Офелия боится воды. МХТ. 20.03.2019.
Я не слишком жалую современную драматургию.
Может быть, я просто «не умею её готовить»? Хотя пробовала многократно, но - каждый раз «вкус не мой».
Вот почему-то и в «Чайке», и в «Гамлете», и даже в древнем «Царе Эдипе» я нахожу что-то близкое душе и сердцу, а вот в том, о чем, по идее, я должна была радостно закричать: «Да это ж про меня, про нас про всех!» - нет.
Вчерашний же спектакль был некоторым исключением.
Может быть, потому что поставлен он талантливой Мариной Брусникиной, а главную роль играла совершенно фантастическая Наталья Тенякова?
Фото: С.Яковлева
Или - может постановка быть рассмотрена, как «линейная» история одной семьи, каких, по сути много... Но в то же время - не случайно же в название вписана шекспировская героиня, да и цитаты/ситуации из «Гамлета» то и дело возникают? (Кстати, в зале то и дело проявляется реакция на узнавание цитат. И на неузнавание их персонажами тоже. Хотя сильно подозреваю, что в зале сидят не только знающие, чем всё кончилось у Шекспира, но и те, кто, как в старом театральном анекдоте, «не читал»).
Я, начав смотреть спектакль именно как «линейную» историю - вот муж и жена, которые не ладят, вот сын-подросток, вот постепенно выживающая из ума старуха... - постепенно пришла к выводу, что не всё так просто.
Действительно ли пожилая женщина скатывается в маразм или это - защита, выработанная с целью хоть последние месяцы прожить не так, как надо, а как хочется. И полностью без оглядки на других.
Гера ведь не так проста, и многое из того, что якобы «забыла», она помнит. И то, что для ее глаз не предназначено - видит. (В больнице месяц лежмя лежит, ни на кого не реагируя, пока не возникает что-то интересное - тут и ушки навостряются, и глазки открываются).
Но - можно же под конец жизни забыть мужа, человека очень хорошего, достойного, однако безмерно скучного. И прожить, обжигаясь той страстью, которая была давно... недолго... Однако, возможно, только те два месяца и были настоящими в долгой и кажущейся счастливой жизни? Как там в стихотворении - «вот так прожить хотя бы две недели, и, кажется, не жаль и умереть».
Внук, влюбившийся в смешную девочку в разных носках, может, и проживет за бабушку жизнь счастливую и яркую. А может, и нет: сын-то ее явно тоже начинал ярко (вон как до сих пор об основах своей профессии, о сердце, говорит), а потом ушел в себя, прикрыв скукой и водкой свое равнодушие... Равнодушие вынужденное, и никто (кажется, даже он сам) не ожидал вспышки «настоящести».
Так что всё не так просто в этой пьесе и в этой постановке.
Вот - перебирая ракушки, разговаривают две женщины.
Где происходит этот разговор - в больничной палате или в пограничье между явью и вечным сном? Когда одной так четко вспоминается то короткое давнее счастье, а другой являются призраки-воспоминания: друг детства, глухонемой мальчик... и старый велосипед, на котором, возможно, когда-то каталась... чайки... и море, которое лижет ноги, и становится холодно-холодно и в то же время жарко - может быть от этого воспоминания Офелия-Лия так боялась воды...
Что-то странное и нереальное и в этой беседе, и в последующей босоногости, и в венке из трав на голове, и в том, что подарки уже не нужны, и в озвученной уверенности, что Алексей вот-вот придет. И воды уже не надо бояться. И всё будет хорошо.
А чего хорошего, если последний диалог супругов озвучен голосом умершей матери. Там про пирог без лука и про последующий отъезд к любимому в дальнюю заграницу.
Не может быть этого отъезда. Ибо и документов у Лии нет, и вряд ли какая мать оставит ребенка (и мужа) в заложенной квартире.
Уходя к счастью - оставит в беде.
*****************
ps И большое спасибо подруге за приглашение на спектакль. И за прекрасные магнитики!
Может быть, я просто «не умею её готовить»? Хотя пробовала многократно, но - каждый раз «вкус не мой».
Вот почему-то и в «Чайке», и в «Гамлете», и даже в древнем «Царе Эдипе» я нахожу что-то близкое душе и сердцу, а вот в том, о чем, по идее, я должна была радостно закричать: «Да это ж про меня, про нас про всех!» - нет.
Вчерашний же спектакль был некоторым исключением.
Может быть, потому что поставлен он талантливой Мариной Брусникиной, а главную роль играла совершенно фантастическая Наталья Тенякова?
Фото: С.Яковлева
Или - может постановка быть рассмотрена, как «линейная» история одной семьи, каких, по сути много... Но в то же время - не случайно же в название вписана шекспировская героиня, да и цитаты/ситуации из «Гамлета» то и дело возникают? (Кстати, в зале то и дело проявляется реакция на узнавание цитат. И на неузнавание их персонажами тоже. Хотя сильно подозреваю, что в зале сидят не только знающие, чем всё кончилось у Шекспира, но и те, кто, как в старом театральном анекдоте, «не читал»).
Я, начав смотреть спектакль именно как «линейную» историю - вот муж и жена, которые не ладят, вот сын-подросток, вот постепенно выживающая из ума старуха... - постепенно пришла к выводу, что не всё так просто.
Действительно ли пожилая женщина скатывается в маразм или это - защита, выработанная с целью хоть последние месяцы прожить не так, как надо, а как хочется. И полностью без оглядки на других.
Гера ведь не так проста, и многое из того, что якобы «забыла», она помнит. И то, что для ее глаз не предназначено - видит. (В больнице месяц лежмя лежит, ни на кого не реагируя, пока не возникает что-то интересное - тут и ушки навостряются, и глазки открываются).
Но - можно же под конец жизни забыть мужа, человека очень хорошего, достойного, однако безмерно скучного. И прожить, обжигаясь той страстью, которая была давно... недолго... Однако, возможно, только те два месяца и были настоящими в долгой и кажущейся счастливой жизни? Как там в стихотворении - «вот так прожить хотя бы две недели, и, кажется, не жаль и умереть».
Внук, влюбившийся в смешную девочку в разных носках, может, и проживет за бабушку жизнь счастливую и яркую. А может, и нет: сын-то ее явно тоже начинал ярко (вон как до сих пор об основах своей профессии, о сердце, говорит), а потом ушел в себя, прикрыв скукой и водкой свое равнодушие... Равнодушие вынужденное, и никто (кажется, даже он сам) не ожидал вспышки «настоящести».
Так что всё не так просто в этой пьесе и в этой постановке.
Вот - перебирая ракушки, разговаривают две женщины.
Где происходит этот разговор - в больничной палате или в пограничье между явью и вечным сном? Когда одной так четко вспоминается то короткое давнее счастье, а другой являются призраки-воспоминания: друг детства, глухонемой мальчик... и старый велосипед, на котором, возможно, когда-то каталась... чайки... и море, которое лижет ноги, и становится холодно-холодно и в то же время жарко - может быть от этого воспоминания Офелия-Лия так боялась воды...
Что-то странное и нереальное и в этой беседе, и в последующей босоногости, и в венке из трав на голове, и в том, что подарки уже не нужны, и в озвученной уверенности, что Алексей вот-вот придет. И воды уже не надо бояться. И всё будет хорошо.
А чего хорошего, если последний диалог супругов озвучен голосом умершей матери. Там про пирог без лука и про последующий отъезд к любимому в дальнюю заграницу.
Не может быть этого отъезда. Ибо и документов у Лии нет, и вряд ли какая мать оставит ребенка (и мужа) в заложенной квартире.
Уходя к счастью - оставит в беде.
*****************
ps И большое спасибо подруге за приглашение на спектакль. И за прекрасные магнитики!