Про пубертат
У каждого из нас есть свои потайные кусочки воспоминаний о том, как мы взрослели. Какие-то из этих кусочков смешные, какие-то умилительные, какие-то стыднючие, но все они составляют уникальное лоскутное одеяло, которым каждый из нас укрывается в отдельные мгновения своей взрослой жизни. Теперь, когда я стала мамой, я укутываюсь в это одеяло намного чаще. Когда иду с ребенком на детскую площадку, когда к врачу, когда вижу других детей и их родителей разной степени адекватности и контакта с миром и во многих-многих жизненных ситуациях. Сегодня мне захотелось поделиться некоторыми из них с вами, мои сундучата.
Лет до 12-ти я была настоящим пацаном в юбке. Изодранные ноги, деревья, гаражи, казаки-разбойники, уличные бои, карточные игры на подоконнике в подъезде... А в 13 вдруг ощутила себя Девочкой. Пошла в 8 класс и впервые осознала, что я - Девочка. И началось... Пергидроль на волосы, мамина помада, какие-то неуклюжие, НО ЖЕНСКИЕ, туфельки. Как-то неуловимо изменилась мимика, и стало важно, какие у меня ресницы. И очень грустно, что у Ирки из класса есть джинсовая юбка, а у меня нет. И мне не купят. Потому что 90-е, и кушаем мы привезенное мамой с работы пельменное тесто.
В 13 я уже настолько "окрутела", что пора бы и закурить! Осень, первые заморозки, хрустящая под ногами корочка льда на лужах, обшарпанный комок и подружки. И это волнительное ощущение в груди - такой трепет! Я - большая! Я - взрослая! Робкой рукой протягиваю деньги в окошечко киоска: "Две "Магны" поштучно, два "Салема", два "Море" и один "Парламент"." А "Салем" был с ментолом. И как-то особенно гармонировал с первыми осенними холодами. И первым ощущением ненужности дома.
Я еду в автобусе. Народу не очень много. Я стою на площадке перед дверьми, в руках у меня взятый "погонять" Маринкин плеер с уже начинающими "тянуть" батарейками. В плеере кассета "The Prodigy", в ушах наушники. Из кармана торчит пачка сигарет. Сколько мне лет? 14 или 15? Руки судорожно вцепляются в поручень автобуса, в ушах истошно орет Кейт Флинт: "I'm a firestarter!!!", я исподлобья смотрю на окружающих меня пассажиров. На мне ужасная мамина кофта с обшарпанными бусинами, она меня очевидно толстит, и я ненавижу эту кофту также как и всех присутствующих. Они ощущают. Место вокруг меня остается свободным.
Мне лет 14. Я с подружкой Викой. Ну и что, что она старше меня всего на год, а уже похожа на проститутку. Я-то не такая. Вичка позвала меня с собой в гости "к пацанам". К пацанам - это так захватывающе! Конечно, иду! Правда, увидев, что пацанам на вид лет по 30, а замок в их квартире закрывается каким-то странным образом, я немного напряглась. Ну да ладно, где наша не пропадала! "Виииик, ты куда?"-тяну я. Заплетающиеся Викины ноги скрываются в соседней комнате вместе с хозяином квартиры. Я сижу в кресле. Передо мной ваза с апельсинами, бутылка водки и странный тип. Некрасивый. Но я большая, и мне нельзя показывать, что это ложь. "Уверенным" движением руки открываю бутылку, наливаю стопарь, выпиваю. И чего все говорят, что водка противная? Самая обычная, ну слегка горчит. Сразу же за первым стопарем - второй и третий. "Что у вас за водка? Меня не торкает". Странный некрасивый расплывается в улыбке, встает передо мной, похлопывает себя по толстым ляжкам впереди и произносит что-то типа того: "А теперь мой дружок хочет поближе познакомиться с твоей подружкой". И тут я понимаю, что в западне. Хочу встать, но кресло не отпускает меня. Оно вцепилось в мой зад руками и держит. И ноги не слушаются. Твою мааать.... Нечеловеческими усилиями катапультируюсь из этой странной хаты. Странный расплывшийся тип не препятствует мне, только ржет. На улице какой-то не менее странный прохожий вызывается довести меня до дома. И около подъезда тоже предлагает "подружиться". Не помню, что я ему сделала, но дружбы не вышло. Нажав на дверной звонок, стою. Звоню домой. Звоню долго, потому что отпустить звонок не получается. Дверь открывает мама, я впадаю в коридор как подрубленный вражеской секирой оловянный солдатик. Мама что-то ласково говорит мне, стуча моим носом по дверям кладовки, словно я не дочь, нажравшаяся в первый раз, а Вуди Вудпекер. Утром мне пиздец.
Примерно в те же годы. Дом в центре города. Главпочтамт. За окном темно. Сколько времени? Какой месяц? Какой день? Не смешите меня своими вопросами. Как я оказалась в этой квартире - не помню. Кто этот странный тип мужского пола? И почему я в его постели? Отвалите со своими странными вопросами, дайте послушать радио. "Снегири - не гири, улетят и не поймаешь..." Улетели. Не поймала.
Одна моя подруга сказала замечательную фразу: "Я не понимаю, как можно было пережить подростковый возраст и остаться живой?" Опыт подростковой жизни очень напоминает мне колышащегося аэромена. Ты такой же неустойчивый, тебя раздирает в разные стороны, что-то уже выросло, но ты не умеешь этим пользоваться и выглядишь нелепо, а что-то еще не созрело, а ты пытаешься всячески это скрыть. Ты смешон, мил, тебя очень жалко. И страшно. Знаешь, как страшно за тебя, детка... Поэтому утром тебе пиздец.
Лет до 12-ти я была настоящим пацаном в юбке. Изодранные ноги, деревья, гаражи, казаки-разбойники, уличные бои, карточные игры на подоконнике в подъезде... А в 13 вдруг ощутила себя Девочкой. Пошла в 8 класс и впервые осознала, что я - Девочка. И началось... Пергидроль на волосы, мамина помада, какие-то неуклюжие, НО ЖЕНСКИЕ, туфельки. Как-то неуловимо изменилась мимика, и стало важно, какие у меня ресницы. И очень грустно, что у Ирки из класса есть джинсовая юбка, а у меня нет. И мне не купят. Потому что 90-е, и кушаем мы привезенное мамой с работы пельменное тесто.
В 13 я уже настолько "окрутела", что пора бы и закурить! Осень, первые заморозки, хрустящая под ногами корочка льда на лужах, обшарпанный комок и подружки. И это волнительное ощущение в груди - такой трепет! Я - большая! Я - взрослая! Робкой рукой протягиваю деньги в окошечко киоска: "Две "Магны" поштучно, два "Салема", два "Море" и один "Парламент"." А "Салем" был с ментолом. И как-то особенно гармонировал с первыми осенними холодами. И первым ощущением ненужности дома.
Я еду в автобусе. Народу не очень много. Я стою на площадке перед дверьми, в руках у меня взятый "погонять" Маринкин плеер с уже начинающими "тянуть" батарейками. В плеере кассета "The Prodigy", в ушах наушники. Из кармана торчит пачка сигарет. Сколько мне лет? 14 или 15? Руки судорожно вцепляются в поручень автобуса, в ушах истошно орет Кейт Флинт: "I'm a firestarter!!!", я исподлобья смотрю на окружающих меня пассажиров. На мне ужасная мамина кофта с обшарпанными бусинами, она меня очевидно толстит, и я ненавижу эту кофту также как и всех присутствующих. Они ощущают. Место вокруг меня остается свободным.
Мне лет 14. Я с подружкой Викой. Ну и что, что она старше меня всего на год, а уже похожа на проститутку. Я-то не такая. Вичка позвала меня с собой в гости "к пацанам". К пацанам - это так захватывающе! Конечно, иду! Правда, увидев, что пацанам на вид лет по 30, а замок в их квартире закрывается каким-то странным образом, я немного напряглась. Ну да ладно, где наша не пропадала! "Виииик, ты куда?"-тяну я. Заплетающиеся Викины ноги скрываются в соседней комнате вместе с хозяином квартиры. Я сижу в кресле. Передо мной ваза с апельсинами, бутылка водки и странный тип. Некрасивый. Но я большая, и мне нельзя показывать, что это ложь. "Уверенным" движением руки открываю бутылку, наливаю стопарь, выпиваю. И чего все говорят, что водка противная? Самая обычная, ну слегка горчит. Сразу же за первым стопарем - второй и третий. "Что у вас за водка? Меня не торкает". Странный некрасивый расплывается в улыбке, встает передо мной, похлопывает себя по толстым ляжкам впереди и произносит что-то типа того: "А теперь мой дружок хочет поближе познакомиться с твоей подружкой". И тут я понимаю, что в западне. Хочу встать, но кресло не отпускает меня. Оно вцепилось в мой зад руками и держит. И ноги не слушаются. Твою мааать.... Нечеловеческими усилиями катапультируюсь из этой странной хаты. Странный расплывшийся тип не препятствует мне, только ржет. На улице какой-то не менее странный прохожий вызывается довести меня до дома. И около подъезда тоже предлагает "подружиться". Не помню, что я ему сделала, но дружбы не вышло. Нажав на дверной звонок, стою. Звоню домой. Звоню долго, потому что отпустить звонок не получается. Дверь открывает мама, я впадаю в коридор как подрубленный вражеской секирой оловянный солдатик. Мама что-то ласково говорит мне, стуча моим носом по дверям кладовки, словно я не дочь, нажравшаяся в первый раз, а Вуди Вудпекер. Утром мне пиздец.
Примерно в те же годы. Дом в центре города. Главпочтамт. За окном темно. Сколько времени? Какой месяц? Какой день? Не смешите меня своими вопросами. Как я оказалась в этой квартире - не помню. Кто этот странный тип мужского пола? И почему я в его постели? Отвалите со своими странными вопросами, дайте послушать радио. "Снегири - не гири, улетят и не поймаешь..." Улетели. Не поймала.
Одна моя подруга сказала замечательную фразу: "Я не понимаю, как можно было пережить подростковый возраст и остаться живой?" Опыт подростковой жизни очень напоминает мне колышащегося аэромена. Ты такой же неустойчивый, тебя раздирает в разные стороны, что-то уже выросло, но ты не умеешь этим пользоваться и выглядишь нелепо, а что-то еще не созрело, а ты пытаешься всячески это скрыть. Ты смешон, мил, тебя очень жалко. И страшно. Знаешь, как страшно за тебя, детка... Поэтому утром тебе пиздец.