По какому закону сегодня живут ингуши?
Глава республики и старики в общественном сознании ингушей являются гарантами разных правовых систем
Возможно, многим этот вопрос покажется странным. Ингушетия часть России, соответственно, и закон должен быть российский. Но на деле самый маленький субъект федерации живет на стыке нескольких систем права.
Этой проблеме посвятил свой материал журналист «Эха Кавказа» Магомед Ториев. С его слов, все дело в том, что в Ингушетии в реальности не работает ни одна из вышеперечисленных правовых систем.
Правовой кубик-рубик
Со слов, Ториева, в Ингушетии действует российское право, шариат, адат, ну, и сегодня уже появились те, кто вовсю засматривается на международное право (геноцид, этнические чистки и т.д.). А по некоторой информации, Ингушетию сегодня пытаются включить в сферу действия воровского права.
Автор настаивает на том, что в Ингушетии сегодня не работает ни одна из этих систем права в полной мере. Он даже приводит образный пример. «Для ингушей они являются чем-то вроде кубика Рубика, когда в зависимости от ситуации можно подобрать соответствующий “колор”, используя для этого все проекции и цвета.
Авария ли, спор ли за земельный участок, любая другая конфликтная ситуация в Ингушетии, - человек не просто начинает перебирать разные системы, но даже умудряется делать из них причудливые коктейли» - пишет Ториев.
С его слов, в случае конфликта первым делом пытаются использовать адат. Он очень удобен из-за отсутствия в нем писаных правил, а, соответственно, старики - и те, кто выступает в роли адвокатов, и те, кто обвиняет, - могут прямо на ходу изобретать новые нормы. Но обвинить стариков во лжи нельзя - они свято верят, что служат духу традиционного закона, по необходимости создавая новые правила из фрагментов старых.
Читать полностью ...>
Возможно, многим этот вопрос покажется странным. Ингушетия часть России, соответственно, и закон должен быть российский. Но на деле самый маленький субъект федерации живет на стыке нескольких систем права.
Этой проблеме посвятил свой материал журналист «Эха Кавказа» Магомед Ториев. С его слов, все дело в том, что в Ингушетии в реальности не работает ни одна из вышеперечисленных правовых систем.
Правовой кубик-рубик
Со слов, Ториева, в Ингушетии действует российское право, шариат, адат, ну, и сегодня уже появились те, кто вовсю засматривается на международное право (геноцид, этнические чистки и т.д.). А по некоторой информации, Ингушетию сегодня пытаются включить в сферу действия воровского права.
Автор настаивает на том, что в Ингушетии сегодня не работает ни одна из этих систем права в полной мере. Он даже приводит образный пример. «Для ингушей они являются чем-то вроде кубика Рубика, когда в зависимости от ситуации можно подобрать соответствующий “колор”, используя для этого все проекции и цвета.
Авария ли, спор ли за земельный участок, любая другая конфликтная ситуация в Ингушетии, - человек не просто начинает перебирать разные системы, но даже умудряется делать из них причудливые коктейли» - пишет Ториев.
С его слов, в случае конфликта первым делом пытаются использовать адат. Он очень удобен из-за отсутствия в нем писаных правил, а, соответственно, старики - и те, кто выступает в роли адвокатов, и те, кто обвиняет, - могут прямо на ходу изобретать новые нормы. Но обвинить стариков во лжи нельзя - они свято верят, что служат духу традиционного закона, по необходимости создавая новые правила из фрагментов старых.
Адвокаты адата
В своем интервью изданию «GeorgiaTimes» ингушский оппозиционер Магомед Хазбиев на вопрос, поможет ли возрождение адатов восстановить законность и справедливость в Ингушетии, ответил: «Я в этом уверен». С его слов, раньше узнать о том, что кто-то убил человека, было страшно.
«Каждый, стреляя, знал, что пуля прилетит обратно в его дом. Каждый знал, что он подставляет свою семью, своих родных, - утверждает Хазбиев, - А сегодня все в республики знают, кто убил или похитил сына, но не могут прийти и предъявить это родственникам, потому что за этим ублюдком стоит целая армия понаехавших из других регионов России пьяных ублюдков». «Из-за этого они и беспредельничают», - резюмирует он.
В качестве доказательства того, что наказание преступника по адату является более действенным, чем наказание по закону, он приводит случай с убийством известного правозащитника и владельца оппозиционного Зязикову сайта Ингушетия.Ru Магомеда Евлоева.
Напомним, что его, якобы, «случайно» застрелили после задержания в автомобиле сотрудников республиканского МВД.
«Ибрагим Евлоев, который взял на себя это убийство, был не только не осужден, но назначен начальником какого-то департамента МВД. К нему приставили охрану, и он спокойно себе ездит», - утверждает Хазбиев,
И далее заявляет, что после такого отношения к нему со стороны официальных органов правопорядка, Ибрагима Евлоева и его охранника расстреляли в ресторане «Восточная сказка». А потом добавляет, что если кто-то выступает против осуществления правосудия по адатам, «пусть сначала сделает, чтобы законы, которые пытаются подменить адаты, начали действовать».
Противоречивая ситуация
Этой позиции оппонирует Магомед Ториев. «Адат весьма бедная правовая система, не охватывающая очень многих сторон жизни», - пишет он. С его слов, в случае острого конфликта между сторонами, и при попытке одной из сторон апеллировать к адату, сторона оппонента может разнести все ваши мифы и предания в пух и прах, апеллируя уже к современной системе кодифицированного права мусульман - шариату.
Однако этому пассажу оппонирует уже известный российский знаток мусульманского права Леонид Сюкияйнен. Он пишет, что в мусульманских республиках Северного Кавказа под видом исламского права легализуются совсем далекие от него обычаи и традиции, как например, та же кровная месть.
« Некоторые местные обычаи (например, кровная месть) воспринимаются населением как неотъемлемая часть шариата, - пишет ученый, - На самом деле шариат решительно их осуждает. Такие обычаи не могут быть легализованы не только потому, что они игнорируют правовые критерии, но и в силу их противоречия с мусульманским правом».
С его слов, нормы шариата могут быть весьма эффективными в преодолении тех адатов, которые под видом заботы о свободе, чести и достоинстве способствуют сохранению неравенства и произвола.
«О такой эффективности свидетельствует опыт Ингушетии, где в течение нескольких лет действовала республиканская примирительная комиссия, уладившая десятки споров о кровной мести, может быть, прежде всего потому, что работала в тесном контакте с Духовным управлением мусульман Ингушетии и имамами мечетей», - резюмирует доктор Сюкияйнен.
Однако Ториев считает, что у шариата есть слабое место. «В Ингушетии он находится на полулегальном положении, - пишет он, - Строгость его законов компенсируется необязательностью их исполнения».
С его слов, у шариатского судьи, вынесшего тот или иной приговор, нет возможности принудить стороны исполнять его. «Судья, конечно, может предать огласке ваш отказ действовать в соответствии с приговором. Однако общественное порицание - это весьма слабый инструмент принуждения», - резюмирует Ториев.
Воровской закон
На этом фоне весьма любопытными деталями о правовой ситуации в Ингушетии поделился блогер Ислам Тамбиев. С его слов, включить в свое “правовое” поле Ингушетию и даже Чечню уже давно пытается воровской мир.
Причем с его слов, это происходит в ситуации, когда в этих вайнахских республиках совершенно игнорируются правила и понятия воровского мира. При этом Тамбиев подтверждает, что все денежные споры и конфликты в Ингушетии разрешаются обычно по законам шариата и адата, с участием старейшин.
Поэтому, с его слов, если одна из сторон спора обращалась к преступным авторитетам, из этого ничего не выходило. Однако, как утверждает Тамбиев, недавно пришло известие, что появился первый ингушский “вор в законе” (после “Слепого”, который был преступным авторитетом, но “вором” так и не захотел стать).
Однако с его слов, пока к происходящим “назначениям” в преступном мире в Ингушетии относятся с юмором, прекрасно понимая, что “воры” и “авторитеты” не будут играть какой-либо роли в ингушском обществе.
«Но уже есть прецеденты, когда к ним обращались за помощью представители славянских преступных группировок, - утверждает блогер, - Новые ингушские “авторитеты” что-то пытались делать. В итоге эти попытки заканчивались “разборками” по местным обычаям - с участием старейшин и шариатского суда».
Закон, что дышло
Что же происходит в ситуации, когда спорящим сторонам не помогли ни адат, ни шариат, пишет Ториев. С его слов, тогда-то они и вспоминают, что есть “родное” российское законодательство.
Но с его слов, российское правосудие в Ингушетии - это «что-то среднее между тапером и киллером». «Если клиент готов платить, оно играет нужную музыку, если у него нет денег - Фемида вспоминает о своих карательных функциях, - пишет Ториев, - Правило “закон не дышло” соблюдается в Ингушетии так же свято, как и в остальных 82 регионах страны».
На его взгляд, этот правовой бардак - благодатное поле для тех, кто не желает жить по закону. Журналист или правозащитник, обвинивший чиновника в казнокрадстве, обязательно увидит через несколько часов у своих ворот группу стариков, которые мигом объяснят наглецу, что он нарушил все законы одновременно, - пишет он и рисует следующую образную картину.
С его слов, в подобной ситуации для начала адат: “Он что, твою курицу украл?! Ты что, забыл, что его прабабушка была двенадцатиюродной племянницей соседа твоего двоюродного дяди - родство поломать хочешь?!” Потом шариат: “Ну-ка, представь четырех свидетелей, которые видели, как он воровал?” А напоследок российское законодательство: “Прокурор района - зять его зятя. Посмотрим, что запоешь, когда у тебя завтра наркотики найдут, ваххабит чертов!”
«В итоге мы имеем весьма плачевную ситуацию, когда можно объегорить любое право, чтобы уйти от ответственности. И такое отношение к закону лежит в основе всей нашей жизни. Убийцы, коррупционеры, воры и просто маньяки живут среди нас абсолютно безбоязненное - право на их стороне. Вы спросите - какое? Любое, на выбор…», - резюмирует Ториев.
источник