Зеленый змий Шопенгауэра
Когда я была маленькой, отец сильно выпивал.
Но почему-то это не было так трагично, как пьянство Шопенгауэра.
Я совсем не похожа на родного папу. Он любит мясо, режет помидоры со сметаной, и каждая вещь на нем смотрится дорогой и красивой. По выходным папа смотрит "Зенит" по телевизору, пьет пиво с друзьями, ходит к Земфире на беляши.Папа держал свои рестораны, потом бары, потом игровые автоматы. В его квартире всегда была последняя техника, его сыновья ходили в красивых вещах и к школе им покупали компьютеры.
А я, хоть и похожая на него, как две капли воды, никогда не была его дочерью. И ведь дело даже не в 200 рублях алиментов,не в равнодушном отношении, не в каких-то дешевых обидах, ведь жизнь достаточно его наказала. А только в том, что мы чужие и всегда были чужими. Да, я с его болезнями, внешностью, генетикой. Но не его. Когда-то мне казалось, что я отомщу за свое полное нищеты детство. Сейчас я понимаю, что смешение крови произошло случайно. И что я за все давно простила родного отца.
Потому что с каждым днем я обнаруживаю наше сходство. Когда я сажусь рядом с ним есть ватрушку под яблоней, и он, обнаружив дырочку в пакете сахара, со словами
- "сейчас пересыплю сахар в другой пакет" - отпихивает рваный пакет в угол подальше. Когда я иду поближе к краю канавы, чтобы собрать ягоды слаще,
а он подходит и держит меня за штаны, чтобы я не свалилась в болотистый ил.
Когда спрашиваю его:
- Угадай, кто мой любимый философ?
- Спиноза.
- Как ты догадался?
- Ты просто веришь в единение Бога и природы и любишь занудных мужчин.
Когда он берет следующую и следующую книгу и, загибая страницы, отшвыривает ненужную литературу на пол. А если куча на полу превышает человеческий рост, начинает ее разбирать.
Он так похож на меня в своих взглядах и вкусах, он так горячо мною любим. Но раз в полгода, а иногда и чаще, Шопенгауэр уходит в запой. Я знаю его чертовых 8 лет,
и все эти 8 лет с методичностью раз в 2 месяца он вываливается из жизни на 2-3 дня во власть зеленого змия. Я приезжаю и закрываю все двери.
Я не выпускаю его в магазин и в университет, стараясь отпоить чаем с медом, но, пока он выпьет своей зеленой дозы, он не успокоится.
В феврале с ним случился инфаркт, но, как показали события последних 2 дней, угроза смерти его не остановила. И он снова потянулся за ядом.
Я ночью шла через Парк Победы, чтобы остановить его, но он продолжал банкет, стоило мне выйти по делам.
А через пару дней нашел себе много философских оправданий, принялся обвинять всех вокруг и меня в первую очередь.
И опять, опять клясться, что завяжет со своей бедой. Но я больше ему не верю. И морально готова остаться совсем одна.
Папа пил сильнее, папа избивал мою мать до полусмерти.
Но все же хорошо быть ребенком, ведь детям не так больно, как взрослым и они еще верят,
что если папа клянется "я брошу пьянство", то так обязательно случится.
