Отелло. Сатирикон. 25.01.14
С каждым спектаклем Юрия Бутусова и у критиков-профессионалов и у просто зрителей все меньше получается писать что-то складное, проверяя алгеброй гармонию…
Нет, если ругать - то это пжлст, и ругают в основном по принципу, описанному в классике: «Читал я вашего Маркса или он мне не понравился»… а то и хлеще: «Маяковский, мы с товарищем читали Ваши стихи, и ничего не поняли»… ну что ж, как говорится, нужно выбирать себе умных товарищей…
Писать же с целью проверить алгеброй отзыва гармонию постановки - практически невозможно.
Есть такая детская игра: надо соединить точки на листе линией и получить определенный рисунок. Юрий Николаевич же расставляет на листе театральных подмостков точки-сцены так, что интуитивно видишь: рисунок прекрасен… а вот что именно и почему именно это там нарисовано - попробуй, отгадай.
Кстати, и «Макбет. Кино», и «Отелло» всё больше описаны зрителями с точки зрения большего или меньшего театрального потрясения; плохие критики традиционно «ничего не поняли», а потому просто зачернили лист спектакля… хорошие же - попытались вести линию… но вместо этого только понаставили дополнительных точек «от себя».
А с сатириконовской «Чайкой» мы, помнится, намудрили: каждый схватился за свой карандаш… и мы получили энное количество рисунков, совершенно отличных друг от друга.
И тем не менее - это же глупо: просто по-фанатски восторженно смотреть «Отелло».
«Но я хотя бы попытался» - фраза МакМерфи, которую я очень люблю.
Вот и я - попытаюсь.
Эпиграф - из «Гамлета» (и не случайны черепа на авансцене… не случаен «яд в ухо» от Яго):
Ты повернул глаза зрачками в душу, а там повсюду пятна черноты… (с)
Мгновенные смены оформления, появления неясных персонажей, внезапные паузы, перемены-переодевания вплоть до перекрашиваний, «голоса из-за стены» или внутренние голоса…
Это - история об Отелло, Дездемоне, Яго и прочих, но не внешней картинкой.
Это - история, увиденная повернутыми внутрь себя, в собственную душу, зрачками…
Собственно говоря, это не печально кончившаяся история не о мавре венецианском и его окружении. Она - «про меня, про нас про всех».
И про Бутусова. И про каждого из актеров. И про нас, зрителей - случайных или «профессиональных». И вообще - про любого человека с умом и талантом или совершенно без оных.
А ну-ка, загляните внутрь себя… Сколько же там всего в полуразобранном душою состоянии..
Все подаренные букеты и купленные горшки с цветами. Случайно зацепленная глазом в музее или в инет картина. Эта коммунальная квартира, коммунальная страна. Запах яичницы, которую ты ешь прямо со старой чугунной сковородки. Рояль в чьей-то квартире, на котором играли… а что играли?.. не вспомнить… Платья, костюмы, туфли - это заносилось до дыр, это было выкинуто ненадёванным.
История про то, как ты перепутала дни, людей, события - и страшно испугалась-расстроилась. Или - мечта о том, что обязательно счастливо произойдет… а вот - и не случилось. Что-то, что ты прокручиваешь в уме раз за разом, пытаясь хотя бы мысленно немного сдвинуть, объяснить, исправить - перешагнуть, перескочить, перелететь, пере- что хочешь…
Впасть в полуобморочное состояние, чтобы в нем ты же, но - чужим голосом, в чуждих тебе интонациях, говорил и говорил то, что ни за что не хочешь слушать…
И люди - увиденные мельком, но запомненные навсегда… а вот этот… мы еще много лет дружили… как же его имя?...
И отношение к этим людям: ведь только вчера ты готов был отдать самое дорогое, чтобы ему/ей стало хоть чуточку лучше… что нашептал тебе твой внутренний голос, где он соврал тебе - или это ты, внешний, врешь себе, внутреннему? Откуда эти трансформации еще вчера дорогого и любимого, в монстров - один другого страшнее? Сам ЭТО видел? Как же ты видел, когда этого никогда не было? Но - будет, ибо твой сон разума рано или поздно родит чудовище…
И что останется у тебя там, внутри? Только вывернутый наизнанку вакуум, в которой ты, то бормоча, то вскрикивая опустелой душой, начнешь искать кусочки былого счастья - и обрадуешься глупой песенке глупой игрушечной собачки… в полной тишине и пустоте - снова, снова, снова… страшно, страшно, страшно…
***
Ну, вот такая философистика вперемешку с софистикой…
Что же до спектакля - он в ряду работ, поставленных Любимым Режиссером. Но - не на первом месте. Может быть, потому, что я не могу (или не хочу) «надевать» подобную ситуацию на себя, потому и оставляю постановку в ряду смотримых глазками, но не впускаемых глубоко в душу (а я по-мазохистски люблю, чтобы - до самой глубины, да еще там тёрочкой прошлись).
Не приняла и декорацию - обычно (вспомните внеразмерную мебель «Ричарда» или «белый кабинет» «Чайки») она очень хорошо проясняет и дополняем действие… На это раз некоторая избыточность кажется случайным нагромождением… или у меня там, внутри, другой набор барахла, помеченного дежурными бирочками с указанием, мол, это было тогда-то и там-то.
Вот музыкальный ряд - в его кажущейся случайности никаких случайностей нет. И смешение Баха, Eminem и группы “Колибри» - это как раз не смешение, а взаимопроникновение мелодий и - абсолютное их соответствие сценическому действию.
Про игру артистов даже говорить нет смысла, ибо адекватно гениальных их игре слов в моем лексиконе нет. Это - «до полной гибели, всерьез». И даже туда - за грань гибели.
Уж по крайней мере двое - Денис Суханов (Отелло) и Тимофей Трибунцев (Яго) - там, за пределом возможного. Впрочем, и все - вплоть до секундно появляющихся в жирафово-чебурашковых костюмах парнишек - хороши беспредельно.
Публика… Ну, она, как всегда, разнородна (при том, что огромный сатириконовский зал набит до упора). Уходят в антракте мало - хотя, если честно, сидевшие рядом со мной старички уж точно «читали, но ничего не поняли», и им бы уйти, а не страдать так от попыток выявить хоть какую-нибудь «линейность» в этом абсолютно «нелинейном» спектакле.
Очень рада была вчера, что зал не повёлся на хлопки в такт веселой собачковой песенке - и звенела тишина.
Цветов было сравнительно немного, но они - были.
Фото: Сергей Петров
Нет, если ругать - то это пжлст, и ругают в основном по принципу, описанному в классике: «Читал я вашего Маркса или он мне не понравился»… а то и хлеще: «Маяковский, мы с товарищем читали Ваши стихи, и ничего не поняли»… ну что ж, как говорится, нужно выбирать себе умных товарищей…
Писать же с целью проверить алгеброй отзыва гармонию постановки - практически невозможно.
Есть такая детская игра: надо соединить точки на листе линией и получить определенный рисунок. Юрий Николаевич же расставляет на листе театральных подмостков точки-сцены так, что интуитивно видишь: рисунок прекрасен… а вот что именно и почему именно это там нарисовано - попробуй, отгадай.
Кстати, и «Макбет. Кино», и «Отелло» всё больше описаны зрителями с точки зрения большего или меньшего театрального потрясения; плохие критики традиционно «ничего не поняли», а потому просто зачернили лист спектакля… хорошие же - попытались вести линию… но вместо этого только понаставили дополнительных точек «от себя».
А с сатириконовской «Чайкой» мы, помнится, намудрили: каждый схватился за свой карандаш… и мы получили энное количество рисунков, совершенно отличных друг от друга.
И тем не менее - это же глупо: просто по-фанатски восторженно смотреть «Отелло».
«Но я хотя бы попытался» - фраза МакМерфи, которую я очень люблю.
Вот и я - попытаюсь.
Эпиграф - из «Гамлета» (и не случайны черепа на авансцене… не случаен «яд в ухо» от Яго):
Ты повернул глаза зрачками в душу, а там повсюду пятна черноты… (с)
Мгновенные смены оформления, появления неясных персонажей, внезапные паузы, перемены-переодевания вплоть до перекрашиваний, «голоса из-за стены» или внутренние голоса…
Это - история об Отелло, Дездемоне, Яго и прочих, но не внешней картинкой.
Это - история, увиденная повернутыми внутрь себя, в собственную душу, зрачками…
Собственно говоря, это не печально кончившаяся история не о мавре венецианском и его окружении. Она - «про меня, про нас про всех».
И про Бутусова. И про каждого из актеров. И про нас, зрителей - случайных или «профессиональных». И вообще - про любого человека с умом и талантом или совершенно без оных.
А ну-ка, загляните внутрь себя… Сколько же там всего в полуразобранном душою состоянии..
Все подаренные букеты и купленные горшки с цветами. Случайно зацепленная глазом в музее или в инет картина. Эта коммунальная квартира, коммунальная страна. Запах яичницы, которую ты ешь прямо со старой чугунной сковородки. Рояль в чьей-то квартире, на котором играли… а что играли?.. не вспомнить… Платья, костюмы, туфли - это заносилось до дыр, это было выкинуто ненадёванным.
История про то, как ты перепутала дни, людей, события - и страшно испугалась-расстроилась. Или - мечта о том, что обязательно счастливо произойдет… а вот - и не случилось. Что-то, что ты прокручиваешь в уме раз за разом, пытаясь хотя бы мысленно немного сдвинуть, объяснить, исправить - перешагнуть, перескочить, перелететь, пере- что хочешь…
Впасть в полуобморочное состояние, чтобы в нем ты же, но - чужим голосом, в чуждих тебе интонациях, говорил и говорил то, что ни за что не хочешь слушать…
И люди - увиденные мельком, но запомненные навсегда… а вот этот… мы еще много лет дружили… как же его имя?...
И отношение к этим людям: ведь только вчера ты готов был отдать самое дорогое, чтобы ему/ей стало хоть чуточку лучше… что нашептал тебе твой внутренний голос, где он соврал тебе - или это ты, внешний, врешь себе, внутреннему? Откуда эти трансформации еще вчера дорогого и любимого, в монстров - один другого страшнее? Сам ЭТО видел? Как же ты видел, когда этого никогда не было? Но - будет, ибо твой сон разума рано или поздно родит чудовище…
И что останется у тебя там, внутри? Только вывернутый наизнанку вакуум, в которой ты, то бормоча, то вскрикивая опустелой душой, начнешь искать кусочки былого счастья - и обрадуешься глупой песенке глупой игрушечной собачки… в полной тишине и пустоте - снова, снова, снова… страшно, страшно, страшно…
***
Ну, вот такая философистика вперемешку с софистикой…
Что же до спектакля - он в ряду работ, поставленных Любимым Режиссером. Но - не на первом месте. Может быть, потому, что я не могу (или не хочу) «надевать» подобную ситуацию на себя, потому и оставляю постановку в ряду смотримых глазками, но не впускаемых глубоко в душу (а я по-мазохистски люблю, чтобы - до самой глубины, да еще там тёрочкой прошлись).
Не приняла и декорацию - обычно (вспомните внеразмерную мебель «Ричарда» или «белый кабинет» «Чайки») она очень хорошо проясняет и дополняем действие… На это раз некоторая избыточность кажется случайным нагромождением… или у меня там, внутри, другой набор барахла, помеченного дежурными бирочками с указанием, мол, это было тогда-то и там-то.
Вот музыкальный ряд - в его кажущейся случайности никаких случайностей нет. И смешение Баха, Eminem и группы “Колибри» - это как раз не смешение, а взаимопроникновение мелодий и - абсолютное их соответствие сценическому действию.
Про игру артистов даже говорить нет смысла, ибо адекватно гениальных их игре слов в моем лексиконе нет. Это - «до полной гибели, всерьез». И даже туда - за грань гибели.
Уж по крайней мере двое - Денис Суханов (Отелло) и Тимофей Трибунцев (Яго) - там, за пределом возможного. Впрочем, и все - вплоть до секундно появляющихся в жирафово-чебурашковых костюмах парнишек - хороши беспредельно.
Публика… Ну, она, как всегда, разнородна (при том, что огромный сатириконовский зал набит до упора). Уходят в антракте мало - хотя, если честно, сидевшие рядом со мной старички уж точно «читали, но ничего не поняли», и им бы уйти, а не страдать так от попыток выявить хоть какую-нибудь «линейность» в этом абсолютно «нелинейном» спектакле.
Очень рада была вчера, что зал не повёлся на хлопки в такт веселой собачковой песенке - и звенела тишина.
Цветов было сравнительно немного, но они - были.
Фото: Сергей Петров