фрагмент спектакля, в нем разъяснялась и рыбка-маринка, и то, почему кроваво-алыми пятнами в декорации - целые горы яблок.
Я не так уж и часто пересматривала эту постановку.
Тема сложная - процессы сталинских времен, те времена, когда, не зная предела, физически и морально издевались над людьми... Да что там: по сути, так и не придумав, за что можно наказать музейного «хранителя древностей» Зыбина, его буквально самого заставляли придумать для себя вину... да покрупнее.
Об этом всём даже читать страшно. А смотреть на это - пусть это всего лишь сценическое действие - многократно страшнее.
Была и еще одна причина, почему я приходила на спектакль не слишком часто.
Он был длинный. Очень длинный. Чересчур длинный.
Я очень люблю Эрмитаж и каждого актера этого театра. Это истинное наслаждение - любоваться на их игру.
Долго.
Но - не чересчур долго.
В спектакле была масса прекрасных сцен, просто бриллиантов театрального искусства.
И... в нем было очень немало длиннот, на которых устаешь... Как доказательство: «ушло» из постановки три сцены - а жалко только одну из них.
И всё-таки это был прекрасный спектакль, прощаться в которым горько.
Одну из первых значимых ролей - Георгия Зыбина - сыграл в нем Станислав Сухарев.
Я за этим актером с самых первых, еще небольших ролей наблюдаю. (Слушайте, а кто-то помнит его летчика Севрюгова в «Золотом теленке»? Там роль-то - на несколько «поднебесных» появлений и считанное количество фраз... но ведь каждая была - восторг!).
Зыбин был мощнейшим прорывом артиста к тем значимым ролям, которые он играет сейчас. А монолог про Богатырей и калику перехожего... Это вообще наивысший класс!
Михаил Филиппов сыграл в спектакле двух братьев. Причем была сцена, когда и Роман Львович, и Яков Абрамович на сцене находились... одновременно. Один человек тут превращался в двух, очень похожих внешне, но совершенно разных по характеру и темпераменту людей.
Обожала я Катю Тенета в роли Мадам Смерть. Хороша она была и в роли едва ли не взаправду Смерти - хотя работала всего-то в отделе кадров НКВД. И когда полуочеловечивалась, объясняясь в любви (стихами! какой ужас!) своему начальнику. И когда выходила в финале в пёстреньком платьице, с косой, свернутой в корону на голове, с мягким голосом - милая и интеллигентная машинистка в Союзе писателей, влюбленная во всех тамошних непутёвых поэтов... Вот-вот сама вслед за ними стихами заговорит (не дай бог!).
Очень всегда нравилась Ирина Качуро - Лина. Да, именно в такую женщину - умную, всё понимающую и очень красивую, без сомнения могли влюбиться сразу двое отнюдь не простых мужчин.
А вот Румыну (на этот раз в этой роли вышел Павел Мамонов) совершенно не повезло: в каком бы зале не играли спектакль, Румын всегда оказывался в темном уголке, мало кому видимый... Увы, его очень логичный выход в выпущенному на волю крабу остался не понятым залом. Жаль...
Ну, в общем, спектакль, поставленный по произведению Юрия Домбровского и названный по первой строчке его стихотворения, с нами простился. А мы - с ним.
Жаль, конечно...
Да, а какая фантастическая декорация была придумана Сергеем Бархиным для этой постановки Михаила Левитина! Фантастика!