Ударить художника может каждый
В столице у меня была встреча с одним бывшим поэтом. Из Омска.
В столице до фига бывших поэтов. Подозреваю, не все они из Омска. Но почти все бывшие.
С этим бывшим поэтом мы пили вино в начале самом нулевых на какой-то политической тусовке в Новосибирске.
А в Москве мы с ним сидели в кофейне.
Бывший поэт живет в Москве десяток лет. У него мелкий бизнес.
Стихи он читает. Но не пишет. И не думает больше писать.
Мы с ним беседовали с полчаса. Потом он убежал по делам своего мелкого бизнеса.
А я пошел заниматься своими антиукраинскими делами.
Экс-поэт спросил меня о литературных делах на Алтае.
Я отвечал ему в максимально приличных выражениях. Получалось не всегда.
Мы поговорили о былых литературных пристрастиях.
Он рассказал такую историю, о которой не упоминал раньше.
Это было году в 1991-м. Тогда еще не бывший омский поэт попал по какой-то программе обменов в США.
"Дело было неподалеку от Сан-Педро - рассказал он. - Там стоял какой-то захудалый мотель. Мы зашли в бар. Мне было интересно накатить американского бухла. Тогда это было круто. Я заказал скотч. Только сделал первый глоток, как ко мне подошел какой-то хмырь, сильно похожий на обезьяну. Белый, как ни странно и вонявший как бомж. "Налей мне пивка" - повелительным тоном сказал он. Хотя я чувуствовал себя гражданином страны второго сорта, попавшим в страну обетованную, я не чувствовал себя обязанным поить обезьян. И послал его по хорошо известному адресу. Обезьяна стала оскорблять меня. Бармен сказал обезьяне, чтобы та не обижала "наших русских друзей".
"Насрать на таких друзей, если они не хотят налить мне стаканчик! - распалялась обезьяна. - Пусть катятся в свою паршивую страну и трахают там медведей!!"
Тут я возмутился. Меня, конечно, в ту пору нельзя было назвать советским патриотом, но от обезьяны я такое стерпеть не мог. В общем, я подошел к этому чучелу и двинул в рог со всей дури. Бармен завопил, что чучело сильно болеет и вообще является местной знаменитость. "Какая это, на хрен, знаменитость?! - изумился я. - Это, твою мать, бомжара какой-то!!!"
"Этот бомжара - Чарльз Буковски" - холодно ответил бармен. Тогда я не знал, кто такой этот Буковски. Я не читал еженедельника "Собеседник", кажется, за 1991-й год, где была первая публикация его рассказа. И тогда я вышел из бара, отправился продолжать банкет в другое место...."
Вот такую историю мне расскакзал бывший омский поэт. Его стихов, если честно, я не помню. Наверное, он тоже их не помнит.
Сейчас бывший омский поэт состоит в партии Прохорова и подумывает о вступлении в КПРФ.
"Тогда мой бизнес будет чуть лучше защищен" - это были его слова на прощание.
Мы пожали друг другу руки и разошлись.
В столице до фига бывших поэтов. Подозреваю, не все они из Омска. Но почти все бывшие.
С этим бывшим поэтом мы пили вино в начале самом нулевых на какой-то политической тусовке в Новосибирске.
А в Москве мы с ним сидели в кофейне.
Бывший поэт живет в Москве десяток лет. У него мелкий бизнес.
Стихи он читает. Но не пишет. И не думает больше писать.
Мы с ним беседовали с полчаса. Потом он убежал по делам своего мелкого бизнеса.
А я пошел заниматься своими антиукраинскими делами.
Экс-поэт спросил меня о литературных делах на Алтае.
Я отвечал ему в максимально приличных выражениях. Получалось не всегда.
Мы поговорили о былых литературных пристрастиях.
Он рассказал такую историю, о которой не упоминал раньше.
Это было году в 1991-м. Тогда еще не бывший омский поэт попал по какой-то программе обменов в США.
"Дело было неподалеку от Сан-Педро - рассказал он. - Там стоял какой-то захудалый мотель. Мы зашли в бар. Мне было интересно накатить американского бухла. Тогда это было круто. Я заказал скотч. Только сделал первый глоток, как ко мне подошел какой-то хмырь, сильно похожий на обезьяну. Белый, как ни странно и вонявший как бомж. "Налей мне пивка" - повелительным тоном сказал он. Хотя я чувуствовал себя гражданином страны второго сорта, попавшим в страну обетованную, я не чувствовал себя обязанным поить обезьян. И послал его по хорошо известному адресу. Обезьяна стала оскорблять меня. Бармен сказал обезьяне, чтобы та не обижала "наших русских друзей".
"Насрать на таких друзей, если они не хотят налить мне стаканчик! - распалялась обезьяна. - Пусть катятся в свою паршивую страну и трахают там медведей!!"
Тут я возмутился. Меня, конечно, в ту пору нельзя было назвать советским патриотом, но от обезьяны я такое стерпеть не мог. В общем, я подошел к этому чучелу и двинул в рог со всей дури. Бармен завопил, что чучело сильно болеет и вообще является местной знаменитость. "Какая это, на хрен, знаменитость?! - изумился я. - Это, твою мать, бомжара какой-то!!!"
"Этот бомжара - Чарльз Буковски" - холодно ответил бармен. Тогда я не знал, кто такой этот Буковски. Я не читал еженедельника "Собеседник", кажется, за 1991-й год, где была первая публикация его рассказа. И тогда я вышел из бара, отправился продолжать банкет в другое место...."
Вот такую историю мне расскакзал бывший омский поэт. Его стихов, если честно, я не помню. Наверное, он тоже их не помнит.
Сейчас бывший омский поэт состоит в партии Прохорова и подумывает о вступлении в КПРФ.
"Тогда мой бизнес будет чуть лучше защищен" - это были его слова на прощание.
Мы пожали друг другу руки и разошлись.